Последний кросс

Племенной птицепром

Отечественная порода кур — кросс «Родонит» — сохранится отечественной ровно настолько, насколько сможет дальше жить без поддержки

В Екатеринбурге в феврале прошел форум птицеводов России и ближнего зарубежья, обсудивший деятельность производящих яйцо птицефабрик, задачи формирования конкурентоспособного поголовья птицы и племенной базы для этого сегмента отрасли, объемы и меры государственной поддержки.

По производству яйца страна сегодня самодостаточна. По данным Росптицесоюза, птицеводы обеспечивают рынок на 90%. Выпуская 42,5 млрд яиц в год (295 штук на душу населения), Россия находится на шестом месте в мире. Лидирует по объемам производства Китай — почти 40%, 473 млрд штук. На втором месте США — 91 млрд штук.

Отечественными лидерами по приросту в прошлом году стали Башкортостан и Архангельская область: за год они увеличили производство более чем на 100 млн штук. Можно утверждать, что восстановившаяся к 2012 году отрасль после глобального разрушения в начале 90-х развивается и даже начала экспортировать этот продукт. Однако для стабильного роста яичным птицефабрикам (впрочем, как и бройлерным) нужно по сути заново создавать селекционно-племенную базу.

Риск или не риск

По счастью, в перечень товаров, подлежащих санкционному запрету, ни со стороны Запада, ни с нашей стороны племенная продукция не включена. Поэтому яичные птицефабрики, у которых есть свое родительское поголовье, как получали для него партии цыплят кроссов «Хайсекс», «Ломан», «Хай Лайн», «Иза» напрямую из-за рубежа, так и получают. Естественно, с удорожанием евро выросла цена вопроса. Так, когда евро стоил 45 рублей, партия в 15 тыс. голов по цене в среднем 5 евро за голову обходилась с доставкой и таможней примерно в 4,5 млн рублей. Сейчас — вдвое дороже.

Сильнее всего на себестоимости племенной продукции отражается скачок валюты и рост стоимости кормов (65 — 70% себестоимости — зерно). Доля племенной продукции в структуре общих затрат промышленных яичных птицефабрик — 7 — 10%. Поскольку в рублевом эквиваленте племенные цыплята родительских форм подорожали в два раза, цена на продуктовое яйцо тоже пошла вверх: средние отпускные цены сельхозпроизводителей в декабре, по данным Росстата, составили 49,1 рубля за десяток. Для тех яичных птицефабрик, которые имеют собственное родительское стадо и покупают за рубежом племенных цыплят-родителей, возникла проблема: чтобы закупить у иностранцев племенной материал, теперь нужно в два раза больше денег. А им и раньше 4,5 млн рублей было непросто найти.

Чтобы полностью обеспечить яичные птицефабрики страны племенным материалом, ежегодно надо 32 — 35 тысяч цыплят-прародителей, которые дадут родительское поголовье 2,5 миллиона.

Сегодня цыплята-родители в основном завозятся из-за рубежа либо напрямую на птицефабрики, либо на репродукторы второго порядка. Гипотетически риск — если завтра все обрежут, мы останемся без яичного производства — есть всегда, отмечают игроки рынка. Но поскольку продажей племенного материала занимаются предприниматели, это не сугубо государственная тема. Например, Иран ряд лет был под жесткими санкциями США, но птица там по-прежнему была американская — «Хай Лайн» и немецкая — «Ломан»: предприниматели «не замечают» запреты политиков, им деньги надо делать. И наш рынок им интересен: умножьте те самые пять евро на миллионы племенных цыплят-родителей, что годами берут на Западе российские яичные птицефабрики. То есть бизнес будет делать все, чтобы удержать наш рынок. Потому что по обе стороны границы с точки зрения политических амбиций нужно одно, а с позиций предпринимательской выгоды — другое. Так что хоть производителей яиц и пугают, что по племенному делу в одночасье могут перекрыть кислород, в это особо никто не верит.

Однако реальную продовольственную безопасность и независимость обеспечит только развитие отечественной селекционной базы. Чтобы она появилась и стала конкурентоспособной, надо минимум лет 10 — 15. И без значительных финансовых затрат в течение всего этого периода рассчитывать на успех бессмысленно. Пока в отечественной селекции ситуация как с отечественными автомобилями.

Хорошо, что племенное дело и селекционная работа в птицеводстве по яичному направлению — среди приоритетов развития АПК на этот год. В яичном сегменте, как следует из программных документов Минсельхоза РФ, будет поддерживаться создание или возрождение селекционно-генетических центров племенного птицеводства с конечной целью выведения на рынок кросса отечественной селекции. При этом на все селекционное дело в стране планируется выделить 10 млрд рублей.

Зачем генетикам деньги

В мире по яичной птице работают две селекционные компании: рынок примерно пополам делят немецкая Lomann Tierzucht Gmbh с птицей кроссов «Ломан» и «Хай-Лайн» и голландская ISA Hendrix Genetics с кроссами «Хайсекс», «Декалб», «Иза», «Шейвер», «Бованс» и «Бабкок». У них разные принципы, подходы, финансовые схемы работы, но они равно занимаются селекцией.

В яичном птицеводстве России в подав­ляющем большинстве используются такие кроссы, как «Хайсекс» (около 43%), «Ломан» (около 37%) и отечественный «Родонит-3» (около 14%). Остальные, в том числе «Хай Лайн», «Шейвер», «Птичное», «УК Кубань», «Иза», «Марис», все вместе занимают менее 5% рынка.

