Кристаллизованный предприниматель

История компании «Пенетрон-Россия»

Как одновременно получать кайф от того, чем занимаешься, и быть готовым взорвать свой бизнес

Лето - сезон, когда деловая активность стремится к нулю. В трубке я с завидной регулярностью слышу: «Он в отпуске, позвоните в понедельник/через две недели/месяц», информагентства цепляются за любое высказывание топ-менеджеров, основные новости посвящены не фактам, а намерениям. И тут взрыв - производитель проникающей гидроизоляции «Пенетрон-Россия» открывает завод в Казахстане, пусть небольшой, всего на 10 тыс. тонн в год. Фотографии счастливого президента компании Игоря Черноголова во всех лентах. Проходит 20 дней, и снаряд бьет в ту же воронку: «Пенетрон-Россия» запускает второе предприятие в Екатеринбурге, мощность - 100 тыс. тонн, равного по масштабам нет на всем Евразийском континенте. Минуло еще две недели, и Черноголов снова в повестке - он подписывает рамочное соглашение о создании производства на 30 тыс. тонн в год в Башкирии, обсуждает с вице-премьером Белоруссии Владимиром Семашко возможность выхода в республику и называет следующую точку экспансии - Крым (изначально в планах был Киев, но теперь российские компании на Украине не ждут).

Последний раз обстоятельно с Игорем Черноголовом мы беседовали почти пять лет назад (см. здесь). Тогда «Пенетрон-Россия» являл собой торговую компанию с относительно небольшим производством (30 тыс. тонн в год), расположенным в Екатеринбурге и выпускающим преимущественно проникающую гидроизоляцию из американских премиксов.
 

Стать своим

- Игорь Алексеевич, после девяти лет «затишья» вы демонстрируете невиданную активность. С чем это связано?

- Начну с Екатеринбурга. Десять лет назад мы приняли решение развиваться постепенно и наращивать мощности производства каждые три-четыре года. Первая модернизация прошла по плану, а со второй мы затянули. Строили завод только на свои деньги. Иногда средств не хватало. Кредитами не пользовались: не хочу ни от кого зависеть. Создали собственную управляющую компанию и службу заказчика, провели тщательный отбор подрядчиков, отдав каждому из них лишь часть работ. Такой подход позволил возвести предприятие за 300 млн рублей, «под ключ» его нам построили бы за 600 миллионов.

Из-за нашей задержки в прошлом году на рынке возникла острая нехватка материала. Завод не справлялся с потоком заказов, люди работали в четыре смены, заказчики стояли в очереди по два-три месяца, в некоторых регионах страны дилеры-спекулянты подняли цены на проникающую гидроизоляцию в полтора-два раза. В тот момент я нет-нет да ловил себя на мысли: «Может, прав был Стив Джобс, поддерживая искусственный дефицит "яблочных" товаров». С пуском завода ситуация нормализуется.

Теперь про Казахстан. Это страна с развитой экономикой, где даже без учета подготовки к «Экспо-2017» идет масштабная стройка. Там на деле, а не на словах помогают бизнесу. Мы разместились на готовой площадке в свободной экономической зоне, получили освобождение от некоторых налогов, но главное - доступ к тендерам. Производство стоимостью 1 млн долларов запустили за четыре месяца.

Башкирия и Белоруссия - рынки небольшие (хотя в последней у нас есть крупный заказчик - Беларуськалий, «съедающий» довольно много пенетрона для оборудования шахт). Но наличие на этих территориях предприятий является обязательным условием для попадания в госпрограммы. С Крымом тоже все прозрачно - мы хотим участвовать в проекте по его восстановлению и быть одними из подрядчиков строительства моста или тоннеля через Керченский пролив. Как только в полуостров начнутся масштабные денежные вливания, наш завод там появится. Средства на эти цели зарезервированы.

- Пять лет назад вы достаточно прохладно отзывались о тендерах, пытались абстрагироваться от государства. Я так понимаю, позиция изменилась.

- В тендерной системе и сегодня множество проблем. Предоплата иногда нулевая (а мы обычно имеем дело с 70-процентным авансом за работы и 100-процентным - за материалы), придешь закрывать акты, а тебе стоимость режут процентов на 20 (хотя гидроизоляция - это 1% в общей смете).

Тем не менее это один из способов сбыта. Раньше у меня до него руки не доходили, а теперь я решил к нему присмотреться.

- Получается, что главный мотив организации новых производств - политический?

- Я бы сказал социокультурный, ментальный. В принципе мощностей завода в Екатеринбурге нам хватит, чтобы покрыть всю территорию России, СНГ и Европы. Но местных производителей всегда любят больше, чем пришлых.

