Неестественный отбор
 |
| Последний танцевальный международный проект Центра современного искусства |
Однажды мне довелось общаться с видным театральным деятелем, шекспироведом из Великобритании. Между прочим я поинтересовалась: столь ли популярен гамлетовский вопрос «To be or not to be» на родине, как у нас? Да, узнала я, в Англии эту цитату любят употреблять к месту и не очень, но наравне с массой других шекспировских выражений. В России же эта фраза-выбор в силу неизбывной актуальности поистине «ушла в народ» и превратилась в сакраментальную и чисто русскую дилемму: «Быть или не быть?».
«Культурный» 2006 год отмечен в Свердловской области несколькими яркими постановками (в их числе «Бобок» Екатеринбургского театра кукол, «Фигаро» театра музыкальной комедии), «скульптурной революцией» в столице Урала, музеи порадовали местными и привозными экспозициями. Но этапных событий все-таки не произошло. Между тем год сложился вполне знаковый: перед многими учреждениями культуры и искусства альтернатива «быть или не быть» встала остро и в прямом смысле. Если конец 80х — начало 90х годов было временем, когда рождались новые центры, театры, музеи, то 2006й оказался переломным моментом в отношении общества к культуре. Слышать о появлении нового сегодня не доводится. Сообщения с культурного фронта поступают как с поля боя: «уничтожены», «понесли серьезные потери», «удалось отстоять». Словно идет необъявленная война — гражданская.Среди итоговых сообщений за год есть три новости: хорошая, плохая и очень хорошая. Начнем с хорошей.
Лет до ста расти
В ноябре театр «Волхонка» отметил двадцатилетие. Юбилей юбилею рознь. Когда местные «большие театры» празднуют 65 или 70 лет со дня рождения, мы испытываем уважение к их возрасту. Когда же провинциальные «малые театры» переваливают через двадцатку (в будущем году такой юбилей отметит и «Театрон»), мы ими восхищаемся. Потому что их путь есть путь преодоления, каждодневной борьбы и непрерывного творческого поиска. В то время как гиганты (например, академический театр драмы) дремали творчески и сшибали деньгу на аренде помещений, маленькие театры старались выжить, обновляя репертуар, выдавая премьеры чуть ли не ежемесячно, стремясь понравиться зрителю.
В середине 80х в Екатеринбурге (тогда Свердловске) появилось более 30 новых театральных коллективов. Сохранились единицы. Пройти жесткий «естественный отбор» им удалось благодаря, вопервых, четко обозначенной творческой нише, вовторых, грамотно выстроенному менеджменту, в-третьих, поддержке властей. Последний пункт сегодня уже не действует: малые театры живут сами по себе, они — частные. Зато накопленный ими опыт борьбы и самостоятельного существования, возможно, облегчит надвигающийся «неестественный отбор», когда грядущая реформа бюджетной сферы поставит вопрос «быть или не быть» перед всеми учреждениями культуры без исключения.
Искусство, которое мы потеряли
Впрочем, и без страшилки-реформы камней преткновения на пути культуры достаточно. В 2006м таким камнем стала недвижимость: многие споткнулись, некоторые разбились. Ситуация, сложившаяся в Свердловской области, оказалась между полюсамикрайностями. С одной стороны, есть области, в том числе и в Уральском регионе, где процесс не обрел еще ранга пугающей тенденции. С другой — о положении в Москве уже рассказывают грустные истории: государство строит театры под «народные» и «заслуженные» имена, а здания на корню в результате «теневого тендера» распределяются между бизнесструктурами. «В культуре даже не застой, а недвижимость, — говорит журналист “Новой газеты” Екатерина Васенина. — Раньше захватывали заводы и фабрики. Теперь мода изящнее: собственника меняет культурная недвижимость. Новые владельцы выселяют “культурку” куданибудь подальше, а здания в центре перепродаются или сдаются в аренду». Так что пример Свердловской области может стать поучительным и для столицы, и для провинции: что и почему теряем, что и как удается сохранить.
Как год начался, так он и заканчивается. Помянем прекративший существование в феврале Уральский музей молодежи — лучший, единственный в России, и так далее. Это не спасло его от уничтожения: уж больно привлекательно оказалось здание, памятник истории и архитектуры. В декабре стало известно об очередных потерях. Одним махом стерты с культурной карты Екатеринбурга Центр современного искусства, Школа современного танца и проектное бюро «Танцтрест». Их организатор и руководитель Лев Шульман (признан лучшим продюсером страны за серию проектов в области современной хореографии, лауреат премии имени Дягилева) объявил о распродаже имущества.
