Кино — это литература XXI века

Время берет новый курс — на визуальные языки. Кино становится основой образования, воспитания, общения, убежден создатель кинокомпании «Новый курс» режиссер Павел Печенкин.

В начале марта по Москве гуляло пермское эхо: международный фестиваль документального кино «Флаэртиана», рожденный и прописанный в Перми, представлял там лучшие картины. Дальше фестивальное эхо прокатится по всей России: фильмы отправятся в Санкт-Петербург, затем в Новосибирск, Ростов, Самару.

А в киномире Пермского края тем временем вызревает еще одно явление: в законодательном собрании разрабатывается концепция и готовится к рассмотрению программа «Кинообразование». Ее инициатором и движущей силой стали депутат, бизнесмен, владелец сети кинотеатров в городе Александр Флягинский и кинорежиссер, президент «Флаэртианы» Павел Печенкин. С ним наша сегодняшняя беседа о перспективах пермского кино и кино вообще.

Человек-кентавр

Павел Печенкин

— Когда человек занимается, и успешно, сразу несколькими делами, всегда интересно понять, что для него главное. Соединение художника и организатора в одном лице нечасто бывает органично.

— Решать управленческие вопросы необходимо, хоть я не очень люблю и не очень умею это делать. Работа режиссера по большей части организаторская: создать группу, наладить процесс. Никто за тебя ее не выполнит. Вот и приходится быть кентавром: верхняя часть — художник, но и «лошадь» важна. К тому же есть черта, объединяющая этот сложный организм. Документальное кино, которым я занимаюсь всю жизнь, это прежде всего умение контактировать с героем. Человеческое обаяние становится главной профессиональной чертой автора. И для менеджера это тоже главное.

— Вы человек активный, деятельный, однако ваш творческий метод — наблюдение за героем, созерцание. Нет ли здесь противоречия?

— Документальное кино России шло по двум направлениям. Одно берет начало с творчества Дзиги Вертова: клиповость, художественная деформация. Другое идет от Роберта Флаэрти: принцип невмешательства, съемка «один к одному», когда минута экранного времени равна минуте реальной жизни героя. Мне близок второй метод. Мир, который нас окружает, мудрее любых его изображений.

— Я слышала даже такую острую формулировку: «Изгнание автора как изгнание беса». В чем же тогда роль автора?

— Он выбирает человека и момент его существования. Жизнь героя — это произведение искусства, необработанная глыба мрамора, и режиссер как художник только отсекает лишнее.

— Вас не смущает, что документальное кино не имеет массового зрителя?

— Я не паникую и не суечусь по этому поводу. Ответ такой: его станет больше. Это молодое искусство. А будущее документального кино — в его доступности. Экран создает уникальную систему отношений между тремя: автор — герой — зритель, и сегодня можно свободно ходить по вершинам этого треугольника, меняясь позициями. Камера, компьютер, все доступно. Как только вы берете в руки камеру, вы становитесь моим коллегой, и вас интересует, как это сделано. Увеличение людей снимающих приведет к росту популярности жанра.

Синематека взамен библиотеки

— Павел, ваша главная «фишка» сегодня — кино как ресурс образования. Что имеется в виду?

— В мире в год снимается 60 тысяч фильмов. Вы сколько посмотрели?

— Ой!

— Вот именно. В среднем 30 — 40 вместе с телевизионными. Но важно не сколько, а каких. Если же собрать синематеку, выстроить ленты в некую последовательность, по темам, они могут работать на образование, на решение многих проблем. Ресурс кино обществом до сих пор используется недостаточно.

Перед человеком каждый день встают вопросы, на которые он сознательно или бессознательно ищет ответы. Чем сложнее человек, тем глубже залезает он в «проклятые вопросы». Раньше искал ответы в книгах, теперь — в кино. Это средство саморефлексии с помощью экрана. Можно, конечно, рефлексировать и наблюдая порнографию. Но люди, способные к внутреннему диалогу высокого качества, могут получать ответы яркие, неожиданные, талантливые от мастеров экрана прошлого и современности.

— Не совсем понятно конкретное действие синематеки. Приходишь в зал, как в библиотеку, выбираешь себе фильм, советуешься при этом с «синематекарем»?

— Возьмем, например, проблему толерантности, межконфессионного общения. Специалисты подбирают фильм или несколько фильмов, в зале встречаются представители разных религий, после просмотра возникает диалог.

— Они могут поссориться!

— Не без этого. Тем не менее это ненасильственный путь решения многих острых вопросов, нахождение точек соприкосновения. Благодаря фильму создается некая дискуссионная поляна, люди подготовлены к общению, к обмену мнениями. У меня есть картина о двух мальчиках, которых перепутали в роддоме, татарин попал в русскую семью и наоборот («Два сына Язили Калимовой»). Во время Недели православного кино его посмотрели люди разных верований и, надеюсь, лучше поняли друг друга.

Синематека, как вы понимаете, это собрание фильмов. Это реальный, уже действующий проект. В коллекции около 12 тысяч картин, начиная с классики (есть даже «Тарзан» 1934 года выпуска) и заканчивая новинками. Свои фильмы есть для каждого возраста, любой аудитории, любой проблемы. Картины отбирают серьезные люди, педагоги, ученые. Базой является «Пермкино», в проекте участвуют киностудия, фестиваль «Флаэртиана» как «поставщик» документальных лент, лаборатория медиапедагогики. Но есть ощущение, что целину мы пашем даже не плугом, а палкой-копалкой. Сложнее всего убеждать чиновников. От министерства образования до сих пор нет реакции — никакой.