И речь не только о Казахстане, Башкирии или Белоруссии. Три года назад я предложил своему американскому партнеру Роберту Ревере (президент Penetron International. - Ред.) открыть производство в Германии. Мотив все тот же - к российским товарам в ЕС сложилось предвзятое отношение, пенетрон с надписью «Made in Germany» на Западе должны покупать куда охотнее. Мы вскладчину купили площадку и здание в 100 км от Нюрнберга, из-за кризиса актив обошелся нам всего в 200 тыс. евро. Но восстановление немецкого и европейского строительного рынка шло не так быстро, потому производство мы так и не запустили и, наверное, уже на том месте и не запустим. Если спрос вырастет, приобретем другую площадку - в самом Нюрнберге. Пока в ЕС возим продукцию из Екатеринбурга.

- В Германии у вас есть уже работающая площадка под Дюссельдорфом.

- Да, мы арендовали часть площадей у собственника завода, который раньше занимался выпуском химических веществ. Производим инъекционные полиуретановые составы по собственной технологии и продаем их в России и СНГ. На предприятии работают около 15 человек - в основном эмигранты из России и этнические немцы, вернувшиеся из Казахстана и Киргизии.

- Чем вам коренные немцы не угодили?

- Во-первых, мигрантам в Германии очень тяжело устроиться. Хотелось им помочь. Во-вторых, они готовы пахать круглосуточно за меньшие деньги.

- Ваша логистика для меня загадка: в Европу продукцию возите из России, в Россию - из Европы. А как же транспортные издержки? Разве не выгоднее продавать там, где производишь?

- В среднем стоимость изоляции системы пенетрон - 260 рублей за килограмм. Цена доставки его из Екатеринбурга до той же Германии - 5 - 10 рублей. Погрешность. Если бы я производил штукатурку за 5 рублей, тогда у меня были бы проблемы.

Именно поэтому политические, как вы их назвали, мотивы превалируют при принятии решения об открытии производства в той или иной точке.

- И даже РЖД не доставляет вам дискомфорта?

- А я не вожу продукцию вагонами. Автомобили - лучший вид транспорта. Я не понимаю, почему другие предприниматели до сих пор имеют дело с железной дорогой. Поезд ждешь полгода, на границе выгружаешь, перегружаешь, объездные пути, тупики...

- Заканчивая разговор о политической составляющей, не могу не спросить о влиянии на ваш бизнес санкций, которые США вводят в отношении России, и о продажах на украинском рынке.

- Начну с последнего. Поставки на Украину мы ни на один день не прекращали. Продажи немного снизились, но в этом нет ничего страшного. У нас есть филиал в Донецке и Киеве, на территории страны работают 20 дилеров. Никто особых негативных эффектов не почувствовал.

Американцы в связи с возможными санкциями немножко напряглись (видимо, почитали газеты или посмотрели телевизор, чего я уже несколько лет не делаю). Они даже предлагали мне отгрузить премиксов на несколько лет вперед. Но я отказался. Не думаю, что дойдет до эмбарго на ингредиенты. Даже если оно и случится, всегда можно привлечь посредников из третьих стран.

Доверие и желание сохранить капитал сильнее санкций. Американцы находятся в перманентном поиске новых проектов (не в доллары, акции и недвижимость же им вкладываться). Они постоянно интересуются, не придумал ли я что-нибудь, и когда узнают, что придумал, говорят: «Мы обязательно хотим участвовать».

Высокая кухня

- Где сложнее запустить проект - в Германии или в России?

- Построить завод легче в Германии (там более лояльно относятся к инвесторам), а запустить продажи - в России. В Европе на продукцию нужно получить огромное количество сертификатов, пройти тесты в куче разных лабораторий. Этот процесс растягивается на полгода-год.

В нашей стране можно продавать без каких-либо испытаний, по техусловиям. Пишешь характеристики материала, идешь к потребителю, он пробует и, если ему все понравилось, берет. И так поступают почти все подрядчики, вплоть до тех, кто строит атомные станции. Собственно, мы в начале своего существования так и продвигались. У нас не было никаких российских сертификатов. Сейчас мы все необходимые бумажки получили, наш материал заложен в стандарты жилищного, промышленного, дорожного, мостового строительства. Но наличие этих документов отнюдь не гарантирует, что покупатель пойдет к нам сам. Ему важно увидеть, как работает наш продукт. Мне нужны не продавцы, а рассказчики.

- Эти рассказчики в Германии наверняка стоят дороже.

