Раздвигая пространство

Фото: Андрей Порубов

— Валерий Викторович, в Челябинской области два объединения — ПРОМАСС и Союз промышленников и предпринимателей. Чем они отличаются и зачем нужно, чтобы их было два?

— Я вхожу в оба: в одно — в качестве президента, во второе — вице-президента. А Виктор Рашников (председатель совета директоров Магнитогорского металлургического комбината. — Ред.) — президент СПП и вицепрезидент ПРОМАСС.

Принципиальное отличие в том, что члены ПРОМАСС — предприятия, юридические лица. Само объединение очень масштабное (около 700 предприятий и 42 территориальных подразделения).

А Союз промышленников и предпринимателей — это своеобразный клуб по интересам, члены которого — физические лица.

— Он объединяет руководителей крупнейших предприятий региона?

— Не только. Отбор в Союз проходит не по принципу масштаба бизнеса, который возглавляет тот или иной человек. Мы стараемся найти наиболее интересных, креативных, нестандартных предпринимателей.

— Союз — это площадка для переговоров или инструмент лоббизма как ПРОМАСС?

— Этим и интересен формат двух дружественных объединений. Если в первом мы создаем некие мостики, интерфейс между средним и малым бизнесом с одной стороны и крупным капиталом и органами власти с другой, то во втором общаемся на неформальном уровне и находим нестандартные решения, которые сложно отыскать в обычной административной форме.

Комфорт в Приполярье

— Можете дать пример проблемы, которую вы решали на неформальном уровне в рамках Союза?

— На одном из последних заседаний, в Снежинске, мы обсуждали проект, который, я думаю, выйдет за рамки границ региона, «Урал промышленный — Урал Полярный» (УП — УП). Сегодня важно, чтобы в этот глобальный проект вошел не только крупный, но и малый бизнес. Я считаю, проект может стать пятым национальным, когда к его реализации присоединится и малое предпринимательство, и общественные организации, в том числе политические. Вот в неформальной обстановке мы как раз и обсуждали, как к проекту подключить малые предприятия.

Нам принципиально важно, чтобы «УП — УП» реализовывался не как сырьевой. Если, условно, Магнитка начнет возить руду с севера вместо Казахстана или Белгородской области, это еще не будет полноценным проектом. Гармонично развитие Северного Урала пойдет только тогда, когда там будут созданы условия для нормальной постоянной жизни, а не вахтовой работы. А это уже сфера деятельности малого бизнеса.

— Получилось выработать конкретные механизмы вовлечения в проект предприятий малого и среднего бизнеса?

— Концептуальное видение есть: комплексное освоение территорий должно идти по модели, принципиально отличной от той, что использовалась в прошлом веке. Тогда сначала строилось градообразующее предприятие, не важно — горнодобывающее, металлургическое или оборонное: все равно сначала возникала промзона, забор вокруг нее, а возле забора поселки, которые потом соединялись в город. Сейчас именно изза этого подхода мы имеем целый ряд проблемных территорий. Так вот, при реализации «УП — УП» нужно перевернуть эту пирамиду. Освоение территории должно идти в соответствии с новыми урбанистическими принципами. Сначала проектировать поселения, например поселки городского типа, такими, чтобы в них стало комфортно жить: чтобы было где отдохнуть после работы, можно было бы рожать и не стоять несколько лет в очереди в детские сады и школы, хватало бы объектов здравоохранения. В советское время тоже были удачные с этой точки зрения примеры создания поселений. Мне, например, очень нравится город Заречный в Свердловской области. Приятное место для жизни.

— Но Заречный тоже возник вокруг промышленного объекта — атомной электростанции…

— Станция стоит за пятьсемь километров. А сам — город в зеленой зоне. Причем строители щадяще подходили к лесу, старались не вырубать его без крайней нужды. Город спланирован по архитектурным законам и нормам, учитывающим, сколько должно быть различных сервисных учреждений на тысячу жителей. Поэтому и больших проблем, к примеру с детскими садами, там нет.

— Вы говорите о модели создания малых городов?

— Городовмиллионников по проекту «УП — УП» точно не будет. Даже, может, к стотысячным показателям не сразу придем. Но принципы, о которых я говорю, от количества населения не зависят: крупный город или небольшой поселок — в нем все должно быть для комфортного проживания и развития личности.

— А как реализовать эти идеи на практике? Как подключить небольшие компании к глобальному проекту, в который и крупные корпорации пока не слишком спешат входить?

