Своя история

Благотворительность

Говорить о сложившейся культуре добровольчества в России можно будет только тогда, когда значительная часть сограждан «привыкнет» жертвовать и оказывать волонтерскую помощь на регулярной основе

Журнал «Эксперт-Урал», аналитический центр «Эксперт» и ВШЭМ УрФУ провели в Екатеринбурге международную конференцию «Развитие добровольчества в мире: цивилизационные коды». Соорганизатором мероприятия выступил Форум доноров (ФД), партнером проекта — Группа Синара. Партнеры конференции — компания Amway, БФ «Ренова», Уральский банк реконструкции и развития, СОСПП. Эксперты обсудили состояние и перспективы развития волонтерского движения, роль государства, бизнеса и некоммерческого сектора в становлении добровольчества.

ООН признает труд волонтеров «ключевым ресурсом для решения социальных и экологических проблем во всем мире», ресурсом «повышения качества жизни». По информации Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора НИУ ВШЭ, вклад добровольческой деятельности в ВВП разных стран в среднем составляет 0,9% — от 2,5% в Новой Зеландии до 0,1% в Мозамбике. В Ирландии, например, добровольцами является треть населения, а в Японии более 25% жителей имеют опыт участия в волонтерских акциях, половина из них убеждена, что добровольческий труд полезен для личностного роста и общества в целом. Правительства более ста стран активно способствуют развитию национальных добровольческих движений: в этих государствах созданы институты, которые системно поддерживают гражданские инициативы.

В РФ, в том числе на государственном уровне, сформировалось понимание, что волонтеры — один из важнейших ресурсов некоммерческого сектора, они обеспечивают его преимущество перед государственными или рыночными организациями в соцсфере. Труд добровольцев в той или иной мере используют 66% российских НКО, однако доля волонтеров в секторе, по подсчетам Центра исследований гражданского общества, составляет всего 0,4%. Для сравнения, в Австралии и Германии — 3%, в Великобритании — 5,8%, а в Швеции — 7%. Чаще всего россияне реализуют добровольческую активность в одиночку — 36% в 2015 году, по месту работы — 27%, по месту жительства — 16%, через инициативные группы — 7%, через государственные и муниципальные учреждения — 7%. Традиционные каналы мобилизации добровольческого труда в России пока работают плохо. Что за этим стоит — слабая инфраструктура вовлечения населения в благотворительность, неготовность общественных институтов привлекать добровольцев или социальная пассивность россиян?

Свое понимание

Согласно рейтингу мировой частной благотворительности (World Giving Index 2015, исследование ежегодно проводит британский благотворительный фонд CAF), количество волонтеров в России за год выросло с 18 до 19%. Это 23 млн человек, что позволило стране третий раз занять 8-е место в мире по этому показателю. В процентном соотношении мы существенно уступаем другим государствам. Например, в Мьянме в добровольчество вовлечено 50% населения, на Шри-Ланке — 48%, в Кении — 43%.

Если вспомнить главный тезис «Денег нет, но вы держитесь», то на ком нам держаться, как не на корпоративных волонтерах

— Изменения, которые происходят в обществе, можно измерять не только технологическим прогрессом или прорывными открытиями, но и теми процессами в социуме, которые созревают десятилетиями и формируют новые представления об устройстве жизнедеятельности людей, — считает директор центра «БлагоСфера» Наталья Каминарская. — Волонтерство — один из тех ярких феноменов, которые позволяют оценить уровень социального развития государства, уровень доверия между общественными институтами и гражданами. У каждой страны, группы стран — своя история добровольчества. Например, в Англии пик волонтерства пришелся на 2005 год: 44% населения говорило о том, что занимается этой деятельностью. А в России добровольчество активно развивается именно в последние несколько лет.

— Причина понятна: российское общество трансформируется. Мы становимся другими, мир меняется, его отношение к нам тоже меняется, — объясняет первый заместитель исполнительного директора Ассоциации менеджеров Вадим Ковалев. — Я провожу параллели с началом ХХ века, когда волонтерство и благотворительность были единственной легальной формой гражданской активности. Сейчас похожая ситуация.

