Смотрим не друг на друга, а в одну сторону
风雨同舟，砥砺前行
На современном этапе отношения России и Китая характеризуются как стратегическое партнерство, но с четкой защитой национальных интересов обеих странНа протяжении десятилетий в советско-китайских, а теперь и российско-китайских контактах на высшем уровне очень высокую роль играет личностный фактор. Тем не менее, в первую очередь, в двусторонних отношениях наши страны преследуют свои национальные цели. И по многим вопросам эти цели совпадают, считает доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой востоковедения Уральского федерального университета Вадим Кузьмин. — Вадим Александрович, история взаимоотношений России и Китая насчитывает уже несколько столетий. Как бы вы их охарактеризовали на нынешнем этапе? — В многовековой истории российско-китайских контактов, как часто бывает между странами-соседями, были и подъемы, и спады. Во времена, предшествовавшие заключению Нерчинского договора (1689 год), случались даже локальные вооруженные столкновения. Но мы помним и годы великой дружбы после образования КНР в 1949 году. Позднее — в шестидесятые, семидесятые и часть восьмидесятых годов отношения находились в замороженном состоянии: на политическом уровне практически не поддерживались какие-либо контакты, торговый оборот был минимальным. С приходом к власти Михаила Горбачева со стороны Советского Союза начали делаться попытки восстановления отношений с восточным соседом. Китай оговорил это рядом политических условий. В частности, это вывод советских войск из Афганистана и Монголии, вывод вьетнамских войск из Камбоджи, сокращение дислокации советских войск вдоль всей линии советско-китайской границы (на основе взаимности). Когда эти условия были выполнены или стали выполняться, открылся путь для визита Горбачева в Китай в 1989 году. Там состоялась его историческая встреча с патриархом китайской политики, лидером КНР тех лет Дэн Сяопином, было достигнуто соглашение о нормализации отношений двух стран на основе формулы Дэн Сяопина «закрыть прошлое и открыть будущее». Это означало не только отстраниться от всего плохого, что было между СССР и Китаем, но и оставить в прошлом отношения, когда СССР брал на себя роль старшего брата. И начать взаимодействие с чистого листа. Очень скоро после этого Советский Союз распался. На смену СССР пришла Россия, имеющая с КНР границу протяженностью более четырех тысяч километров. И процесс нормализации, заложенный в конце 80-х, стал хорошей основой для развития современных российско-китайских отношений. В 90-е годы при первом президенте России Борисе Ельцине продолжились переговоры по демаркации линии прохождения российско-китайской границы, в 1992 году знаменитый остров Даманский на реке Уссури официально перешел к Китаю, в 1994 году был окончательно демаркирован западный участок российско-китайской границы в районе Алтая. Наконец, в 2004 году Владимир Путин и председатель КНР Ху Цзиньтао подписали дополнение к соглашению о