Специалист местного пошива

Фото - Андрей Порубов

Fashion-бизнес в России пока развивающийся. Его состояние во многом зависит от того, насколько грамотные, мотивированные люди здесь работают. Сфера профессионального обр способна активно влиять на отрасль. Она может удовлетворять конкретные запросы экономики и даже инициировать их, однако будет и тормозить, если не реагирует на потребности. Наш разговор о том, как готовятся кадры для разных звеньев уральского рынка одежды: что (кто) есть, чего (кого) не хватает.

Дизайнеры: хороша Маша, да не наша

Профессиональных дизайнеров в России в десять раз меньше, чем в Италии. Эксперты считают, что именно плотность модельеров определяет уровень модного рынка. Открывая в 1993 году кафедру дизайна одежды, в Уральской архитектурно-художественной академии шли не от реальной потребности в кадрах. Работодателей, жаждущих заполучить таких специалистов, тогда практически не было. Но в УрГАХА предполагали: вектор общественного и экономического развития приведет к тому, что страна пожелает иметь собственное производство одежды, а не удовлетворится ролью генерального инвестора в легкую промышленность Китая и Турции. Дизайнеры же станут тем звеном, за которое, усилив его, удастся вытянуть всю модную цепочку. Эту точку зрения поддерживала и межрегиональная ассоциация «Большой Урал». Теперь можно констатировать: перспективу развития угадали верно. Однако реинкарнационные возможности российской легкой промышленности и роль дизайнеров как подъемного крана экономики явно переоценили.

Ежегодно академия выпускает от 10 до 15 дизайнеров одежды. Это немало: дизайнер в этой отрасли — лидер, вдохновитель производства. Уральских модельеров ценят как рисовальщиков высокого уровня с развитой образной системой, продуцирующих неординарные идеи. Идеи бывают и «улетные», любое творчество не без этого, но в целом молодые специалисты ориентированы на реальный спрос. Смотрю дипломные работы нынешних выпускников. Никита Баранов придумал серию спокойно-модных вещей для мужчин. Марина Червова экспериментирует в устоявшихся формах, добиваясь актуального эффекта за счет сочетания цветов и тканей. Многие студенческие проекты можно брать и запускать в производство.

Можно. Но не берут. Даже студентов на практику — неохотно. Там, где образование встречается с производством, возникают уже традиционные для многих отраслей ножницы. Вуз готовит идеальных специалистов для некоего идеального производства. Реально существующее в них зачастую не нуждается. Возможно, образование, сыграв на опережение, слишком забежало вперед. Большинство швейных предприятий пошло непатриотичным, зато наиболее надежным путем: шьют модели по готовым чертежам. В этом случае актуальными становятся конструкторы и технологи, а отнюдь не дизайнеры. Самое крупное по объему производства и прибыли предприятие легкой промышленности Свердловской области «Пальметта» работает в основном по итальянским лекалам. В свое время известный модельер белья Ирина Бучельникова проходила там практику, но больше, по словам заведующей кафедрой дизайна одежды академии Людмилы Кокоревой, преуспевающая компания дизайнеров на стажировку не берет.

Дизайном местного производства интересуются лишь те фирмы, которые рискуют позиционировать себя как Дома мод, то есть не только шьют, но и придумывают. Например, компания «Стиль»: в штате три дизайнера, возглавляет отдел известный модельер Ольга Воробьева, выступающая на Неделях моды с собственными коллекциями. Каждый год здесь проходят практику студенты УрГАХА, Гуманитарного университета и учащиеся профильных колледжей. Директор фирмы Ирина Варганова комментирует: «Студенты для нас не просто лишние хлопоты, это забота о будущем: заранее присматриваем специалистов».

Где же работают дизайнеры уральского «пошива», задуманные как катализатор крупного производства, в условиях отсутствия оного? Без работы не остаются. По утверждению Людмилы Кокоревой, их целенаправленно готовят как специалистов широкого профиля, которые могут реализоваться в смежных отраслях, рекламе, театре, кино. Наиболее преданные дизайну одежды идут в небольшие креативно работающие компании. Есть и впечатляющий vip-список: два выпускника трудятся на благо французских модных домов, несколько работают в США, Испании, Канаде, а в стамбульскую фирму по производству кожаных вещей нашу девушку взяли прямо с конкурса, где она демонстрировала свои модели. Утечка дизайнерских мозгов — свидетельство того, что в уральской академии учат качественно, но и того, что нашему специалисту не всегда находится достойное «домашнее» применение.