- Прямой зависимости зарплат от географии нет. Например, рабочие в Германии получают больше, чем в Екатеринбурге, - около 3 тыс. евро в месяц. С управленцами ситуация обратная. Но материальная мотивация - отнюдь не главное. Работник должен прежде всего работать за идею и видеть результат своего труда. Одной из самых страшных пыток для узников фашистских концлагерей было грузить камни в тачку, перевозить их на другое место, вываливать, потом снова грузить, везти обратно. И так целый день. Люди сходили с ума через три месяца.

- А если говорить о конкуренции в Европе и в России? Помню, в 2009-м вы говорили, что в нашей стране у вас соперников нет.

- Я и сейчас могу сказать то же самое. И через пять лет наверняка повторю. В 2001-м я стал эксклюзивным дистрибьютором пенетрона в России. Компании, которые лишились возможности его продавать, заявили, что якобы расшифровали оригинальную рецептуру, и начали множить сущности с окончанием «трон». Но это была не проникающая изоляция, а обычная, пусть и неплохая, штукатурка. Да, она иногда стоит на порядок дешевле, и это создает определенные проблемы. Заказчики, особенно государственные, стремятся на всем экономить. Самый яркий пример - Олимпиада. Мы поработали на трех или четырех объектах, остальные от наших услуг отказались. Мол, мы бетонщики со стажем, не надо нам впаривать свой товар втридорога. За полгода до открытия Игр звонят: спасай, выручай, все течет, деньги найдем - не проблема.

Расшифровать формулу пенетрона пока не смог никто - даже китайцы. Я тоже его рецепта не знаю, таков наш уговор с американцами. Они поставляют в Екатеринбург премиксы, мы смешиваем их с цементом и песком.

Но помимо пенетрона мы выпускаем много других смесей (сырье из США используется только в трех продуктах) - инъекционные, пропиточные, огнеупорные составы. Они созданы в Екатеринбурге. Мы либо расшифровываем и копируем рецептуры западных производителей, либо разрабатываем их сами в нашей лаборатории.

В Европе конкурентов у нас двое (на наше счастье, на рынок России и СНГ они пока не выходят) - Vandex (в сегменте инъекционных составов) и Xypex (в сегменте проникающей гидроизоляции). С последним мы отчаянно бьемся, например, в Великобритании. Наше преимущество - в цене и возможности самозалечивания бетона (кристаллы пенетрона заполняют микротрещины, которые дает бетон при усадке).

- Не страшно вести бизнес в России - стране, где можно в одночасье лишиться любого актива. Повторения участи Уралкалия или Вконтакте не боитесь?

- Нет. Заберут у меня завод, буду возить пенетрон из Америки. Предпринимательство - штука неосязаемая, ее невозможно отнять. Бизнес - это человек, материальное воплощение его устремлений. Бизнесом надо заниматься, пока есть драйв, пока ты ловишь кайф от всего, что делаешь. Перед смертью я с удовольствием нажал бы на кнопку и взорвал к чертовой матери весь свой бизнес, потому что без меня он ничего не будет стоить.

- Детям по наследству не передадите?

- Мне очень близок подход Билла Гейтса, который решил отдать детям 0,2% своего состояния, а остальное перечислить в благотворительный фонд. Отличный подход. Чуть-чуть помочь - святое дело. Но если человек сам на все грабли не наступит, от него не будет толку. А деньги только развращают.

Возвращаясь к России: это лучшее место для того, чтобы развиваться и вести бизнес. Рассуждения о коррупции, бюрократии, административных барьерах - разговор в пользу бедных. Все барьеры в тебе. Предприниматели были и при царе, и при НЭПе, и при советской власти. Да, ты мог отсидеть семь лет, но что с того? Россия - страна
пустых рынков, зарабатывай на чем угодно.

- Кстати, о возможностях. В 2009-м вы говорили, что инвестировали в 20 - 30 проектов и что 5 - 10% прибыли вас не интересует, вот 40 - 100% - другой разговор. Аппетит не поубавился?

- На данный момент я участвую, наверное, в десятке проектов. Среди них, например, производство тротуарной плитки, пеноблоков, торговля ценными бумагами. Помогаю советом и небольшими деньгами. Если кто-то выстрелит - много не заработаю, если все схлопнутся - невелика потеря.

- А еще вы вложились в голливудский фильм «Garbage» и спектакль «Воспитание Риты» Кшиштофа Занусси. Неужели надеялись заработать?

- Во-первых, мне было интересно. Во-вторых, в «Garbage» я вкладывал на очень выгодных условиях. За 200 тыс. долларов продюсеры согласились отдать мне 50% прибыли, снять меня и мою семью в эпизодических ролях и обеспечить продакт-плейсмент нашей продукции. Тогда же, помню, мне предлагали профинансировать «Самый лучший фильм - 2». Один показ пенетрона в течение всей картины обошелся бы мне в миллион долларов.