российско-китайской государственной границе, ее демаркация началась в 2005 и закончилась в 2008 году. Впервые в истории России и Китая были сняты все претензии и спорные моменты со всего протяжения российско-китайской границы, Россия добровольно передала КНР ряд островов на реках Аргунь и Амур, включая остров Тарабарова и большую часть острова Большой Уссурийский. Сейчас — и это отмечается в межгосударственных документах и всегда подчеркивается в ходе встреч руководителей наших государств Владимира Путина и Си Цзиньпина — отношения характеризуются как стратегическое партнерство. Но важно понимать, что у Китая есть немало других государств — стратегических партнеров. Например, в Африке это Южно-Африканская Республика, в Европе — например, Португалия. Наши СМИ практически не освещали недавний визит Си Цзиньпина в Португалию, а ведь Португалия — одна из тех самых западноевропейских стран, догнать которую по уровню жизни обещал Владимир Путин, еще только начиная свое президентство. Россия же воспринимает отношения с Китаем как особые и единственные в своем роде. Наверное, и китайцы осознают значимость России, ведь без нашей страны им будет трудно реализовать их глобальный проект «Один пояс и один путь», который предполагает в первую очередь доставку грузов из Китая в Европу. На одной волне— Какова, на ваш взгляд, роль личностного фактора в наших отношениях с Китаем? Может ли измениться формат сотрудничества после смены лидеров обоих государств? Мне кажется, здесь высокая степень личностного фактора. Конечно, всегда важно, когда между руководителями возникает атмосфера личного доверия, какого-то родства душ, когда они думают на одной волне. Вот, скажем, вернусь к тому же Ельцину, он совершил немало визитов в Китай. И это шаг за шагом укрепляло наше сотрудничество. Но ведь он иногда говорил на камеру такие вещи, которые говорить не следует. Однажды в Китае Ельцина спросил один из окруживших его журналистов: «Как долго вы здесь пробудете? Чтобы увидеть такую страну, требуется много времени». Ельцин ответил: «А у меня еды с собой всего на три дня». Нанести большую обиду гостеприимным хозяевам сложно себе представить. Сказать такое о еде в стране, которая в прошлом долгие периоды переживала страшный голод, это святотатство. Один из вариантов китайского приветствия — эквивалент нашему «здравствуйте» — звучит в виде вопроса «вы сегодня уже покушали?» Говоря так, человек проявляет внимание к своему собеседнику. Мне кажется, наш нынешний лидер Владимир Путин ментально в чем-то восточный человек. Занимается восточными единоборствами, переодевается в кимоно, выходит на татами. Чувствуется, что это ему близко. Хорошие личностные отношения, конечно, очень важны. Но надо понимать, что перед любым руководителем государства стоят задачи, выражающиеся в защите и продвижении национальных интересов. И Россия, и Китай в двустороннем сотрудничестве в первую очередь преследуют свои национальные цели. Во многих вещах эти цели совпадают, и это