Сомневаюсь — значит живу

Фото: Андрей Порубов

Пермский край — один из полутора десятков регионов-доноров в России. Доходы пермяков — в ряду самых высоких на Большом Урале. Это заслуга прежде всего сырьевого сектора экономики Прикамья.

Средняя стоимость одного квадратного метра недр на территории края оценивается в 2 млн долларов. Здесь располагаются 217 нефтяных и газовых месторождений, крупнейшее в мире и единственное разработанное в России Верхнекамское месторождение калийно-магниевых и каменных солей. Ежегодная добыча нефти составляет 10 млн тонн, газа — 800 млн кубометров.

Сырьевая база поставлена на службу основным экспортерам Прикамья: предприятиям топливно-энергетического комплекса, химической, нефтехимической, целлюлозно-бумажной промышленности. На собственном сырье развито производство соды, магния, цемента, строительных материалов.

Не каждому региону привалило такое счастье. Тем не менее в прошлом году пермяки демонстрировали замедление темпов экономического роста.

Ресурсы исчерпаны

По данным региональных властей на конец декабря прошлого года, ВРП Пермского края подрос за 2005-й всего на 2,7%. Основная проблема в том, что мощности промышленных предприятий-лидеров, относящихся к экспортерам, практически полностью загружены и работают на пределе. Неудивительно, например, что добыча полезных ископаемых увеличилась всего на 2,8%, металлургическое производство — на 3,6%, кокса и нефтепродуктов — на 3,1%, целлюлозно-бумажное и вовсе не сдвинулось с показателей 2004 года. Важный индикатор: энергетика получила нулевой прирост.

Замедление и даже приостановка роста в бюджетообразующих отраслях Прикамья сопровождалось резким падением в производстве машин и оборудования — на 19,8%. В итоге совокупное промышленное производство по результатам 2005 года динамики не имело. 

Схимичить не удастся

Одно из немногочисленных светлых пятен на карте промышленности Пермского края — химическое производство, по итогам прошлого года давшее прирост в 8,5%. Однако послушаем генерального директора ОАО «Минеральные удобрения» Геннадия Шилова (см. «Если завтра война. Ценовая», «Э-У» № 12 от 28.03.05):

— Затраты на транспортировку влияют на конкурентоспособность больше, чем затраты на газ. Но есть еще один принципиальный фактор — открытие новых производств. Из-за него в 1996 году мы потеряли огромный рынок сбыта — Китай. Потребности этой сферы составляли 26 млн тонн азотных удобрений в год, 6 млн тонн закупалось в Советском Союзе. Всем в отрасли места хватало. Но правительство Китая приняло решение развивать свою химическую промышленность. Китайцы реконструировали старые предприятия, построили на юге страны два новых мощностью по 750 тыс. тонн. И вышли из международного рынка, теперь занимаются только реэкспортом. Именно поэтому с 1996 по 1999 год у нас шла вторая черная полоса: не по производству, а по сбыту. Вступление России в ВТО, выравнивание ценовой политики железнодорожников и газовиков в соответствии с мировыми нормами, конечно, негативно скажется на нас. Особенно, повторю, на фоне появления новых производств. Так, в Тринидаде в 2003 году вышел на проектную мощность 640 тыс. тонн аммиака в год завод компании Carribean Nitrogen Corporation, а годом раньше запустились заводы Profertil S.A. в Аргентине производительностью 1100 тыс. тонн карбамида и две линии FertiNitro в Венесуэле по 730 тыс. тонн карбамида каждая. Основным преимуществом этих экспортеров является наличие своего дешевого газа и отсутствие транспортного плеча. До 2008 года аналогичные производства будут открыты в Австралии, Саудовской Аравии, Иране и других странах-экспортерах. Грядет новый передел мировых рынков сбыта. И если мы не сохраним национальных конкурентных преимуществ, нас ожидает третья черная полоса. Придется менять продуктовый ряд и кардинально перекраивать структуру сбыта: 30 — 40% продукции будем отправлять на экспорт, остальное — на внутренний рынок. 

У коллеги Шилова, председателя совета директоров ОАО «Метафракс» Армена Гарсляна, еще менее оптимистический взгляд: «В России сегодня переизбыток метанола: при внутреннем производстве в 3 млн тонн в год потребители нуждаются всего в 1 млн тонн. Вот и получается, что 2 млн тонн надо куда-то продавать».