Доля отечественной племенной продукции на рынке — чуть больше 10%. Сегодня России кроме ППЗ «Свердловский», имеющего птицу собственной селекции «Родонит», племенным делом в яичном направлении не занимается никто. Хотя в 90-е годы было 12 подобных заводов. В 2010 году племптицезаводу «Свердловский» присвоен статус селекционно-генетического центра по разведению кур кросса «Родонит». На российском рынке, где ежегодно продается 2,5 млн цыплят-родителей, доля кросса «Родонит-3» за последние годы снизилась почти в два раза и сегодня она меньше 8%.

Особенность нынешней селекции отечественного кросса такова, что он не сохранится без прилития крови от новых поколений других пород для обновления. Как ни крути, придется обращаться к Западу, чтобы либо Lomann Tierzucht Gmbh, либо ISA Hendrix Genetics продали ППЗ «Свердловский» носителей — петухов. Для этого ему надо где-то найти 20 тыс. евро. Немецкая H&N International (дочерняя структура Lohmann Tierzucht) в поставке петухов никак не заинтересована: предприятие и так должно ей 470 тыс. евро.

Денег нет и не будет. В феврале на ППЗ «Свердловский» ввели внешнее наблюдение, завод выставлен на торги (назначены на 4 марта), объявленная цена 100-процентного пакета — 174 млн рублей. Цель Росимущества — продать подороже. При этом осведомленные источники утверждают, что активы завода могут быть  интересны только «однофамильцу» и собрату по цепочке — племенному птицеводческому репродуктору «Свердловский», который производит и реализует племенную продукцию кроссов «Хайсекс», «Иза» и «Декалб» компании ISA Hendrix Genetics. Конгечно, если цена будет более адекватной.

Репродуктор сегодня динамично развивается, рассказывал на форуме птицеводов директор ППР Алексей Грачев: в 2015 году увеличил производство племенного яйца на 8% по сравнению с 2014 годом. Кроме того, вырос валовой сбор инкубационного яйца родительских форм, что позволило получить 1,2 млн цыплят. А валовой сбор инкубационного яйца финального гиб­рида составил 25 млн штук и дал на выходе 10 млн цыплят. Репродуктор занимает с кроссом «Хайсекс» практически половину рынка рынка в России и 60% в Казахстане, и количество покупателей растет: если к 2016 году ППР снабжал 102 птицефабрики, к 2020 году планирует поставлять птицу 150 предприятиям.

Так что, если кто и даст «Родониту» новую кровь, то скорее всего это будет ISA Hendrix Genetics. Если, конечно, сделка состоится. А если нет, то по худшему сценарию конкурсный управляющий завода распродаст активы по кускам, уникальные специалисты разбредутся, а селекционную птицу просто загубят. В результате в яичном птицеводстве не останется ни одного кросса отечественной селекции. В бройлерном птицеводстве это уже происходит: сидим на игле зарубежных селекционеров.

Кроме этих двух заводов в Свердловской области нигде больше племенным яйцом в России не занимаются. Формально — да: в Хабаровске, например, предприятие называется ППЗ, но это даже не репродуктор первого порядка: у них нет прародителей, это ППР. ППЗ — это предприятие, у которого есть прародители, которое ведет селекционную работу. Есть Можайское предприятие: оно имеет прародителей по контракту с ISA Hendrix, который заканчивается в этом году и, скорее всего, голландцы его не продлят. В итоге Можайское станет репродуктором второго порядка.

Репродукторов второго порядка шесть. Это племенные предприятия, которые покупают цыплят-родителей напрямую из-за рубежа, либо у российских поставщиков и разводят финальный гибрид для промышленных птицефабрик. Это «когорта несгибаемых», которая обеспечивает примерно 80% российского птицеводческого яичного рынка промышленной несушкой. Остальные 20% завозятся напрямую фабриками из-за рубежа для собственного использования. То есть они не продают племенной материал на сторону, как репродукторы, это фабрики, имеющие свое родительское поголовье. Они три-четыре раза в год заво­зят из Германии цыплят или яйцо и выводят для себя поголовье, комплектуют финальным гибридом, который потом дает яйцо промышленное.

Далеко не заглядывают

В России около 200 яичных птицефабрик. Рентабельность сектора низка, 5 — 7%, да и то с субсидиями, сетуют производители. При этом живут они краткосрочной перспективой, желают заработать больше денег сегодня. В завтра не заглядывают. Увидели, что яйцо на рынке просело в цене — чохом сокращают поголовье, поднялось — вдвое за год увеличивают. Рынок затоваривается. В надежде хоть как-то повысить доходность фабрики начинают одновременно производить мясо бройлера. За три года число таких смешанных предприятий выросло с 51 до 66. Некоторые вообще готовятся перепрофилироваться в бройлерные. Компании меняют бизнес, чтобы увеличить маржу. Таков менталитет ряда российских предпринимателей. Все хотят быстрого дохода. А селекция — это вкладывание больших денег на десятки лет вперед. ISA Hendrix, например, только на селекционные цели ежегодно выделяет более 25 млн евро, на ее генетическую инфраструктуру работают 20 исследовательских институтов по всему миру, тысячи высококвалифицированных специалистов. И сиюминутной отдачи никто не ждет.

Так что России для безопасности, конечно, интересно иметь отечественное селекционное ядро. Но кроме как на государственный бюджет и иностранный интерес надеяться не на что.