Знаменитые неожиданности

Фото - Андрей Порубов

Пьедестал свердловской культуры (часто приравниваемой к екатеринбургской) — это несколько имен или явлений, которые на слуху. Уральский рок. Особенности местных изделий из камня. Свердловская киностудия с ее достижениями прошлого и недавнего настоящего. Драматург Николай Коляда. Театр «Провинциальные танцы» во главе с Татьяной Багановой. Если выйти за пределы областного центра, самые известные культурные памятники — исторический комплекс Верхней Синячихи, царские места под Алапаевском, наклонная Невьянская башня… В Екатеринбурге гостей обязательно ведут в Храм на Крови и по традиции — в оперный театр. Но сегодня мне хотелось бы поговорить о том, чем Екатеринбург культурный может гордиться не меньше, а может, и больше названного. Знают и помнят о чем немногие, в основном специалисты. И из скромности нечасто напоминают жителям и власти. Но почемуто об этом знают иностранцы и даже едут специально посмотреть на это. Итак, «знаменитые неожиданности» Екатеринбурга.

Музей русского авангарда

В начале осени в Екатеринбургском музее изобразительных искусств проходила выставка частной коллекции Эдика Натанова. У нее любопытная история. Бывший житель Самарканда получил в наследство от деда собрание картин. Уже живя за границей, в 90е годы, он провел профессиональную экспертизу работ и узнал, что волею судьбы является собственником полотен Малевича и Розановой, Чехонина и Экстер, других мастеров столь ценимого сегодня периода в истории живописи, которое получило название «русский авангард». В Германии, чтобы посмотреть картины, выстраивались очереди. Владелец коллекции стал возить ее и по России, екатеринбургская выставка — шестая.

Но совершенно особенная. Произведения из коллекции Натанова соединились в залах с произведениями из коллекции Екатеринбургского музея изобразительных искусств, создав общее пространство с мощным художественным полем. Дело в том, что в Екатеринбурге также волею судьбы, а возможно, во исполнение какихто высших целей, находится одна из самых крупных и значимых в России среди региональных музеев коллекция русского авангарда. В 1920 году на Урале проходила большая экспозиция современных тому периоду художников, которая затем была подарена городу. О ее будущей ценности мало кто подозревал — кроме самих авторов. Ну а им была очень симпатична мысль о создании в крупных провинциальных городах музеев живописной культуры, за это ратовал, например, Василий Кандинский. Когда в 1936 году такой музей возник, коллекция авангарда, наряду с работами в духе соцреализма, стала его основой.

Прибывшая на выставку 2005 года искусствовед из Москвы Ирина Азизян с восторгом говорила, что воочию увидела наконец многие хрестоматийные вещи. Основной творческий принцип, объединивший разностилевых художников 10 — 20х годов прошлого века, — освобождение художественной формы от диктата натуры. Степень абстрагирования от видимой реальности у всех была разной, и даже они сами спорили, кто является основоположником супрематизма (беспредметности), Василий Кандинский или Ольга Розанова. Прекрасные работы обоих художников, а также Казимира Малевича и Льва Бакста, представителей раннего авангарда Натальи Гончаровой и Михаила Ларионова, членов группы «Бубновый валет» Петра Кончаловского и Ильи Машкова, всего около 60 произведений, живут сегодня в Екатеринбурге.

Точнее, прописаны. По большей части они путешествуют по миру. По свидетельству директора музея Ольги Пичугиной, лучшие из них «пережили» уже 40 крупных выставочных проектов. Это просто замечательно. Жаль только, что местные жители в подавляющем большинстве не видели эти картины собранными воедино. Некоторые из авангардистских полотен входят в постоянную экспозицию, но подавлены крупногабаритными и тяжеловесными творениями реалистов, растворены в общей массе и не воспринимаются как нечто единое и понастоящему ценное. Хотя впору сформировать самостоятельную авангардную коллекцию. Еще выигрышнее было бы создание отдельного Музея авангарда. Видимо, и здесь нам, как это часто бывает, не хватает умения подать себя, презентационных навыков и артистической раскрутки. Обладая подобными сокровищами, город мог бы выстроить на этом факте целое здание собственной гордости и получать как моральные, так и материальные дивиденды.

Идеальный город

С точки зрения архитектуры Екатеринбург, который сегодня ругают профессионалы и дилетанты, рядовые жители и гости за хаотическое возведение новых зданий без учета характера прежних строений, за нетрепетное отношение к памятникам архитектуры, тем не менее имел в своей истории два момента, которыми он ярко засветился на мировой карте.

Первый относится ко времени его возникновения. Город строился по гениальному в простоте, логике и продуманности проекту. К тому же не заимствованному, в отличие от СанктПетербурга, а «местного производства»: его разработал и тщательно рассчитал инженер с архитектурным образованием Виллем де Геннин. В 20х годах XVIII века город был спроектирован в форме правильного каре с регулярным и четким расположением зданий: заводские сооружения в центре, жилые — по периметру. Река использовалась как естественная ось, главная улица создавалась ей перпендикулярно как ось искусственная. Город возводился в виде крепости с полной инфраструктурой внутри крепостных стен (в том числе двумя соборами).

Но от первоначального плана (кстати, осуществленного) теперь мало что осталось, разве что четкая геометрия нынешнего главного места отдыха горожан под названием Плотинка и Исторический сквер. Честно говоря, не осталось даже памяти. Когда несколько лет назад мировой архитектурной общественностью Екатеринбург был признан одним из 12 идеальных городов мира (наравне с НьюЙорком, Дели, Сингапуром, Берном), говорили о событии немного: идеальнымто он был при рождении, а это случилось так давно, как будто и не было…

Мыслить конструктивно

Второй яркий архитектурный момент более памятен. Конечно, это конструктивизм. По мнению архитектора Бориса Демидова, екатеринбургский конструктивизм содержит все составляющие большого стиля.

