Пустила корни

Как изменилась благотворительность под влиянием пандемии

Фото: Ведомости

Что происходит с благотворительностью и некоммерческим сектором спустя год после начала пандемии и как масштабировать лучшие практики «ковидного» времени

2020 год существенно повлиял на благотворительный сектор. Мы не только о господдержке в период пандемии (она была значительной), моратории на проведение проверок и отсрочке по уплате налогов, все-таки это меры временного действия. Мы про новый этап развития — новые решения, новые форматы взаимодействия с донорами и благополучателями, новые онлайн-платформы (благодаря которым количество жертвователей выросло в разы), онлайн-волонтерство и, конечно, коалиции между участниками сектора. Было бы глупо утверждать, что пандемия — это сплошной импульс и движение вперед. Известны случаи, когда фонды оставались без помещений и поддержки, когда их ресурсы использовались для раздачи продуктовых пакетов, а не для оказания системной помощи. И таких примеров немало. Это шаг назад. Сейчас главная задача — сохранить внимание общества к благотворительности, взять лучшие наработки «ковидного» года и масштабировать их. Не повторять ошибки, учиться взаимодействовать и адаптироваться к новым реалиям. Как это сделать, рассуждали участники конференции «Благотворительность в России: решения нового времени», организованной «Ведомостями».

Онлайн победил офлайн

Что будем развивать? Во-первых, онлайн-форматы. По словам директора благотворительного фонда развития филантропии «КАФ» Марии Черток, ожидалось, что в 2020 году пожертвований станет меньше, но этого не случилось, потому что увеличилось число онлайн-пожертвований:

— «КАФ» еще в 2019 году зафиксировал переломный момент, когда в онлайне удалось собрать больше средств, чем в офлайне. Когда появятся результаты за 2020 год, мы увидим, что отрыв увеличился в разы. Это происходит потому, что сформировались прочные инфраструктурные элементы, в том числе такие онлайн-платформы, как «Благо.ру», «Добро Mail.ru» и другие. Это не просто платформы, которые помогают привлекать пожертвования частных и корпоративных доноров в некоммерческие организации, это удостоверяющий механизм, который позволяет жертвователю быть уверенным, что благотворительные организации проверены, что они занимаются тем, о чем говорят и т.д. За пять лет количество онлайн-пожертвований выросло в 30 раз. В этом году мы делали аналитику по результатам «Щедрого вторника», прошедшего 1 декабря: огромное количество новых доноров, тысячи и тысячи людей попробовали благотворительность на вкус, надеюсь, не забудут его и продолжат жертвовать. Есть масса возможностей, которые онлайн дает для оказания помощи. В 2020 году НКО поняли, что у них нет прямого доступа к людям, которым они привыкли оказывать помощь лично. Их перестали пускать в учреждения из-за карантина, они потеряли возможность проводить мероприятия. Они очень быстро перешли в онлайн, и этот навык сохранится. За счет онлайна произошло настоящее масштабирование, во время пандемии стало неважно, в каком городе вы работаете.

НКО нужна помощь, чтобы полноценно освоить онлайн, об этом говорят результаты исследования реакции сектора на пандемию, отмечает Мария Черток:

— 40% НКО никогда не занимались онлайн-фандрайзингом. Им не хватает экспертизы, денег. И это то, чем могут помочь доноры. Когда мы с вами перестанем смот­реть на НКО только как на механизм донесения помощи до целевых групп и начнем смотреть на них, как на полноценного парт­нера, которого надо усиливать, тогда мы получим необходимый эффект. Надо вкладываться в их развитие, в том числе в диджитализацию, и тогда на следующем этапе они будут работать гораздо эффективнее.

По данным исследования Форума доноров и фонда целевого капитала «Истоки», только 10% благотворительных организаций России приступили к цифровой трансформации, и пока этот процесс затронул только руководство или отдельных сотрудников. «Москва и регионы в принципе не сравнимы. Однако и в регионах, допустим, в Екатеринбурге, есть ведущие фонды. Кто-то в этом году только научился пользоваться Zoom, и это, конечно, грустно. Но я верю в сектор, в то, что эти изменения произойдут. Уже нет выбора не изучать, не анализировать и не собирать данные, не учиться программированию и data-анализу. Без этого сегодня просто невозможно быть эффективными», — утверждает главный редактор просветительского проекта «Теплица социальных технологий» Наталья Баранова.

 Старший директор по инновационной политике НИУ ВШЭ Артем Шадрин предложил помочь НКО внедрить комплекс самых работающих инструментов поддержки их деятельности (дистанционные благотворительные программы, цифровой фандрайзинг, цифровое добровольчество) не просто как отдельные инструменты, а как единый комплекс, который поможет осуществить цифровую трансформацию с привязкой к стратегии, приоритетам и т.д.

