Звуки времени
Переинтонирование необходимо не только отдельным спектаклям, но и всему театру: успех без «свободного дыхания» сегодня невозможен.Серая стена упирается в несуществующий потолок: то ли лагерный барак, то ли старинные палаты. На сцене мужички в спецовках разматывают шланг, спускают его в канализационный люк. К стене «прилеплены» серо одетые люди — безликая молчаливая толпа. Но вот она начинает гудеть, запевает, звук набирает мощь, в нем проявляется скрытая сила — страшная, если неуправляема, еще более страшная, если управляема невидимо… Так начинается новая постановка оперы Мусоргского «Борис Годунов» в Екатеринбургском театре оперы и балета.
Нынешней осенью театр отметил столетие. Премьера с громкими именами не только драматурга и композитора, но и постановщика — одно из главных событий юбилейного фестиваля. Режиссер Александр Титель — народный артист России, лауреат Государственной премии, трижды лауреат «Золотой маски», художественный руководитель оперной труппы Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко. Теперь столичный житель, он до 1991 года работал в Свердловске, за 11 лет поставил здесь 12 спектаклей. А в юбилейный сезон вернулся с ярким творческим проектом на «малую сценическую родину».
Сбрить бороды
Слухи о необычной постановке бродили еще до премьеры: мол, увидим на сцене автоматы, шапки-ушанки, пластиковые бутылочки в руках героев. Увидели. Но главное — услышали: свежую, как будто очищенную от множества прошлых воплощений музыку потрясающей силы и глубины. Мусоргский написал не историческую трагедию. Мусоргский написал трагедию об истории: история здесь является главным персонажем. Шедевр композитора нельзя рассматривать как произведение о конкретной эпохе, в нем все «здесь и сейчас». Это произведения о России в целом, о России вчера, сегодня и всегда.Александр Титель прославился тем, что «брил бороды» и «снимал кафтаны» с давно написанных опер. Вот как он сам говорит о необходимости актуализации в искусстве:
— Нельзя прятаться за старину, за крест нательный. Нужно придумать такое пространство, которое позволит сути произведения раскрыться. Не насиловать его, не ломать о концепцию, как об коленку, а создать условия, в которых оно будет жить еще более органично, чем прежде. Главная задача актуализации — переинтонирование. Как спеть тот же самый звукоряд, что и полтора-два века назад, но чтобы в нем слышались сегодняшние мысли и чувства? Фраза из «Бориса Годунова» «Достиг я высшей власти» в 1883-м и в 2012 году должна звучать абсолютно по-разному, хоть ноты в ней одни и те же. То, в какие костюмы одеть героев, для меня не главное. В данном случае делать спектакль чисто историческим, где бы бояре в шубах переходили из собора в собор, значило пожертвовать духом ради буквы. Дух же произведения — ощущение беды, кризиса, предчувствие Смутного времени, это сомнения и страдания совести.
Часть зрителей и творческого коллектива театра не приняли эту эстетику на уровне органики. Другая (кажется, все-таки большая) отнеслась с восторгом и убеждением, что спектакль — прорыв, пусть не в будущее, но в настоящее, что и сложнее, и важнее.
Одна из основных, если не главных тем российского театра сегодня — найти себя нового. Успех без современности невозможен. Ссылки на то, что нет новой драматургии, уже не оправдание замшелости: она есть. Существует и актуальный театр формата doc. Но от «вечных» пьес не убежать, да и не нужно: по многим вопросам бытия они высказались так, что все после них — лишь абзацы да фразы. Однако лозунг «руками не трогать» неперспективен. Все чаще в театральной среде звучит термин «переинтонирование». Это остро касается театра оперы и балета, генетически тяготеющего к академизму. Долгое время у нас с ностальгией вспоминали «золотой век свердловской оперы», 80 — 90-е годы, когда театр громко звучал на территории страны, удивлял неординарностью. А потом как будто замер, остановился, перепевая старое. Последние года три сначала скромно, затем все оптимистичнее заговорили о подъеме. Выдаем желаемое за действительное или это реальность?
