Потеря управления
Несовершенство нормативной базы в сфере несостоятельности препятствует работе арбитражных управляющих. Власти готовы его менять, но пока не ясно - насколькоВ начале лета в Госдуме состоялось расширенное совещание по вопросам совершенствования законодательства в сфере несостоятельности, в котором приняли участие представители крупнейших СРО арбитражных управляющих. Законодатель продемонстрировал готовность прислушиваться к мнению участников рынка. Предлагаю рассмотреть ключевые проблемы.
В России работают свыше тысячи СРО, из которых на сектор банкротства приходится более 50. Их число продолжает расти. Но государство, продекларировав курс на саморегулирование, от выполнения контрольных функций не устранилось. В законе о несостоятельности прописано, что контроль за деятельностью своих членов СРО осуществляет самостоятельно. Но аналогичные функции продолжают выполнять наши регулирующие органы: Росреестр и Минэкономразвития. А также прокуратура, которая активно стремится регулировать СРО.
Действующее законодательство не стимулирует СРО избавляться от худших и недисциплинированных арбитражных управляющих. Механизм самоочищения не запущен. Есть правила трансфертов. Они определены в законодательстве, но так и не заработали. СРО, исторгающая из своего состава нарушителей корпоративных установлений и закона, должна извещать об этом другие СРО. Но последние игнорируют нарушения, допущенные арбитражным управляющим, и принимают его к себе. В результате недобросовестный управляющий мигрирует из одной СРО в другую, и простота такого перехода не стимулирует его более ответственно относиться к своей деятельности. Если бы он понимал, что грубое нарушение повлечет уход из профессии, он бы боролся за то, чтобы сохранить свое место. На сегодняшний день сложилась обратная ситуация, когда арбитражные управляющие злостно не платят членские взносы, системно нарушают законодательство и ничего не боятся.
Еще один важный момент: в Свердловской области работает более 200 арбитражных управляющих. Есть ли среди них хоть один, кто бы ни разу не привлекался к административной ответственности? Ответ: нет. Я выскажусь, может быть, несколько неожиданно. Я не буду говорить, что закон написан, но его не надо соблюдать. Но правильно ли он написан? Если применители закона не могут в своей практике избежать нарушений, не значит ли это, что закон необходимо пересматривать? Например, отступление от представления отчета на один день уже влечет за собой административную ответственность и минимальный штраф в размере 2,5 тыс. рублей. Я даже не говорю про финансовую сторону, но повторность нарушения по этой статье может повлечь совершенно другое наказание - дисквалификацию. Опоздание со сроками публикации и неточности в публикациях также влекут за собой наказание. Формально это нарушения, но они не приводят к явным нарушениям прав участников процедуры банкротства. Более того, нередки случаи, когда кредиторы умышленно блокируют проведение общих собраний, и в результате управляющий лишается возможности предоставить отчетность.
Немаловажным является и финансовый аспект работы. Действующая система содержит механизм, позволяющий определить сумму, которую арбитражный управляющий может расходовать на осуществление процедуры банкротства. Это верхний предел, в рамках которого он может обосновать свои расходы. Однако если возникает потребность выйти за эти рамки, арбитражный управляющий должен созвать общее собрание кредиторов и получить их одобрение на увеличение текущих расходов. Но процедура банкротства всегда проходит в ситуации конфликта интересов, и очень редко бывает так, что все стороны приходят к единому мнению одобрить траты сверх лимита. Перед управляющим возникает дилемма: идти ли ему на поводу у конкретного сообщества кредиторов, либо стоять на страже закона, при этом понимая, что, не осуществив весь комплекс необходимых работ, он не выполнит свои обязанности.
Фактически мы подходим к вопросу о том, насколько независим арбитражный управляющий в осуществлении своих полномочий. Закон как бы настраивает участников процедуры банкротства на то, что арбитражный управляющий - это достаточно независимая фигура. Де факто же налоговая служба, крупные кредиторы, банки делают все для того, чтобы загнуть управляющего «в бараний рог» и заставить работать по принципу «упал - отжался». Мы думаем так, нас голосует больше, поэтому, пожалуйста, делай так.
Есть еще одна серьезная проблема. Когда арбитражный управляющий заходит на предприятие, он видит разграбленное оборудование и отсутствие денег на счету. 98% всех процедур - ликвидационные.
О восстановлении и реабилитации предприятия и речи не заходит, потому что обращаться с заявлением о его несостоятельности следовало гораздо раньше. В законе есть норма, согласно которой руководитель или собственник должника при обнаружении признаков банкротства обязан подать заявление о несостоятельности в течение 30 дней. Кто это делает своевременно? Правильно - никто. Те финансовые анализы, которые проходят через наши руки, показывают, что возникновение банкротства де-факто и де-юре расходятся во времени минимум на два-три года. На мой взгляд, надо кардинально пересмотреть вопрос мониторинга признаков банкротства. Раньше этим занималась федеральная служба по делам о несостоятельности. Были балансовые комиссии, и руководителей на них вызывали. Сегодня никто этим не занимается. И государство об этом знает: 40% стоящих на учете субъектов предпринимательской деятельности в своих балансах показывают убытки. Это фактически говорит, что они рано или поздно станут банкротами. Либо уже стали, если это не ловушки бухучета.