Матрица Дягилева

Второй раз в Перми тихо прошумел фестиваль «Дягилевские сезоны: Пермь — Петербург — Париж». Всего второй раз, а есть полное ощущение традиции. Он уже прочно укоренился: в сознании властей, в расписании деятелей культуры. Он воспринимается столь же естественно, как весеннее солнце и летний дождь. Видимо, очень вовремя возник этот фестиваль. Связь Дягилева и Перми существует больше века, но именно сейчас она стала востребована. Правда, не всеми, а только культурной и властной элитами.

Почему именно сейчас? Известный искусствовед Виталий Вульф, бывший гостем фестиваля, видит причину в определенной зрелости общества и власти. Наверное, сказывается и некое совпадение времен. Начало XX века многим, конечно, отличается от начала XXI, но есть и общее. Дягилев жил в эпоху перелома, мы живем в эпоху перехода. Дело даже не в нашем внутреннем постреволюционном синдроме, а в том, что мир, пока мы разбирались сами с собой, перешел в иное состояние. И этому состоянию оказалось чрезвычайно важно единство мирового пространства, устранение границ между культурами и жанрами, мультимедийность искусства. «Матрица Дягилева» вновь актуальна.

Открытость

Если Петр прорубил окно из России в Европу и показал России весь мир, то Дягилев открыл окно из Европы в Россию и показал культуру России всему миру. Благодаря ему узнали о русском балете, а благодаря его имени — пермяки увидели несколько культурных проектов, объединивших деятелей разных городов и стран.

Москвичи музыковед Алексей Парин и композитор Александр Щетинский придумали необычную оперу «Бестиарий» по мотивам произведений Кафки, Гоцци, Андерсена. Исполнили ее екатеринбуржцы и пермяки. Театр из Японии «Батик» представил спектакль в жанре современного танца. Германия презентовала фотовыставку, посвященную Марлен Дитрих. Танцевала известная балетная пара из Франции, играл органист из Ватикана, дирижировал Дэвид Хейзель (США — Германия), поиски новой оперы продемонстрировали американцы. Собственную программу показал Мариинский театр (Санкт-Петербург). Каждый вечер завершался демонстрацией фильма производства Нидерландов.

Инициатор фестиваля «Дягилевские сезоны» художественный руководитель Пермского театра оперы и балета Георгий Исаакян простодушно радовался: «Семнадцать государственных флагов расположились перед зданием театра!». 17

Дэвид Хейзель

Новаторство

По словам директора фестиваля Олега Левенкова, новизна — категорический императив XX столетия, плавно перетекший в век нынешний. Зрители хотят не просто красивого, а нового, нового, нового. Следующее произведение должно быть принципиально иным в сравнении с предыдущим, и так до бесконечности. Поиск нового сложен, особенно если учесть, что все возможное в искусстве, как считают многие, уже создано. Однако он удавался, например, Евгению Панфилову, который очередной постановкой опровергал себя прежнего.

Это требование времени прекрасно понимал Дягилев, стараются его учитывать и на фестивале его имени. Даже просто читать программу фестиваля доставляет эстетическое удовольствие. Что ни пункт, то «впервые в России», «мировая, российская премьера». Пять опер на сюжеты Пушкина подряд — где вы встречали подобное? Не знаю я и других фестивалей (не считая столичные), которые бы собирали столь яркий парад звезд во главе с Майей Плисецкой и Родионом Щедриным два года назад, Натальей Макаровой — нынче.

Полифония

Пермская художественная галерея с 20 на 21 мая устроила «музейную ночь», открыв двери для посетителей с того часа, когда они обычно закрываются. Акция включала презентацию сенсорного киоска, с помощью которого можно получить массу любопытной информации, концерты авторской песни и старинной музыки, а также медиаперформанс «Кино из мясорубки». Его автор - Сергей Тетерин, известный прикамский деятель актуального искусства и художественный «медиамагнат». Обычная советская мясорубка, приобретенная на металлорынке, в результате ряда преобразований превратилась в устройство для производства кинопотока. Фильмы братьев Люмьер, показанные ручным способом, воскрешали дух первых сеансов эры кино. Классическая галерея решилась на подобное смешение жанров и стилей под влиянием магии Дягилева, знаменитого полифонийщика.

Любимым артистическим «напитком» фестиваля стали всевозможные коктейли. В концертной программе голландцев джаз встретился с оперой. Американцы скрестили оперу с танцем. Балет с пением «Семь смертных грехов» продемонстрировал Пермский театр оперы и балета (совместный российско-германский проект). А в антураже бывшего дома семьи Дягилевых, теперь гуманитарной гимназии 11, проходил научный симпозиум и презентовалась книга Александра Ласкина и фильм Владислава Виноградова, посвященные человеку, сто лет назад понявшему, что новое качество замешивается на сочетании разных видов искусств.