Посмотрим на премьеры последних сезонов. Опера «Любовь к трем апельсинам» хоть и написана Сергеем Прокофьевым век назад, до сих пор воспринимается как новаторская. Эстетика буффонады впервые торжествовала на екатеринбургской сцене. Проходя по лезвию вкуса, постановка частенько не удерживалась на острие — но зал все равно аплодировал, обрадованный и обнадеженный тем, что оперы бывают не только в академически ортодоксальном духе. Так же, со знаком «плюс» и с частицей «но», прошел спектакль «Amore buffo» — балет на музыку оперы Доницетти «Любовный напиток». Фантазийно вылепленный художественным руководителем балета Вячеславом Самодуровым, перемещенный из пасторального прошлого в мегаполисное настоящее (действие разворачивается на фоне узнаваемых многоэтажек, а герои объясняются посредством граффити), спектакль получился хореографически разнообразным, заразительным и нескучным. Но содержательно исчерпался как-то слишком быстро: присутствует смысловое недотягивание до большой постановки. Затем была опера Россини «Граф Ори»: насмеявшиеся вдосталь зрители в восхищении, критики не посмели произнести ни единого резкого слова. Принципиально изменилась сценография: на место примитивному реализму пришел минимализм в выразительных средствах и максимализм в образах. Что важно для самоуважения и самоутверждения театра: эти спектакли — не перепевы и переложения когда-то или где-то созданного, а полный эксклюзив.
«Борис Годунов» стал не началом, а продолжением. Практически все постановки последнего времени заставили говорить о себе, уже не вспоминать о том, что было когда-то, а думать о том, что будет дальше. По результату видно: театр осознанно взял курс на современное звучание. Пусть не все получается идеально, но присутствует явное намерение выйти за рамки собственных стереотипов.
Театр обновляется с головы
Творческий процесс линейкой не вымерить: эффект непредсказуемости сохраняется всегда, и слава этому. Тем не менее он во многом определяется — гастрольной, кадровой, репертуарной политикой театрального менеджмента. Сначала — системные и структурные усилия, затем — творческий результат.Лет пять назад руководство Екатеринбургского театра оперы и балета сделало ставку на изменение театрального имиджа. Раньше труппа годами никуда не выезжала, жили в своей красивой избушке обособленно. Теперь требовалось поднять статус коллектива, открыть для гостей широкой географии и самим активно осваивать мировые площадки. Одним из первых направлений деятельности назначенного в 2006 году директора театра Андрея Шишкина стало создание международного отдела. Был выделен сотрудник, который методично вел переписку, изучал графики международных фестивалей, рассылал релизы и видеоверсии постановок. Опыт накапливался, театр узнавали, появились интересные предложения, и вот «выстрелило»: в 2011 году уральский театр совершил семь (!) гастрольных туров. «В творческом коллективе, чтобы он чувствовал себя в тонусе, непременно должно происходить что-то сверх обязательной программы, — считает Андрей Шишкин. — Театр должен двигаться, звучать, работать с таможней, летать на самолетах, получать свежую энергетику, в том числе и в виде прессы, даже критической. Театр должен уметь мобилизоваться! Есть два основных момента, где можно остро почувствовать вкус жизни — это гастроли, и это премьеры».
Другим важнейшим инструментом обновления театральной атмосферы стало «кадровое строительство». Почувствовать и удержать современную интонацию можно только через людей. Политику делают верхи, а массы ее воплощают на практике (разве не об этом и «Борис Годунов»?).
