СОVID-19 усилит драматизм отношений банков и малого бизнеса
Малый бизнес не станет драйвером банковского сектора после выхода из кризиса, но и отворачиваться от клиента, обеспечивающего стабильный источник комиссионного дохода, банки не будут, считает гендиректор аналитического агентства «Бизнесдром», председатель комитета "Опоры России" по финансовым рынкам Павел Самиев
В эпицентре нового экономического кризиса оказался малый бизнес. Внушительный объем помощи сектору идет через банковскую систему. Как это повлияет на отношения банков и предпринимательства в будущем? На эту тему мы разговаривали с генеральным директором аналитического агентства «Бизнесдром», председателем комитета "Опоры России" по финансовым рынкам Павлом Самиевым.
Малому, наконец, досталось
— Какое место малый и средний бизнес занимают в шкале приоритетов российского банковского сектора?
— В целом это привлекательная категория заёмщиков: учитывая высокий уровень риска, кредитные продукты для нее всегда дороже, чем в рознице или корпоративном сегменте, и маржинальность соответственно выше. Но исторически к сегменту финансирования малого и среднего бизнеса у банков полярное отношение: он периодически то попадает в фавориты, то уходит в аутсайдеры. Объясняется это тем, что этот сектор подвержен внешним шокам, малые предприятия на любые кризисные явления моментально реагируют снижением выручки и ростом просрочки, но при этом они быстро восстанавливаются на подъёме. К нынешнему кризису банки и предприниматели подошли с весьма непростым багажом отношений. Они были во многом отягощены последствиями борьбы государства с отмыванием доходов. Исполняя требования закона, банки вынуждены были проверять клиентов и иногда, вопреки собственным экономическим интересам, отказывать в обслуживании. Все это происходило на фоне жёсткой конкурентной борьбы за счета малого и среднего бизнеса и комиссионный доход. Банкам постоянно приходилось выдерживать баланс между клиентоориентированностью и законодательством. А поскольку определить «чистоту» бизнеса не всегда просто, банки и малый бизнес на определенном этапе вошли в зону конфликта.
— Правительство в несколько этапов реализовало программы помощи сектору. Какие решения из этого набора оказались востребованы?
— Во все предыдущие кризисы государственная политика строилась вокруг поддержки промышленности. Государство всегда давало передышку корпорациям в виде отсрочки по налогам или обслуживанию банковских кредитов. Малому бизнесу такая помощь попадала отдельными фрагментами, например, если бизнес связан со стратегически важным для государства производством.
Сейчас такая возможность впервые в истории была предоставлена для большой прослойки предпринимателей. По статистике ЦБ с 20 марта по 30 июня в банки поступило 135,5 тыс. заявок от субъектов МСП на реструктуризацию задолженности перед банками. Одобрено почти 73% от числа рассмотренных. Всего малый и средний бизнес получил возможность реструктурировать задолженность в общем объеме более 666 млрд рублей.
Это значит, что просроченная задолженность со стороны малого бизнеса в балансах не будет катастрофической, и последующий период восстановления сегмента МСП пройдёт более мягко. По крайней мере, надежда на это есть.
Малый бизнес, конечно, не восстановится в ближайшие год-два. В условиях пандемии с падением спроса предпринимательство испытает большой стресс. Поэтому в среднесрочной перспективе этот сегмент не станет драйвером роста развития банковского рынка, но и проблем больших не создаст.
— Этот кризис имеет необычный характер — он связан не столько со снижением спроса, сколько с невозможностью вести бизнес. Так ли уж полезны в этой ситуации налоговые и кредитные каникулы. Как в будущем исполнить обязательства, если выручки нет?
— Как показывали предыдущие кризисы, крупный бизнес, который получал отсрочки по кредитам, оправдывал надежды по поддержке платёжеспособности лишь частично. Некоторые компании действительно при получении реструктуризации смогли выйти на нормальный режим и начали впоследствии исполнять обязательства. Как правило, такие инструменты помогали производственным предприятиям. А вот строительные компании во многих случаях все равно приходили к дефолту.