придает импульс развитию наших отношений. Где-то — нет. Например, Россия видит в Шанхайской Организации Сотрудничества прежде всего политическую составляющую, Китай же интересует главным образом экономическое сотрудничество стран-членов ШОС. Сто миллиардов — только начало— Нет ли у вас ощущения, что экономика в нашем сотрудничестве с Китаем пока значительно отстает от взаимодействия в политической, в гуманитарной сферах? Сможет ли экономика это наверстать в ближайшей перспективе? — Я бы не стал говорить, что экономическое сотрудничество сильно отстает. Оно вполне соотносится с политикой. Совсем недавно на июньской встрече Владимира Путина и Си Цзиньпина в Москве констатировалось, что товарооборот между нашими странами уже превысил 100 млрд долларов в год. — Но общий объем китайских инвестиций, накопленных в российской экономике, составляет всего 3,2 млрд долларов. Это лишь 0,6% всех иностранных инвестиций в нашей стране. Примерно столько же, сколько составляют прямые инвестиции из США, объявивших нам санкции. В чем причина? — Это другой вопрос. Китай обуславливает инвестиции в Россию массой условий. И в этом его позиция совпадает с мнением европейских и других инвесторов. Они нам говорят: «Слушайте, у вас законодательство, регулирующее экономическую сферу, меняется чуть ли не каждый месяц. Как мы можем под него подстроиться?». Ведь если речь идет о крупных капиталовложениях, инвесторы должны верить в незыблемость каких-то базовых позиций. Второй важный момент — сохраняющиеся в нашей стране элементы коррупции. — Однако это не препятствует немецким, австрийским, итальянским бизнесменам вкладываться в российскую экономику. — Размеры европейских инвестиций тоже не надо преувеличивать. Просто в Китае участие государства в экономике более существенное, чем во многих других странах. И государство следит за эффективностью инвестиций, оно не будет рисковать миллиардными вложениями, если до конца не уверено, что объявленные сегодня в России правила в налоговом, таможенном законодательстве не изменятся через пять-десять лет. — Ваш прогноз: как в ближайшей и среднесрочной перспективе будут складываться российско-китайские отношения? — Если говорить о ближайшей перспективе, мне кажется, что все будет хорошо. Задана положительная динамика. Например, была поставлена задача значительно увеличить взаимный товарооборот. И мы видим, что он растет, причем лидеры наших стран еще раз подчеркнули, что это далеко не предел. Развивается экономическое сотрудничество и на региональном уровне. Я вижу, насколько активно работают власти Свердловской области, развивая контакты с Харбином и в целом с провинцией Хэйлунцзян: участвуют в выставках, реализуют многие проекты. Что же касается более отдаленной перспективы, то мы должны очень внимательно следить за тем, что будет говориться первыми лицами Китайской Народной Республики по случаю предстоящих в Китае крупных юбилеев. Это 70-летие образования КНР в октябре 2019 года и столетие создания Коммунистической партии Китая в 2021 году. Уверен, китайцы назовут свои главные достижения и озвучат ориентиры на будущее, в том числе в сфере международной политики и экономики. |