Верхушка арт-менеджмента в театре сформировалась в последние два-три сезона. После череды главных дирижеров, среди которых засветились и иностранные имена, театр остановился на россиянине. Павел Клиничев, штатный дирижер Большого театра, здесь получил возможность вершить собственную репертуарную политику. С ним пришли новые веяния, которые вывели театр с местечкового уровня и освежили творческую атмосферу. Должность худрука была разделена на две составляющие. Художественным руководителем оперы стала народная артистка России Светлана Зализняк, благодаря которой утвердилась и поддерживается связь с Уральской государственной консерваторией, в какой-то момент почти полностью разрушенная. Труппа начала активно пополняться молодыми именами, многие из которых получили образование в нашей вокальной школе: Владислав Трошин, Евгений Крюков, Ольга Пешкова, Александр Семенищев. Начинающим доверяют серьезные работы. «Сможешь сделать быстро Снегурочку?» — спросили Ольгу Пешкову. «Да, смогу!», и за 12 дней был осуществлен ввод в спектакль. Сейчас молодая актриса осваивает партию Дездемоны.
Худруком балета с 2011 года стал Вячеслав Самодуров, известный танцовщик, бывший премьер Мариинского театра, Ковент-Гардена, в последние годы успешно пробующий себя в хореографии. Кредо формулирует так: «Балетный театр не должен быть музеем», «мы пытаемся сделать что-то такое, чего никогда не делали».
Изменения творческой идеологии «топов» привели к освежению репертуара, в котором все чаще появляются незатертые названия, а также к тому, что театр приобрел привлекательность для перспективной молодежи. По словам управляющей балетной труппы Надежды Малыгиной, такими факторами являются, во-первых, наличие работы: в театре одновременно ведется несколько разнонаправленных проектов, во-вторых, высокий рейтинг екатеринбургского коллектива на российском уровне, в-третьих, устойчивая финансовая ситуация. В результате серьезно трансформировалась балетная труппа — она на треть приросла исключительно молодыми солистами, не просто много обещающими, но и уже много делающими: это Елена Кабанова, Андрей Сорокин, Илья Бородулин, Елена Воробьева, Лариса Люшина. Международные хореографические мастерские Dance-платформа, которые театр провел в конце лета — начале осени, доказали: наши танцовщики, несмотря на классическую школу, не зашорены, способны вплетать в академический стиль элементы модерна, сочетать разные пластические линии.
Пока в театре отсутствует еще одна важная фигура — главный режиссер. А может, без него? Ведь есть директор, есть дирижер… Но процесс постановки «Бориса Годунова» ясно показал, что именно главный режиссер способен свести воедино все концепции, удержать общее направление, улавливать и тонко проводить через каждого артиста, каждую роль ту самую современную интонацию, без которой настоящий театр невозможен. Есть творческий лидер — есть творческий театр. Нет творческого лидера — театр тоже есть, но не столь яркий, каким бы мог быть.
Юбилей — хорошая возможность продиагностировать и продемонстрировать «состояние здоровья», биологический, а не только паспортный возраст. Столетний театр ясно показал, что он стремится быть услышанным всеми возрастными категориями. А еще юбилей позволяет воочию увидеть отношение к себе: кто любит, кто делает вид, что любит, а кто и вида не делает.
У екатеринбургского оперного положение особое: между. Театр федерального подчинения и финансируется в основном из федерального бюджета. Но работает на уральской земле и для уральского зрителя. Местные власти приняли участие в юбилейных торжествах прежде всего финансово. Город подарил несколькомиллионный сертификат на замену кресел в зрительном зале. Постановка «Бориса Годунова» осуществилась на средства гранта от правительства Свердловской области, который был выделен нескольким театральным коллективам Екатеринбурга. Вот только высших представителей государственной власти во время празднества замечено не было. «Видимо, не считают нас за своих», — качали головой в театре. Впрочем, без друзей театр оперы и балета никогда не оставался. Есть давние, многолетние: Уральский финансовый холдинг, управляющая компания «Уралэнергострой». Появляются новые — недавно создан благотворительный фонд «Евразия-балет». А местный зритель никогда и не сомневался: его родной театр — лучший.