Нужны кардинальные перемены
«Мы должны помочь предприятиям региона модернизировать изношенные фонды и найти технологии, способные вывести наши компании в мировые лидеры», — убежден министр промышленности и науки Свердловской области Владислав Пинаев. В середине июня этого года на семинаре-совещании с главами муниципальных образований губернатор Свердловской области Евгений Куйвашев сообщил, что финансирование областной целевой программы «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности на 2014 — 2018 годы» из всех источников превысит 42 млрд рублей. Из них 7,7 миллиарда будет выделено из областного бюджета. Сумма не фантастическая, однако тренд правильный: региональные бюджеты имеют крайне мало возможностей направлять средства на развитие экономики, поскольку значительную часть расходов составляют социальные статьи, и на этом фоне решение можно считать прорывным. Напомним, концепция областной целевой программы «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности», разработанная при участии АЦ «Эксперт-Урал» и Высшей школы экономики и менеджмента УрФУ, утверждена в правительстве в конце мая этого года, и к сентябрю на ее основе должна быть подготовлена областная целевая программа. Ее положения мы и обсуждаем с министром промышленности и науки Свердловской области Владиславом Пинаевым.
Поиск узких мест
— Владислав Юрьевич, как появилась идея формирования специальной программы развития промышленности?— Мы пришли к этому в процессе работы над майскими указами президента РФ. Как вы знаете, в соответствии с этими указами к 2020 году в стране должно появиться 25 млн высокопроизводительных рабочих мест (ВПРМ). По поручению губернатора наше министерство подготовило такую программу на уровне области, она одобрена президиумом правительства в декабре 2012 года. На территории Свердловской области необходимо создать 700 тыс. ВПРМ. Как решать эту задачу в старопромышленном регионе? Да, у нас экономика сильная, но она находится в некоем пограничном состоянии: с одной стороны, растет доля инновационной продукции, с другой — давит старое наследие в виде изношенных фондов. Их нужно менять, внедрять новые технологии, строить новые заводы. Начали изучать страны и регионы, которые уже прошли этот путь. Так, немецкая земля Саксония 20 лет назад столкнулась с такими же вызовами: наука что-то изобретает, предприятия что-то выпускают, образовательные процессы идут сами по себе, а экономика стоит. И тогда власти там решили оказывать финансовую поддержку, которая увязывала бы все стороны. Они стали давать деньги бизнесу при условии, что он будет внедрять НИОКР, вложились в подготовку кадров, которые смогли бы работать на этих предприятиях. Сейчас в Саксонии самый низкий уровень безработицы в Германии, высокая доля экспорта, в том числе станков и оборудования. Мы решили, что, если пойдем таким же путем, сможем что-то реально поменять.
— То есть вопрос в банальной раздаче денег?
— Нет, вопрос в поиске «узких» мест. Нам надо было понять, что мешает ускорить модернизацию экономики. Многие собственники давно осознают: на старых станках продукция компаний неконкурентоспособна. Они готовы вкладываться в это направление, но собственных ресурсов не всегда хватает. К сожалению, банковский сектор экономике помогает мало, кредиты крайне дорогие — выше 20% годовых. Предприниматели говорят, что их обслуживание ложится большим бременем на себестоимость. Тем более что процесс смены технологий небыстрый, оборудование может изготавливаться и полгода, и год, а проценты банку нужно платить сейчас.
Поэтому мы, тщательно просчитав параметры инвестиционных проектов, стоимость кредитов, пришли к выводу, что полезной формой поддержки модернизации будет компенсация части затрат по кредитам, взятым в банках как на уже запущенные, так и на готовящиеся проекты, в размере 2/3 ставки рефинансирования ЦБ (около 5%). Форма заложена в программу развития промышленности. Такого инструмента, по крайней мере на территории Свердловской области, еще не было.
Неожиданно мы столкнулись с другой проблемой — непониманием сути механизма, неверием предпринимателей в то, что это мера долгосрочная. Мы сейчас проводим много переговоров, и я убеждаю бизнес: программа рассчитана до 2018 года, она принята не на год и не на два. Мы тоже понимаем: чудес не бывает, модернизация не случается в один день, она требует тщательного планирования. Имея стабильную возможность снижать часть затрат, собственники компании могут быстрее завершить начатое. Конечно, субсидии не будут просто раздаваться, мы будем внимательно смотреть на качество проектов, бизнес-планы, эффективность и другие критерии. Сейчас мы занимаемся разработкой положений по предоставлению других форм субсидий.