— Что мы для этого сделали? Отобрали из 150 заявок организаций-лидеров 15 лучших, которые приняли участие в акселераторе цифровой трансформации НКО от Института социально-экономического проектирования и бизнес-инкубатора НИУ ВШЭ. Это Фонд городских инициатив (Екатеринбург), центр «Благосфера» (Москва), Всемирный фонд дикой природы и другие. Несколько недель участники акселератора занимались изучением работающих ИТ-продуктов и их адаптацией под некоммерческий сектор. Задача — сформировать у ведущих НКО стратегическое видение возможностей использования цифровых технологий и масштабировать их. Лекции и мастер-классы от экспертов технологичных компаний, презентации, литература, домашние задания и видеоролики находятся в открытом доступе. Важно, что это непросто обучающие материалы — это, по сути, руководство для НКО, чья деятельность нуждается в переходе на цифровой формат, особенно в условиях кризиса. Вы можете за несколько недель создать стратегию по диджитализации, — рассказал Артем Шадрин. — Масштабировать этот опыт мы решили с помощью региональных университетов и ресурсных центров, которые привлекут местных специалистов в сфере ИТ-технологий и благодаря им постараются внедрить теоретические знания в практическую деятельность НКО.

Учредитель благотворительного фонда «Подсолнух» режиссер Тимур Бекмамбетов представил на конференции новую мобильную платформу «Добромин» для сбора пожертвований. Суть проста: скачиваете приложение, выбираете фонд, нажимаете кнопку «Пожертвовать», в это время проигрывается музыкальный трек исполнителя, поддерживающего выбранный вами фонд. В зависимости от продолжительности нажатия размер пожертвования увеличивается. Отпускаете кнопку, приложение перенаправляет вас на сайт для пожертвования, где вы подтверждаете оплату. Создатели сервиса рассчитывают получать от исполнителей эксклюзивные треки, которые позволят популяризировать благотворительность. Тимур Бекмамбетов считает, что фондам очень важно развивать онлайн-технологии, в этом им уже сейчас помогают такие продвинутые компании, как Яндекс, Сбер, мобильные операторы, а для стартапов в сфере ИТ благотворительность может стать площадкой для создания и продвижения новых продуктов.

Матвиенко помогла растаможить самолеты

Во-вторых, важно сохранить сформировавшиеся во время пандемии эффективные партнерства власти, бизнеса и НКО, развивать новые коалиции.

— Мы запустили проект с компаниями Л'Этуаль и «Перекрёсток», они нам показали, что формируются новые партнерства в бизнесе. Если раньше это сложно было представить, то сейчас кросс-брендинг активно развивается, компании не боятся ставить свои логотипы рядом. Они сказали, что готовы объединяться с другими брендами, чтобы получать кумулятивный эффект. Это совершенно новый этап в развитии благотворительности и партнерств, — констатирует президент БФ «Линия жизни» Фаина Захарова. — Другой показательный пример. Мы делали совместный проект с Минздравом по вывозу детей из больниц домой. Инициатор — министерство. Сами мы с такой задачей никогда бы не справились, потому что система здравоохранения достаточно закрытая и сложная. Мы отработали всё — и протоколы, и правила, и положения. Сначала было пять регионов, потом 17 регионов и т.д. Государство масштабировало проект.

— Процесс консолидации общества, НКО, власти, бизнеса и волонтерских организаций, взаимодействие между ними убыстрились в десятки раз. Помогали все — первые лица субъектов РФ, уполномоченные по правам человека. Вот конкретный пример. Мы столкнулись с такой ситуацией: два самолета со средствами индивидуальной защиты (СИЗ) и аппаратами ИВЛ, которых на тот момент не хватало, «встали» на таможне. Нам приходилось искать в других странах защитные костюмы для врачей, необходимое оборудование. И было обидно, что до людей это не доходит, — делится опытом вице-президент по кадровой политике и социальной ответственности РМК Анна Шабарова. — Мы обратились к председателю Совета Федерации Валентине Матвиенко, и уже через неделю было принято постановление, упрощающее ввоз СИЗ и всего, что касалось гуманитарной помощи. Никто не думал, какие бренды стоят рядом с тобой, самое главное было помочь, донести продуктовые наборы. Крупный бизнес объединялся и буквально «вытаскивал» территории. А ситуация в Москве и регионах складывалась по-разному.

— Первое, с чем мы столкнулись во время пандемии, — паника в регионах, — подтверждает заместитель генерального директора компании En+ Group Вера Курочкина. — Безусловно, мы закупали СИЗ, и это очень важно, но когда не можешь дождаться врача, потому что не хватает машин скорой помощи, когда заканчиваются места в больницах, становится понятно, что необходимо вкладываться в решение этих проблем. И тогда мы построили за шесть месяцев семь госпиталей.