А еще в ноябре Центр современного искусства готовил проект, который мог бы стать явлением года, — спектакль по мотивам романа Исаака Зингера «Шоша» (писатель получил за него Нобелевскую премию). Событие анонсировалось ярко: «первая попытка перевести сложный текст романа на язык современной хореографии». Возможно, речь шла о новой «Войне и мире». Ждали приезда известного режиссера Владимира Мирзоева. Собирали средства на постановку, которую хотели сделать поистине народной. Местом демонстрации планировался один из съемочных павильонов Свердловской киностудии, а показ — несколько вечеров подряд. Но вместо феномена искусства получили феномен отношения к искусству.
Параллельно с творческой деятельностью шла судебная тяжба. Помещение, где располагался Центр (а также Школа, а также «Танцтрест», где рождались и осуществлялись всероссийские и международные проекты, хотя это всего лишь подвал), будет выставлено на аукцион. Чиновники демонстрировали махровый цинизм. Шульман: «Какой аукцион, если мы пока находимся в здании по закону». Городской имущественный комитет: «Вот проблема — помещение пойдет как “продажа с обременением”». 18 лет Лев Шульман занимался тем, чем сегодня славен Екатеринбург: благодаря и его усилиям город стал мировым центром современной хореографии, чем не забывают похвастаться власти. Каждый проект был как подвиг, а не обычная работа: никакой поддержки, только преодоление. Не желая больше быть, как оказалось, «обременением», Шульман принял решение реализовывать собственный творческий и энергетический потенциал в других географических точках, с более благоприятным культурным климатом.
Вот так бытие в начале XXI века определяет сознание культуры. Побеждает имущество: одним подвалом в Екатеринбурге будет больше.
Имя, связи, общественность
Колядатеатр в завершающемся году также испытал «жилищный кризис». Не ужившись под одной крышей, опять же подвальной, с другим учреждением культуры, театр, созданный известным драматургом и режиссером, едва не оказался на улице. Но Николай Владимирович умеет работать с общественностью. Да и против такого имени уже не попрешь. Коллективу предоставили помещение. Правда, выглядело оно страшненько: без электричества, канализации и отопления, только что пол под ногами да потолок над головой. Но Коляда и его труппа все зависящее от них делают быстро, этаким энергетическим штурмом. Ремонт провели и в декабре уже праздновали вкупе день рождения мастера и его театра.
Обзор околокультурной борьбы завершу на мажорной ноте. Честно говоря, если оглянуться назад, на длившуюся почти год немузыкальную возню вокруг двух музыкальных лицеев Екатеринбурга, итог представляется фантастическим, а сохранение раритетных учреждений — чудом. Но и у чудес, как правило, есть объяснения, и их можно разложить на составляющие.
Напомню, что конфликт разгорелся вокруг исполнения федерального закона о принципах местного самоуправления, по которому образовательные учреждения среднего специального уровня переходят под юрисдикцию области. Чему воспротивились городские власти, попытавшиеся сначала сделать из уникальных лицеев школы, а потом — мифическую академию. Это фасадная сторона истории, теневая же — попрежнему недвижимость, ценные здания в центре города. Новый учебный год музыкальный лицей при Уральской консерватории и Мужской хоровой лицей встретили в новом статусе — областных колледжей. Смена вывески позволила сохранить суть.
Что помогло победить самой культуре, а не городскому управлению культуры? Во-первых, грамотное отстаивание позиций. Эмоции эмоциями, но действовать надо разумно, без горячки. Во-вторых, опора на юристов. Закон был на стороне учреждений культуры, но в нашей стране это, как известно, пока не ведет автоматически к победе. Правоту требовалось доказывать в суде, и доказывать квалифицированно, убедительно.
В-третьих и, возможно, в главных, — апелляция к общественности на всех возможных уровнях. Начиная с собраний родителей, митингов на центральной площади при участии детей, многочисленных заявлений для прессы — и заканчивая письмами в поддержку лицеев лично от Иосифа Кобзона и Галины Вишневской. Владимир Спиваков, приехав в Екатеринбург с концертом, нашел время, чтобы поговорить о судьбе музыкальных учреждений. Уральские проблемы обсуждались в кремлевских кабинетах.
Так что и положительные результаты года оказались с примесью горечи: для решения даже очевидных с точки зрения закона вопросов требуется пройти путь вплоть до президента.