30е годы прошлого века выдались для тогдашнего Свердловска чрезвычайно продуктивными: он быстро рос, развивался и активно строился. Поэтому сюда был организован приток строительных и архитектурных кадров не только из соседних областей и столицы, но даже изза границы. Город стал экспериментальной архитектурной лабораторией страны. Продвинутым же, ультрасовременным в те годы считалось конструктивное мышление и решение: здания должны быть максимально функциональны и выразительны не мелкими деталями, а сильным единым образом. Отсюда — крупномасштабность, геометрическая четкость, строгость фасадной пластики и, как своеобразный конструктивный изыск, придание сооружениям определенной формы, четко различимой лишь с вертолета, но считываемой и с земли. Символика тех времен прозрачна. Главпочтамт напоминает трактор. Комплекс учебных зданий УПИ, вершивших большой проспект и расходящихся от него крыльями, — летящий самолет. Жилой комплекс Городка чекистов (построенный действительно по заказу НКВД, нынешняя гостиница «Исеть» — бывшая общага для молодых чекистов) — это серп и молот.

Поскольку сегодня велико внимание к архитектуре как таковой, современной и исторической, интерес к Екатеринбургу как к одному из самых «конструктивных» городов бывшего Советского Союза, а может быть, и всего мира — очень велик.

К нам часто приезжают зарубежные специалисты с целью изучения этого стиля. Сами же мы нередко ходим, забывая об уникальности окружающих зданий. Естественно: поднимаясь каждый день по лестнице, не считаешь количество ступенек. Тем более что внешний вид этих ценностей весьма непрезентабелен.

Побывавший на Урале профессор Сорбонны французский архитектор ЖанФрансуа Кабестан признался, что выбит из колеи местной архитектурой. Хотя нашел много образцов великолепных русских традиций. «Екатеринбургу необходимо осознать высокое качество исторического наследия, которое пока удалось сохранить. Но вид у многих зданий такой, будто их не любят». Может быть, с расстояния он увидел главное. Когда в очередной раз встал вопрос о том, что делать со стадионом «Динамо» (проще и выгоднее всего, конечно, снести, тем более что на место в центре города масса частных претендентов, но были и противники такого кардинального шага), в начальственных градостроительных кругах прозвучала сакраментальная

фраза: «Как вы мне надоели с этим конструктивизмом…». Не удивительно, что Екатеринбургтуристический не имеет «конструктивистских» маршрутов: гордитьсято есть чем — показывать нечего.

Площадь Пушкина

В завершении «неожиданного» обзора хотелось бы внимательно посмотреть еще на одно славное екатеринбургское местечко. Вот его горожане и знают, и любят. Оно тихое, скромное и удивительно комфортное. И также относится к разряду того, чем можно гордиться в силу уникальности: подобные явления в российских городах — редкость. Для нас же Объединенный музей писателей Урала, любовно называемый Литературным кварталом, ценен еще и тем, что здесь проявилсятаки созидательный административный ресурс. Из значимого, но все же ограниченного естественного богатства путем современных финансовых, организационных, человеческих вложений создан яркий феномен.

Литературный квартал формировался с начала 90х годов. А примерно век назад здесь в двух домах в разное время жил уральский писатель российского значения Дмитрий МаминСибиряк. Еще в одном доме, соседнем, появился на свет другой писатель, хоть и менее известный, но тоже попавший в университетскую филологическую программу, — демократ Федор Решетников. Дома убереглись от капризов истории. И в конце ХХ века в заповедном месте на их основе было создано целое ожерелье литературных музеев (здесь это ювелирное словечко мне кажется уместным) — разных, с отличными друг от друга экспозициями, один с кузницей и трактиром, другой с коллекцией кукол, но схожих главной темой и настроением.

Потом в воздухе повисла идея литературного театра. Абсолютно все говорили, что он нужен, — и никто не верил, что он возникнет. Но камерный литературный театр теперь в Екатеринбурге — есть. Вспомните, пожалуйста, другой город, обладающий таким специфическим культурным учреждением. Это редкость. В квартале появился памятник Пушкину, и место вокруг стало именоваться площадью имени поэта. А еще здесь летняя эстрада, где выступает камерный филармонический оркестр, много беседок для отдыха. Здесь проводятся литературные презентации, музыкальные вечера, детские праздники. Очевидна органичность, ненадуманность квартала, потому здесь все так гармонично. Бесспорна общая эмоциональная привлекательность места.

Сегодня, думая о туристической привлекательности столицы Урала, власти говорят о создании музейной тропы по обеим сторонам реки Исеть, о необходимых новых музеях. Это, конечно, путь. Но есть и другой (не альтернативный, а параллельный, возможно, и менее затратный): ставка на имеющиеся культурные богатства, их раскрутка и выгодная подача.

Дополнительные материалы:

Культура Свердловской области в цифрах

На территории Свердловской области работает 30 театров, 12 концертных организаций, два цирка, 106 государственных и муниципальных музеев, 184 детские школы искусств, десять средних специальных учебных заведений, два вуза.

Спектакли и концерты областного производства посещает ежегодно свыше полутора миллионов человек (в области проживает 4,5 миллиона). Примерно столько же посетителей бывает в музеях и читателей в библиотеках.

Самые доходные организации культуры: Свердловская государственная филармония, академический театр музыкальной комедии, областной дворец народного творчества, областной краеведческий музей, библиотека имени Белинского.