— Действительно, происходит некое выдавливание общественной социальной тематики, — соглашается главный редактор Агентства социальной информации Елена Темичева. — Мы это наблюдаем в сфере медиа: тематика общественной жизни уходит в интернет. Если раньше добровольчество, личная инициатива были менее видны и более локальны, то сейчас они заметнее благодаря социальным сетям. Появилось другое понимание природы информации. Мы больше доверяем мнению человека, который является другом в соцсети, чем каким-либо институтам. И это еще одна из характеристик нынешнего времени. Новые инструменты помогли социальным группам самоорганизоваться, они стали действовать и развиваться по другой схеме. С бурным ростом гражданских инициатив эксперты связывают 2010-й — год пожаров. Тогда появились первые масштабные интернет-инициативы. Был запущен крупный ресурс «Карта помощи пострадавшим при пожарах». Можно было попросить о помощи или предложить ее, понять, как движется пожар. Эта история привела к тому, что представители МЧС впервые сели за стол переговоров с добровольцами. Постоянно появляются новые платформы и агрегаторы, которые вовлекают людей в благотворительность. В этом году Россия присоединится к международной общественной инициативе «Щедрый вторник» (Giving Tuesday), которая реализуется почти в 70 странах для привлечения внимания к активностям в третьем секторе. 29 ноября НКО, бизнес и те, кто хочет сделать что-то хорошее, станут участниками массовых благотворительных мероприятий различных форматов на разных площадках — от фандрайзинговой или волонтерской акции до масштабного флешмоба в соцсетях.

По мнению начальника управления координации и стратегического развития Минсоцполитики Свердловской области Ксении Зуевой, развитию волонтерства в РФ способствовали крупные спортивные мероприятия — Олимпиада в Сочи, Универсиада в Казани. Они стали основой для появления профессионального системного волонтерства и подтолкнули государство и некоммерческий сектор к тиражированию полученного опыта.

В рамках конференции прошла экспресс-проектная сессия «Что мы можем сделать для развития волонтерства в ближайший месяц». С помощью специальной методики, разработанной Институтом опережающих исследований имени Шифферса, участники спроектировали ближайшие шаги по развитию волонтерства в России

Заместитель председателя Комитета общественных связей Москвы Игорь Соболев связывает рост числа волонтеров в РФ с активным вовлечением в добровольчество молодого поколения: «Они хотят самореализоваться, воплотить мечты, получить новые навыки, новый уровень общения. Эти желания, этот интерес дают серьезный импульс для развития».

— С одной стороны, такой интерес к добровольчеству — отличный мотиватор. У них есть возможность попробовать себя в разных направлениях: сегодня мы в футбол поиграем, завтра съездим в Артек, послезавтра чему-нибудь новому научимся, — рассуждает Наталья Каминарская. — С другой, все-таки волонтерство — это про социальную сферу, это помощь конкретным людям, животным, решение конкретных экологических проблем. В Канаде, например, для поступления в вуз необходимо иметь опыт работы волонтером именно в той сфере, с которой будет связана твоя профессия. В прошлом году там исследовали настроения 15-летних тинейджеров. Половина опрошенных участвуют в благотворительности, в основном в качестве волонтеров. 95% — верят в тему и дело, которыми занимаются.

Свои нюансы

Представители третьего сектора сетуют, что очередь из волонтеров к ним не выстраивается, а большинство из тех, что приходят, не обладают необходимыми навыками и не могут оказывать квалифицированную помощь.

— Нам нужны профессиональные участники нашей деятельности, а не люди, которые приходят поиграть в детские дома, — сформулировал запрос НКО руководитель добровольческого движения «Дорогами добра» Валерий Басай. — Непрофессиональные волонтеры в 99% мечтают купить подарки и отвезти их в детдом.

«Тема профессионализма волонтеров очень актуальна, нужно аккуратно подходить к вопросу посещения добровольцами некоторых социальных учреждений», — разделяет настроения сектора Ксения Зуева.

