Экспорт нефти и художников

Валерия Ибраева Фото - Азиз Мамиров

В самом Казахстане о собственном современном искусстве знают мало. Но в этом году произошли серьезные изменения в его отечественной судьбе. Работы казахстанских художников были представлены в Государственном художественном музее им. Кастеева в рамках приуроченной к юбилею музея выставки, посвященной истории развития искусства Казахстана. Весной в Алматы приехали британские телевизионщики для съемок фильма о современном искусстве, а 7 июня британский канал More4 показал программу Kazakhstan Swings.

И самое главное — этот год ознаменовался несколькими актуальными проектами. Особенного внимания публики и прессы удостоилась выставка Bar®el.kz., организованная Казахстанским Соросовским центром современного искусства Алматы (СЦСИ), который играет серьезную роль в развитии этого направления. Руководитель центра искусствовед Валерия Ибраева отвечает на вопросы о состоянии, структуре, характере, институциях, финансировании и перспективах актуального искусства в Казахстане.

Мировое признание

— Можно ли говорить о системе актуального искусства, подобной западной, включающей художника, куратора, критика, зрительскую аудиторию, профессиональные институции, контакт с бизнесом и властными структурами, экспозиционные пространства?

— О стройной системе говорить рано. Есть художники, есть четырепять кураторов. Состояние критики — тяжкое наследие советского режима. Рецензии на выставки или театральные постановки попрежнему комплиментарны и описательны, их сложно назвать критикой. Приятно отметить расширение зрительской аудитории. Непрофессионалам становится интересно посещать выставки современного искусства, это престижно и модно. Профессиональных институций нового типа, созданных и функционирующих как негосударственные партнерства, немного — три-четыре. Галерей, в основном коммерческих, по всему Казахстану — около десяти. Государственные музеи для современного искусства — фактически мертвая зона. Но сейчас и там происходят сдвиги: так, в экспозицию, посвященную 70летию нашего главного музея имени Кастеева, были включены работы современных художников. Но, к сожалению, не закуплены.

В отношениях с бизнесом заметны небольшие сдвиги. Например, на открытии выставки Bar®el.kz один банкир купил картину.

— В чем причина изменения ситуации?

— Прежде всего — мировое признание, факты участия наших художников в больших и престижных форумах современного искусства. Состоялись какие-то закупы. Из последних примеров: видеоработу Саши Угая и Романа Маскалева, участников последней Стамбульской биеннале, купил ВанАббеМузеум (Нидерланды), к Саиду Атабекову проявляют интерес галереи Италии и Швейцарии, частный музей Рахима Коча (Турция) закупил десять работ Георгия ТрякинаБухарова. Сейчас Алмагуль Менлибаева, Виктор и Елена Воробьевы находятся в Австралии на Сиднейской биеннале.

— Как обстоят дела с грантами, конкурсами, фестивалями?

— Грантовые программы делают только СЦСИ и Институт Открытого Общества (Будапешт). Отдельные культурные институции в основном литературного направления поддерживает фонд «Хивос». Чтото пытается делать Казкоммерцбанк, есть премия казахстанского клуба меценатов «Тарлан». Но, к сожалению, здесь нет ясной стратегии. На мой взгляд, очень важной стратегической составляющей конкурса «Тарлан» могла бы стать система, когда деньги даются под создание новых работ и идей. Результат при этом уже не нуждается в особой поддержке: он найдет дорогу к зрителю через фестиваль, биеннале, музей или галерею. О фестивалях: они есть, в Астане, например, проводят государственный фестиваль «Шабыт», но я никогда не видела чегото особо интересного, созданного для него.

Процесс рождения процесса

— Какова географическая картина современного искусства Казахстана, места его бытования?

— Прежде всего это Алматы: здесь существует несколько групп художников и кураторов. Караганда — центр новых технологий. Кураторы Дана Сафарова и Лариса Плетникова очень удачно работали, создали ЦСИ «Дешт-и-Арт», пока не были закрыты программы «Культура и искусство» фонда Джорджа Сороса в Казахстане. Сейчас им сложнее, но они продолжают заниматься своим делом. Кстати, в 2002 — 2004 годах они работали совместно с Центром современной культуры Уральского государственного университета им. Горького, сделали несколько удачных выставок, в которых принимали участие художники из Екатеринбурга, Караганды, Алматы, Чимкента и Бишкека. Третий очаг современного искусства — Чимкент, Южный Казахстан. Здесь создана первая профессиональная художественная институция: в 1993 году открылась галерея «Фонкор». На ее основе возникла группа «Красный трактор», которую активно поддерживал местный бизнесмен. Но потом он уехал, группа распалась. Виталий Симаков, идейный лидер группы, организовал центр современного искусства при факультете Казахстанско-Турецкого университета, где преподает.