Изначально более практическую направленность в подготовке кадров для fashion-рынка выбрал Гуманитарный университет. Негосударственное учебное заведение работает на удовлетворение существующего спроса. Он определен как потребность не столько в художниках, сколько в конструкторах, технологах и инженерах. Здесь создан факультет конструирования и моделирования одежды, на котором обу-чается около 500 человек, включая заочников. По словам ректора университета Льва Закса, ставка сделана на подготовку полифункциональных специалистов, удобных для кадрово компактных предприятий: чтобы разбирались и в модных тенденциях, и в технологических тонкостях, и в бухгалтерской отчетности. Но это не дизайнеры.

Производство: от крупного к крупному через мелкое

Произвести легче, чем продать, — такова ситуация в модной индустрии Запада. Продать чужое все еще легче, дешевле, надежнее, чем произвести свое, — ситуация в модной индустрии России. Советская легкая промышленность, где единственным модельером выступал Госплан, ушла в историю, но оставила корешки в нашем сознании: в виде генетического сопротивления именам, написанным на кириллице, и упования на промышленность обязательно в крупных размерах.

Сколько можно плакать по «многотиражным» швейным и обувным фабрикам? Fashion-мир давно делает ставку на мелкие и средние предприятия: модные дома с небольшим объемом производства, бутики, реализующие собственные коллекции. Такой процесс начался и у нас. Инициаторами стали опять же дизайнеры, которые не нашли себе применения в существующем производстве и создали собственное: Лариса Селянина, Мария Варламова, Лариса Одинцова и другие. На мини-фабрике Натальи Соломеиной трудится около 40 человек.

Ректор УрГАХА Александр Стариков понимает, что в данных условиях нужно вносить коррективы в учебный план. Основы менеджмента, маркетинга, экономических знаний даются, но недостаточно. «Когда рынок моды развит, дизайнеру это не обязательно. Если же он вынужден сам инициировать производственный процесс, ему требуются специальные знания». Академия приобрела по франчайзингу программу, апробированную в Великобритании, законодательнице мод в сфере подготовки дизайнеров, — курс «Глобальный потребительский рынок». Программа будет использоваться как дополнительная образовательная услуга. Теперь уральские студенты смогут учиться у английских преподавателей и получать диплом Хаддерсфильдского университета.

Современный рынок одежды предполагает разнообразные формы. «Начать нужно с мелкого производства. Потом, я думаю, пойдет процесс укрупнения. Появятся смелые деловые люди и в легкой промышленности. У нас пока нет привычки инвестирования в нее, в отличие от металлургии и машиностроения. Но со временем станет ясно, что „легкая“ сфера благодаря быстрому обороту средств может быть очень прибыльной», — так видит перспективу Александр Стариков.

Если десятилетие назад самым актуальным звеном, которое решало во многом судьбу отрасли, являлось дизайнерское, то сегодня оно окрепло, а острота вопроса падает на другое — менеджерское, считает Владимир Волков, заместитель председателя ассоциации «Большой Урал». Нужны не только дизайнеры со знанием менеджмента, но, главное — менеджеры, разбирающиеся в моде. От них во многом будет зависеть создание новых фирм и приток инвестиций в отрасль. Уральское образование пока не готовит подобных специалистов.

Торговля: дает заказ образованию

Бутик местных дизайнеров — в провинции явление пока чрезвычайное. В Екатеринбурге их имеют Татьяна Колпакова (в крупном торговом центре «Дирижабль»), Наталья Соломеина (открылся недавно на территории магазина «Русские меха»). В торговом сегменте российский fashion-рынок сегодня немыслим без бутиков иностранных марок. Ими и определяется: эти торговые системы связывают нас с миром, привносят современные тенденции и ставят проблемы, которые лишь намечены для общей массы российской fashion-торговли. Даже названия профессий, действующих на этом поле, еще слабо прижились в русском языке: байеры, мерчендайзеры, fashion-консультанты. Учебных заведений, которые готовят таких специалистов, нет не только в Уральском регионе, но и в России. Это — прямой заказ образованию.

Три года на региональном рынке одежды действует компания Vindex group. В ее марочном «портфеле» в Екатеринбурге такие модные брэнды, как Givenchy, Gianfranco Ferre, Baldinini. В ближайших планах — открытие новых бутиков мировых Домов моды. Кадровая проблема перед Vindex group стоит очень остро. Рассказывает вице-президент компании Сергей Шаповалов: «Главная наша цель — предоставить клиентам возможность пользоваться ценностями, которые создают ведущие дизайнеры мировой fashion-индустрии, дать самую свежую информацию обо всем, что происходит в мировой luxury индустрии. Для реализации этой миссии нужны профессионалы высочайшего класса. Особенно сложно с менеджерами top-уровня: у нас остаются открытыми три вакансии на должности управляющего бутика. Мы пока не можем найти людей, которые отвечали бы требованиям, предъявляемым к данным позициям».