— Главное — желание помочь, а уже задача НКО — воспитать их, сделать ответственными, снабдить знаниями, — убеждена Елена Темичева. — Вызывает опасения, что на это поле вступает государство. Казалось бы, с добрыми намерениями, но, когда оно говорит, что научит НКО работать с волонтерами, хочется напомнить, что сектор этим начал заниматься гораздо раньше. Да, государство стало заказчиком массовой подготовки спортивных волонтеров, по всей территории РФ появились ресурсные центры, но вряд ли эта история отвечает потребностям общества. Набрали огромное количество добровольцев, многие из которых просто решили покрасоваться на международных состязаниях. Это не просто слова, это выводы конкретного исследования. Что делать с этими событийными волонтерами? НКО предлагают им применить свои силы в психоневрологических интернатах, например. Они не хотят. Им важен статус. В теме воспитания волонтеров очень много аспектов, их надо учитывать.

По мнению Ксении Зуевой, есть много примеров, когда НКО имеет больше компетенций, чем госорганы, этот ресурс необходимо грамотно использовать:

— В 2017-м году Екатеринбург станет местом проведения первого Всемирного конгресса людей с инвалидностью. Нужны волонтеры, которые смогут работать с людьми с ограниченными возможностями здоровья, общаться на международном жестовом языке, оказать компетентную помощь, например, колясочнику. Без профессиональных НКО подготовить таких добровольцев нереально.

— Государство в этом случае выступает не заказчиком, а партнером в развитии волонтерского движения, — считает Игорь Соболев. — Например, у Комитета общественных связей Москвы есть два ресурсных центра. Это Московский дом общественных организаций — ресурсный центр для НКО и Мосволонтер — ресурсный центр, который специализируется на поддержке добровольчества. Задача комитета — настроить деятельность этих центров таким образом, чтобы они координировали поддержку НКО с развитием волонтерства. Чем дальше, тем больше государство должно концентрироваться на выполнении инфраструктурной роли. Мы развиваем информподдержку, порталы, на которых регистрируются волонтеры и информируют жителей о своей работе некоммерческие организации. Заводится личная книжка волонтера, в которой фиксируется история его участия в акциях и проекты НКО, в которых он оказывал помощь. Задача государства — создать информационные потоки, обеспечить возможность распространения лучшего опыта, помочь трансформироваться событийным волонтерам в социальные. Не надо брать на себя функцию обучения добровольцев (если это не крупное событие), она должна быть у НКО. Эффективнее поддерживать НКО и волонтерские центры.

Свой подход

Еще один партнер в развитии добровольчества — бизнес. Эксперты отводят корпорациям особую роль в вовлечении людей в филантропическое движение — им под силу системная работа с гражданами, продуманные образовательные программы, грамотные партнерские отношения с НКО.

По данным ФД, 90% крупных компаний в России в той или иной мере развивают корпоративное волонтерство. «Вслух мы начали говорить о нем во время прошлого кризиса, именно тогда бизнес осознал, что это хороший ресурс, — рассказала руководитель программ ФД Александра Болдырева. — Для некоторых компаний волонтерство становится одним из приоритетных направлений. Другой тренд — компании сообща развивают корпоративное волонтерство».

— Действительно, развитию добровольчества в корпорациях помогает экономическая ситуация, — анализирует Вадим Ковалев. — И если вспомнить главный тезис «Денег нет, но вы держитесь», то на ком нам держаться, как не на корпоративных волонтерах. В условиях кризиса это возможность сохранить долгосрочные социальные программы, сократив на них расходы. Волонтерство является эффективным средством для поддержки этой активности и решения большого количества внутренних задач для компаний. Сравним цифры, предоставленные Фондом общественного мнения: в целом по РФ системно в добровольческую деятельность вовлечено около 7% населения, а в корпорациях эта цифра больше — 10%. У бизнеса свой подход — он несет ответственность за сотрудников, пытается создать им комфортную среду для жизни и самовыражения. Это выгодно и самим корпорациям, ведь таким образом они удерживают работников в городах присутствия.

