Иваны, помнящие родство

В конце года на Урале прошла серия юбилейных торжеств по случаю двадцатилетия банков. Именно на вторую половину 1990 года, после вступления в силу указа председателя Верховного Совета РСФСР Бориса Ельцина о коммерциализации банковской системы, пришелся пик открытия банков в стране. Банк России выдал 700 лицензий, в том числе 550 - за пределами Москвы. К 1992 году в стране действовало уже 1414 коммерческих банков, из которых 646 были созданы с нуля, а 767 - на базе бывших специализированных банков системы Госбанка СССР (Агропромбанка, Жилсоцбанка, Промстройбанка). Как правило, инициаторами приватизации выступали управляющие отделений. Именно их воля и связи способствовали тому, что в одних регионах госбанки были разделены на несколько учреждений, в других - сконцентрированы в определенных руках, в третьих достались московским структурам.

До двадцатилетия дожили не все. На территории Урала и Западной Сибири в 1990 году было создано 130 банков, юбилей же в этом году празднуют только 35. Одних поглотили более удачливые конкуренты, другие добровольно и тихо сдали лицензию, третьи закончили деятельность со скандалом. Мы раскопали несколько поучительных и занимательных историй, связанных с наиболее заметными игроками региона.

Банки Урала и Западной Сибири, дожившие до 20-летия

Первый M&A

Нынешние студенты, изучающие историю становления банковской системы России, вряд ли найдут в учебниках этот факт: начало банковскому M&A в России положил екатеринбургский СКБ-банк. Именно с его участием в 1995 году прошла первая в стране сделка покупки московским банком регионального.

Банк содействия коммерции и бизнесу (так раскрывалась аббревиатура СКБ) - был создан на базе Свердловского областного управления Агропромбанка. Естественно, что основу его клиентской базы составили «перешедшие по наследству» клиенты-аграрии. Первый финансовый кризис 1994 года сильно подкосил положение АПК. Огромная маржа, а ставки по кредитам в то время доходили до 200% годовых, за­тмевала разум новых российских банкиров. Первый председатель совета СКБ-банка Сергей Баталов, стремясь компенсировать потери, раздавал деньги коммерческим структурам, рассчитывая заработать на скачущей инфляции. Клиенты деньги не вернули. К концу 1994 года убытки банка достигли 90 млн деноминированных рублей, сформировался отрицательный капитал. Главное управление Центробанка наложило на банк ряд ограничений: снизило лимит открытой валютной позиции, увеличило норматив отчислений в фонд обязательных резервов, ограничило объем вкладов частных лиц.

Это был далеко не единственный пример роста проблем в банковской сфере. Аналитики экономических изданий забили тревогу: неосмотрительная кредитная политика, выдача кредитов без предметного анализа и обеспечения могут привести к краху местных банков, они будут вынуждены продаваться москвичам, ищущим выход в регионы. Так и произошло. СКБ-банк стоял на грани банкротства. Участие в судьбе банка принял тогдашний глава администрации Свердловской области Алексей Страхов. При его посредничестве банк решил купить президент московского банка «Менатеп» Михаил Ходорковский, и в 1995 году в регионе появился первый банк со статусом дочернего московского.

Новый собственник принялся вытаскивать банк из кризиса: поменял менеджмент, влил свои деньги. Ходорковский, банковский бизнес которого вырос на государственных деньгах, прекрасно понимал: ничто так не способствует восстановлению ликвидности, как бюджетные счета. Но заполучить их в Свердловской области оказалось не так просто. Правительство создало институт уполномоченных банков, и только в них держало бюджетные деньги. Чтобы попасть в число этих самых уполномоченных, надо было быть банком, во-первых, региональным, во-вторых, безубыточным. По обоим критериям СКБ-банк не проходил. Тогда Михаил Ходорковский сам едет в Екатеринбург на заседание правительства Свердловской области, где горячо и страстно убеждает власти довериться СКБ-банку. Взамен он обещает свои гарантии и 25% акций СКБ-банка. Правительство условия принимает и делает исключение из правил: СКБ-банк становится уполномоченным, а правительство области - владельцем 25-процентного пакета акций регионального банка в ходе дополнительной эмиссии в 1996 году...

