Берегите клоунов
Если раньше государство ставило перед цирками социальные задачи и финансово обеспечивало их реализацию, то сегодня они вольны в постановочном процессе, но при этом вынуждены сами зарабатывать себе на жизнь. Борьба между экономикой и творчеством особо чувствительна для региональных цирков.
Уникальное для современного циркового искусства событие — Первый всемирный фестиваль клоунов — состоялось в апреле в Екатеринбурге. Пять дней на арене Екатеринбургского государственного цирка (ЕГЦ) выступали мэтры жанра из Великобритании, США, Франции, России. Наблюдался абсолютный аншлаг — цирк посетило больше 20 тыс. человек. И хотя во всем мире считается, что несколько клоунов не могут участвовать в одном спектакле (как несколько дирижеров — управлять одним оркестром), фестиваль доказал обратное. Артисты старались как можно бережнее передавать эстафетную палочку зрительского смеха коллегам, держа зал в постоянном напряжении.
 |
| Анатолий Марчевский |
Фестиваль клоунов — не первый проект, который выделяет екатеринбургский цирк из числа прочих региональных, входящих в структуру Росгосцирка. Он единственный поставил тематический спектакль «Салют победы!» к 60-летию победы в Великой Отечественной войне, в прошлом году зрители увидели представление «Берегите клоунов», посвященное дню рождения Юрия Никулина. Сохранять творческий и технический потенциал цирку позволяет доверие зрителей: продажа билетов — фактически единственный его источник дохода. Об экономических проблемах, специфике работы региональных цирков и особенностях отношения государства к этому виду искусства рассказывает директор и художественный руководитель ЕГЦ, артист цирка с 47-летним стажем, единственный в России клоун-директор (так он сам себя называет) Анатолий Марчевский.
— Анатолий Павлович, в чем специфика постановки цирковых спектаклей? Почему в репертуаре российских цирков все меньше тематических представлений?
— Артисты цирка отличаются от театральных: всю профессиональную жизнь они работают в одном, максимум двух жанрах, с одним номером перебираются с одной площадки на другую. А когда в цирк приезжают артисты с разными номерами, только от профессионализма режиссера зависит, какое «блюдо» из этих «продуктов» получится. Если акробат будет просто сменять жонглера — это неинтересно, зрителю нужны связки, сюжеты. Но в региональных цирках сейчас действительно все реже появляются тематические спектакли. Во-первых, такие представления требуют больших затрат.
Во-вторых, их созданием должны заниматься специалисты, а их практически не осталось. В советское время в каждом городе-миллионнике был постановочный цирк со своим режиссером, художником. Но в 90-е всех посокращали, постановочных групп фактически не стало, мы потеряли творческие базы. И театральные режиссеры здесь не помогут. Не зная специфики нашего искусства, они будут ставить театральный спектакль, но зритель-то придет смотреть цирк!
— А что он ждет от цирка?
— Восприятие зрителей не зависит от того, в какое время мы живем, какая политическая и экономическая ситуация в стране. И ребенок, и взрослый, приходя в цирк, ждут волшебства. Например, к нам приехали наездники-джигиты, а мы немного изменили номер, подобрали костюмы — и на арене появилась детская карусель. Суть та же, а образное восприятие совершенно другое. На манеже уже не лихие скачки, а яркий карнавал. А если мы еще добавим зеркальный шар, световые эффекты, веселые костюмы — это создаст картинку, которая и будет эмоционально воздействовать на зрителя. В зале ведь всегда есть те, кто видит цирк впервые.
И я хочу, чтобы каждый запомнил цирковое представление как сказку наяву и пронес это ощущение через всю свою жизнь. Моя основная задача как режиссера — затронуть душу зрителя.