По определению управляющего партнера консалтинговой компании «Росконсалтпроект» Елены Косаревой, «это должныбыть люди, отвечающие критериям SWAN: smart — умный, work hard — трудолюбивый, ambitious — амбициозный, nice — приятный, при этом важно наличие внутренней мотивации. Навыкам и компетенциям можно научить, мотивация — это врожденное. Если человек проходит все этапы отбора, мы начинаем самостоятельно обучать его через серию стажировок в старейших французских и итальянских модных домах. Для этого, кстати, нужно знание иностранного языка. После обучения за границей управляющий бутика сможет более профессионально реализовать операционную поддержку брэнда». Приходя на наш рынок, европейские модные дома задают высокий уровень требований: от архитектурной концепции магазина до квалификации персонала.

Очень важны для данного рынка и fashion-консультанты. Это не просто продавцы, в идеале это люди, которые обладают знаниями тенденций моды, техники продажи, чувствуют специфику брэнда и умеют выстроить доверительные отношения с клиентом. Региональная система образования еще не откликнулась на потребности торгового сектора рынка одежды. Европейские модные дома сегодня являются не только конкурентами зарождающихся российских марок, но кое в чем и помощниками. Действуя на том же поле, они развивают среду, формируют интерес к дизайнерским вещам. Для российских марок все вышеописанное станет актуально, когда появится возможность развивать брэнды, вкладывая средства в их сопровождение.

Опыт известной фирмы Zara (Испания) свидетельствует: успех во многом зависит от креативного подхода к отслеживанию рыночных тенденций. Компьютеризированная сетевая структура маркетинга позволяет ежедневно получать сведения о покупках во всех ста магазинах компании и тут же реагировать, меняя модели. Грамотные маркетологи в fastion-сфере также чрезвычайно важное звено модной цепи, в России и на Урале еще слабо развитое.

Потребитель: своя рубашка ближе к телу

Зарубежный фон не всегда «опасен» для местных гальяно и готье. Отечественные дизайнерские разработки лучше адаптированы к климатическим условиям, привычкам и пристрастиям населения. Важно только снять в массовом потребительском сознании ощущение некоей ущербности российских дизайнеров. Привычку к доморощенной моде призваны выработать Недели прет-а-порте. «Седьмая — это уже традиция», — многозначительно заметила на открытии последней Недели министр торговли и бытового обслуживания Свердловской области Вера Соловьева.

А пять лет назад все начиналось почти как маниловские мечтания: красиво, но нереально. Во-первых, слово «мода» звучало тогда почти неприлично для серьезных людей. Нет, красиво одеваться никто не запрещал, но заниматься модой на Урале, земле тяжелой индустрии… Во-вторых, сковывали сомнения: достойно ли предстанут наши дизайнеры, да и кто придет на них смотреть? Проект удалось реализовать во многом благодаря тому, что он был поддержан властью: идейно, финансово, организационно. Министерство торговли и бытового обслуживания области работало в доброжелательном контакте с комитетом по товарному рынку города. Выделялись бюджетные средства на проведение профессиональных конкурсов, на льготных условиях размещалась реклама мероприятия. Режим властного благоприятствования положительно влиял и на сторонних инвесторов.

Усилиями тех же структур в Екатеринбурге возник Институт моды, цель которого — формирование fashion-пространства. В арсенале средств, рассказывает директор института по образовательным программам Лариса Волкова, помимо Недели моды, — проведение различных конкурсов, информационное обеспечение процесса, подготовка журналистов, освещающих модные темы, образовательные курсы «направления моды на сезон», «компьютерное моделирование одежды» и другие. За год здесь повышают квалификацию, обновляют знания около 150 человек.

Людмила Кокорева, фанат идеи создания уральской fashion-индустрии, говорит: «Для модного рынка необходимо готовить специалистов командами — дизайнер, производственник, менеджер и даже работник СМИ». Успех достигнут в первом пункте, есть наработки по другим. Ситуация развивается, и система образования в ней играет активную роль. Но не решающую. Опыт истории и других стран свидетельствует: отрасль становится успешной и выгодной для государства, если государство обращает на нее внимание. Модной державой Францию сделал не Живанши, а Наполеон, опасавшийся забастовок лионских ткачей и запретивший ввоз чужеземных тканей. В Италии, сегодня самой передовой страной в сфере fashion, модная индустрия получала длительную господдержку. Специалисты разных уровней индустрии одежды в России говорят о необходимости государственной программы развития отрасли. Речь не только о субсидировании. Главное — условия, которые бы стимулировали отечественного производителя: арендные и кредитные льготы, таможенные пошлины для иностранной продукции, создание общего режима благоприятствования местным дизайнерам, организаторам модных домов.