— Принято считать, что корпоративное волонтерство в первую очередь направлено на повышение лояльности сотрудников, развитие корпоративной культуры, — напоминает руководитель направления социальных и благотворительных проектов «Газпром нефти» Владимир Шутилин. — Но я не стал бы забывать об общественном запросе, потому что каждый волонтерский проект, каждая акция должны прежде всего идти от потребностей общества. В противном случае вместо волонтерства мы получаем новый вид корпоративных выездов.

По словам Александры Болдыревой, практически все корпоративное волонтерство можно разделить на две части: в одном случае инициатива идет от сотрудников, в другом — от руководства компании.

— Независимо от того, какая форма организации корпоративного волонтерства выбрана — проведение акций по инициативе компании («сверху») или поддержка личных инициатив сотрудников, все равно должны быть определены приоритеты программы, которые соответствовали бы общей политике компании в этой сфере, — подчеркивает Владимир Шутилин. — В 2012 году в «Газпром нефти» была разработана программа социальных инвестиций «Родные города». В рамках программы выделено пять направлений, пять приоритетов. Волонтеры и сами могут предлагать проекты, мы их выбираем на конкурсной основе, но и они должны отвечать приоритетам компании, то есть выбранным направлениям программы «Родные города».

— Мы в большей степени поддерживаем инициативы, которые исходят от сотрудников, — рассказала генеральный директор БФ Ренова Ольга Башкирова. — Проводим различные конкурсы, поддерживающие волонтерские начала, выявляем лучшие практики и актуальные социальные вызовы. То есть мы все-таки считаем, что это должно идти из самого коллектива. Хотя в рамках конкурса формулируем некоторые приоритеты и ценности, которые будут учитываться при выборе проекта.

По мнению президента БФ «Синара» Натальи Левицкой, многие корпорации готовы создавать условия для реализации волонтерских проектов сотрудниками:

— Соцопросы позволяют понять, какие направления наиболее интересны коллективам предприятий-попечителей: ТМК и Группы Синара. Компании могут помочь сформулировать проект или поддержать самостоятельно разработанную идею. Каждый год мы проверяем отношение сотрудников к проектам, которые реализуем. К примеру, 95% работников предприятий-попечителей готовы участвовать и поддерживать проекты корпоративного волонтерства. Это очень убедительная цифра. Она означает, что мы движемся в правильном направлении, и у нас есть хороший шанс реализовать проекты, вызвавшие заинтересованность у сотрудников.

— Чтобы удержать добровольцев, постоянно нужно креативить, что-то менять, — подводит итоги Владимир Шутилин. — Какую бы схему корпорация ни придумала, если она не нашла понимания у сотрудников, то программа корпоративного волонтерства не будет работать. Это неоднократно было доказано. Вы запланировали какую-то акцию, а люди на нее не записываются. Рано или поздно каждая крупная компания начинает понимать, что надо давать больше инициативы сотрудникам, чтобы они сами определяли тематику проектов и доказывали, что она им интересна и они в ней компетентны.

А еще важно поощрять лучших волонтеров. Компании выдают сертификаты, благодарственные письма, о них пишут корпоративные СМИ, их награждают топ-менеджеры. Но в мотивационной части еще много пробелов. Согласно результатам исследования HeadHunter, только 2% hr-специалистов обращают внимание на волонтерскую и социальную активность кандидата при трудоустройстве на работу. То есть пока заверения о том, что волонтерство необходимо для карьерного портфолио на практике малоприменимы.

Главным партнером компаний в развитии добровольчества является некоммерческий сектор. Ему нужны волонтеры, он знает, как с ними работать, говорят эксперты. Однако между третьим сектором и бизнесом еще есть недопонимание. НКО нужны деньги на профессионалов, которые будут работать с теми же детскими домами. А компании готовы делиться волонтерами, но не деньгами, потому что считают, что их доверие еще нужно заработать, а сотрудников сектор должен учить бесплатно. Без взаимного доверия и договоренностей качественного прорыва в осознании сути добровольчества, признания его роли в жизни общества и государства не произойдет. Пока относительно немного тех, для кого волонтерство стало личной ценностью, привычкой, образом жизни или профессиональной деятельностью.