Четвертый очаг — город Рудный. Там современным искусством занимаются Алла Гирик и Оксана Шаталова. Рудный — маленький город, около 130 тыс. жителей, в середине 90х там не было ни света, ни тепла, ни денег. Казалось, молодежь должна просто спиваться. Но она писала стихи: невероятно, но в то время в Рудном было три литературных объединения и две литературные газеты. Поскольку стихи — вещь в себе, а девчонки, выиграв конкурс, получили по соросовскому гранту компьютер с интернетом, постепенно они стали теоретиками культуры и художницами. Сейчас их пригласили в Италию, а Оксана скоро поедет в США по программе ArtsLink, с которой мы сотрудничаем уже третий год.

— Можно ли сравнивать ситуацию в Казахстане с российской?

— Безусловно, можно. Но Россия опережает: там состоялась первая, а сейчас готовится вторая биеннале современного искусства. Российское государство уже обратило на него внимание. У нас этот процесс только зарождается.
Островок демократии

Островок демократии

— Как давно существует СЦСИ Алматы, каковы принципы его деятельности?

— Мы работаем десять лет. Первые пять непрестанно учились, проводили по 20 семинаров и тренингов в год: для художников, кураторов, галеристов, художественных критиков, журналистов. Были организованы международные программы, выставочные проекты, лаборатория новых медиа. У нас большая библиотека, архив, видеоархив. Наши посетители могут бесплатно пользоваться интернетом и электронной почтой, монтажной станцией. Нас называют островком демократии: у нас нет противоречий между художниками заслуженными и делающими первые шаги. Все осуществляется на основе конкурс-ного отбора, будь то участие в семинаре или какаято поездка. Любая творческая мысль приветствуется, поддерживается и развивается.

— Какова финансовая основа деятельности СЦСИ?

— Единственный раз, в 1998 году, у нас был полный бюджет от Сороса — 150 тыс. долларов. Когда мы открывали Центр, директор культурных программ из НьюЙорка обещал, что впоследствии будет больше. Для сравнения: ЦСИ в Будапеште тогда имел 400 тысяч. В том же 1998 году Джордж Сорос решил закрыть все ЦСИ, его уговорили оставить финансирование трем новым центрам — в Молдавии, Казахстане и Боснии. Нам дали финансирование на три года, но каждый раз его понижали: в 1999м было 100 тысяч, в 2000м — 80, затем — 60. Мы вынуждены были заниматься фандрайзингом, и неплохо в этом преуспели. Фонд Сороса дает институциональную поддержку, средства на программы мы находим сами — от ArtsLink, Британского Совета, института им. Гете, от ЮНЕСКО. Однажды получили грант посольства Нидерландов. Самый крутой наш фандрайзинговый проект (100 тыс. долларов от фонда СанФранциско) закончился большим фестивалем «Видеоидентичность. Сакральные места Средней Азии».

— Как возникла идея выставки Bar®el.kz?

— Идею подкинул Джордж Сорос, который однажды озаботился, что выделяемые им деньги (например, для Казахстана) вылетают в трубу. А вместе с тем Казахстан — страна нефтяная, богатая. Не будет ли более логично направить на социально-культурные программы нефтяные деньги? Так в Фонде Сороса была открыта программа «Прозрачность нефтяных доходов». Поскольку нефть — одна из самых актуальных тем в стране, мы подумали, что тоже должны высказаться на сей предмет.

— Какова была реакция посетителей?

— Положительная. Были все ТВканалы, почти все газеты. Если вспомнить реакцию на современное искусство 1998 — 1999 годов (у меня собрана целая папка разгромных статей), то — на удивление заинтересованная. Правда, наиболее острые моменты большинство журналистов обошло, но канал «Алматы» и интернетгазета ZONAkz выдали все открытым текстом, показали все работы, в том числе самые острые. Посетители ходили на выставку в течение всего времени ее работы. Это свидетель-ствует о том, что наше общество развивается и уже не принимает в штыки все новое, а даже ему радуется. Обидно, что в 1998м нас так бодали. Но десять лет, которые мы положили на изменение общества и культурных стереотипов, не прошли зря.

Дополнительные материалы:

Bar®el.kz — выставка, прошедшая в начале июня в галерее Центра современного искусства, поставила своей целью столь непривычную для общества и искусства Казахстана задачу — осмыслить текущую ситуацию, затронув такой острый и щепетильный вопрос, как судьба нефтяных доходов. Название выставки, кроме определения «бочка» или «мера» нефти, включает в себя (если читать на казахском языке) понятия «есть народ», «есть страна». Актуальность выбранной тематики обусловливается не только местным страновым масштабом, она может быть увидена как мировая проблема: перед многими державами — поставщиками нефти — стоит задача, как практичнее и рациональнее распорядиться природным богатством. Несмотря на то, что нефтяная политика в каждой стране разная, главный постулат неоспорим — в распределении богатства страны должен принимать участие ее народ.

Подготовила Ольга Власенко