Любит — не любит, плюнет — поцелует…

Владимир Макаров

Н

Причудливые, почти анекдотические формы приобретают порой взаимоотношения искусства, власти, общества. Они стали тоньше, неоднозначнее: откровенно покушаться на творческую свободу считается моветоном. Искусство стремится само улавливать еще не проявленные движения общественного подсознания. Но в то же время связи стали и более тесными. Состояние культуры сегодня напрямую зависит от политики властей. Особенно в провинции, где централизация денежных потоков сильнее, чем в столице, а вкусы местного начальства не являются только их личным делом.

В жанре оды

Художественному произведению желательна интрига, когда присутствует столкновение интересов и среди действующих лиц есть «хорошие» и «плохие». Тогда оно держит внимание зрителей-читателей. Но это на сцене или в литературе. В жизни мы радуемся стабильности и постоянству. В нынешней культурной ситуации Челябинской области, с первого взгляда, никакого драматизма. Здесь по российским меркам все спокойно, вполне благополучно, и даже можно говорить о процветании.

Попробуйте с ходу назвать уральский город, где в последнее время построили (именно построили, а не восстановили, приспособили, отремонтировали или использовали иные средства реанимации) новое здание для учреждения культуры. Трудно. А в Челябинске за полтора года практически возвели новый дом для областного краеведческого музея. Серьезную реставрацию пережила филармония. Создан целый проспект уличных скульптур.

Челябинская область — единственная в стране, где действует официальная система грантов профессиональным творческим коллективам. Нескольким учреждениям культуры ежегодно выделяется сверх бюджета 28 млн рублей. Благодаря такой постоянной подпитке южноуральские творцы в среднем живут чуть более вольготно, чем коллеги из соседних областей, что привлекает лучшие силы отовсюду. Показательный факт: вице-губернатор Андрей Косилов командирует областного министра культуры на международные конкурсы вокалистов, чтобы найти и привезти достойные «голоса». В результате театр оперы и балета, несколько лет назад переживавший кадровый кризис, пополнился яркими солистами.

А на днях потяжелела челябинская копилка «Золотых масок»: высшая театральная премия страны вручена… губернатору Петру Сумину . За поддержку искусства.

Театральный роман

Речь пойдет о влюбленном министре. Его роман с театром длится уже несколько десятков лет. Встретились они в студенчестве. Владимир Макаров учился на инженера, но уже тогда мечтал стать директором оперного театра. Исправно посещал все премьеры, собирал грамзаписи вокалистов и имел одну из самых крупных в городе коллекций виниловых дисков классической музыки. Но сначала возглавил кукольный театр, затем драматический. Оба союза оказались настолько успешными, что вот уже два срока нынешнего губернатора Владимир Николаевич руководит всей культурой области и входит в список персон, наиболее влияющих на культурный фон в Уральском регионе.

Чиновник в нем благоприятно сочетается с поклонником искусства. Он может с вдохновением произнести монолог о пользе театрального дела — и логично обосновать недостаток средств. Но еще убедительнее — рассказать о поддержке искусства. Денег, как известно, много не бывает (правда, сегодня в Челябинской области не стесняются говорить об экономическом процветании), но бюджетные отчисления на культуру увеличиваются в среднем на 30% ежегодно. Плюс значительные дополнительные ассигнования: на фестивали, гастроли, проекты. Ряд успешных проектов — свидетельство в пользу управленческих качеств профессионального любителя искусств.

Местные эксперты утверждают, что брак культуры с министром удачен. Владимир Макаров, во-первых, искренне любит искусство (что в чиновничьих кругах все же нечастое явление), во-вторых, разбирается в нем (хотя о вкусах можно поспорить), в-третьих, умело им управляет и на достойные проекты всегда находит средства. Особенно на театральные: первая любовь не забывается.

Блики сцены

Джентльменский набор большого города в сфере искусства: оперный театр, филармония, академический театр драмы, краеведческий музей, картинная галерея. Это своеобразная вершина культурной «вертикали власти». Дальше идут обязательные ступени: ТЮЗ, кукольный театр, связка музеев и галерей, народные оркестры и ансамбли. В творческом подлеске разрастаются небольшие самобытные коллективы. Все пространство должно быть щедро удобрено библиотеками и кинотеатрами. А в основе всего лежит образовательная база.