Есть не просите
— Билет на фестиваль клоунов стоил минимум 500 рублей. Для многих семейный поход оказался просто не по карману…
— Цирки, входящие в структуру Росгосцирка, сейчас поставлены в такие условия, что все расходы им приходится полностью покрывать самим. Мы — государственные унитарные предприятия, но необходимой финансовой поддержки не получаем. А содержание цирка и постановка спектаклей обходятся дорого. Чтобы оформить одну программу, нужны огромные деньги: на пошив костюмов — около 2 млн рублей, на оформление манежа — самое малое миллион. Кроме того, необходимо ежедневно кормить животных. Прибавьте еще текущие расходы: содержание гостиницы, в которой живут артисты, ремонт гримерок, конюшен, замену светового оборудования, кресел, инженерных коммуникаций. А в прошлом году нас вдобавок обязали платить налог на имущество, хотя принадлежит оно государству, и налог на землю: это еще 6 млн рублей в год. Театрам, которые тоже платят эти налоги, их компенсируют из муниципальных и областных бюджетов, а с цирками эта система не работает. Город и область хотели бы нам помочь, но не могут: здание цирка — федеральная собственность. А министерству культуры РФ до нас дела нет. Ждать помощи нам не от кого. Поэтому все расходы мы вынуждены закладывать в цену билетов.
Хотя отмечу, что в кассы их, как правило, поступает немного. Например, на некоторые представления фестиваля клоунов городские и областные предприятия выкупали целые залы для сотрудников, детских домов, интернатов. Отношение с бизнесом и жителями города мы выстраивали годами, и только благодаря доверию зрителей нам удалось не погрязнуть в долгах. Люди платят за билет, потому что знают: мы дадим качественный продукт. Один зритель как-то после спектакля на вопрос анкеты об эффективности медиарекламы цирковых представлений ответил: «Когда я с семьей собираюсь в цирк, мне не важно, какая реклама. Я точно знаю, что будет интересно».
За счет высокой заполняемости зала мы получаем постоянный оборот, который не только покрывает расходы, но и позволяет постепенно ремонтировать здание, вкладывать в новые постановки. Однако удержать доверие зрителя гораздо труднее, чем завоевать его. Два-три скучных спектакля — и люди перестанут ходить, руководители предприятий больше не будут нам так доверять. Тогда мы пойдем ко дну.
— Сколько государство выделяет на содержание цирков?
— Для нас это меньше 4% от необходимого годового объема. О постановках, новых костюмах, ремонте здания и говорить нечего. Мы, руководители региональных цирков, много раз пытались объяснить Минкультуры, что федеральные субсидии крайне малы. Но нам говорят: вы живете в рынке, поэтому зарабатывайте сами и на ремонт, и на костюмы, и на постановки. Такая государственная политика губительна: из артистов мы превратимся в завхозов и будем думать не о том, как сделать красивый спектакль, а о том, как сэкономить в ущерб празднику. Неизбежно это приведет к производству «гнилого» продукта. И мы окончательно потеряем зрителей.
Сохранить нельзя ликвидировать
— Долго велись разговоры о возможной приватизации цирков. К чему может привести передача их в частные руки?
— Это породит массу проблем. Во-первых, в разы вырастут цены на билеты. Во-вторых, большинство частников, выкупив здание, перепрофилируют его и откроют здесь казино, магазины, ночные клубы — то, что приносит больший доход. Неизбежно встанет проблема, где и в каких условиях будут содержаться животные и проходить репетиции. В-третьих, передача цирков в частные руки скажется на качестве представлений: они никогда не смогут восполнить зрителям то разнообразие, которое сейчас обеспечивает конвейерная система Росгосцирка.
Нужно понимать специфику циркового искусства: оно принципиально отличается от театрального, с которым его часто ошибочно сравнивают. В театре на постановку спектаклей уходит несколько месяцев, одна труппа может ставить и комедии, и трагедии. Основной принцип работы там — меняется репертуар, но не меняется зритель. В цирке все по-другому: на подготовку номера уходят годы, поэтому репертуар неизменен. А вот зритель, когда артисты переезжают из города в город, меняется. Цирковые не могут постоянно работать на одной площадке, им необходимы гастроли.