— Уточню: я считаю, есть сфера деятельности для крупного бизнеса и сфера деятельности для малого. Но, очень трудно найти границу. Как нет сегодня и границ тому, что мы называем средним, малым или крупным бизнесом, но мы относим к этим категориям те или иные виды деятельности. Строительство электростанции, например, и ее эксплуатация — зона действия крупного предпринимательства. Невозможно малому с численностью сотрудников 50 — 100 человек владеть электростанцией даже малой мощности: нереально соблюсти все регламенты, потому что это объект, представляющий опасность и для окружающих, и для персонала. А аудиторские, бухгалтерские услуги, проектирование и строительство — сфера деятельности именно малого бизнеса. Я вижу такой критерий: все, что можно отдать на аутсорсинг, — поле для малого бизнеса.

Теперь о том, как привлекать. Понятно, что сначала должен быть некий крупный инвестор, который будет строить градообразующее предприятие. Если это горнодобывающая отрасль, значит, какой­то ГОК. Но на этом предприятии будут работать люди, а они только рабочий день находятся на предприятии.

А за его воротами у них возникают разные потребности, и эти потребности кто­то должен удовлетворять. Вот этот кто­то — малый бизнес. Он должен приходить параллельно с крупным: идея заложена в генеральный план поселения. Так вот, если мы будем закладывать комплексное освоение территории, малому бизнесу будет комфортно существовать, и он прорастет там сам. Не нужно будет ничего инкубировать и высаживать на эту территорию.

— В чем выгода ХМАО и ЯНАО в проекте «УП — УП» понятно. А зачем этот проект Южному Уралу? Челябинские металлурги, например, готовы тратиться на него?

— Я не знаю ни одного предприятия Южного Урала, кому бы этот проект не был интересен. Мы в Челябинской области вообще считаем, что идея, семечко этого проекта, родилось и прилетело от нас. Началось с того, что Виктор Рашников в 2004 году встречался с полпредом УрФО Петром Латышевым и именно тогда был поднят этот вопрос. А уже в 2005 году, когда встречались президенты Путин и Назарбаев, проект Латышева получил поддержку на уровне президента страны. Тогда обсуждались проблемы поставки руды и возможность эксплуатации северных месторождений. С тех пор проект раскрутили, и оказалось, что он всем нужен. Не только металлургам: с ними понятно. А посмотрите на машиностроение. В области производят автомобили «Урал», тракторы и бульдозеры, трубоукладчики, строительные машины, тяжелые грейдеры и множество модификаций спецтехники на их основе. Все это востребовано на этапах разведки и освоения северных месторождений. Или строительство. Там ведь нужно качественные условия создавать. Поэтому мы говорим не только о промышленных строителях, которые будут заниматься цехами, дорогами и мостами, но и о тех, кто будет строить жилье и магазины, о проектировщиках, производителях строительных и отделочных материалов.

Торопиться ни к чему

— Насколько проект «УП — УП» реалистичен с финансовой точки зрения? Там должно быть 75% частных инвестиций, это огромные деньги.

— Здесь нет непреодолимой проблемы. Наоборот, сегодня мы видим, как российский капитал, я бы сказал, рыщет в поисках проектов, в которые мог бы вложиться. Не так давно челябинец  стал губернатором Иркутской области. И уже два вицегубернатора Челябинской области побывали там, и рассматривали привлекательные инвестиционные проекты. А территория, на которой реализуется «Урал промышленный», гораздо ближе, чем Иркутская область.

— Но ведь бизнес ищет быстроокупаемые и высокодоходные проекты. Разве «УП — УП» относится к этой категории?

— Как раз в тех территориях, где еще нет полного развития, можно находить ниши, дающие очень быструю окупаемость. Почему горная промышленность считается привлекательной? В среднем строительство горнодобывающего или обогатительного комбината окупается очень долго, несколько десятилетий. Но в рамках большого проекта всегда есть маленькие — небольшая закопушка, отдельный карьер, которые очень быстро отбиваются. Как строил заводы на Урале Демидов? Были такие места, да они и сейчас есть: поднимешь камешек, а он весит в четыре раза больше, чем должен, — железняки. Проект «УП — УП», уверен, будет характеризоваться и такими быстро окупаемыми инвестиционными проектами, но только небольшого объема.

— На каких условиях частный инвестор пойдет в этот проект на деле, а не только одобрит его на словах?

— Прежде всего нужны доказанные и поставленные на учет запасы полезных ископаемых. А комплексного геологического исследования там пока не было. Работы еще идут: нет критической массы доказанных запасов. Нам по большому счету удалось только в текущем году получить деньги на геологоразведку, правда, очень немалые — миллиарды рублей заложены в бюджет. Теперь предстоит серьезная работа по самому широкому спектру научных исследований.

— Сколько нужно времени на ее завершение?

