Осторожно и без оптимизма

В конце прошлого года председатель совета директоров МДМ Банка и председатель совета директоров НАУФОР Олег Вьюгин приехал с рабочим визитом в Екатеринбург. Мы встретились с известным финансистом и попросили его представить свой прогноз развития мировой и российской экономики, а также банковской системы на 2011 год.

Отсроченные проблемы

- Олег Вячеславович, остается ли опасность второй волны рецессии в мировой экономике, о которой экономисты говорили весь прошлый год?

- Да, возможность рецессии действительно была, но ее смогли предотвратить. В основном за счет того, что частные долги перешли в разряд суверенных. проблема, которая могла бы обрушить американскую экономику, - ипотека, висит теперь на балансе ФРС. В Европе другой характер кризиса, он связан с долгами отдельных стран Евросоюза. Эту проблему взял на себя Европейский центральный банк.

Долгосрочные последствия такой политики неясны. Есть два варианта: либо последующее повышение налогов и очень медленный рост в мировой экономике, либо инфляция и отрицательные показатели роста. В любом случае системные вопросы не решены, они просто переносятся на будущее. Конечно, когда мы говорим о возможности второго спада, мы имеем в виду 2011 год. Утверждать, что в течение десяти лет в мировой экономике не повторится рецессия, невозможно. Это все равно что пытаться попасть пальцем в небо.

- Для России 2010 год стал годом очень слабого роста, а в некоторых отраслях продолжалось падение. С чем это связано?

- Первый фактор - внешний. Наша экономика очень чувствительна к внешнему спросу, его оживление сразу отражается на ней позитивно. Когда в результате фискальных мер стимулирования экономики США и Китая активность международной торговли повысилась, в России экспорт начал расти не только в номинальном, но и в реальном выражении. В 2010 году эти стимулирующие факторы стали работать меньше, что моментально сказалось на нашей экономике.

Второе - приток капитала. Если бы Россия получила приток капитала, какой получили Китай, Бразилия или Индия после кризиса, мы могли бы выйти на 5 - 7% роста ВВП уже в прошлом году. Но у нас был отток. Причина, в общем, известна. Россия не рассматривается инвесторами как приоритетная страна, они оценивают российскую экономику как нестабильную с точки зрения эффективности институтов управления, их очень тревожит высокий уровень коррупции и непредсказуемость правовой системы.

- Ваш прогноз оценки темпов роста ВВП в 2011 году?

- Я думаю, чистый экспорт будет вносить негативную динамику, но внутреннее потребление даст небольшой позитив. Плюс небольшой рост инвестиций. На этом фоне 3,5 - 3,7% роста ВВП - вполне реальный показатель.

- Насколько вероятен разворот курса Центрального банка с понижения ставок на повышение?

- Этого можно ждать, хотя радикальных решений не последует. В чем сегодня секрет низких процентных ставок? Не в том, что низка ставка рефинансирования ЦБ, а в том, что в период кризиса произошел разворот в сторону повышения нормы сбережения. Банковская система получила приток денег, которые могут использоваться для активных операций. А на фронте кредитования - ограниченный аппетит к риску. За хорошего клиента идет конкуренция, для таких клиентов ставки по минимальной чистой марже, а плохому никто не хочет давать деньги. Когда банки начнут активно кредитовать, можно ожидать инфляционного давления, и тогда Центральный банк поднимет ставки. Просто потому, что возникнет угроза неконтролируемой инфляции. Если кредитный рынок не оживет, ЦБ может и воздержаться. Хотя тут не исключено вмешательство фактора бюджетной политики...

- Как, кстати, вы ее оцениваете?

- Нынешняя бюджетная политика будет иметь негативные последствия для экономического роста. Государство существенно нарастило обязательства в период кризиса: это и увеличение пенсий, и очень крупные проекты типа «Сочи», «Дальний Восток», «Футбол», и большие потребности в реформировании ЖКХ. Непонятно, как это будет закрываться доходами. Повышение налогов у нас очень плохо работает. В Германии можно повысить налоги - и получить доход. А в России - повысить и ничего не получить, кроме сдерживания развития бизнеса. Мне кажется, повышение ставок страховых взносов и других налогов - стратегическая ошибка. Экономика и так неконкурентоспособна, а мы ее еще давим налоговой нагрузкой. Решить бюджетную проблему сегодня можно только через ускорение экономического роста и активности инвестиций в стране.