Отработав программу в одном цирке, артист не может возвращаться в этот город на протяжении пяти-шести лет, пока не подрастет новое поколение зрителей и программу забудут те, кто ее видел. В год сменяется до восьми спектаклей. Умножаем это число на пять лет, получается, что стране нужно минимум 40 цирков. Сегодня их 42. Но если нас бросить в рынок, отдать в частные руки, естественно, выживут только сильнейшие и число цирков сократится наполовину. И даже если будет сохранена конвейерная система, артисты будут приезжать не через пять лет, а уже через два года. Зритель потеряет интерес. Я это объясняю всем, кто хочет ликвидировать систему и отдать цирки в частные руки.
Смех сквозь слезы
— В чем сегодня заключается государственная политика по отношению к циркам, какие задачи ставятся?
— В этом-то и весь абсурд ситуации: сохраняя статус государственных унитарных предприятий, мы предоставлены сами себе. Позиция министерства культуры сводится к одному: делайте что хотите, только денег не просите. Нас, руководителей немосковских цирков, не собирали уже больше пяти лет. Не спрашивали, как и чем мы живем, какие спектакли ставим, что нам нужно.
— А какой госполитика должна быть?
— Государству в первую очередь необходимо определить значимость культуры в целом и цирка в частности. Могут быть два варианта. Первый — оно приравнивает нас к шоу-бизнесу, основная задача которого — зарабатывать деньги. И качество культурного продукта в таком случае уходит на второй план, главным становится получение прибыли. Второй — государство формулирует основную задачу культуры как нравственное воспитание человека. В таком случае оно должно обозначить, что хочет получить от цирка, создать равные для всех условия работы и в конечном итоге добиваться качественного творческого продукта. Сейчас государственная политика направлена на физическое, но не на нравственное воспитание человека. Поддерживая здравоохранение и образование, государство совсем забыло про культуру. В итоге мы рискуем получить здорового, образованного преступника.
Я убежден, что основная задача цирка, как и любого другого искусства, все же не зарабатывать деньги, а воспитывать человека, помогать ему ориентироваться в жизни, вводить в сознание главные человеческие ценности — патриотизм, уважение к семье, к старшим, любовь, милосердие. Точно так же, как государственная система здравоохранения обеспечивает детей прививками от болезней, нравственную прививку должна делать культура.
— Какие вопросы в первую очередь должно решить государство для поддержки цирков?
— Во-первых, нужен государственный заказ: сколько и каких спектаклей мы должны поставить в течение года, сколько зрителей привлечь, сколько сделать благотворительных показов для детдомов, интернатов.
Во-вторых, необходимо создать одинаковую материально-техническую базу в цирках вне зависимости от того, расположены они в столице, областных центрах или небольших провинциальных городах. Отремонтировать здания (в некоторых ремонт не проводился по 20 — 30 лет), обновить световое оборудование, коммуникации, сшить новые костюмы, купить животных. Больше десяти лет артисты все это делают за свои деньги.
В-третьих, цирковой системе необходимо дифференцированное финансирование. Сейчас субсидии для всех цирков одинаковые. Специфика городов не учитывается абсолютно. А ведь от численности населения города напрямую зависит посещаемость цирка. Например московский, екатеринбургский и нижнетагильский цирки в год проводят 300 спектаклей. Чтобы постановки при всех расходах окупались, нужно постоянно заполнять двухтысячные залы на 90 — 100%, то есть собирать 600 тыс. человек в год. Для Москвы это 2% населения, для Екатеринбурга — 50%, а для Нижнего Тагила — уже 150%! То есть для обеспечения потока нужно, чтобы не только каждый тагильчанин, включая пенсионеров и младенцев, сходил в цирк, но и приехали жители соседних городов, деревень. И тут возникают новые проблемы: если при цене на билеты в 300 рублей екатеринбуржец может позволить себе семьей раз в год сходить в цирк, для тагильчан — это уже проблема. А жителям, например, соседнего с Тагилом Невьянска билеты даже за 100 рублей покажутся дорогими. Но в Невьянске дети не хуже, чем в Нижнем Тагиле или Москве, и они тоже хотят смотреть яркий интересный цирк. Культура должна быть доступной для всех. Поэтому билет в нижнетагильский цирк должен стоить 100 рублей, а оставшиеся 200 необходимо компенсировать из бюджета.