现阶段，俄中关系的性质是战略伙伴关系，俄罗斯明确维护两国的国家利益。乌拉尔联邦大学历史科学博士,教授，东方学教研组主任认为，在昔日中苏的十年蜜月时期和当今的俄罗斯与中国的外交关系中，个人因素以最高水准扮演着重要角色。在双边关系中，中俄双方以追求其各自国家目标为要义。然而，在许多问题上，两国不谋而合 “瓦季姆·阿列克桑德罗维奇，俄罗斯与中国之间的外交历史已有几个世纪。您如何评价当前阶段的两国关系？” “自俄中建交的多个世纪以来，中俄两国之间的关系就像俄罗斯与自己国家周边的许多邻国的关系一样，常常有起有伏，但始终保持和平共处，在“尼布楚条约”（1689年）缔结之前的时代，中俄两国之间甚至发生过地方武装冲突。 但我们到现在也仍然记得，自1949年中华人民共和国成立以来，中俄两国之间的伟大友谊。后来，在六十年代，七十年代，以及八十年代的部分时期，中俄关系僵化，两国之间的外交关系近乎中断，贸易往来也变得很少。 苏联时期，自米哈伊尔.戈尔巴乔夫登上了他的政治舞台后，他开始尝试规复与东方邻居的关系。中国预先声明了类似政治条例的条款。细节上，如苏维埃政府将苏联军队从阿富汗和蒙古撤出，越南军队从柬埔寨撤军，并减少中苏边境的驻军（在相互基础上）。当这些已经或将要被执行的条款实施时，1989年戈尔巴乔夫访华之行开始了。在中国，他与中华人民共和国开国元勋，中国社会主义改革开放和现代化建设的总设计师邓小平同志举行了历史性的会晤，并就两国关系问题正常化达成了共识。值得注意的是，邓小平说出了八个大字“结束过去，开辟未来”。这对中苏双方来说有相当重要的意义。这不仅阐明了中苏双方要摒弃前嫌，更要在原来的，苏联作为老大哥的友谊基础上书写新时代互帮互助，互惠互利的篇章。
逝者如斯，苏联解体了。取而代之的是俄罗斯，（她）成为了一个与中国边界接壤超过四千公里的国家。八十年代末期的俄中关系在原有基础上正常化的进程，成为了发展现代俄中关系的良好基石。20世纪90年代，俄罗斯第一任总统叶利钦就两国边界问题与中方磋商。 1992年，乌苏里江上著名的珍宝岛正式移交到中国。1994年，新疆阿尔泰地区俄中边境西段最终划定。此外，2004年，弗拉基米尔·普京和中国国家主席胡锦涛签署了《中华人民共和国和俄罗斯联邦关于中俄国界东段的补充协定》，边界划分从2005年开始，直到2008年结束。这是俄罗斯和中国历史上的首次关于俄中国界引起争论问题的圆满解决。俄罗斯自愿将阿尔贡河和阿穆尔河上的一些岛屿移交到中国，包括银龙岛以及黑瞎子岛的大部分岛屿。 在我们的国家领导人弗拉基米尔.普金与习近平同志的会晤过程中，一再强调，当今，俄罗斯与中国的关系是战略伙伴关系，这种关系在中俄双方的文件中也一再指出。值得注意的是，中国与不少战略合作伙伴国家都有关系。例如南非共和国和葡萄牙。 但我们的媒体几乎没有报道不久前习近平对葡萄牙的访问，要知道葡萄牙—这是个弗拉基米尔.普京在上任时曾允诺俄罗斯将追上其生活水平，西欧拥有最强科技技术的国家之一。 俄罗斯应当也认识到了，自己与中国的关系是独一无二的。 也许中国人也意识到俄罗斯的重要性，因为没有我们的国家，就很难实现他们的“一带一路”全球项目，主要涉及从中国向欧洲运送货物这一方面。” 同舟共济“在您看来，在我们与中国的关系中， 人格因素的作用是什么？ 若是在两国领导人换人后，合作形式是否会发生变化？” “在我看来，人格因素非常重要。 当然，这永远都是重要的，两国领导者需要互相信任，心心相印，同舟共济。举个例子，我们说回叶利钦，他曾多次访问中国。 这一步步加强巩固了我们的合作。 但他有时会对着镜头说不该说的话。 一次在中国，一位记者问了叶利钦一个问题：“您会在这待多久？ 参观完如此大的一个国家需要花很多时间”。叶利钦回答：“我总共只有够吃三天的食物”。这极大地冒犯了热情好客的东道主。对于过去经历过可怕饥荒的国家，这样说话是对中国的侮辱。一个中国式的问候方法是—————类似于我们的《здравствуйте》——————一种问题形式的问候：《吃了吗？》。如此问的话，就可以表现出对对方的关心。 我觉得，我们现任领导人弗拉基米尔·普京从心理上的某种程度来说是东方人。 他练东方拳术，穿和服。 踩榻榻米。我感觉这个是合他的味口的。 良好的人际关系当然是非常重要的。 但应该理解的是，任何一个国家的领导人都有保护和促进国家利益的任务。 俄罗斯和中国在双边合作中以追求其国家目标为第一要义。 在许多方面，这些目标是一致的，这推动了我们关系的进一步发展， 在某些方面目标是不同的。 例如，俄罗斯认为上海合作组织的主要组成部分是政治组成部分，而中国主要关注上海合作组织成员国的经济合作。” 千亿不过是开始“您是否觉得我们与中国在经济上的合作力度暂时在很大程度上落后于政治以及人文领域的相互影响力度？我们的 经济能否在不久的将来赶上（中国）？” “我觉得经济合作并不远远落后。 这与政治非常相应。 不久前的6月份，弗拉基米尔·普京和习近平在莫斯科举行的会晤明确指出，两国之间的贸易额已超过1000亿美元每年。” “但中国对俄罗斯经济的投资总额是32亿美元。 这仅占外国对我国所有投资的0.6％。 大约相同数量的投资金额来自美国，尽管他们对我们实施制裁。这是什么原因？” “这是另一个问题。 中国在规定了大量条件的前提下对俄罗斯进行投资。 在这方面，他们的态度与欧洲和其他投资者一样。他们告诉我们：“你们的经济领域立法几乎每个月都在变化。 我们怎样能适应呢？” 毕竟，如果我们谈论的是大规模的投资，投资者必须相信一些基本立场的确定性。第二个重点是我们国家仍然有腐败因素。” “然而，这并不妨碍德国，奥地利，意大利商人对俄罗斯经济投资。” “(我们)并不应当夸大欧洲的投资。 中国对我们经济的参与比其他许多国家更为重要。 政府监督投资的效率，因为如果不确定俄罗斯的税收和海关立法在五到十年内不会改变，他们就不会冒数十亿的投资风险。” “您的预测：俄中关系在短期和中期将如何发展？” “在我看来，短期内关系是很好的。 我们国家的经济发展有积极的趋势。 例如，（国家规定了）增加相互之间贸易的任务。 我们也可以看到这种趋势在良好发展，我们国家的领导人一再强调好戏还在后头。 经济合作也在各个区域之间发展。 我看到斯维尔德洛夫斯克州正在积极地发展（区域合作），并与哈尔滨和黑龙江省达成了许多相关的合同：举办展览会，实施许多项目。 至于远景，我们必须非常细心地注意中国国家高级领导人在中国重要纪念日上将要陈述的情况。那就是2019年10月中华人民共和国成立70周年，同时也是2021年中国共产党成立一百周年。我相信，中国人民将宣告他们近些年来的主要成就，阐明未来的方向，包括在国际政治领域和经济领域。” |
