39 современных российских писателей разоткровенничались о теле
В Екатеринбурге презентовали сборник рассказов о телесности с некоторыми подробностями о телах его авторов
«Тело: у каждого свое» – так называется тематический сборник рассказов, выпущенный издательством АСТ под редакцией Елены Шубиной и презентованный на днях в Екатеринбурге на книжном фестивале «Красная строка». Для сборника написали тексты (рассказы, стихи и даже одну пьесу) 39 современных российских писателей. В силу широты замысла подготовка книги заняла три с половиной года.
Для сборника каждый из авторов придумал собственный язык тела. Тело земное, смертное, нагое, верное… В конце книги приведены краткие биографические справки всех участников проекта. Изюминка в том, что каждый автор должен был сообщить определенную подробность о своем теле. Для многих это оказалось непростым делом, некоторые даже пугались, особенно почему-то писатели-мужчины.
Читатели могут узнать, например, что Александр Архангельский «часто описывает запахи, но с 18 лет после операции лишился обоняния, и только недавно оно вернулось». Евгений Водолазкин «с недавнего времени – обладатель двух искусственных хрусталиков, сделавших его писательский взгляд еще более острым». А Николай Коляда «в детстве пострадал от удара электричеством и потому – кривой палец на правой руке».
В презентации сборника приняли участие шесть из 39 авторов. Приводим их цитаты.
Даша Благова («есть три татуировки, две из них – парные. Первую делала с мамой, вторую – с мужем»):
– Мой рассказ называется «Родинка». Это небольшой поэтизированный текст, в котором героиня – молодая девушка – смотрит на себя в зеркало и видит родинку, в которой для нее концентрируется очень много разных смыслов. Эти смыслы связаны с ее гендером, ее происхождением, новыми обстоятельствами в ее жизни.
Несколько лет назад я осознала, что для многих людей совершенно неочевидно, что у них есть собственное тело. Лично у меня проявление телесности происходило через тексты, когда я стала заниматься художественной литературой, много читать других авторов. Отношение с телом у меня, как у женщины, всегда были непростые. Потому что мы растем в патриархальной парадигме, где нам, женщинам, диктуется, как мы должны выглядеть. Я чувствую, что моя жизнь могла бы быть намного проще и интереснее, если бы я не думала о том, как я выгляжу, про ожидания общества. Литература в том числе помогает мне справляться с этой проблемой. В моих текстах сейчас очень много телесности.
Анна Хрусталева («в детстве терпеть не могла свой нос – какой-то хищный птичий клюв на пол-лица. Потом узнала, что такие носы называют «римскими», они аристократичны и их удобно задирать»):
– Мой текст – один из самых недобрых в этой книге. Когда меня позвали в эту кампанию, я подумала, что, наверное, проблемы деторождения и борьбы с лишним весом уже заняты. И тут я вспомнила про реальную женщину, которая живет в квартире на первом этаже в моем подъезде. Она много лет терроризирует весь подъезд, и что с этим делать – совершенно непонятно. Никакой управы не нее нет, мы все чтим уголовный кодекс.
Я поняла, что единственная возможность пережить эту историю – расправиться с этой женщиной довольно жестоко в моем рассказе. Когда начала его писать, мне становилось всё легче и легче. Потому что я совершила с этой женщиной действительно страшное. Но мне ее становилось всё более жалко, к финалу я даже ее полюбила. Хотя это ее не спасло. Теперь, когда я вижу эту реальную даму (она продолжает терроризировать весь подъезд), мне хочется ее обнять и сказать: «Ну, что вы, всё у вас будет хорошо».
Алексей Сальников («сахарный диабет первого типа и искусственные хрусталики»):
– Идея текста мне долго не приходила в голову. Но однажды я шел по московской улочке и увидел свою двоюродную сестру, умершую в шестнадцатилетнем возрасте лет 30 назад. Я настолько был впечатлен, что чуть не схватил ее за руку. Из этого и получилась история – как ни странно, она довольно лирическая и даже веселая.
Если говорить про телесное, по сути дела мы всё делаем со своим телом, чтобы удовлетворять потребности общества. Для себя мы только спим, чтобы тело отдыхало. Во всём остальном – готовим тело ко встрече с людьми. Даже когда ходим по квартире, мы внутренне оцениваем, насколько прекрасно себя обслужили для дальнейшей эксплуатации в течение дня.
Анна Матвеева («красавица, 170 см, 55 кг»):
– Мой рассказ «Красавица» довольно грустный, но и светлый. Вообще я избегаю всяких разговоров о телесности. Так меня воспитали. Не люблю разговоры о болезнях или достаточно откровенные разговоры.
Вера Богданова («чихает от шампанского и плохих новостей»):
– Мой рассказ для этого сборника затрагивает много личного, в том числе из моего детства. Я тоже долго думала, что можно сказать о теле. И решила рассказать о теле как о карте нашей жизни, о том внешнем, что отражает наше внутреннее. Это рассказ о двух девочках-подростках, которые не принимают свое тело. К сожалению, у меня были такие примеры из школьной жизни, как девочки в старших классах вредили себе. В этом рассказе я пишу о том, как возникла эта боль, как она вырывается наружу и чем это заканчивается.
Действительно, мы очень часто забываем о своем теле, и писатели в особенности. Когда я пишу книгу, то в принципе отсутствую в своем теле. В этот момент я нахожусь в теле своего героя. Если пишу от имени собаки, значит я собака. Остеохондроз – профессиональная болезнь всех редакторов и писателей – ощущается только после того, как закончил работу. А до этого ты – это не ты.
Алексей Федорченко («в 2012 году голодал целых 40 дней, вследствие чего похудел на 40 кг»):
– Вектор рассказов о теле – он либо негативный, либо смешной. Потому что люди вспоминают о своем теле, когда оно несовершенно, когда оно вызывает какие-то негативные чувства. Поэтому хочется анализировать свое тело в отношении с собой, с людьми и обществом именно тогда, когда тело сообщает о том, что что-то не в порядке. Думаю, что в этом сборнике позитивных рассказов о теле очень мало. Нет? Ну, блин, значит я сказал что-то неправильно.
Фото автора
