Коронавирус как форс-мажор
Указы глав городов и регионов не могут быть основанием для неисполнения обязательств в условиях пандемии. Но это доказательство серьезных проблем в экономике и дополнительное основание для суда, считает партнер коллегии адвокатов «Частное право», профессор УрГЮА Аркадий Майфат
23 марта мэр Москвы выпустил указ, в соответствии с которым «распространение новой коронавирусной инфекции является чрезвычайным и непредотвратимым обстоятельством». Это вызвало дискуссию в юридическом сообществе о значении эпидемии для исполнения обязательств и гражданского права.
— Необходимо различать четыре правовые конструкции, применение которых судом может повлиять на динамику гражданских правоотношений, в том числе и привести к их прекращению.
Во-первых, это статья 451 ГК РФ, где сказано, что «существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, является основанием для его изменения или расторжения…». Во-вторых, нормы ст. 416 ГК РФ, определяющие, что «обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она (невозможность) вызвана наступившим после возникновения обязательства обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает». В-третьих, согласно ст. 417 ГК РФ обязательство прекращается полностью или в соответствующей составляющей. Наконец, в-четвертых, в силу обстоятельств непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях, лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, не несет ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства (ст. 401 ГК РФ).
Прежде всего попробуем ответить на вопрос, может ли указ мэра Москвы или главы иного субъекта федерации (муниципального образования) привести к невозможности исполнения обязательств полностью или частично, что повлечет за собой прекращение обязательства. В целом ответ — да, и судебной практике такие случаи известны. Но вправе ли глава субъекта федерации или муниципального образования в условиях эпидемии прекратить (приостановить) деятельность хозяйствующего субъекта, например, концертного зала, торгового центра? Если да, то тогда соответствующие обязательства прекращаются полностью или частично. Например, концертная «площадка» больше не будет иметь обязательств, связанных с проведением концерта как перед артистами, так и перед зрителями.
Что же сказано в нормативных актах? С одной стороны, в ст. 41 Устава Москвы указано «В случаях, угрожающих безопасности и здоровью жителей города Москвы, нормальному функционированию систем жизнеобеспечения города Москвы, поддержанию правопорядка, мэр Москвы вправе принимать необходимые меры по предупреждению экстремальных обстоятельств или ликвидации их последствий с последующим незамедлительным уведомлением тех органов государственной власти, в компетенцию которых входит решение данных вопросов». С другой стороны, в Федеральном конституционном законе «О чрезвычайном положении» сказано, что на период действия чрезвычайного положения может предусматриваться введение мер и временных ограничений, в том числе установление ограничений на осуществление отдельных видов финансово-экономической деятельности, включая перемещение товаров, услуг и финансовых средств. Но сделать это может только президент Российской Федерации. Нам представляется, что компетенции в этой части у глав публичных образований в полной мере нет, а значит, и говорить о невозможности исполнения в силу введения ограничений деятельности хозяйствующих субъектов преждевременно.
Второй вопрос. Есть ли основания для применения ст. 416 ГК РФ. В литературе принято различать невозможность физическую и юридическую. Физическая невозможность исполнения наступает в частности в результате действия непреодолимой силы, повлекшей гибель индивидуально-определенной вещи, составляющей предмет обязательства, воздействия стихийных явлений природы, исключающих доступ к месту исполнения обязательства. Что касается юридической невозможности исполнения соответствующего обязательства, то она заключается в установлении каких-либо правовых запретов или ограничений, например, по вывозу или ввозу товаров на определенные территории. В данном случае следует обратить внимание на невозможность физическую, поскольку юридическая невозможность по сути регламентируется ст. 417 ГК РФ. Есть ли таковая физическая невозможность, например, для арендатора помещения в торговом зале? Думается, что нет, поскольку ему ничто не препятствует исполнять свои обязательства, равно как и многим иным субъектам. Что же делать арендатору, туроператору и иным субъектам оборота? В данном случае правомерно ставить вопрос об изменении или расторжении договора ввиду существенного изменения обстоятельств. В соответствии со ст. 452 ГК РФ измениться должны те обстоятельства, из которых стороны исходили при заключении договора. При этом изменение обстоятельств признается существенным, когда они изменились настолько, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, то договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на значительно отличающихся условиях. Здесь и кроется главная проблема. Могли ли стороны или одна из них, действуя разумно и добросовестно, предвидеть наступление таких обстоятельств и главное, что если бы они могли предвидеть, то стали бы заключать договор? Общий вывод из результатов применения в судах ст. 452 ГК РФ по итогам кризисов 1998, 2008 и 2014 годов и связанных с этим изменений курса валюты состоит в том, что суды не признали указанные обстоятельства достаточными для прекращения или изменения договора. Это решение основывалось на том, что предприниматели могли (должны были) предвидеть возможность изменения курса валюты и соответственно изменения «стоимости договора» в рублях и при необходимости учесть это в его условиях. Но могли ли участники оборота предвидеть коронавирус и все, что с ним связано? Думается, что по общему правилу нет. Никто на земле не мог предугадать такие экономические и социальные последствия. Отсюда вывод — изменение обстоятельств было настолько существенно, что если бы стороны могли их предвидеть (например, турагент или туроператор), то соответствующий договор в 2019 году вообще не был бы заключен. Наверно, и арендатор помещения для торговли непродовольственными товарами тоже может ставить перед судом вопрос о том, что обстоятельства существенно изменились и его разумные ожидания исходили из наличия хотя бы минимального потока покупателей, которого сейчас нет. В то же время заключение договоров уже в марте этого года происходит в совершенно иной реальности, в том числе информационной, что лишает стороны возможности ссылаться на обстоятельства ст. 451 ГК РФ.
И наконец, применение ст. 401 ГК РФ в части возможности освобождения от ответственности за ненадлежащее исполнение обязательств.
Являются ли обстоятельства чрезвычайными? Несомненно, да, поскольку это вопрос субъективного предвидения. Как уже ранее было сказано, никто (почти никто) не мог предвидеть наступление таких обстоятельств. Непредотвратимые? Тут сложнее. Закон говорит об оценке возможности преодолеть возникшие обстоятельства при данных условиях. А они разные. Скажем, вернуть заемные средства со сроком исполнения 20 марта, в том числе наличными, нет препятствий. Однако, чтобы привести из Италии проспоренный ящик граппы, препятствия есть, и они, скорее всего, непреодолимые. Перечислить денежные средства в безналичной форме препятствий нет, это одно, а обеспечить личную явку — другое, и т.д. В Москве сегодня одна ситуация, в Муроме другая.
Ну и конечно, важное значение имеет время. То, что было преодолимо вчера, может таковым не быть завтра. То, что не могли предвидеть в январе, феврале, сегодня, наверное, должно быть более очевидным с точки зрения своей предсказуемости и т.д.
Таким образом все обстоятельства, связанные с эпидемией, подлежат оценке применительно к каждому конкретному случаю и будут устанавливаться и оцениваться судом.
Указы мэра Москвы, равно как и акты глав иных регионов и муниципальных образований, сами по себе не могут существующие обстоятельства объявить (сделать) чрезвычайными и/или непреодолимыми. Однако такие акты могут выступить одним из доказательств существования серьезных проблем в обществе, экономике, что даст судам дополнительные основания для признания таких обстоятельств чрезвычайными и непреодолимыми, равно как и для констатации с существенного изменения обстоятельств для конкретных участников гражданского оборота.