Дополнительные материалы:

Дизайнер должен ориентироваться в рынке

Диана Эйр Фото - Андрей Порубов

— Насколько я знаю, одно из главных отличий британского образования в сфере моды от российского — в практической направленности. Как она достигается?

— Образование строится таким образом. Два года учебы, затем год работы на производстве (это может быть мастерская или предприятие), еще год учебы и защита диплома. Реальные практические навыки студенты получают с первых месяцев занятий, учатся строить выкройки, в том числе с помощью компьютеров, применять технологии, существующие в промышленности. В университете есть специальные люди, отвечающие за практику, ведь наша главная цель — подготовить дизайнеров для производства.

— Как осуществляется связь дизайнеров и производителей?

— В Британии существует ассоциация производителей одежды, которая объединяет и студентов, и дизайнеров, и производственников, и торговлю. При ней действует совет или центр, где эти люди встречаются и обсуждают, что происходит в мире моды и как им на эти процессы реагировать.

— Как часто обновляются учебные программы?

— Пересматриваем каждый год. Если что-то продвигается успешно, развиваем тему, если продукт невостребован, тормозим. Программа — результат коллективного труда, даже студенты могут подавать свои пожелания. Утверждает программу специальная комиссия. Система быстрого, гибкого ее изменения технологически отработана, корректировка учебного плана — норма.

— Каковы последние новинки образовательного процесса?

— Расширяем тему бизнеса. Мало того, что дизайнеры должны знать свою профессию, они должны обладать и деловыми навыками.

— Проводят ли ваши студенты собственные исследования рынка одежды?

— Мы побуждаем их к этому. Студенты готовят анкеты, проводят опросы. Спрашивают, что люди хотят носить и сколько денег тратят на одежду. Дизайнер должен ориентироваться в рынке, в котором будет работать. Какой смысл проектировать дорогие вещи, если их не станут покупать?

— Что, по-вашему, для студента важнее: креативное мышление или знание рынка?

— Думаю, начинающему очень важно инновационное мышление, а также страсть к делу: теории и практике научить можно, а сделать человека творческим гораздо сложнее.

Брэнд-менеджер — пока самое слабое звено 

Евгения Подарина

— До сих пор сильно влияние импортных брэндов, или ситуация меняется?

— Наша компания на рынке с 1999 года. С 2001-го, после удачного опыта пришивания на одежду русского имени дизайнера Ольги Комиссаровой, мы занялись регистрацией торговой марки. Благодаря брэнду мы сохраняемся и живем. Могу сказать по своей целевой аудитории, а наш клиент вырос вместе с нами, — люди хотят носить дизайнерскую одежду.

Единственный шанс выжить отечественным производителям — продвигать марку в регионах. Россия большая страна, и не зря к нам приходят крупные сети. Заметьте: пул, составленный из Benetton, Mango, Zarа, есть практически во всех городах. 140 миллионов толком не одетых людей — лакомый кусочек. Российским дизайнерам в таких условиях нужно объединиться и выступать единым фронтом: совместно снимать площади в больших торговых центрах. Конкуренция среди наших дизайнеров пока условна.

— Индустрия моды представляет собой цепочку от модельера до торговли. Какое звено вы считаете самым слабым?

— Производственный мерчендайзинг — ведение коллекции от эскиза до прилавка. Кто-то должен взять эскиз, закупить ткань, распланировать коллекцию, основываясь на данных маркетологов. Ведь даже в разных районах Москвы одно продается лучше, а другое хуже, не говоря уже о разных районах страны. Не потому что где-то более модные люди, а где-то — менее, а потому что картинка перед глазами другая. Чукчи различают сто оттенков белого, а южане реагируют на яркие, контрастные цвета. Все нюансы должен учитывать мерчендайзер. В наших вузах хорошо учат конструированию, но бизнес традиционно проваливается.

— Готовят ли у нас таких специалистов?

— С недавнего времени да: есть курс «Менеджмент и коммуникации в индустрии моды» при Высшей школе экономики. Специальность называется брэнд-менеджер в индустрии моды. Я имею такой диплом и могу сказать: это лучшее вложение денег в моей жизни. Результаты уже налицо: команда стала работать по-другому. Ведь и успех названных иностранных сетей не случаен: они просто соблюдают все циклы. Давайте учиться на хорошем мировом опыте, использовать его и зарабатывать на этом деньги.