С прицелом на лидерство
— А если финансовые ресурсы начнут дешеветь и острота проблемы спадет?— Будем внимательно следить за ситуацией, и если необходимо, — перенастраивать инструменты. Сейчас нам надо по максимуму помочь предприятиям перевооружиться, закупить новое оборудование. А что такое новое оборудование? Это снижение себестоимости, снижение издержек, повышение производительности. У таких предприятий выработка на одного рабочего уже не 4,5 млн рублей на человека, а 7 — 8. Поэтому мы и нацеливаем предприятия на активное использование НИОКР. Нам сегодня надо не догонять успешные страны, а искать такие технологии, которые сразу сделают нас лидерами. И мы свою задачу видим в организации и стимулировании этого процесса. Цель одна — создать новые рабочие места, запустить производство и поддержать производителя, который потом вернет бюджету субсидии в виде налогов.
— У бюджета хватит ресурсов?
— По экономическим расчетам, для реализации программы из областного бюджета необходимо 7,7 млрд рублей, в том числе 1,5 млрд рублей на этот год. Мы понимаем, что этого недостаточно, бюджет всегда напряжен, особенно с учетом тех социальных расходов, которые правительство обязано финансировать. Наша задача — по максимуму задействовать ресурсы федерального бюджета. Это мировая практика, ни в одной стране штат или земля не в состоянии решать масштабные задачи в одиночку.
— Хорошо, в результате модернизации у нас появятся новые станки и рабочие места. А могут ли появиться новые отрасли и рынки?
— Да, эта цель в программе тоже прописана. Например, мы считаем, что одним из решений, которое будет способствовать появлению инновационной продукции, являются аддитивные технологии. С их помощью можно выпускать малые серии деталей сложной формы для литья, восстановления поверхностей, протезирования органов человека, для машиностроения, ВПК и так далее. У нас есть все условия для развития этого направления: научная школа, методики, оборудование в УрО РАН и Уральском федеральном университете. Сейчас в области применения аддитивных технологий в мире первое место занимают США, они держат почти 40% рынка, немцы — 9, китайцы — 8, мы — всего 1,3%.
В целом же рынок потребления этих технологий и изделий из них оценивается в 3,5 млрд долларов. Их основное преимущество в том, что запустить производство продукции на их основе можно быстро, а некоторые изделия без них невозможно сделать в принципе. Поэтому мы поддерживаем идею создания в Свердловской области кластера аддитивных технологий, который будет включать в себя RND- и инжиниринговый центры, центр коллективного пользования и подготовки кадров. Сейчас мы составили рабочую группу при министерстве промышленности, куда вошли директора предприятий. Начнем изучать методики, обучать людей.
Свой путь
— На какой тип предприятий рассчитана программа развития промышленности?— Получить поддержку может любой проект, который отвечает критериям, однако стратегически мы рассчитываем на средний бизнес. Мы взаимодействуем с большей частью крупных предприятий оборонки, металлургии, машиностроения, лесопромышленного комплекса, а вот средний бизнес пока больше варится в своем соку. А потенциал у него огромный: он более гибок, мобилен, активен.
— Есть и обратная сторона медали: а что делать с высвобождающейся в результате модернизации рабочей силой?
— Мы сталкиваемся с этой проблемой. Я считаю, ее нельзя рассматривать однобоко, иначе мы никогда не сдвинемся с места. В результате модернизации производительность труда будет повышаться, начнет снижаться себестоимость. Сокращение персонала неизбежно, но если продукция будет пользоваться спросом, ее объемы будут расти, значит, предприятия будут увеличивать мощности. В этом случае потребность в рабочей силе появится снова.
И наша задача как раз и заключается в том, чтобы поддерживать интересные предпринимательские идеи, открытие новых производств. Это, конечно, идеальная схема, к этому надо стремиться, хотя в жизни все будет сложнее.
— А что делать с предприятиями, которые модернизировать в принципе невозможно?
— Мы составили список таких площадок: большинство из них — наследие советского периода, они находятся в состоянии банкротства. Ищем способ их использования. Да, сейчас модно строить заводы в чистом поле, но есть инвесторы, которые готовы переформатировать и такие площадки. У них есть одно большое преимущество — готовая инженерная инфраструктура. Для некоторых видов бизнеса это важно. Есть опыт создания на базе таких заводов промышленных парков в Татарстане, и мы его тоже внимательно изучаем. Многие регионы пытаются повторить опыт Калужской области. Он, безусловно, заслуживает изучения, но копировать его у всех не получится: слишком разные у нас экономики, структура промышленности. Поэтому у нас должен быть свой путь, и в программе развития промышленности мы его попытались обосновать, будем постепенно реализовывать. Например, мы считаем, что должны помочь предприятиям найти новые рынки сбыта продукции. Сейчас как раз занимаемся изучением азиатского опыта в освоении новых рынков, это будет следующий большой этап реализации программы.