- Вернемся к банковской системе. Мы уже коснулись проблемы кредитного сжатия. На ваш взгляд, как будут восстанавливаться кредитные рынки в 2011 году?

- В конце 2010 года мы видели, что банки опять начали кредитовать. Во многом это связано с тем, что иначе они просто не выживут: накоплен плохой долг, существенная часть портфеля не работает. Поэтому банки вынуждены искать любые возможности для того, чтобы поддержать деятельность с положительной рентабельностью. Это основной мотив, почему банки стали наращивать кредитные портфели. Вероятнее всего, в этом году банки будут пытаться удержать рентабельность таким же способом. Я смотрю на этот год с осторожным оптимизмом. Мы увидим достаточно сдержанный рост кредитования в 10 - 15%.

К вопросу «кто виноват»

- Кто должен провести работу над ошибками после последнего финансового кризиса в мире?

- Главные выводы должны сделать страны, которые наиболее активно участвовали в мировом разделении труда, - Китай и США. На мой взгляд, они просто чрезмерно эксплуатировали механизм экономического роста, который был построен на очень простой идее: в Китае дешевая рабочая сила, значит, можно переводить туда производство и там создавать рабочие места. Китай это не только позволял, но и поощрял, потому что копировал технологии в рамках СП. Это было бы нормально, если бы ценовые факторы были рыночными (как известно, обменный курс юаня поддерживался искусственно) и Соединенные Штаты не пользовались бы этой ситуацией для того, чтобы безгранично кредитовать внутреннее потребление и наращивать государственный долг. Но они переусердствовали. В итоге в США домашние хозяйства оказались перекредитованы, а Китай теперь не знает, куда девать мощности, созданные под рост потребления в США. И Америка, и Китай шли по пути достижения краткосрочного эффекта. Китайские власти, ради того чтобы максимально увеличить темпы роста, занимались протекционизмом. Если экономика глобальна, если капитал движется свободно, ценообразование должно быть рыночным, а денежная политика - ориентироваться не на интересы одной страны, а на интересы стабильности мировой системы. И здесь все грехи на банки не спишешь. Банки - частные институты, они не отвечают за государственную политику. Они несут ответственность перед акционерами за свою деятельность. И в рамках проводимой регуляторами политики пользуются ситуацией для улучшения результатов этой деятельности. Хотя некоторые забыли о рисках, стали относиться к ним слишком толерантно, и поплатились за это.

Особенность России в том, что мы очень чувствительны к внешним факторам. Догоняющее развитие, характерное для нашей страны, всегда успешно, когда оно базируется на отстраивании эффективных внутренних институтов - правовых, управленческих, регулирующих, влияющих на качество инвестиционной активности и притяжение капитала. Все это необходимо для привлечения лучших достижений других стран. Если это сделать, как поступила Бразилия, можно быстро, в течение 10 - 15 лет приобрести другую экономику. Если не сделать, остается копаться в старой экономике бесконечно долго. Так устроен мир.

Россия вначале вроде бы пошла по этому пути, а потом темп был потерян. В основном из-за того, что бизнес-элита и власть коррумпированы, не заинтересованы в долгосрочном развитии страны. То есть формально у нас много говорят, но реально дела расходятся с заявленными принципами. И эта проблема, стоящая перед Россией, выходит за рамки чисто экономической.

- А если спуститься на микроуровень, какой урок из кризиса должны извлечь российские банки?

- Есть знаменитое высказывание бывшего руководителя банка Морган Стэнли: если громко играет музыка, то все начинают танцевать. То есть когда в России был экономический бум, хотя и не очень длительный, связанный с притоками капитала, очень трудно было удержаться от того, чтобы не поучаствовать в процессе. Пузыри отразились на банковских балансах. Это не обязательно ценные бумаги, это могут быть и несоответствующие размеру кредита залоги. Естественно, что банки за это заплатили и продолжают платить. Музыка закончилась.

Кроме того, банки впервые получили столь динамичный рынок и, конечно, пытались нарастить свои возможности: открывали офисы, увеличивали занятость. Сейчас идет ожесточенная конкуренция, потому что поле сузилось, а тракторов, условно, осталось очень много. А сегодня не лошадиные силы важны, а то, насколько экономичен трактор, из чего он сделан, как вооружен, насколько портит почву. Иными словами, важно качество. Очень многие банки понимают, что вопрос конкуренции - это вопрос качества, а не размера, объема, скорости. Но это трудно сделать, потому что нужен другой уровень специалистов. Банкиров упрекают в том, что у них растут фонды оплаты труда. Однако растут они как раз потому, что банки готовы платить за квалифицированных сотрудников нового типа, которых на рынке не так много. В этом вызов и заключается.

