Позиция. Послевкусие выборов
Прошедшие выборы в очередной раз принесли разочарование либерально настроенным избирателям. Кажется что нет никаких изменений, во всяком случае позитивных. Так ли это? Проанализируем итоги голосования
Если говорить о результатах выборов как о проценте набранных голосов, прежде всего по партийным спискам, то они появились уже через несколько часов после закрытия участков. В Москве, правда, была интрига с результатами Дистанционного электронного голосования (ДЭГ), которые были опубликованы позже бумажного. Данные по Уральскому региону см. Выборы прошли — результаты засекречены.
Тогда же выяснилось, что ЦИК решил не давать в удобном для машинной обработки данные в разрезе участков, как по федеральным, так и по региональным выборам. Но уже через день благодаря электоральному аналитику Сергею Шпилькину и группе энтузиастов все данные были скачаны и выложены в открытый доступ. Чем интересны эти данные? Сам Сергей Шпилькин у себя в соцсетях выложил парные графики по каждому региону – так называемые кривая Гаусса и «комета Единой России», которые показывают аномалии голосования, которые не могут быть объяснены региональными различиями менталитета избирателей.
Регионы сильно различаются по явке в диапазоне от 37% (Санкт-Петербург) до 94% (Чеченская республика). Регионы с высокой и очень высокой явкой – это национальные республики, а так же Юг России, Кемеровская область. Если сравнивать с прошлогодним голосованием по конституции, то три южных региона “исправились”: Ростовская и Астраханская области, Калмыкия показали сейчас явку значительно ниже своих соседей на уровне северных и восточных регионов. Такие же изменения в Санкт-Петербурге, Ленинградской и Московских областях (видимо, сыграли роль наблюдатели, которых на голосовании по конституции было очень мало).
Высокая явка, чаще всего, ведет к высоким результатам полученными «Единой Россией», которые в свою очередь значительно повлияли на общестрановые результаты. Если разделить все 96 тыс. избирательных участков страны на три группы по явке, то получается что половина избирателей приходиться на участки со средней явкой 36%, они дали Единой России 6.6 млн голосов , тогда как 1/3 избирателей на участках со средней явкой 77% дали этой же партии 18 млн голосов.
На Урале самая большая явка в Башкортостане 73% и результат ЕР – 67%, самая низкая в Пермском крае 39%, здесь ЕР набрала 34% (минимум по Уралу). Примечательно, что в Башкортостане есть 186 участков с числом избирателей более 1000 (малые участки могут показывать аномальные значения в силу специфики избирателей – это зачастую больницы, следственные изоляторы, дома престарелых, воинские части, вокзалы, аэропорты, поселки вахтовиков) с явкой менее 45%, на них ЕР показала вполне «пермские» результаты 37%. В Пермском крае крупных участков с явкой более 55% всего 10 и результат ЕР на них не столь велик - всего 44%.
Половина Думы избирается по одномандатным округам, где для победы достаточно набрать больше других кандидатов (иногда хватало и 20%), в результате среди 225 одномандатников 198 единороссов. Более справедливой была бы двухтуровая система выборов не только в единоличные, но и в коллегиальные органы власти, по этой системе избирался съезда Народных депутатов РСФСР в 1990 году.
Выборы как соцопрос
Как видно, при существующей конфигурации выборов ожидать другого расклада в Госдуме не приходится. Будем рассматривать выборы как большой социологический опрос избирателей, в тех регионах, где нет аномально высокой явки, это 34 региона на которые приходится 37% избирателей. При средней явке в 42%, «Единая Россия» получила 35%, КПРФ 22%, СР и ЛДПР по 10%, «Новые люди» почти 8%. Из остальных партий более всего набрала «Партия пенсионеров» 3,4%. Непроходные партии в сумме набрали 11%. 3% пришлось на недействительные бюллетени.
В 2016 году на выборах в Госдуму по тем же регионам при явке 39%, ЕР набрала 42%.
На всех последующих картах на регионы с высокой явкой можно не обращать внимание, здесь низки результаты всех партий, кроме Единой России.
Можно грубо рассматривать избирателей, ходящих на выборы как представителей трех взглядов: приверженцы стабильности –голосуют за «Единую Россию», сторонники перемен с социально-патриотическими взглядами – за три другие парламентские партии, для сторонников перемен c либеральной позицией остается не большой выбор – с 2007 года в Думе заседали представители только четырех партий.
Позиции КПРФ сильны в Сибири и на Дальнем Востоке. В Якутии и Хабаровском крае, республике Марий-Эл и Ненецком автономном округе компартия заняла первое место по числу голосов, опередив «Единую Россию».
Максимальный результат ЛДПР в регионах ограничен 16% (Хабаровский край) и максимальное влияние так же в Сибири и на Дальнем Востоке.
Справедливая Россия за Правду позиционируется как центристская партия, лучшие результаты она показывает на Урале (Челябинская и Свердловская области) и севере страны.
Партия «Новые Люди» больше всего получила отнюдь не в столицах, а все там же – в Сибири и на Дальнем Востоке, а так же Архангельской области и Коми, а максимум, 12% в Калмыкии.
Голоса, отданные партиям не преодолевшими барьер (а таких только пять партий, даже в регионах с низкой явкой), а так же недействительные бюллетени были разделены между прошедшими партиями. Но их величина показывает какая доля избирателей не находит свою партию среди основных. Этот процент доходит до четверти голосовавших. Максимальные значения, кроме двух столиц, в Карелии, Хабаровском крае. Высокие значения в ряде регионов Северо-Запада и Урала.
Еще больший социологический интерес представляют люди, не ходившие голосовать. Разница в явке между президентскими и парламентскими выборами достигают 20%. Самые не интересные для избирателя выборы в Госдуму были в 2016 году. Сложно сказать, рост явки на последних выборах, в какой степени обусловлен интересом к выборам, а в какой административной мобилизацией.
По данным наблюдения на участке я отмечал пол и возраст («на глаз») голосовавших. Трехдневное голосование затруднило эту задачу, и наблюдение получилось не сплошным, а выборочным, в основном 19 сентября. С возрастом можно ошибиться, но заметен большой перекос – молодые мужчины не склонны голосовать. С полом ошибка должна быть меньше – дисбаланс полов среди участников выборов еще больше чем среди населения в целом.
Не голосовавшие – это «черный ящик» - социологам нелегко узнать мотивы этих людей. Они так же не склонны участвовать в соцопросах, как и в выборах. Простой пример – опрос, размещенный в интернете показал, что не ходили голосовать 24% опрошенных, а сплошной оффлайновый опрос среди коллег дал результат 54% (он близок к реальности). Оба опроса не обладают репрезентативностью, но интересно, что среди причин преобладают политические («Не вижу смысла в голосовании», «Не доверяю результатам выборов», «Нет моего кандидата / партии») нежели бытовые («Были важные дела», «Меня не было в городе в дни выборов», «Я не проживаю по месту прописки»), хотя и последние присущи больше молодому поколению.