Многие из этих событий сейчас воспринимаются как нонсенс. Зачем, например, для выхода в регион и захвата банковского рынка покупать убыточный бизнес? Но на этапе дикого капитализма и передела собственности работала другая логика. Михаил Ходорковский всерьез претендовал на участие в медной цепочке Урала: он скупил немалые пакеты акций Среднеуральского медеплавильного завода, комбината «Уралэлектромедь», Кировградского медеплавильного комбината. Если бы он получил полный контроль над этим бизнесом, ему обязательно понадобился бы местный банк: он-лайн-технологии существовали тогда в зачаточном виде. Но судьба не помогла будущему олигарху и заключенному: он не смог собрать медную цепочку и начал постепенно выходить из этого бизнеса. Вероятнее всего, продал бы и СКБ-банк...

События ускорил кризис 1998 года. Банк «Менатеп» вмиг обанкротился из большого объема государственных ценных бумаг в портфеле. Такая же судьба ждала и СКБ-банк, если бы не «местные структуры», как их тогда называли менеджеры в общении со СМИ. В разгар кризиса эти местные структуры очень быстро выкупили у Ходорковского акции СКБ-банка и с этого момента занялись его планомерным восстановлением. Только к 2000 году банк официально объявил, что это «компании, близкие к Синарскому трубному заводу». Новые собственники провели несколько дополнительных эмиссий акций, завели в банк свой счет и счета своих партнеров, выстроили новую систему управления, поменяли менеджмент. С этого момент СКБ-банк начал стремительно наращивать обороты. Правительство области в 2002 году вышло из капитала банка, его официальным акционером стала юридически оформленная группа «Синара». На восстановление утерянного в 1994-м капитала ушло восемь лет: только по итогам 2003 года СКБ-банк впервые после продажи «Менатепу» ликвидировал убытки и начислил акционерам дивиденды. В 2007 году портфельным инвестором стал Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР).

Правда, СКБ-банк стал вторым банком на территории Урала и Западной Сибири, в капитал которого вошел ЕБРР. Первым, причем в России, стал другой юбиляр - Уралтрансбанк (УТБ).

10 лет до мечты

УТБ тоже отсчитывает историю от бывшего спецбанка. К моменту выхода указа Ельцина Железнодорожное отделение управления Промстройбанка СССР по Свердловской области возглавлял Валерий Заводов. По плану приватизации на базе управления должен был сформироваться будущий Уралпромстройбанк (в 2003 году присоединен к Промстройбанку Санкт-Петербурга, который затем включен в состав Внешторгбанка), а отделение должно было получить статус филиала. Но 30-летнего энергичного руководителя подобная перспектива не устраивала. Он посчитал, что с такими клиентами (а отделение в тот момент обслуживало Свердловскую железную дорогу, бюджетные учреждения Железнодорожного района Екатеринбурга) его команда в состоянии создать свой банк.

Банковская система России на тот момент только складывалась, вклады населения в основном были сосредоточены в Сбербанке, к которому они перешли по наследству от системы сберкасс. Коммерческие банки выполняли две-три операции: проведение платежей юридических лиц, выдача им же кредитов, обмен валюты. Чтобы научиться работать по-настоящему, нужны были знания. А где их взять? Только в банках, имеющих столетнюю историю развития, то есть за рубежом. Заводов понимал, знаниями просто так никто не будет делиться, иностранные банки надо чем-то заинтересовать. Сделать это можно одним путем - привлечь их в качестве акционера. И снова: такая логика кажется сейчас естественной, но тогда коллеги по цеху крутили у виска - из нашей-то деревни, да на мировой рынок? Бред. Но Заводов на скептиков внимания не обращал, он методично шел к цели.

Для начала надо было научиться говорить с западными банкирами на одном языке. И глава УТБ начинает готовить сотрудников к освоению международных стандартов финансовой отчетности. Первый отчет по МСФО Уралтрансбанк сделал по итогам 1995 года, в 1997-м получил международный рейтинг агентства Fitch, тогда же вошел в число 15 российских банков, аккредитованных при немецком страховом обществе Hermes. Казалось, до реализации мечты осталось немного. Кризис 1998 года вынудил остановиться. Западные институты резко свернули бизнес в России, никто не верил, что они вообще сюда вернутся. Только не Заводов. В сложнейший 1998 кризисный год он снова пригласил международных аудиторов для подтверждения отчетности по МСФО, что снова вызвало недоумение среди коллег.

