Каким будет этот год для финансовой системы России

Падение процентной маржи, стагнация корпоративного кредитования, тормоз индустрии НПФ и диспропорции перераспределения ресурсов — вот главные угрозы российского финансового рынка по мнению спикеров Гайдаровского форума

Российская финансовая система вошла в новое десятилетие с довольно противоречивой базой трендов и вызовов. В 2019 году появилась основа как для позитивных тенденций, так и ряда довольно существенных угроз. По традиции первой дискуссионной площадкой года, задающей тональность экспертных прогнозов и оценок, стал Гайдаровский форум. О том, какие сценарии могут быть реализованы в этом году, рассуждали эксперты сессии «Финансовая система в условиях макроэкономической стабильности: новые возможности и старые ограничения»

Тучи над маржой

Самый большой сегмент российской финансовой системы — банковская индустрия — в этом году столкнется с замедлением темпов роста двух локомотивов — необеспеченной розницы и ипотеки.

По оценке директора агентства «Национальные Кредитные Рейтинги» (НКР) Кирилла Лукашука, динамика розницы из-за ужесточения требований со стороны регулятора снизится с 20% до 13%.   

Ипотека будет замедляться еще и по причине естественного насыщения рынка. При этом, по мнению Кирилла Лукашука, ипотека находится под давлением разнообразных факторов: «С одной стороны, рыночные механизмы толкают уровень ипотечной ставки вниз, к концу следующего года средневзвешенная ставка по всему портфелю может снизиться до 8,5%. При этом сегмент демонстрирует исторический минимум по уровню дефолтности — всего около 2%. Но Центральный банк задумывается о рискованности этого сегмента и необходимости мер для предотвращения перегрева». Кирилл Лукашук полагает, что в такой конструкции целесообразнее было бы не регуляторное давление, а предоставление банкам шанса на построение эффективных скоринговых моделей и улучшение бизнес-процессов: «Если будет принято жесткое административное регулирование этого сегмента рынка, мы можем столкнуться с печальными долгосрочными последствиями», — считает эксперт.

Не самым лучшим образом на банковскую индустрию повлияет и главное достижение макроэкономической политики — низкая инфляция. Несомненный плюс для потребителя превращается в довольно существенную угрозу для банковской системы: «Низкий уровень ставок серьезно влияет на объем чистой процентной маржи. Это связано с тем, что не растут номинальные объемы выдач, и это не позволяет банкам генерировать доход», — формулирует проблематику Кирилл Лукашук. Несмотря на модный тренд рождения банковских экосистем, вклад комиссионных доходов в банковскую прибыль не является доминирующим: за последние четыре года комиссионный доход вырос всего на 2% и остается на уровне 15 — 17%. Кирилл Лукашук не видит серьезных факторов роста доли комиссионного дохода в текущем году.  

Формальные показатели прибыли банковской системы в данном случае не должны вводить в заблуждение — прибыль и убыток банков, как и любой отрасли, — вещь рукотворная, на этот показатель влияют многие регулятивные новации, в частности изменение порядка отчислений из резервов на возможные потери и принципов учета. Именно по этой причине банковская система по итогам 2018 года искусственно показала порядка 400 млрд рублей прибыли.

Угроза снижения маржи приобретает особенную остроту на фоне стагнации корпоративного кредитования. У банков нет шансов заработать на кредитах корпорациям: «Мы наблюдаем существенное снижение уровня долговой нагрузки российских корпораций. И это очень тревожная история, потому что не произведенные инвестиции сегодня — это отсутствие дополнительных кредитных предложений со стороны банков завтра, а в конечном итоге это упущенный рост экономики в целом через три-пять лет. Мы каждый месяц теряем будущую добавленную стоимость», — так формулирует Кирилл Лукашук влияние низких темпов роста экономики на банковский бизнес.  

Ожидания перелома тренда, по его мнению, в связи с запуском национальных проектов сильно завышены: «Практически все дискуссии сводятся к обсуждению финансирования со стороны бюджета, но никто не обсуждает вторую половину — кто готов предоставить частные инвестиции и на каких условиях».

На каждой дискуссионной площадке сейчас в качестве меры стимулирования частных инвестиций указывается улучшение инвестиционного климата. Кирилл Лукашук также обращает внимание еще и на узость логистики реализации национальных проектов: «Плохо, когда из года в год, из проекта в проект, из отрасли в отрасль акцент приходится на десяток крупнейших компаний. Возможно, стоит задуматься о расширении доступа малого бизнеса к реализации государственных программ. Это оживит сегмент и создаст добавленную стоимость в валовом внутреннем продукте».