— Вы готовы распространять свой опыт?

— Да, могу проводить семинарские курсы по планированию и ведению коллекций. Все, кто связан с производством одежды, находятся в замкнутом кругу: помогая другим, они помогают себе, формируя среду.

Подготовила Марина Романова

Джимми из Римини

Владелец брэнда Baldinini считает российский обувной рынок самым важным в мире

Джимми Балдинини

— Какое звено в модной цепи дизайнер — производство — торговля — потребитель вы считает самым важным?

— Конечно, дизайнерское. У дизайнера очень большая нагрузка и ответственность. Он должен постоянно находиться на работе. Поверьте, это нелегко.

— Как вы сами стали заниматься дизайном обуви?

— В детстве и юности кроме моды у меня была еще одна страсть — музыка. Я играл на кларнете. И после армии передо мной встал выбор: заниматься либо музыкой, либо модой. Я выбрал последнее. Фактически я пошел по пути родителей. Моя мама имела собственное обувное предприятие. И вот уже 30 лет я возглавляю фабрику.

— Ваша должность главы компании чисто техническая или вы включены в производственный процесс?

— Мои обязанности — прежде всего контроль производства. Каждый день я прохожу по фабрике и смотрю, как идет работа. Я слежу за тем, все ли в порядке с клиентами, коллекцией, фотографиями. Не знаю, видели ли вы нашу рекламу…

— Да, видел несколько щитов на улице и рекламу в журналах.

— Так вот. Практически все, что касается рекламы, делаю я. Потому что с фотографом мы ссоримся почти каждый день.

— Собираетесь ли вы со временем передать управление компанией детям?

— Возможно: сейчас обе дочери работают со мной на фабрике. Но не уверен. На самом деле это для меня вопрос очень сложный: из-за работы я развелся с женой. Эта область деятельности требует очень много времени, и далеко не каждый сможет всем пожертвовать ради работы. У меня есть страсть к работе. А вот про детей сказать то же с уверенностью я не могу.

— Вы не собираетесь перенести производство из Италии в одну из стран Азии, как это делают многие компании?

— Такая тенденция существует. Но в азиатских странах мода нашего уровня не производится. Там делают Nike, Adidas. Но не Baldinini. Наша работа не приравнивается к промышленному производству. Она ближе к кустарно-ремесленному способу производства. Если итальянцы будут производить линию экономичной обуви по низкой цене, они не смогут конкурировать с более дешевой азиатской продукцией. Поэтому в Италии либо делается настоящая мода, либо не делается никакая.

— С начала этого года экспорт китайского текстиля в страны ЕС вырос на 400%, а обуви — на 700%. Таково следствие окончания действия соглашения по текстилю и тканям, принятого в 1995 году, чтобы ограничить квотами экспорт из развивающихся стран, в частности из Китая. Ощутила ли ваша компания на себе китайскую экспансию?

— Мы — нет. Но вообще в Италии многие фабрики имеют проблемы с китайцами. Никогда не производите товар, который может быть произведен в Китае, иначе вы проиграли. Итальянцы должны выходить за пределы возможности китайцев. Я произвожу то, что китайцы скопировать просто не могут. Таким образом я ставлю заслон перед ними. Нельзя вести войну с бедными. Эта война в любом случае будет проиграна. Сейчас для итальянцев складывается благоприятная ситуация. Наш главный конкурент — не китайцы, а французы. Они уже не те, что были раньше: во Франции знают, как представить продукт, но как работать — не знают. Мы в Италии делаем моду с большой буквы. Мы должны продолжать, и мы выиграем.

— Ваши главные экспортные направления?

— Я работаю по всему миру. Одно из основных направлений — европейские страны. Но главное — Россия: 60 — 70% всего нашего экспорта поставляется в вашу страну.

— Почему именно Россия?

— В России я работаю уже 15 лет, еще с того времени, когда у власти были коммунисты. У меня здесь нет проблем и все идет очень хорошо. Джорджио Армани, еще масса народу спрашивали меня: «Почему ты так усиленно работаешь в России? Почему не в Америке?». В определенный момент я сказал: «Идите в свою Америку! Я останусь здесь и буду доволен». Могу сказать, что Армани сейчас тратит в России на рекламные кампании очень много денег. Гораздо больше, чем зарабатывает. И это неспроста. Россия сегодня — главный рынок в мире.

— За 30 лет вашего управления компанией марка Baldinini превратилась из локальной, итальянской, во всемирно известную. В чем секрет успеха?

— В том, чтобы никогда не менять свой неповторимый стиль.