«Garbage» выставлялся на многих кинофестивалях, я приезжал на несколько из них. Когда ведешь приятельские беседы с Робертом де Ниро и Дастином Хоффманом, когда Брэдли Купер целует руку твоей жене, понимаешь: 200 тысяч - полная ерунда.

- Тем не менее на прибыль вы рассчитывали?

- Да. Но дистрибьюторы не смогли продать картину. И я как основной инвестор потребовал уступить мне права на фильм. Теперь могу прокатывать его в 25 странах в течение 20 лет. Захочу - покажу, захочу - не покажу. Мое дело, моя прибыль.

- Какова судьба спектакля?

- Я вложил в него 2,5 млн рублей. Должен был сыграть в нем эпизодическую роль бомжа. Мы немножко потренировались с Кшиштофом Занусси, и на этом все кончилось - времени репетировать и выходить на сцену не было. Спектакль приносит по 100 тысяч в месяц. Может, года через три окупится. Больше вкладываться в театр не буду, но попробовать стоило.

- А в кино?

- Сейчас ребята, которые делали «Garbage», планируют снимать триллер в Пуэрто-Рико. Сценарий захватывающий, актерский состав хороший, бюджет небольшой. Раздумываю.

Легкий крест

- В мае 2013-го вы стали президентом федерация шахмат Свердловской области. Проект изначально некоммерческий. Зачем вам это?

- Во-первых, шахматисты во все времена были самыми уважаемыми, интеллектуально развитыми и богатыми людьми. Во-вторых, через федерацию я получил доступ ко многим влиятельным фигурам и в бизнесе, и в политике.

По сути, это чистая благотворительность, но финансировать шахматы не накладно. В волейболе, футболе или баскетболе речь идет совершенно о других деньгах. К тому же в этих видах спорта спонсоры вкладываются в легионеров. А я - в наших ребят, и меня это греет. Сильная и умная нация в итоге победит всех, мозг надо развивать, а не ноги.

- Патриотично...

- Я люблю свою страну. Где еще можно увидеть такую красоту и такое разно­образие? А Урал? Нашу природу ни на что не променяю.

Мне очень нравится русская деревня, хотя это осознание пришло далеко не сразу. Приезжаешь туда и возрождаешься. Рубленый дом, река, лес, коровы, лошади... Что Америка? Там же ничего нет, кроме Манхэттена, да и тот - не фонтан. Лос-Анжелес - тоска, напоминает наш старый Сочи. В России живут невероятные люди, и это компенсирует все недочеты и перегибы.

Я с большой теплотой вспоминаю СССР, когда все воспитывались на одних книгах, одних фильмах, учились по одной школьной программе, разговаривали на одном языке. То была страна огромной силищи. И вектор на некий ренессанс Союза - исключительно правильное решение.

Я за границу-то в первый раз попал только в 2001-м (в 31 год. - Ред.). Это был вопрос жизни и смерти: надо было договариваться об эксклюзивных правах на продажу пенетрона. Когда пришел в консульство США, меня спросили: «Вы столько лет бизнесом занимаетесь, почему за рубежом ни разу не были?» Я говорю: «А что я там забыл? Здесь все есть».

В конце концов, кому ты еще нужен, кроме своей страны? Где родился - там и пригодился. Я раньше смеялся над этой поговоркой, но сейчас понял, что так оно и есть.

- Храмы строите из патриотических соображений?

- Это другая материя. Я не религиозный фанатик и не веду совсем уж праведный образ жизни. Когда читаешь Библию, все становится на свои места. В ней можно найти четкие правила - как воспитывать детей, как избавиться от вредных привычек, как быть порядочным.

Да, мне нравится иногда ходить в церковь, строить храмы, время от времени разговаривать с батюшкой. У нас с ним, кстати, недавно любопытная беседа вышла. Спрашиваю, как воспитывать детей (у него их трое или четверо). Он ответил: «Пороть». «И девочек?» «И девочек. Сам каждый день порю, плачу и порю». «Не мой метод», - сначала подумал я. А потом понял: если в детстве ты получил ремня, во взрослой жизни не совершишь больших ошибок. Пороть надо. И девочек. Но я не могу.

Верующему человеку как-то больше доверяешь, не важно, православный он или мусульманин. Людям нужна объединяющая идея. Если ее нет, общество находится в броуновском движении.

- Думаете, православие - та самая идея?

- Пока никакой другой я не вижу. Люди, которые далеки от веры, эту идею несколько извратили. Но ценности от этого она не потеряла. Если человек обращается к Богу хотя бы два-три раза в год - уже неплохо.