Продюсерство

Дягилев не знал, что он продюсер. Испанский король тоже не ведал этого в 1912 году, когда спросил, что же Сергей Павлович делает в труппе, если не танцует и не дирижирует. «Ваше величество, я не делаю ничего. Но я незаменим».

Искусство сегодня состоит не только из произведений единиц, но и из акций многих. Оно вызревает в тусовках, проявляется в действах. Фигура куратора не менее значима, чем фигура творца. На определенном этапе пути Дягилева его главным оружием стал выразительный жест. Фестивали — мощнейшие арт-жесты нашего времени.

Георгий Исаакян, конечно, тоже продюсер. Формулу этой профессии, которая у нас лишь нарождается, еще не осознала саму себя и не воспитала к себе должного уважения в обществе, худрук Пермского оперного определяет так: сначала придумать проект, затем придумать его воплощение. Продюсерство предполагает совмещение яркого творческого начала и крепкого практического. О Дягилеве говорили: он поклонник не только прекрасного, но и схем. Для сегодняшних организаторов в сфере культуры он остается эталоном того, как можно быстро и четко организовать процесс. Как, работая с труппой, не имеющей постоянного места обитания, приехать в очередной город, выбрать подходящую площадку, запустить рекламный механизм, подготовить подходящий репертуар и еще создать достойные условия жизни для артистов. По сути, он каждый раз на новом месте устраивал фестиваль искусств.

Лауреатами первого Всероссийского конкурса продюсерских проектов, который проходил на прошлых Дягилевских сезонах, стали люди, известные крупными реализованными проектами, завоевавшими широкую популярность. Эдуард Бояков — автор фестиваля «Золотая маска». Евгений Панфилов создал новое направление в искусстве. Давид Смелянский поставил «Бориса Годунова» в Святогорском монастыре. Даже для столь именитых и заслуженных личностей награда оказалась немалой честью. Например, Давид Смелянский, имеющий массу регалий, с гордостью вписал новый титул «лауреат премии имени Дягилева» в собственную визитную карточку.

Директор конкурса Арсений Немченко на вопрос, какие качества необходимы современному продюсеру, чтобы добиться успеха, ответил, ссылаясь опять же на опыт Дягилева: умный авантюризм. Сначала нужно иметь смелость поставить себя в безвыходную ситуацию, замыслив сумасшедший проект и объявив о нем миру. Затем — разум, способности, связи, чтобы найти выход и вывести свою идею на уровень незаурядного воплощения.

На второй конкурс было подано около десятка заявок, в том числе из Польши. Организаторов порадовало, что много молодых имен. Проекты оказались разнообразны и неординарны, от выпуска дисков, театральных справочников, открытия культурно-информационных центров до создания всевозможных фестивалей. Победителями стали Александр Кулябин из Новосибирска, автор реально действующего фестивального проекта «Сибирский транзит», Галина Сорокина из Нижнего Новгорода — за несколько фестивалей, один из которых еще лет десять назад патронировал мало кому тогда известный Сергей Кириенко, и екатеринбуржец Лев Шульман, устроивший «рассадник» современного танца в уральской столице.

Чутье

«В способности слышать подземный гул задолго до приближения самих событий и есть смысл дягилевской миссии», — пишет Александр Ласкин. Дягилев сберег от исторической стихии уникальный пласт русского искусства, танцовщиков, хореографов, художников. Предчувствие опасности почти на зверином уровне, мощный инстинкт самосохранения и сохранения культуры позволили ему и его труппе пройти берегом революционного моря, не утонув в нем. Острое художественное чутье всегда приводило в центр кипения зрительских интересов, а также помогало формировать их.

Миссия организаторов Дягилевских сезонов очевидна: устроить яркое имиджевое событие, способное привлечь внимание к региону, в том числе внимание инвестиционное. Хотя любые, самые раскрученные фестивали по определению убыточны (в том числе Каннский и Зальцбургский), они имеют маркетинговое значение для города и даже для страны. С точки зрения попадания в перекрестье интересов культурных, социальных, исторических фестиваль соответствует фигуре, ставшей его знаменем. Хотя задачи у современных культорганизаторов кое в чем посложнее: российская почва за столетие вытопталась, спрессовалась под тяжелым историческим катком, лишившись былой восприимчивости к семенам искусства.

Фестивальный шум не нарушил сонного покоя большинства горожан. Ложи блестели, но театр не был полон. Зайдя на следующий день после открытия на уникальную выставку театральных костюмов Александра Бенуа и Льва Бакста (в эскизах, фотографиях и натуральном виде), я не увидела в зале ни одного (!) посетителя. Опытная смотрительница, зорко следившая за сохранностью ценных экспонатов, не обнадежила: вряд ли сюда побежит народ, реклама хоть и была, но очень уж тема специфическая.