В октябре и ноябре прошлого года клиники в Сибири и на Урале начали свою работу, они рассчитаны на прием инфекционных больных и могут быть перепрофилированы в центры иммунологии. Возведение этих объектов происходило при поддержке органов госвласти, Минздравоохранения, с помощью механизмов ГЧП. Мы также открыли горячую линию, куда привлекли лучших специалистов, которые 24 часа в сутки отвечали на разные вопросы. Горячая линия стала отдельным направлением в борьбе с COVID-19, специалисты консультировали звонивших, рассказывали о первых симптомах заболевания, оказывали психологическую поддержку. Кумулятивный эффект от взаимодействия бизнеса, некоммерческого сектора и государства позволит нам кардинальным образом изменить ситуацию в здравоохранении в регионах.

НКО проявили гибкость, но остались без зарплаты

В-третьих, необходимо продолжать активно включать НКО в координационные советы в регионах, они должны участвовать в решении острых проблем, получать открытую информацию о проблемах соцучреждений. По словам генерального директора Благотворительного фонда Елены и Геннадия Тимченко Марии Морозовой, НКО действуют гораздо более гибко, чем это может позволить себе государство, — ресурсные центры начали оказывать адресную поддержку, а организации, которые помогали детям, переключились на пожилых людей: «Они умеют привлекать финансовые ресурсы и другую поддержку, работать с властью и волонтерами. Очень важно, когда власть вместе с НКО проводит социальный мониторинг, выявляет нуждающихся, которым необходима помощь, и формирует общие реестры. Также необходимо подключать call-центры НКО к информированию и консультированию граждан».

— Именно там, где власть и НКО формировали открытую информацию, удалось избежать социального напряжения и фейковых новостей, которые зачастую возникали в регионах, где власти и медучреждения опасались рассказывать о реальном дефиците медицинских товаров и новых вспышках, — поделилась наблюдениями Мария Морозова. — По свидетельству Анны Поповой, в апреле прошлого года 55% очагов всех заражений в регионах были зафиксированы в медучреждениях. Это следствие того, что во время первой волны наблюдался дефицит СИЗ и медицинских товаров. Дефицит практически по всем позициям составлял 70%. Весь мир столкнулся с этой проблемой, но у нас была своя специфика, например, отсутствие практики создавать запасы и рассчитывать потребность в тех или иных препаратах, изделиях в условиях лавино­­образного спроса. Бюджеты медучреждений не предусматривали такие масштабные закупки, и сама процедура закупки, особенно в дотационных регионах, очень сложна. Кроме того, производители не могли обеспечить спрос, а те товары, которые поставлялись, были очень низкого качества и не выполняли своих функций.

— Есть урок, который донорам стоит извлечь из ситуации с пандемией, — подчеркивает Мария Черток. — Да, НКО ближе к земле, ближе к группам риска, у них есть доступ в медицинские и социальные учреждения. Правильно воспользоваться ресурсами НКО при распределении помощи, например. Но их используют как инструмент. А вообще-то эта работа должна оплачиваться. Работы у НКО стало в 27 раз больше, они стали заниматься передачей средств индивидуальной защиты и другими оперативными делами, но зарплату им платить не из чего. Конечно, НКО — это ресурс, но это еще и организация, которой нужно на что-то жить. И об этом надо помнить.

Сотрудники массово занялись фандрайзингом

В-четвертых, нужно развивать включенность сотрудников компаний в благотворительность. По словам вице-президента по корпоративным отношениям и коммуникациям JTI Россия Галины Родиной, 2020 год был с этой точки зрения прорывным:

— Если раньше главным действующим лицом была корпорация, проекты преимущественно реализовывались от ее лица, то в прошлом году сформировался четкий запрос на включение большого количества людей в решение социальных проблем. Развился волонтерский фандрайзинг. Мы стали удваивать каждое регулярное или разовое пожертвование, которое делают наши сотрудники в пользу НКО, представленных на платформе фонда «Нужна помощь». Произошла смена парадигмы. Количество постоянных участников благотворительных проектов выросло до 70%. Чтобы это направление развивалось, нужна образовательная деятельность, необходимо рассказывать, насколько благотворительность важна для общества.

— У нас есть корпоративный клуб, куда входит 90 компаний, мы видим, что существенно возрос спрос на участие сотрудников в благотворительных программах. HR-службы просят включить их в проекты, где будут востребованы компетенции специалистов. Это новая история, — констатирует Фаина Захарова. — Раньше мы сотрудничали по разным моментам, но не было такого запроса на вовлечение сотрудников. Ситуация меняется на глазах.

— 2020 год продемонстрировал, что благотворительность в России пустила корни в общество и стала частью культурного кода. То, что мы сумели пройти через все это, во многом случилось благодаря гражданскому обществу, которое мобилизовалось, чтобы помочь тем, кому это нужно, — итожит Мария Черток.     

Дополнительные материалы:    

Партнер проекта