Билет за полцены

Русское современное искусство созрело для масштабных инвестиций. Развитию полноценного арт-рынка мешают таможенные барьеры, отсутствие аукционных домов и нехватка инициативы в регионах.

В Екатеринбурге открылась выставка «Будущее зависит от тебя. Новые правила» — совместный проект известного коллекционера, издателя путеводителей Le Petit Fute Пьера-Кристиана Броше и компании «Мегафон». Город стал пятым в своеобразной эстафете, цель которой — показать в российских регионах лучшее из современного русского искусства. Сотня работ, 21 художник, каждый — имя: Олег Кулик, Анатолий Осмоловский, Владислав Мамышев-Монро, Владимир Дубосарский и Александр Виноградов, «Синие носы», «АЕС+Ф» и многие другие. Иными словами, «Новые правила» — это своего рода ликбез в современном искусстве, яркий концентрат того, что было создано в России с конца 80-х годов. Мы поговорили с Пьером Броше не о самом искусстве, но о том, что непосредственно касается каждого художника и коллекционера в стране — о развитии российского арт-рынка.

— Пьер, насколько выгодно в России инвестировать в искусство? Если купить сегодня работу за 100 тыс. долларов, сколько она будет стоить через три года?

— Глубокого анализа рентабельности искусства в России нет. Есть приблизительные общие оценки: за последние три года цены на работы современных художников выросли примерно на 65%. Но нужно понимать, что стоимость произведений искусства зависит от множества факторов. Можно купить работу у самого художника; можно в галерее — когда галерист сделал уже первый выбор; можно в галерее вторичного рынка — они существуют на Западе, в основном для классического искусства; наконец, можно купить на аукционе. Везде цены разные. Но допустим, вы купили одну картину и смотрите, что происходит на аукционах. И видите: сегодня похожая картина этого художника ушла за 100 тыс. евро. Значит, ваша картина стоит приблизительно столько же.

Эту цену определяют множество факторов: личность художника, сюжет произведения, его размер и год создания. Главный параметр — кто в зале во время аукциона. Даже если у вас есть похожая картина этого же художника, того же года и размера, это вовсе не значит, что если вчера эта картина была продана за 100 тысяч, вы можете продать свою сегодня за ту же цену. Аукционы идут не каждый день, и с момента решения о продаже до самого аукциона проходит от трех до шести месяцев. После продажи нужно подождать еще два месяца до получения денег. Так что картина — это не акция или облигация, ее ликвидность невысока.

Кроме того, есть специфика в системе оплаты. Допустим, вы купили картину за 100 тысяч на аукционе. Потом вы платите премию аукционному дому — 20 — 25%. То есть в конце концов вы тратите 125 тысяч, и если через год вы продаете ровно за 100 тысяч, то получаете только 90 тысяч, поскольку 10% возьмет аукцион. Поэтому чтобы продать купленную сейчас картину через год и при этом просто вернуть деньги, нужно, чтобы ее цена увеличилась минимум процентов на 40. Это похоже на брокерский процент, но на арт-рынке он гораздо больше. Да, все аукционисты говорят, что цены постоянно растут. Но на самом деле из-за низкой ликвидности искусство может быть только долгосрочной инвестицией.

— А как определить, будет ли купленная работа расти в цене?

— Есть мода, и она делает так, что несколько художников очень сильно растут в цене. Но рост может остановиться, а цены упасть. Если посмотреть на индекс роста цен на работы известных художников, видно, что рост далеко не у всех, есть довольно мощные спады и подъемы. Конечно, глобально — в течение десяти лет — рост существует. Что делать коллекционеру? Допустим, вы покупаете работу молодого художника, которая стоит тысячу евро. Если его поддерживает галерея, если у него будет групповая выставка в известном музее или его выбрали на какую-либо биеннале — шанс, что цена вскоре вырастет, достаточно велик. Когда вам говорят, что это рискованно, просто оцените: разве это риск — тратить тысячу евро? Для богатых людей это ерунда. Очень часто меня спрашивают — насколько вы рисковали, покупая молодых художников? Я не рисковал, для меня 500 — 1000 евро не так много, а я не такой уж и богатый. Просто я всегда покупаю работы молодых художников.