Чем меньше город, тем больше проблем у цирка и он в большей степени нуждается в господдержке. Мне видится оптимальная система финансирования в том, чтобы, например, в цирках, расположенных в городах-миллионниках, из бюджета субсидировать 50% затрат на зарплаты, ремонт, налоги, постановки. В полумиллионниках — 70%. Это, естественно, сделает цирки доступными для зрителей. А пока дети малых городов оказываются в положении Рыжего клоуна из известного циркового номера. Белый клоун пьет воду, к нему подходит Рыжий. Белый спрашивает: «Хочешь пить? Хочу, — радостно отвечает Рыжий. А у тебя деньги есть? Нет. Значит, не хочешь»...
Дополнительные материалы:
Анатолий Марчевский
Родился 9 апреля 1948 года в городе Свердловске Луганской области. С 13 лет — артист цирка киевской группы. В 1970 году окончил Государственное училище циркового и эстрадного искусства, в 1984 году — ГИТИС по специальности режиссура цирка. С 1994 года — директор Екатеринбургского государственного цирка. Депутат палаты представителей законодательного собрания Свердловской области, заместитель председателя комитета по социальной политике. Награжден Орденом почета и Орденом за заслуги перед Отечеством четвертой степени.
Дитя цирка
После первого антракта в пустовавшем кресле рядом со мной появилось живое и на редкость общительное голубоглазое создание — восьмилетняя дочка одного из приехавших на гастроли в Екатеринбург циркачей-наездников из Владикавказа.
— Ты много времени проводишь в цирке?
— По полдня. До обеда я в школе, а потом сразу иду сюда. Иногда помогаю папе, ухаживаю за лошадьми. Иногда просто слоняюсь по коридорам. Мне екатеринбургский цирк очень нравится. Мы часто переезжаем из города в город, я была уже почти во всех цирках страны. Этот — самый большой, остальные раза в два-три меньше по количеству мест. Да и то там залы пустые, иногда артисты выступают для 20 — 30 человек. А здесь всегда аншлаги. Еще мне очень нравится гостиница, в которой мы живем. В некоторых городах, где цирки бедные, нам приходилось спать прямо в гримерках. А здесь у нас телевизор в номере, и по утрам, когда я иду в школу, всегда пахнет гречневой кашей и булочками.
— А ты уже выступала на арене?
— Один раз, когда была совсем маленькая, года в четыре. Но я обязательно буду работать с папой, когда вырасту. Он уже научил меня правильно сидеть в седле.
— Лошадей вы сами покупаете?
— Да, папина группа (их всего семь человек) и костюмы шьет за свои деньги, и животных сама покупает. Правда, я не знаю, откуда они берут деньги. Одна лошадь стоит от 80 тыс. рублей, а артисты получают мало. Те, кто выступает с легкими номерами, например жонглируют, за один выход — тысячу рублей. У кого номера сложнее, те больше. Поэтому они постоянно над своими программами работают. Усложняют их.
— Вы с папой, наверное, не успеваете соскучиться друг по другу: и дома, и в цирке вместе?
— Наоборот, мы редко видимся. На работе он очень занят — либо репетирует, либо дежурит в конюшне, моет и кормит лошадей. Вечером приходит домой, смотрит футбол и сразу ложится спать. По выходным у него обычно тоже репетиции. Иногда, когда я засыпаю, мне снится папино выступление: как он выезжает на лошади, как развевается его плащ. А вчера мне приснился клоун: он бегал по комнате и меня щекотал. От смеха я даже проснулась.