Героизм частного инвестора

Безусловным фаворитом прошлого года стала инвестиционная индустрия, которой впервые в истории удалось развернуть вектор. Удастся ли держать главное достижение — усиление присутствия на рынке массового частного инвестора? Председатель правления Национальной ассоциации участников фондового рынка Алексей Тимофеев уверен в закреплении тренда: «Роль розничного инвестора на любом фондовом рынке, который претендует на позиции источника инвестиций национальной экономики, исключительно велика. У нас примерно 4 млн граждан доверили свои средства брокерам и доверительным управляющим. И на этих счетах сейчас около 3 трлн рублей. Я думаю, что мы увидим значительный рост объема этой индустрии в 2020 году».

Но поскольку на рынок пришли люди неопытные, и индустрия, и регулятор впервые в своей истории стукнулись с необходимостью поиска компромисса — нужно защитить инвесторов от возможных потерь и в то же время предоставить спектр возможностей для получения дохода. Драматический сценарий подготовки концепции разделения инвесторов на категории плавно перешел в 2020 год.

Уверенность в закреплении частного инвестора на фондовом рынке в целом оправдана: инвестиционная индустрия еще какое-то время будет вполне успешно эксплуатировать былые представления российских граждан о двузначном уровне доходности сбережений, а поскольку банки в силу снижения ставок этот запрос не удовлетворят, приток клиентской базы брокерам гарантирован.

«Сегодня ставки стремятся к 5%, — объясняет модель поведения граждан руководитель службы по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг Центрального банка России Михаил Мамута. — Большинство населения считает ставку недостаточно высокой. Снижение депозитной ставки вызывает неудовлетворенность и подталкивает их к поиску новых возможностей для сохранения и приумножения денежных средств».

И индустрия, и регулятор поддерживают эти настроения потребителей соответствующими мерами. Но на фоне увлеченности динамикой розничного инвестирования несколько ушла  в сторону проблематика институционального инвестора. А без этой составляющей устойчивую финансовую систему не построить, убежден Алексей Тимофеев. Если индустрия паевых инвестиционных фондов еще движется согласно своим законам, то индустрия НПФов остановилась в своем развитии из-за заморозки пенсионных накоплений. И это — одна из драматических проблем развития российского фондового рынка, потому что деятельность институциональных инвесторов поддерживает розничных, убежден Алексей Тимофеев: «Нам очень нужны долгосрочные стратегии, которые часто не характеры для розничных инвесторов. Нам нужны хорошо сформулированные требования к корпоративному управлению, которые способны выдвинуть институциональные инвесторы».

Кривые финансовые реки

Одним из основных инструментов защиты граждан со стороны российского мегарегулятора является выдавливание неопытных, недобросовестных профессиональных участников. Это касается и банков, и брокерских компаний. При всех плюсах такой политики она формирует еще один пласт угроз — сокращение количества участников рынка, считает аудитор Счетной палаты РФ Алексей Саватюгин: «У нас уже несколько лет ни одного нового участника не появлялось на финансовом рынке, кроме микрофинансовых организаций. У нас не просто абсолютный отток числа участников, проблема в том, что нет новых игроков, что гораздо хуже. Когда уходят плохие и приходят хорошие — это нормальный рынок, это очищение, а у нас получается созидательное разрушение. И это свидетельство высоких барьеров на вход».

Падение количества финансовых институтов приводит не только к снижению конкуренции, но и общему спаду в деятельности смежных индустрий: «Каждый отзыв лицензии банков — это минус по доходам для организаций, обслуживающих торговые терминалы, ИТ-индустрии, оценочной отрасли и других. Значит, у нас сокращается не только финансовый сектор, но и смежные сектора», — подчеркивает Алексей Саватюгин.

В целом же и финансовая индустрия, и российская экономика в этом году все больше будут ощущать влияние сложившихся диспропорций, главная из которых — сжатие каналов перераспределения финансовых ресурсов. Не случайно более половины инвестиций основного капитала финансируется за счет собственных средств предприятий: «Сейчас деньги в российской экономике есть: показатель прибыли с амортизацией к ВВП находится на исторических максимумах, — подчеркивает замдекана экономического факультета МГУ Олег Бекленищев. — Но эти потоки не идут по назначению, потому что модель их перераспределения с помощью государства оказалась нежизнеспособна. Я глубоко убежден, что не получилось: государственное перераспределение закончилось полным крахом, нужно вернуться к модели перераспределения через финансовый рынок».