— Как стоит выбирать этих молодых художников?

— Все зависит от того, насколько вы заняты. Во-первых, есть опыт и глаз, который нужно тренировать. До моего приезда в Россию много лет назад я видел очень много выставок, знал, что такое современное искусство. Выбираю всегда сам, но много слушаю — галеристов, критиков, кураторов. Часто кураторы говорят: Пьер, посмотри на этого художника. Или — «на следующую выставку я выбрал такого-то». Во-вторых, есть много коллекционеров, которые выбирают работы после консультации галериста. Айдан Салахова, к примеру, всегда сначала продает художников из своей галереи, потом иногда продает «чужих» — за определенный процент. Наконец, третий вариант — обратиться к консультанту. Если вы хотите купить не только русское искусство, стоит обратиться к тем, у кого есть партнеры в разных странах. Мне в этом смысле проще, я собираю только русское искусство.

— Почему?

— Потому что я живу здесь. Я всегда честно говорю, если бы 15 — 20 лет назад я попал в Бразилию или Китай, я покупал бы бразильское или китайское искусство. Вообще коллекционирование у меня в крови, первую коллекцию марок я собрал в шесть лет. Когда мне удалось купить первые картины, я понял: это кайф. Потом я приехал сюда и сразу познакомился с русскими художниками, понял, что именно это искусство я хочу покупать. И покупал — довольно дешево, тогда ведь ничто не стоило дорого. Хотя сегодня это выглядит дешево, а в 1989 году 500 долларов были довольно большими деньгами.

Граница на замке

— Сегодня в России существует арт-рынок?

— Не совсем — нет вторичного рынка, аукционных домов. Самое главное: по какой-то причине государство до сих пор не поняло, что нужно срочно снять все ограничения по импорту и экспорту картин. Если десять лет назад я мог понять, почему они есть — с точки зрения пошлин на импорт картин и необходимого запрета на их экспорт, то сегодня, после покупки Вексельбергом яиц Фаберже, понять не могу. Сейчас если кто-то что-то вывезет из России и будет продавать в Лондоне, то только для того, чтобы другой русский купил и привез обратно. Поэтому нужно открыть границы для искусства. Сейчас западные люди не будут покупать старое русское искусство — ни иконы, ни Айвазовского, им по большому счету наплевать на все это, так что это исключительно внутренний русский рынок. А для современного искусства очень важно, чтобы оно могло путешествовать. Но если я завтра захочу отвезти картину в мой дом в Париже, мне придется десять дней мотаться по Минкультуры, чтобы получить разрешение. Кому это нужно? Если открыть таможни, западное искусство пойдет сюда, а мир узнает о русском искусстве.

— А чем привлекательно современное искусство для коллекционеров?

— Когда у вас есть тысяча евро, вы можете купить билет в Ковент-Гарден, парижскую Оперу — или картину молодого художника. Все эти затраты принесут удовольствие — но только современное искусство позволит вам получить объект и повесить его на стену. В какой-то момент картина станет дорогой — это второе удовольствие. Для меня рост цен на мои картины — подтверждение того, что когда-то я сделал правильный выбор. Это приятно и с точки зрения эго, и с точки зрения капитализации. Не значит, что я стал богаче — не факт, что картину можно продать. Для меня главное — ощущение правильного выбора.

Смотрите: в 2000 году работа Дубосарского и Виноградова стоила пять тысяч евро. Сегодня их новая картина такого же размера стоит 60 тысяч. Если сегодня продавать на аукционе их работу 2000 года, она может достигнуть планки в 150 тысяч. Рост от пяти до 150 тысяч за восемь лет — это, согласитесь, неплохо. Но этот рост наблюдается далеко не у всех художников. Да, дешевые работы молодых художников могут расти в цене очень быстро, но пока в России такого не наблюдается. Но происходит, к примеру, в Китае — там работа за три года может вырасти в цене с пяти до 200 тысяч евро. Русское искусство очень недооценено. Если взять китайского и русского художников, которые начинали работать в 90-х годах, китайский может быть в несколько раз дороже. Работы нескольких китайских художников сейчас стоят от миллиона и выше.