Маленькими шагами

Объединение усилий НКО и бизнеса в реализации отдельных благотворительных проектов позволяет приблизить решение масштабных социальных проблем, считает президент БФ «Синара» Наталья Левицкая

— Наталья Дмитриевна, БФ «Синара» является профессиональным оператором благотворительной деятельности. Грантовая поддержка фонда позволила осуществить более двухсот инициатив в различных сферах общественной жизни. Как вы считаете, почему все больше доноров отдают предпочтение конкурсу проектов, а не просто выделению средств на покрытие текущих расходов НКО? В чем преимущество такого механизма?

— Грантовый конкурс мы проводим с 2007 года, он призван поддержать значимые социальные инициативы в области образования, культуры, здравоохранения и спорта. Отбор лучших идей традиционно проходит по шести приоритетным направлениям: «Культурное наследие», «Родной край», «Социальный предприниматель», «Молодежная инициатива», «С заботой о детях» и «Сильное поколение». По условиям конкурса, грант в размере 170 тыс. рублей получают организации, заявки которых набирают наибольшее количество голосов членов правления Фонда. В этом году в первом этапе конкурса соревновались 40 проектов.

Конкурсный механизм выгоден тем, что можно привлечь к оценке экспертов на местах, провести консультации для потенциальных благополучателей с целью доработки заявки, посмотреть на развитие проекта в динамике.

Обсуждая результаты конкурса, мы решили проанализировать, какие из профинансированных за десять лет проектов смогли продолжить развитие самостоятельно, понять, насколько эффективно инвестированы средства. Когда мы изучаем заявки, сталкиваемся с очень важной проблемой. Некоммерческие организации часто формулируют слишком глобальную задачу в рамках небольшого грантового конкурса. Суммы достаточно, чтобы реализовать конкретный проект на конкретной территории. НКО, которая подается на конкурс, должна уметь четко сформулировать, что она может сделать в рамках 170 тыс. рублей. Понятно, что от глобальной проблемы быстро не избавиться, но можно сделать конкретный шаг в сторону ее решения, реализовав актуальный проект. Задача — научить партнеров разбивать большой путь на эти маленькие шажки. В этом нам помогают обучающие семинары, которые мы проводим для НКО. Польза очевидна: новые знания дают возможность более успешно участвовать и в других грантовых конкурсах, получать дальнейшее финансирование для проектов.

— Грантовый конкурс — это треть бюджета БФ «Синара». Назовите остальные направления благотворительных усилий.

— В структуре БФ «Синара» есть три крупных направления: адресная помощь, именные проекты, которые получают финансирование из года в год и реализуются на территории присутствия компаний ТМК и Группы Синара, и грантовый конкурс. На конкурс предусмотрено примерно 30 — 35% бюджета.

— Как НКО отчитываются о потраченных средствах? Ограничиваетесь ли вы исключительно финансовыми отчетами или коммуницируете с победителями конкурса?

— На каждой территории, где работают наши предприятия-попечители, есть представители Фонда. Они не входят в штат, но ведут работу с местными сообществами. И получается, что каждый благополучатель реализует проект в тесном контакте с Фондом. Проблемы возникают разные. Кому-то не хватает организационного ресурса, кому-то — человеческого. Бывает, что меняются цели в момент осуществления проекта. Часто представление о том, что должно получиться на выходе, не совпадает с ранее сформулированными задачами. Тем не менее мы пытаемся активизировать некоммерческий сектор, чтобы он и после нашей первичной поддержки пытался реализовывать инициативы собственными силами. Важно, чтобы проект «жил» после того, как завершена основная фаза его реализации. Результат есть: многие благотворительные проекты дальше продолжают развиваться самостоятельно.

Фонд работает со всеми партнерами, которые у нас получили гранты. А это уже более ста НКО. Многих я знаю лично. И мне кажется, это очень важно: мы стараемся друг друга понять и говорить честно с самого начала о наших интересах, что мы делаем общее полезное дело. Здесь нет баррикад, мы помогаем друг другу.

— Победители конкурса — это НКО из крупных городов?