Сейчас значительная доля портфеля кредитов МСП уже реструктурирована либо по государственной программе, либо на условиях самих банков. Я думаю, какая-то часть действительно сможет преодолеть кризис. Да, такой шанс предоставлен впервые, и это своеобразный тест: нам предстоит оценить, насколько в кризисы такие инструменты помогают малому бизнесу. Посмотрим через год с цифрами на руках.
— Кроме отсрочек исполнения обязательств, некоторые категории предпринимателей получили финансовую поддержку в виде льготных кредитов и субсидий. Как проявится эффект этих вливаний в сектор?
— Поддержка малого бизнеса через различные госпрограммы, конечно, важна. Но она не генерируется прямо и сразу в рост бизнеса, этот инструментарий способен лишь поддержать тот бизнес, который уже активно выходил на финансовый рынок, работал с различными продуктами, использовал субсидии, льготные программы, поручительства. Эти малые предприятия будут расширять инструментарий, который они и раньше использовали. Но это не обеспечит рывка для новых проектов.
— Основные ресурсы по госпрограммам идут через государственные и крупные частные банки. Это не приведёт к переделу рынка и оттоку клиентской базы из небольших банков?
— Передел уже произошёл. В последнее время кредитование малого бизнеса и расчетно-кассовое обслуживание показали наибольший рост концентрации. Основной объем кредитования МСП и так приходится на первые 30 банков, за последние пять лет их доля выросла примерно с 42 до 80%. Укрупнение банковского бизнеса идет давно, но такой динамики концентрации не было ни в корпоративном, ни в розничном сегменте. Да, есть региональные игроки, которые держат свою долю на территориях, они работают с малым бизнесом и имеют свою клиентуру, но в целом на рынок их доля сильного влияния не оказывает. Риск, скорее, заключается в том, что топ-30 в одночасье начнут отворачиваться от малого бизнеса. Если на поле других игроков к тому времени не будет, это станет проблемой. Такое уже было в истории.
— Могут ли эту нишу закрыть региональные институты поддержки? Они получили достаточно большой объем ресурсов и в прошлом году, и в этом.
— Я вижу несколько системных проблем в функционировании региональных институтов поддержки. Они имеют очень непонятный статус: государственные структуры, которые ведут коммерческую деятельность. И это создает ряд проблем: у них нет четкой мотивации, они боятся за распределение выделенных ресурсов. Многие фонды поддержки предпринимательства, например, опасаются активно выдавать поручительства перед банками, потому что их могут обвинить в высоком уровне дефолтов со стороны клиентов. Но поручительства для того и предназначены, чтобы защитить кредитную организацию от дефолта. Это нормальная ситуация. А у нас считается, что если есть дефолты по этим поручительствам, значит, фонд плохо работает. Конечно, не должно быть злоупотреблений и запредельного уровня фактов неисполнения обязательств, но в целом отношение к этому продукту нужно менять.
Второй элемент противоречий, на мой взгляд, связан с ограниченными возможностями управления ресурсами. Фонды должны иметь возможность зарабатывать на процентах от предоставленных займов и за их счет покрывать убытки от дефолтов. Фонд должен сам балансировать и разносить убытки от поручительств за счет своих доходов. Сейчас фонд — это структура, которая вроде бы принимает решения о размещении выделенных ресурсов, но самостоятельно управлять не может, потому что боится получить убытки.
Платформа не конкурент
— Режим самоизоляции ускоряет многие процессы. Станет ли он локомотивом запуска и раскрутки альтернативных источников финансирования бизнеса в России — например, инвестиционных платформ?