Как выяснилось, поступил УТБ весьма дальновидно. У западных банкиров страх потерять деньги оказался меньше, чем желание заработать на быстро растущих рынках. Уже через год они снова прощупывают почву, но, помня уроки кризиса, разговаривают только с прозрачными компаниями. Вот здесь-то и сыграла ставка на непрерывную отчетность по МСФО. В 2001 году Hermes проводит первую сделку по среднесрочному финансированию российских компаний, и его партнером с российской стороны выступает небольшой по мировым меркам региональный Уралтранс­банк. В 2002 году Заводов убеждает одного из ключевых инвесторов в России - Европейский банк реконструкции и развития - включить его банк в число участников программ развития торговли и финансирования малого бизнеса. Перед ЕБРР стоят политические задачи - развитие в России среднего класса, предпринимательства.

И чтобы решать их, нужны партнеры. В кризис 1998 года он потерял слишком много денег на сотрудничестве с разными банками, которым открывал кредитные линии. Поэтому ЕБРР, во-первых, создает в России свой банк - КМБ, а во-вторых, ищет партнеров для участия в капитале. Заводов понимает: это - шанс, и его надо использовать. Три года уходит на то, чтобы доказать: региональный банк может эффективно работать в сегменте малого и среднего бизнеса, продавая продукты на уровне мировых стандартов. В 2005 году ЕБРР подписал первое после кризиса 1998 года соглашение о вхождении в уставный капитал российского банка. Им стал Уралтрансбанк.

От кэптива к рознице

Уральский банк реконструкции и развития (УБРиР) в отличие от двух предыдущих юбиляров к моменту рождения не имел ни истории, ни клиентов, ни офиса. С идеей его создания выступил инженер-экономист Игорь Чевтаев. Он, к тому моменту успев год поработать в коммерческом КУБ-банке, предложил крупным промышленным предприятиям Свердловской области создать свой банк. Его первое название - Банк развития кооперации. На идею откликнулись ПО «Маяк», Нижнетагильский металлургический комбинат, Уральский электрохимический комбинат, Качканарский горнообогатительный комбинат «Ванадий», «Уральские авиалинии». «Нулевой» банк стремительно врывается в число крупнейших игроков: через пять лет он входит в пятерку лидеров Свердловской области, по многим показателям побеждая бывшие спецбанки. Чевтаев активно вкладывается в новые технологии, развивает валютные и внешнеэкономические операции, зарабатывает репутацию прекрасного менеджера.

Успешную карьеру в банковском бизнесе подкосил кризис 1998 года. Положение у банков тогда было одинаково плохое: из-за дефолта стремительно обесценивались государственные ценные бумаги, у дверей стояли разъяренные вкладчики. И Игорь Чевтаев делает стратегическую ошибку - в первые дни кризиса он закрывает двери банка. Отсутствие информации подняло волну паники, банк понес большие убытки.

В конце 1998 года контроль над одним из акционеров банка - Качканарским ГОКом - получила команда директора комбината Уралэлектромедь Андрея Козицына. Новость, вышедшая в эфир 8 декабря, стала неожиданностью для рынка: Игорь Чевтаев подал в отставку. Это был прецедент в истории банковского бизнеса Урала: президент банка, создавший его, оставил пост руководителя.

Президентом был назначен Сергей Дымшаков. С помощью новых акционеров, а они в 2000 году увеличили уставный капитал банка за счет эмиссии акций в десять раз, он быстро покрыл полученные в кризис убытки.

Банк вполне успешно развивался, поэтому прозвучавшее в 2004 году заявление Козицына о выходе из состава акционеров снова потрясло рынок. Но ничего сенсационного не случилось. Просто партнеры поделили бизнес: оформившаяся к тому времени УГМК владела пакетом акций банка в 50%, а 37% принадлежало компаниям Игоря Алтушкина. Весной 2004 года Алтушкин стал создавать Русскую медную компанию и решил выйти из состава УГМК, тогда Андрей Козицын продал ему долю в банке. Разошлись полюбовно. Буквально через несколько месяцев УГМК купила себе новый расчетный банк «Кольцо Урала».

А УБРиР продолжил реализацию намеченных планов. Команда менеджеров решила увеличить капитализацию за счет покупки регионального банка. Переговоров вели много, в итоге объект появился - Свердл­соцбанк. Его собственник предприниматель Николай Максимов купил его в самый разгар финансового кризиса все с той же целью - иметь расчетный банк для формирующейся тогда группы металлургических предприятий. Но, увлекшись идеей строительства металлургических мини-заводов, он понял, что небольшой региональный банк, в который нужно постоянно вкачивать капитал, только отягощает бизнес, и начал искать покупателя. Сделка присоединения Свердлсоцбанка к УБРиР была объявлена в 2004 году и завершена в 2005-м.