Вещь в себе

На примере наиболее жизнеспособного сегодня сектора прикамской экономики мы видим: Западный Урал, как и вся Россия, не готов к вступлению в ВТО, разблокированию экономических границ, к полнокровной интеграции в глобальное экономическое пространство. 

— Что если цена нефти на мировых рынках, как прогнозируют, подскочит до 100 долларов за баррель? — поинтересовались мы у одного высокопоставленного пермского чиновника.

— Тогда мировая экономика будет очень существенно перестраиваться. Станут активно разрабатываться новые источники энергии. Сегодня весь мир существует в нефтяном и газовом стандарте, а будет — в атомном или солнечном. Это планетарный проект на 15 — 20 лет, но к Пермскому краю это имеет отношение постольку-поскольку, — был ответ.

Несмотря на традиционно сильный экспортный сектор, Прикамье — «вещь в себе». Это подтверждается и результатами наших официальных бесед с руководством Пермского края. «По ВТО сегодня ни у кого нет технологических решений. Такая задача нами поставлена, но, к сожалению, должен признать: четкого отраслевого анализа, что будет происходить после вступления страны в ВТО, у нас пока нет», — прочитаете вы в интервью губернатора Олега Чиркунова . «Думаю, краевая администрация вряд ли сформулирует такие вещи. Это прежде всего дело производственных систем, расположенных на нашей территории», — вторит ему первый вице-губернатор Николай Бухвалов.

Из чего можно сделать вывод: властные и промышленные элиты так и не договорились, куда совместными усилиями они будут двигать регион в условиях глобализации.

Постиндустриальные мотивы

Контуры новой экономической политики губернатор Олег Чиркунов озвучил в ежегодном послании законодательному собранию в июне прошлого года. Суть ее — в привлечении инвесторов. Способы:

— приближение к рынкам сбыта других городов и регионов: «завершение строительства дорог на Киров, Ханты-Мансийск, Сыктывкар, реконструкция дорог на Екатеринбург, Уфу, Ижевск позволят говорить о нашей близости к рынку с численностью населения 20 млн человек»;

— развитие производственной инфраструктуры: «по электроэнергии мы — энергоизбыточный регион с возможностью расширения генерирующих мощностей, через нашу территорию проходят магистральные газопроводы, благодаря относительной близости к местам добычи Газпром заинтересован в увеличении продажи газа на нашей территории»;

— предоставление рабочей силы: «формально у нас значительный ее избыток».

Осталось определиться, под какие именно точки роста привлекать инвестиции.
У продвинутого чиновного и научного сообщества Перми загораются глаза при слове «технопарк»: индустриально-сырьевой характер местной экономики при всем благоприятствовании рыночной конъюнктуры постепенно вырабатывает у местных элит комплекс неполноценности. «Казалось бы, должно успокаивать то, что у нас понемногу, но растет промышленное производство. Но в Москве и Санкт-Петербурге оно падает, а развиваются эти территории высокими темпами. Мы удовлетворяемся медленным движением в рамках индустриальной экономики, а они стремительно мчатся в постиндустриальную», — сетует Николай Бухвалов. 

По словам проректора Пермского технического госуниверситета Вадима Винокура, технико-внедренческий парк призван аккумулировать и экспертировать инновационные разработки в области автоматизации и телекоммуникаций, ИТ (в том числе в медицине), CALS-технологий, композиционных материалов, утилизации отходов и экологии, химии, машиностроения и металлообработки. Это те ниши, в которых пермские ученые чувствуют себя уверенно. Этапы продвижения конкурентоспособных проектов — разработка, сертификация, испытания, маркетинг, бизнес-инкубатор. Винокур считает, что главное — увязать возможности технопарка с производственной базой и потребностями местной промышленности.

По подсчетам краевой администрации, в Прикамье почти 700 тыс. человек избыточно занятых, безработных и занятых нелегально. Понятно, что технопарк, даже в случае беспрецедентного успеха этой затеи, не сможет прямо или косвенно трудоустроить такую массу людей. По мнению генерального директора пермской группы предприятий «ТопКом» Андрея Максимова, экономическая стратегия Прикамья и должна заключаться в соединении научного потенциала (например, Пермского политеха), потребностей в новейших технологиях конкурентоспособных предприятий и комплексов (прежде всего добывающих, таких как монополист «Уралкалий») и производственной базы высокотехнологичных компаний (например, «Протон-ПМ», «Пермских моторов», НПО «Искра»). Судя по содержанию этого номера «Э-У», руководители региона поддерживают такое мнение. Осталось дождаться практических результатов.