Наше время выстраивает собственную культурную вертикаль, и сегодня на острие ее в силу разных причин находится театр. Личные наблюдения подсказывают: даже не телевидение, а именно театр наиболее оперативно откликается на актуальные общественные запросы, отбирая драматургический материал, экспериментируя со сценическим пространством, зрительным залом, языком, оформлением и так далее. И грядущую реструктуризацию бюджетного сектора культуры прозвали «театральной реформой», хотя она касается и библиотек, и музеев, и школ.

Неудивительно, что нынешний год губернатор Челябинской области объявил годом театра. Предполагается несколько полномасштабных гастролей: Малого театра, Александринского театра, Театра сатиры, Et cetera Александра Калягина, демонстрация спектаклей — лауреатов «Золотой маски», международный конкурс вокалистов, постоянный проект «Ирина Архипова приглашает». В общем, настоящий театральный фестиваль длиною в год и ценою в десятки миллионов рублей.

Местные театры также не обойдены вниманием. Академический театр драмы пережил непростой период потери лидера. В отличие от других осиротевших коллективов (в Перми, Екатеринбурге), он не растерялся и не потерялся. Наум Юрьевич Орлов , пестовавший театр больше 30 лет, оставил его в крепком материальном и творческом состоянии. Власти целенаправленно искали нового художественного руководителя. Магия имени была столь сильна, что где-то в Подмосковье нашли тоже Орлова. Но вовремя спохватились: Орлов может быть только один. Театр возглавил именитый, амбициозный Владимир Гурфинкель и уже успел поразить воображение привыкших к умеренности челябинцев масштабной постановкой «Поминальной молитвы», его «коронкой», шестой по счету и всегда разной (пьеса поставлена Гурфинкелем в Новосибирске, Екатеринбурге, Красноярске…).

Высокий зрительский рейтинг имеет театр юного зрителя. Режиссер Олег Хапов постоянно создает интересные информационные поводы, такие, как, например, предвыборная постановка, с которой начался наш разговор о челябинском культурном пространстве. «Провисают» все три кукольных театра: областной, магнитогорский, озерский; специалисты говорят о кризисе жанра как такового. Зато в поступательном движении пребывают Камерный театр; самый именитый на сегодняшний день в Челябинске Театр современного танца, в котором работает лауреат «Золотой маски» Ольга Пона . Громко звучит студия «Манекен» и неординарная (аналогичного больше нет нигде, это точно) мастерская новой пьесы «Бабы», в которой играют только женщины.

Сериал с продолжением

Серийность в искусстве приводит к потере качества, зато вовлекает в процесс многих. Как феномен Гарри Поттера вернул подростков к чтению (правда, ненадолго), так телесериалы потянули зрителей в книжные магазины за литературной версией изображенного на экране (правда, не литературой). Если говорить о массовой культуре не в ругательном, а в прямом значении, то в борьбе за приобщение сотен тысяч к чужому творчеству по определению участвуют библиотеки и кино.

Во все библиотеки Челябинской области закуплены комплекты литературы: современной, прекрасно изданной. Подборка «Сельская библиотека» из 115 томов выпускается тиражом 1,5 тысячи экземпляров на Россию. Так вот, 900 из них ушли на Южный Урал. А так как библиотека XXI века немыслима без интернет-технологий, выделены госсредства на приобретение спутниковых антенн, и теперь все районные библиотеки обладают возможностью быстрого выхода в интернет посредством спутниковой связи.

Подобная же «сетевая» программа задумана областной администрацией с кинофикацией области: каждому районному центру — по современной мультимедийной установке. Стоимость комплекса 2 млн рублей, продолжительность «сериала» — 42 территории. И хотя пока это звучит в жанре фэнтези, вскоре мировые премьеры будут демонстрироваться и в отдаленном Брединском районе одновременно с Москвой.

Кино в Челябинске вообще уважают и создают, ни много ни мало, — Центр российского кино: в небольшом поселке Кундравы Чебаркульского района. Дело в том, что там родился легендарный кинорежиссер Сергей Герасимов . Его земляк Борис Красноперов собрал коллекцию документов и вещей режиссера. Она не осталась личной радостью энтузиаста, как это часто бывает; под коллекцию организовали музей в местном Доме культуры и даже выделили ставку. Когда в преддверии столетия Герасимова столичные деятели спохватились, оказалось, все ценные вещи — в Челябинской области, даже трость Чарли Чаплина, подаренная им самим советскому режиссеру. Руководство области уверено, что в музей, находящийся за 60 километров от областного центра, поедут почитатели киноискусства. «Внимание к досуговой сфере очень важно. Вроде бы уже не требуется доказывать, что культура — лицо области», — скромно так замечает Владимир Макаров.