— В последнее время тенденция другая — великолепные заявки приходят из малых городов, например, в текущем году были представлены очень интересные проекты из Краснотурьинска. Среди победителей Центр развития творчества им. П.П. Бажова в Полевском, который проведет фестиваль-конкурс творческих проектов школьников в производственно-технической, изобретательской, культурной,
художественной, музыкальной, игровой сферах. А проект детской художественной школы № 2 из Каменска-Уральского «Назад, в будущее» направлен на создание на базе учреждения культурно-образовательной площадки в формате нового инклюзивного образования.

Обоюдная репутация

Помогать нужно не тем, кому нужны средства, а тем, кто лучше знает, как их правильно потратить, убеждена президент благотворительного фонда Amway «В ответе за будущее» Анна Сошинская

— Анна Львовна, во многих крупных корпорациях, особенно компаниях с западными корнями, добровольчество уже встроено в корпоративную культуру. В Amway волонтерство направлено только на решение внутренних задач, таких как воспитание лояльности сотрудников, или оно предназначается для вовлечения сотрудников в благотворительные программы?

— Роль корпорации в развитии волонтерского движения очень высока. Мы себя ощущаем экспериментальной площадкой, где можно попробовать разные варианты сотрудничества и проекты, отработать принципы реализации добровольческих программ. Например, мы уже третий год проводим большую волонтерскую акцию «Чистый берег — чистая вода». Люди с огромным удовольствием таскают мусор мешками, когда все остальные купаются и загорают. Что ими движет? Желание помочь! Их действия оказывают серьезное влияние на все общество. Безусловно, важно, чтобы сотрудники гордились корпорацией, в которой они трудятся, чтобы клиенты понимали, что мы не просто бизнес, мы хотим сделать мир лучше. Это нормальные желания. Мы все программы связываем с нашей стратегией. Но при этом это программы, которые преследуют конкретный социальный результат.

— Каким должен быть оптимальный процент сотрудников, вовлеченных в волонтерство?

— 5 — 10% — это прекрасный показатель. У нас есть очень четкие принципы, мы никого не заставляем. Это добровольно. Если вы пока не готовы участвовать в проектах, вы можете просто наблюдать за тем, что происходит. Станет интересно, мы расскажем, как вы можете помочь.

— По какому принципу вы отбираете направления для благотворительных программ? Насколько успешно вы работаете с НКО?

— Мы являемся экспертами в нескольких темах — это развитие малого бизнеса, экология, вторичное сиротство. Если ваша деятельность связана с этими тремя направлениями, как минимум можно начать диалог. Конечно, нам необходимо разговаривать на профессиональном языке. Нужны прозрачность и простота в отношениях. Помогать нужно не тем, кому нужны средства, а тем, кто лучше знает, как их правильно потратить. Это ключевая фраза, которая звучала еще в самом начале деятельности нашего фонда. НКО хочет работать с большими корпорациями, у организации должны быть четкие показатели. Я столкнулась с тем, что многие НКО делают красивую программу, но у них нет стратегии, нет четких задач, которые они перед собой ставят. А бизнесу сложно давать деньги на реализацию проекта без понимания его целей. Вы должны четко осознавать, зачем вы это делаете и что хотите увидеть через год, два, три и так далее.

Я никогда не буду делать вид, что меня интересует проект, если он меня не интересует, не скажу, что у меня нет сомнений, если они у меня есть. Если мы идем рука об руку, делаем проект вместе, наша выгода — это партнерство, наше взаимопонимание, наша обоюдная репутация.

Качество превыше количества

Наращивать число волонтеров — не самоцель, говорит начальник отдела PR-проектов Уральского банка реконструкции и развития Элина Кущенко

— Элина Витальевна, УБРиР реализует благотворительные программы с элементами корпоративного волонтерства. Почему вы решили привлекать к проектам сотрудников?