— Первые инвестиции пойдут тогда, когда около десяти месторождений будут поставлены на государственный кадастровый учет, распределены лицензии на них. Не нужно каких­то специальных государственных решений. Сегодня есть замечательные примеры, когда частный капитал работает лучше, чем государство. Помните, какая раньше проблема была установить телефон? Сегодня мы не задумываемся, будет ли в этом поселке связь, нужно ли нам радиорелейную линию устанавливать или какуюто еще — это все дойдет автоматически. Я думаю, очень многие вопросы даже в столь крупных проектах бизнес решит сам.

— Наш журнал занимается исследованиями инвестиционных проектов на территории Большого Урала, ищет рецепты, как сделать их более эффективными. По­вашему, что в первую очередь необходимо, чтобы проекты обратили на себя внимание инвесторов, стали более привлекательными для вложений, выполнялись быстрее?

— Вы считаете, что проекты не движутся? Но крупные инвестиционные проекты по определению не могут идти быстро. Риски, которые мы закладываем, если ускоряем реализацию крупного инвестпроекта, неизмеримо повышаются по сравнению с тем, когда проект реализуется поступательно. Спешка в разы увеличивает вероятность ошибок. Есть определенные стадии. Давайте представим, что будет, если выполнять их не последовательно, а параллельно — для ускорения. Позовем, например, проектировщиков и скажем: здесь шикарное месторождение золота, подтверждения запасов ждать не будем, проектируйте туда дорогу и ЛЭП. Проект готов, а золота не обнаружилось. Но качественная проектная часть — это минимум 10% от общего объема инвестиций. А если проект на миллиарды долларов? Кто будет отвечать? Кто на себя возьмет эти расходы? В бизнесе так и спрашивают: кто лично отвечает? Не головой, конечно, деньгами.

— Насколько для успеха важно представительство крупного бизнеса в различных органах власти: от Федерального собрания до администраций на местах?

— Принципиально важно. Именно поэтому сегодня многие бизнесмены рвутся в законодательные органы власти. Поверьте, те, кто становятся депутатами, далеки от идеи участвовать в дележе бюджетного пирога, не нужно им это. У них интерес в другом: чтобы на уровне и законодательной, и исполнительной власти можно было ускорить реализацию инвестиционных проектов, о которых мы говорим. Сегодня бизнес видит: часто именно на властном уровне (чаще на муниципальном, бывает, и на более высоком) чиновник не справляется с той задачей, которая сваливается на его плечи, и они хотят помочь, ускорить процесс. Во власть уже не стремятся с целью урвать что­то себе. Бизнесменам важно, чтобы чиновники закладывали в планы правильные решения.

Умное строительство

— Дайте пример правильного решения.

— Развитие ипотеки. Еще несколько лет назад тут и там говорили: «Я не слышал слово ипотека. Что это за буква там? Что это вообще такое?». Или: «А мы никогда не сможем получить жилье». Сегодня каждый знает — ничего экзотического в этом нет. И хоть остались у некоторых предубеждения, что берешь чужие и на время, а отдаешь свои и навсегда, что это кабала, тем не менее ипотекой активно пользуются. Государство справилось с этой задачей. Более того, может быть, развитие идет слишком быстро: очевиден обратный отрицательный эффект, когда строители не успевают за развитием спроса. Создать революцию в строительных технологиях сложнее, для этого опять же требуется реализация инвестиционных проектов, последовательная реализация, step by step. Времени минимум два года на инвестиционный проект нужно, лучше три. Квадратных метров сегодня недостаточно, а рублей горячих хоть отбавляй, цены растут.

— Вы считаете, развитие ипотеки необходимо сдерживать?

— Я могу сказать одно: нужно увеличивать предложение. На законодательном уровне, на уровне муниципальной власти увеличивать количество участков, где можно строить. Для этого осуществлять ускоренный перевод земель из категории сельскохозяйственного назначения в земли поселений с видом разрешенного использования «жилая и общественно­деловая зона». Второй важнейший момент — развитие строительных технологий. Вдумайтесь, мы сегодня живем наработками 50 — 60х годов. Тогда было запущено панельное домостроение, и сейчас кочегарят наши домостроительные комбинаты. Потому что других нет. Мы продолжаем на максимальную мощность эксплуатировать кирпичные заводы. И в то же время существуют инновационные экономичные технологии. Каркасно­модульное домостроение, например. Оно действительно может быть гораздо быстрее и дешевле традиционных технологий. Я был в коттеджном поселке, построенном по подобной технологии: там дома на две семьи — таунхаусы с хорошей отделкой, два этажа плюс мансарда. Нормальный архитектурный и конструкционный подход. Подвала нет, фундамента тоже почти нет, он и не нужен, легкая конструкция. Материал стен — каркас из бруса и минеральноватный утеплитель внутри. Конфетка. И дешево: чему там дорого стоить? Я от застройщика узнал, что обошелся он в 10 тыс. рублей за квадратный метр. Нужно эти технологии развивать, чтобы больше было недорогого, эффективного строительства.