— Инвестиционные платформы будут развиваться, но это никак не связано с пандемией. Здесь работают другие импульсы. Р2Р-площадки кредитования бизнес-проектов есть во всем мире, они позволяют компаниям привлекать внешнее финансирование, а инвесторам получать доход. Преимущества автоматизированных платформ — снижение транзакционных издержек для участников сделки. Это значит, что инвесторы могут заработать больше, что особенно актуально в условиях снижения доходностей стандартных банковских продуктов сбережений. Предприниматели могут привлечь деньги для развития на более простых условиях, чем в банках. Такой способ финансирования может быть интересен для стартапов, потому что кредитовать «под идею» банковский сектор не готов ни до, ни после пандемии. Поэтому все возможности для развития краудфинансирования есть. Другое дело, что инвестор в данном случае сильно рискует. Государство, конечно, пытается перевести платформы в регулируемую зону. В январе этого года вступил в силу федеральный закон «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ». В нем прописаны требования к лицам, привлекающим инвестиции, и операторам платформ, установлены правила приобретения утилитарных цифровых прав и выдачи цифровых свидетельств. Но риски мошенничества со стороны получателей инвестиций все равно велики.
— Кто может стать инициатором создания площадок?
— Первыми интерес к таким проектам проявили банки. В частности Альфа-Банк попытался создать проект «Альфа-поток», но банк быстро признал эксперимент неудачным: комиссионный доход небольшой, имиджевые риски высокие. Перспективы развития сегмента банки посчитали достаточно отдаленными. Поэтому процесс, наверное, будет идти вне банковского рынка, скорее всего, появятся частные платформы, которые будут расти параллельно с традиционными секторами.
Жизнь в экосистеме
— Карантин заставил многие индустрии срочно перейти на удаленные технологии. Какие элементы из вынужденных перейдут в постоянные в банковской сфере?
— Банковский мир и без карантина уверенно шел к переводу некоторых операций в удаленный режим. Прежде всего так будут предоставляться транзакционные и платёжные сервисы. И здесь открытия Америки не произошло. Финансовые структуры гораздо лучше оцифрованы, чем представители многих других отраслей, поэтому в период ограничений и самоизоляции они не испытывали никаких проблем. Походы в офисы банков для малого бизнеса во многих случаях перестали быть необходимостью уже давно. Есть мобильные приложения, личные кабинеты на сайтах, чат-боты и голосовые помощники. Процесс кредитования перешел в дистанционный режим в меньшей степени, хотя в этом направлении банки тоже провели много работы. В сегменте микрокредитования уже построены новые модели удалённого рассмотрения заявок на основе больших данных.
Мне кажется, в сегменте МСП гораздо важнее запустить процесс перевода электронного обмена документами между структурами, с которыми должны взаимодействовать банки и предприниматели. Банк постоянно вынужден запрашивать у клиентов разного рода информацию, которой владеют госорганы. Несмотря на декларации, этот обмен все еще идет на бумажных носителях. Нужно, чтобы документы, который малый бизнес запрашивает у различных государственных учреждений для банка, напрямую попадали в банк в электронном виде.
— Как будут развиваться банковские сервисы?
— Я вижу совершенно отчетливую перспективу ускоренного развития экосистем, что пока обсуждается применительно к рознице, но для малого бизнеса не менее актуально. Это обеспечивает стабильный источник комиссионного дохода. И такой формат опять же сформирован преимущественно в крупнейших банках: сейчас для бизнеса в одном пакете формируется РКО, кредиты, налоговое сопровождение, юридические консультации и многое другое. Не исключено, что в скором времени интерес к этой модели проявят крупные провайдеры рынка информационных технологий, тот же Яндекс. Они могут вполне успешно скооперироваться с банками из группы средних и создавать совместные экосистемы. Банку за пределами топ-10 без такой кооперации создать свою экосистему чрезвычайно затратно, а вот симбиоз с крупным провайдером может быть выгоден обеим сторонам, вероятно, мы скоро увидим такого рода проекты. На мой взгляд, именно экосистемы после пандемии будут ключевым каналом для работы с клиентами.