— Как можно использовать кино в обучении?

— Возможности бесконечны. Медиаобразование становится все более значимым во многих странах, даже в Африке. Но не в России. А это использование не только компьютера, но любых медиатехнологий. По данным статистики, 70% зрителей в кинотеатрах — школьники. Они любят кино, они готовы воспринимать истины на языке кино. Но безграмотность педагогов чудовищна. Многие до сих пор не пользуются компьютерами, не включают фильмы в учебный процесс. Вроде бы это так просто, при этом эффективно, эмоционально, сочно, доступно — однако учителя ленятся. Синематека же готова предложить материалы по любой теме и доставить их в любую, самую удаленную деревню. Кстати, в законе об авторском праве есть статья, которая разрешает в образовательных целях использовать цитаты из произведений без уведомления автора и авторского вознаграждения.

Популярность кино как средства саморефлексии и образования в ближайшее время вырастет как на дрожжах, нужно быть к этому готовыми.

— Как в пушкинские времена всех детей учили писать стихи, так сегодня нужно учить снимать кино?

— Совершенно верно. Это язык будущего.

— Совсем говорить разучимся.

— Литература — как азбука. Без азбуки никуда. Книги — основа, ею и остаются, но современное развитие общества происходит прежде всего в визуальных видах искусства. Если мы в очередной раз не хотим отстать от всего мира, утратить аутентичность, пора на государственном уровне активно использовать ресурс кино. Говорить с народом именно этим языком, а не языком указов и опрощенных до предела телевизионных передач. Национальное достояние России — великая русская литература. Пора создать великую русскую кинематографию. Причем не по голливудским канонам, а своим собственным. Синематека, медиаобразование — не есть мой корыстный интерес. Для меня необходимость этого естественна, как дыхание. Хотелось бы, чтобы и другие люди поняли: век вербальный подходит к концу. Мы на пороге века визуального.

Миф кино  

— Скажите, как власть использует ресурс кино для построения имиджа Пермского края?

— Тот же фестиваль «Флаэртиана» проводится при серьезной поддержке федерального и местного правительства. Он уже стал брендом Пермского края. Вообще документальное кино особо значимо для региона. Оно по определению не коммерческое. Оно дешевле художественного. Оно более адаптировано к местным реалиям и потребностям. Это великолепный инструмент решения локальных региональных проблем «терапевтическим» путем. Без кино в наше время невозможно создание жизнеспособных мифов. А удачные, работающие мифы — это инвестиции, развитие, успех.

— И опять встает нелюбимый режиссерами вопрос, где показывать, кроме фестивалей, документальное, авторское, любое некоммерческое кино.

— Нужно создавать прокат, альтернативный коммерческому: образовательный, просветительский. В Париже, например, несколько документальных кинотеатров. Возможны специализированные залы. Диски — тоже путь распространения «полезного» кино.

— А телевидение? Серьезные документальные режиссеры, как я знаю, относятся к теледокументалистике почти презрительно.

— Специалисты говорят, что через несколько лет в телевидении наступят принципиальные изменения. Как только «цифра» завоюет весь мир, а это не за горами, появится интерактивное телевидение, когда можно будет выбирать любую программу из 30 тысяч предложенных. Зачем я буду смотреть рекламу на 1-м канале, если могу найти себе фильм по вкусу? Реклама породила этого монстра — современное телевидение, реклама, то есть ее отсутствие, его и убьет. Каждый канал будет новыми средствами бороться за каждого зрителя. И если государству не безразлично, что смотрит народ, оно примет участие в этом процессе.

— Это-то и настораживает. Вряд ли зритель предпочтет заурядному детективу высокохудожественное произведение.

— Меня в свое время потряс фильм «Остров». Смотреть его пришло огромное количество людей, прокатчики такого эффекта не ожидали. Чувство, с которым я вышел тогда из кинотеатра, многого стоит. Я понял, что живу в стране, людей которой уважаю.

Дополнительные материалы: 

Из творческой биографии Павла Печенкина

Инженер-электрик по образованию, быстро понявший, что эта сфера — «не его». Создатель экспериментального театра, который был закрыт в 1984 году. Дальше — общение с художниками, первые инсталляции, слайд-фильмы, работа на телевидении. Неудачная попытка поступить на Высшие режиссерские курсы в Москве, напутствие Глеба Панфилова: «Если ты хочешь снимать кино, ты будешь снимать кино». В 1987 году основал рекламное агентство «Новый курс», которое на самом деле занималось производством фильмов: назваться киностудией тогда смелости не хватило. В 1991 году выпущен коммерческий боевик «Любимчик», собравший в прокате 5 миллионов зрителей («Еще та туфта, — говорит сегодня Павел Печенкин, — но надо было заработать денег на киностудию»). Результатом творческих «кухонных посиделок» в начале 90-х стал фестиваль доккино «Флаэртиана». В тяжелое время падения отечественного кинематографа, примерно до конца 90-х, студия выжила благодаря именно документальным фильмам. Самые известные ленты Печенкина: «Человек, который запряг идею», «История Тарина, художника и жертвы», «Два сына Язили Калимовой», «Урок танцев».

А фестиваль, единственный в России из документальных, вышел на международный уровень: стал ежегодным, с участием международного жюри, с солидным призовым фондом