— Так сложилось в рамках общей бизнес-логики. Мы не делаем из корпоративного волонтерства отдельной системы ценностей. Волонтеры — это те, кто вместе с нами добивается решения социальных задач, которые мы ставим. А именно — помогать детям, оставшимся без попечения родителей. Это приоритетное из выбранных нами направлений и неотъемлемая часть социальной политики банка. Мы очень давно работаем с детскими домами. В 2008 году УБРиР создал долгосрочную программу «Дети верят в чудо». Ее особенность в том, что банк помогает детям вместе со своими корпоративными клиентами. С каждого комиссионного сбора за отправленное платежное поручение банк перечисляет в благотворительный фонд 1 рубль. Все собранные средства направляются на оплату нужд и потребностей детей. В 2014 году УБРИР запустил несколько проектов по социальной адаптации ребят в детских домах — «Попугай» и «Кто я, или Проверено на себе». Сотрудники банка принимают активное участие в этих программах.

— Можете назвать цифру?

— Более 150 волонтеров регулярно помогают в организации праздничных мероприятий и участвуют в благотворительных акциях. Но когда мы разрабатывали проекты, в меньшей степени думали именно о корпоративном волонтерстве. Добровольцы самостоятельно проявили желание участвовать в программах. Тогда стало понятно, что часть работы в рамках благотворительной деятельности они могут взять на себя.

— Вовлечены ли топ-менеджеры в добровольчество? Знают ли они о существовании проектов?

— Конечно, вовлечены, конечно, знают. Не все участвуют в акциях, только те, кто сами проявляют инициативу. Но я могу сказать, что, даже уйдя от топ-руководства, есть сотрудники (их примерно 5% от общего количества волонтеров), которые занимаются благотворительной деятельностью, как с нашим участием, так и самостоятельно. Они ездят в конкретные детские дома.

— Количество вовлеченных в волонтерскую деятельность является для вас результатом?

— Нет самоцели увеличить количество волонтеров в разы. Чтобы наши программы развивались, нужно повышать их социальную пользу. Главная цель — эффективность проектов, качественная помощь все большему количеству детей. Мы осознали, что нам нужны такие волонтеры, которые готовы участвовать в акциях на регулярной основе, развивать свои навыки. Есть очень талантливые волонтеры, которые готовы ездить и учиться вместе с нами. Некоторые из них вовлечены и в разработку программ.

— Как избежать противоречий между возможностями и намерениями волонтеров и интересами благополучателей?

— Понятно, что волонтеры не могут выполнять всю работу. Нужны профессионалы. Например, в рамках уникального проекта «Попугай» в детские дома выезжают психологи. Это команда из четырех профессиональных тренеров, которые помогают ребятам адаптироваться к взрослой жизни, ставить амбициозные цели, достигать их, справляться с трудностями. За последние несколько лет материально-техническая база многих детских домов значительно улучшилась: появились компьютерные классы, творческие мастерские. Однако по-прежнему актуальны вопросы, связанные с психологической поддержкой детей.

Другой проект — «Кто я, или Проверено на себе» — обучающая программа, направленная на получение знаний о профессиях. За одно занятие ребята знакомятся с несколькими профессиями, их особенностями и преимуществами. Профессиональные педагоги рассказывают, куда можно пойти учиться после окончания школы, затем ребята пробуют себя в разных профессиях. УБРиР поддерживает 42 детских учреждения в 27 городах присутствия.

— Расскажите о недавнем тренинге для малышей.

— Он был проведен с воспитанниками Дома ребенка в Ревде. Занятия были специально адаптированы для малышей. Программа для детей до трех лет разработана тренерами программы: профессиональным логопедом, педагогом-психологом, командой психотерапевтов и фитнес-инструктором. Тренинги направлены на развитие коммуникативных навыков у малышей. Их учили обращаться с предметным миром и навыкам самообслуживания, а также заниматься веселой подвижной физкультурой. В обучении принимал участие и персонал Дома ребенка. Им рассказывали об особенностях работы с детьми и помогали разобраться в сложных ситуациях. Нередко сами взрослые испытывают сильную эмоциональную перегрузку, и на тренингах мы учились тому, как поддерживать стабильное психоэмоциональное состояние. Подобный выездной проект на базе Дома ребенка в УрФО проходил впервые. Работа с малышами имеет свои особенности, ведь донести важную информацию необходимо доступным способом. Конечно, для этих целей лучше всего подходит игровая форма. В течение лета подобные занятия пройдут в Домах ребенка в Воронеже, Стерлитамаке и Оренбурге.

ПАРТНЕР