В России сегодня есть 20 — 25 суперзвезд, работы которых можно спокойно покупать — они стоят от 25 до 60 тысяч и точно будут расти. Причем сейчас они будут дорожать быстрее, чем раньше. Это уникальный шанс для тех, у кого нет больших средств. Как только художник начнет стабильно продаваться за 100 — 200 тысяч, появится спрос у олигархов. Эти люди не покупают, как я, дешевое искусство. Они ждут, когда цены достигнут уровня, при котором можно быть уверенным в инвестициях, можно ожидать, что произведение на 100% останется мировой ценностью. Я не такой, мне нравится открывать новое. Но все серьезные коллекционеры сегодня не будут смотреть на художника, пока его работы не будут стоить определенную сумму — обычно около 100 тыс. евро. Тогда они понимают: это уже их игра.

— А почему по сравнению с китайцами наше современное искусство недооценено?

— Во-первых, китайское искусство узнаваемо, поскольку китайцы сами по себе узнаваемы. 90% китайского искусства — это лица или человек, не абстракция, и его сразу можно узнать. Во-вторых, есть несколько мощных западных игроков, которые жили в Гонконге и делали бизнес с Китаем. Они покупали китайское искусство, и денег у них было больше, чем у меня, — у меня маленький бизнес, у них большой. Так что они купили не 400 работ, а тысячи — и смогли показать это искусство Западу, наделать шума. Кроме того, вывезти картины из Китая очень просто, поскольку правительство Китая очень быстро поняло, что развитие рынка современного китайского искусства на Западе — это прекрасно для имиджа Китая. Это говорит о том, что Китай — свободная страна. Российское государство этого не поняло до сих пор.

Разумное эго

— Когда у человека уже есть коллекция, что с ней делать? Зачем вы возите ее по стране?

— Это очень эгоцентрическая амбиция, как ни крути. Если вы хотите оставить след в истории, быть коллекционером и создать музей — самый простой путь. Третьяков создал музей — весь мир его знает. Щукин не создал музей, но собрал прекрасную коллекцию, его знают в России. Демидов купил коллекцию — в Свердловской области все знают Демидовых. Почему я показываю коллекцию в регионах? Это какая-то форма безумства. Когда вы коллекционер и вы один, ничего не происходит. Когда вас уже двое, можно продавать друг другу, когда тысяча — появляется рынок. Я живу в этой стране и понял, что собирать искусство для себя — это полный бред. В прошлом году, когда я показывал свою коллекцию в Москве в Музее современного искусства, многие подходили и говорили: это гениально, поскольку никто не собрал и не показывал такую коллекцию, в которой было бы видно все развитие русского искусства с перестройки до сегодняшнего дня. Резонанс был большой, и я думал: если в Москве посмотрели и поняли, нужно что-то делать в регионах. Но в Москве люди знали, что я показываю, — в регионах приходится начинать с обучения. Нужно показать, что такое современное искусство, показать звезд.

— Что должно изменить в регионах, чтобы здесь развивалось современное искусство?

— Если вы хотите, чтобы что-то происходило в Екатеринбурге, назначайте вашу Дашу Жукову (подруга Романа Абрамовича, недавно открывшая в Москве крупнейший в России центр современного искусства «Гараж». — Ред.). Кто-то должен влюбиться в искусство, взять лидерство, попробовать создать центр современного искусства — отремонтировать какое-нибудь здание, проводить выставки. Если этот человек не знает, что нужно делать, — в Москве полно людей, в том числе я, которые готовы привозить новые выставки каждые два месяца. Тогда из Москвы начнут приезжать важные персоны — смотреть, что здесь происходит. А здесь люди станут узнавать художников, покупать работы, ездить в Москву, в Лондон — и так далее. И они поймут, что через современное искусство могут войти в другой мир — довольно симпатичную тусовку, в которой есть не только миллиардеры, но вообще все категории людей, от бедных художников до богатых, от начинающих коллекционеров до директоров крупнейших музеев. И чтобы войти в этот мир, достаточно просто открыть дверь галереи или купить свою первую работу.