Крепкие объятия

Есть в Челябинске экзотический коллектив под названием Магический театр «Белый козел». Он представляет собой синтетическое кукольно-визуальное искусство. Для России он, наверное, слишком авангарден, зато объехал весь мир. Зритель смотрит спектакль глазами кукол, так как в них вмонтированы видеокамеры, а изображение транслируется на монитор; и не понятно, кто зрители, а кто актеры. Так вот, в афишке театра написаны гордые свободные слова: «Спонсоров нет и не надо».

При знакомстве с культурой Челябинской области мне иной раз казалось, что и власть готова произнести: «Спонсоров нет и не надо». Как и всюду, в Челябинске власть осуществляет своеобразный культурный «рэкет», «назначая» спонсоров, но по мелочи: привезите, разместите, накормите гастролеров. Львиную же долю расходов смело берет на себя. В процветающей Челябинской области я и «снизу», и «сверху» слышала: «Такой крупный проект под силу только власти». Вот мнение эксперта в сфере культуры Владимира Спешкова : «Спонсоры не идут сами на проекты, связанные с серьезной культурой».

А вот в Екатеринбурге настроение противоположное: на серьезные постановки театры задействуют благотворителей, оперный театр на гастроли в США отправило промышленное предприятие, а европейского уровня галерею построил олигарх от металлургии. Я не призываю к сокращению бюджетных ассигнований — честь и хвала челябинской власти за ее в целом щедрую культурную политику. Но очевидно, что здесь пока мало используется важнейший источник финансирования искусства — предпринимательство. Справедливости ради отметим, что и сам бизнес ведет себя безынициативно.

И еще один перекос. В Челябинске много и с восторгом говорят о привозном искусстве: «Мы у себя можем видеть все то же, что в столице». Но пропорция «экспорта» и «импорта» в культурном процессе так же важна, как и в других сферах. Качественный импорт, безусловно, радует, но процветание достигается благодаря собственному производству. Челябинская культура пока не очень заметна как общероссийское явление. В этом плане можно говорить о театре современного танца, Ильменском фестивале авторской песни, издательстве «Аркаим» и… все. Вложение в местное искусство, ставка на новаторские творческие идеи может принести существенные, в том числе и экономические, дивиденды. Пока же больше рукоплещут «заезжим музыкантам». А ведь есть и свои.

Дело вкуса

Любовь — чувство, конечно, возвышенное, но и коварное: уж очень она субъективна. Культурный министр, похоже, искренне желает любить всех. На прямой вопрос о предпочтениях говорит о важности всех видов профессионального искусства, поддержки народного творчества, образовательной сферы (а Челябинская область — самый культурно образованный регион Большого Урала, здесь сосредоточены консерватория, академия культуры и институт музыки). Но эксперты категоричны: любить всех в равной степени средства не позволяют. И возникают диссонансы: миллионы — на театральные проекты, но 30 тыс. рублей, которые способны принципиально изменить художественную базу города, не находились несколько лет.

Это интересная и давняя история. В 30-е годы прошлого века жил в Челябинске мальчик Сергей Петров с мамой — русской и папой — болгарином. Когда «крепкие хозяйственники» оказались в стране лишними, папа понял, что лучше вернуться на историческую родину, и написал прошение болгарскому царю. Семья выехала в Софию. Сергей получил европейское образование, стал успешным художником с собственным мощным, темпераментным почерком. И уже в ностальгические годы вспомнил о своей исторической родине и пожелал оставить родному Челябинску коллекцию произведений. Но чтобы принять дар, потребовалось два года: сотрудникам музея не на что было выехать в Софию, чтобы выбрать работы и привезти на Урал.

Сейчас в Челябинской картинной галерее более двухсот картин Петрова. Это не единственная, хотя и самая эксклюзивная ее ценность. Здесь открывается выставка произведений послевоенных лет, где неоднозначный Кончаловский, яростный Сарьян и нежный Фальк соседствуют с прямым соцреализмом. «Музей — объект стратегического значения, — концептуально высказывается заместитель директора галереи Наталья Козлова . — Он в свернутом виде хранит художественную информацию о городе и стране, самую объективную и достоверную из всех видов информации». Развернуть ее можно в любой момент — если бы не тотальный дефицит выставочных площадей. Честно говоря, подобной нищеты метража мне не доводилось видеть в главных галереях областных центров. «Мы не попадаем в резонанс с властью», — грустно замечает Наталья Александровна.