Фестиваль продолжался в режиме нон-стоп девять дней. Это оказалось тяжело для публики, не привыкшей совершать культурно-потребительские подвиги. Подобного темпа не выдерживали даже самые стойкие любители изящных искусств. Тем более что весна в эти дни значилась не только в календаре. «Повезло с погодой», заметил кто-то. Или как раз не повезло: солнце стало серьезным конкурентом опере и балету. И естественные радости часто побеждали «искусственные».

Не ощущалось и единого фестивального пространства. Культурный ландшафт Перми в эти дни представлял отдельные пышные оазисы, расцветшие в скупом степном просторе. Прения, развернувшиеся в ходе дягилевских чтений, слабо доносились до театров, а оперный триумф не был услышан зрителями кинозалов. Фестивальные составляющие распадались, не будучи соединены ни общим информационным полем, ни мощной выверенной рекламной кампанией.

Конечно, фестиваль молод, и его проблемы — во многом болезни роста. Но если ориентироваться на Дягилева, чутье современным организаторам должно подсказать: работа внутренняя не менее значима, чем действия, направленные во вне. Немало сил и средств уходит на приглашение гостей, а своим, землякам, предлагается наслаждаться тем, что дарят им организаторы. Подарки эти — действительно самой высокой пробы. Но не воспринимает их ценность еще большинство горожан. Одна из важнейших миссий Дягилевских сезонов касается создания благоприятной для восприятия высокого искусства внутренней среды.

Дополнительные материалы:

Сезоны Дягилева

Сергей Дягилев родился в 1872 году. Прославился в Париже, но парижской истории не было бы без пермского периода. Десять лет становления, с 8 до 18, он провел в Пермской губернии в имении Бикбарда, где родители владели винокуренным заводом, и в самой Перми, в сохранившемся до наших дней доме на углу улиц Пушкина и Сибирской. Дягилев — победитель. Но многое в его жизни определено утратами: имение было продано с торгов, семья вынуждена переехать. Так он оказался в Петербурге, где участвовал в проекте «Мир искусства», издавал журнал под этим названием, организовал несколько выставок, в том числе Таврическую, в которой «хоронил» искусство прошлого: старинные портреты драпировались в черную ткань. Уже тогда он задумал новое — международный проект «Русские сезоны». Первая демонстрация российского искусства миру произошла в 1907 году. Позднее Сергей Павлович создал балетную труппу под названием «Русские балеты Дягилева». Она действовала с 1911 по 1929 годы, до самой смерти великого импресарио.

Новации Шульмана

За серию проектов по современной хореографии награду Всероссийского конкурса продюсеров получил екатеринбуржец Лев Шульман. Сегодня он руководит Центром современного искусства, который привозит яркие имена из разных сфер, будь то contemporary dance, музыка или арт-проекты, и экспортирует уральское искусство. В анналы местной истории Шульман вписан как человек, стоявший в основании первой и самой известной хореографической труппы — театра «Провинциальные танцы». Он же — создатель учебной инфраструктуры молодого жанра, от школы современного танца до факультета при Гуманитарном университете. Лев Шульман достоин звания лауреата премии имени Дягилева объективно (по результатам деятельности) и субъективно (по личностным особенностям). Между уральским и первым российским продюсером — немало общего. Острое чувство нового, любовь к разным жанрам при сохранении приоритета движенческих искусств, высокая амбициозность и четкое осознание собственной роли и значимости в этом мире. Очевидно, и в прошлом веке, и в нынешнем именно такие качества приводят деятелей культуры к успеху.

Принципы Мортье

Интерес к опыту организаторов культуры на Дягилевских сезонах закономерен. В рамках международного семинара «Музыкальный театр сегодня», на который собрались режиссеры, продюсеры из России, Германии, Франции, Нидерландов, был рассмотрен опыт Жерара Мортье, многолетнего директора Зальцбургского фестиваля, недавно возглавившего Парижскую оперу. Важнейшая сторона деятельности директора театра — ценовая политика. Билеты в Парижскую оперу стоят дорого: от 30 до 150 евро. Жерар Мортье установил льготные тарифы для старшего возраста, ввел удешевленные абонементы для молодежи, создал 60 стоячих мест по 6 евро: у зрителей должен быть выбор. Но главное для театрального суперинтенданта — репертуарная политика. Афиша Парижской оперы строится на трех китах: Моцарт, Верди, современные композиторы. Как маркетинговый ход Мортье использует скандал — но не ради скандала. Он провокатор потому, что идет радикальным путем. «Если создать два-три скандальных момента за сезон, возникает некий магнетический элемент, после этого можно делать и ясные классические вещи», — поясняет балетмейстер Парижской оперы Оливье Пате. В плане привлечения зрительского внимания принципы Мортье близки стратегии Дягилева