Сильные и правильные

- Для МДМ Банка период общего экономического спада совпал с внутренними изменениями, связанными с процессом объединения МДМ Банка и УРСА Банка. Как известно, в 2010 году из банка ушло несколько ведущих менеджеров. С чем это связано?

- Объединение - сложный процесс, обычно приводящий к определенным кадровым потерям, потому что происходит слияние двух разных корпоративных культур. В нашем случае задача осложнялась еще и тем, что за основу бизнеса не была принята ни одна из моделей двух банков. В УРСА Банке стратегия была построена на выдаче преимущественно массовых кредитов. В МДМ Банке - основывалась на кредитовании крупных корпоративных клиентов. Объединенный банк выстроил совершенно другую модель. Она базируется на диверсификации портфеля, индивидуальном клиентском подходе и работе с заемщиками, имеющими низкий уровень риска даже в непростых кризисных ситуациях. Если говорить упрощенно, то кредит выдается заемщику, который не просто соответствует некоторым формальным критериям, а хорошо изучен. При внедрении новой модели потребовались изменения со стороны менеджеров. К этому не все были готовы. Поэтому перемены в команде стоит воспринимать как обоснованное, нормальное явление. Я с уважением отношусь к коллегам, которые сделали выбор в пользу прежнего бизнеса, решили повторить опыт, накопленный ими до кризиса, в других кредитных организациях. Но еще больше уважаю тех, кто остался решать новые задачи.

- Предполагаются ли изменения в функционировании сети МДМ Банка? Как вы относитесь к так называемой матричной модели, при которой функции менеджеров компании четко разделены в соответствии с направлениями деятельности, а сотрудники филиалов подчиняются не своему директору, а менеджерам головного офиса? Эта модель набирает все большую популярность у крупных российских банков.

- Я не верю в эффективность матричного управления в универсальном банковском бизнесе. Это мое субъективное отношение, но на картинке, на бумаге все может быть очень красиво, а на практике привести к разочарованию. Наверное, есть такие виды бизнеса, где матричное управление оптимально. Но в банковском полномочия и ответственность должен иметь тот, кто берет на себя риск, работает с клиентом. Если у него этого нет, то, во-первых, он не чувствует ответственности, во-вторых, для клиента он передаточное звено, а не партнер. Управление рисками в такой модели основано на онлайн-мониторинге рисков.

- В любом случае перед вами неизбежно встанет задача повышения эффективности сети. Как это сделать в рамках модели делегирования полномочий на уровень территориального подразделения?

- Нужно правильно ставить задачи и опираться на долгосрочную мотивацию. Если вы, скажем, ставите перед офисом задачу удвоить баланс в течение какого-то срока, то это не имеет никакого отношения к клиентскому бизнесу. Ваш офис удвоит баланс вместе с кратным ростом проблемного долга. Если же руководитель имеет полномочия, а его подразделение и он лично оцениваются по финансовому результату за период жизни кредитного портфеля, тогда можно делегировать полномочия.

- Не могу обойти тему фондового рынка. Профессиональное сообщество региона в последнее время высказывает много претензий в адрес ФСФР. В чем, по вашему мнению, заключается системная проблема?

- В необходимости существенно повысить статус ФСФР. Для правительства фондовый рынок долгое время оставался далеко не самой важной сферой деятельности. Для ведомств, которые являются партнерами ФСФР по согласованию законодательных актов, это также справедливо. Когда я был руководителем ФСФР, я неоднократно пытался обсуждать проблемы развития рынка с министрами финансов и экономики, но у них никогда не хватало времени вникнуть в проблемы. Но в то же время ни Минфин, ни Минэкономразвития не хотят отдавать полномочия. Поэтому все процессы согласования занимают невероятно много времени.

- Тем не менее вы в прошлом году согласились возглавить совет директоров НАУФОР. Почему?

- Это общественная деятельность.

- Но и она требует времени...

- Не столь большого. При этом дает возможность не просто высказать свою точку зрения, а понять, насколько она соответствует рынку. В совете директоров НАУФОР работают люди, которые глубоко понимают фондовый рынок, это практики, а не теоретики.