В резонанс с властью не попадает также все современное искусство. Возможно, это общенациональная черта. Государственные музеи современного искусства не замечены на просторах Урала. Несколько лет назад Светлана Шляпникова на иностранный грант создала галерею «ОкNо». Просуществовав два года, она закрылась, но недавно возродилась — при Южно-Уральском государственном университете. Кстати, один из самых популярных в городе новаторский театр «Манекен» прописан там же. Инновационные «Бабы» тоже имеют стационарную площадку в вузе: сфера образования в Челябинске проявляет себя куда более современно мыслящей, чем консервативная в целом политика власти в области культуры. Успех «Баб» с властями никак не связан. «Бабами» восхищаются после очередного успешного международного выступления: «Вы — абсолютные победители» — и благословляют на свободное плавание: «У вас все получится!».

Если сравнить три соседние области — Челябинскую, Свердловскую и Пермскую — в разрезе «культура и власть», увидим три разные системы взаимоотношений. Екатеринбург культурно силен, как говорится, исторически. Влияние местного руководства на процесс минимально: вовремя полить, и можно любоваться на цветение. В Перми целенаправленно возделывают несколько мощных древ, демонстрируя их миру и не обращая лишнего внимания на общую скудость растительности. Власть Челябинска любовно пестует культурную среду, и если она еще не расцвела пышным садом, то это дело времени. Просчеты же выглядят как сложности роста и заблуждения неравнодушных. Но умная любовь должна быть зрячей.

Дополнительные материалы:

Эпическая поэма на сцене

Уже создана новым худруком Челябинского академического театра драмы Владимиром Гурфинкелем. В своем любимом жанре он предполагает работать и дальше

Владимир Гурфинкель

На Южный Урал Владимир Гурфинкель попал из Санкт-Петербурга. До этого важной вехой его творческого пути был Екатеринбург. Там он намеренно дал пощечину общественному вкусу, поставив «Яму» Куприна и вызвав бурю негодования. Теперь с этим спектаклем он мог бы объездить мир: время другое. Его порой называют автором двух постановок: «Поминальной молитвы» и «Чужого ребенка», он неоднократно давал им жизнь на разных сценах. На самом деле Гурфинкель оставляет за собой куда более широкий след, чем от саней с двумя полозьями. Владимир Львович — режиссер харизматичный, ярко-личностный, способный увлечь своими идеями, как показывает опыт, не только театральную публику, но и политический бомонд. Предложенная им пятилетняя программа развития театра стоит дорого, постановки он планирует отнюдь не в духе минимализма. Однако властью она была принята и одобрена. Гурфинкель хочет создать театр высоких страстей и крупных личностей, занять опустевшую нынче нишу эпического театра.

— Если художнику есть что сказать и он попадает в атмосферу зала, спектакль может длиться несколько часов и не быть в тягость. Конечно, я предполагаю разнообразный репертуар: и английскую трагедию XVII века, и историю Чонкина, и рассказы Шукшина. Челябинский театр в прекрасном состоянии. Он поступательно развивался много лет под влиянием одной личности. Должен быть ствол, чтобы выросло дерево, а не кустарник. Театр достоин уважения. Но существуют мировые процессы, жизнь фестивалей, где идет поиск новых форм и стилистики. Соотнести театр со страной и миром — эта задача мне интересна. Поменять вид из окна на Фонтанку с видом на Миасс можно, если отсюда ближе Париж.

— Мне кажется, что возможностей у театра в провинции больше, чем у театра в столице. Во-первых, потому что артист в столице постоянно подвергается искушению деньгами и пустой славой. Серийное кино просто разрушило душу артиста, он бы и хотел не стоять перед выбором, но вечно стоит: или жизнь на театре, жизнь бессребреника, или участие в примитивных проектах, где за десять съемочных дней получишь больше, чем за театральный год. Во-вторых, потому что экономически здесь больше перспектив. Челябинской культуре грех жаловаться. Посмотрите на степень ухоженности ТЮЗа. А театр драмы — это же белый лебедь на горе, прекрасное здание. Город не надувает щеки, как сосед Екатеринбург, видящий себя третьей столицей. Он меньше пускает пыль в глаза и больше трудится, делая жизнь удобной для самого себя.