УБРиР, имея акционером Русскую медную компанию, мог бы остаться кэптивным банком. Однако собственники и менеджмент решили кардинально развернуть стратегию. В 2005 году они объявили о начале развития розницы, малого и среднего бизнеса, филиальной сети. Сегодня УБРиР является одним из крупнейших игроков розничного рынка региона.

Личный просчет

Датой рождения банка «Монетный Дом» считается день получения лицензии челябинским Мечел-банком. Но если посмотреть на историю слияний и поглощений, отчетливо видно, что это учреждение, представляющее собой часть бывшей финансовой империи предпринимателя Олега Гусева, росло вовсе от других корней.

В 1993 году Олег Гусев на базе Свердловского филиала СВАК-банка создает Золото-Платина-Банк. Его учреждают предприятия золотодобывающей и золото-перерабатывающей отраслей. В начале 1995 года банк поразил деловые круги Урала, первым построив шикарное собственное здание. Говорят, это и подкосило его финансовое положение. Тогда же стало ясно: чтобы реализовать инвестиционные программы учредителей, мощностей регионального банка недостаточно. И банку нашли партнера - московскую группу СБС.

Олег Гусев рассчитывал, что слияние с крупным московским банком окажется исключительно положительным. Однако СБС сосредоточил внимание в основном на откачке денег из региона. После августа 1998 года разорившиеся крупные московские банки в спешном порядке переводили свои активы на более-менее устойчивые региональные филиалы и дочки. Российская и зарубежная пресса довольно много писала о том, что эту схему лучше всех удалось реализовать Александру Смоленскому, основателю и хозяину группы СБС-АГРО. На базе своей империи он создал фактически новый банковский холдинг - «Первое общество взаимного кредитования» с массой дочерних банков в регионах. Очередь дошла и до Урала. Однако Олег Гусев не захотел больше ходить под Смоленским. В результате Первое Уральское ОВК Смоленский создал, но уже без Гусева.

Уральский предприниматель пошел своим путем. Он увел традиционную клиентуру из числа предприятий золотопереработки, купил небольшой Асбест-банк, переименовал его в «Драгоценности Урала» и снова фактически с нуля выстроил банковский бизнес. Для его развития он приобрел челябинский Мечел-банк. После развала империи Смоленского судьба Золото-Платина-Банка подвисла. Но не в правилах Олега Гусева бросать активы: в его бизнесе всегда многое зависело от личных контактов. Он отдает управление Золото-Платина-Банком предпринимателю Сергею Майзелю, который пытается вытащить его из кризиса. Получается это плохо: клиентура растеряна. Все три актива долгое время существуют параллельно: команда Гусева не может придумать, как эффективнее их консолидировать.

Подтолкнула необходимость вступления в систему страхования вкладов. По многим параметрам Золото-Платина-Банк не мог пройти в систему, и в 2005 году было решено: несмотря на то, что он явно крупнее, присоединить его к Мечел-банку, затем провести ребрендинг. Новое имя банка «Монетный Дом» появилось на рынке в конце 2008 года. Логичным продолжением должно было стать объединение его с «Драгоценностями Урала», и эта возможность постоянно обсуждалась в СМИ. Но Олег Гусев делает неожиданный ход: в 2007 году он продает «Драгоценности Урала» Русь Банку.

В 2010 году Олег Гусев продал свой последний актив - «Монетный Дом» - московскому предпринимателю Матвею Урину, тем самым окончательно выйдя из банковского бизнеса, которому он посвятил почти 20 лет. По всей видимости, Гусев надеялся, что отдает банк в хорошие руки: сделка готовилась долго, тщательно и, по его словам, полюбовно. Как и всегда Олег Гусев разговаривал с клиентами, менеджментом, убеждал их, поддерживал. Думал ли он тогда, что буквально через полгода новый собственник окажется за решеткой, а у его детища будет со скандалом отозвана лицензия, полностью потеряны ликвидность и капитал. В чем-то просчитался столь расчетливый банкир...

Белым по серому

Лидер среди самостоятельных банков Прикамья «Урал ФД» по сути состоит из трех частей: Пермстройкомбанка, банков «Кредит ФД» и «Пермкредит». А складывалась их история так. В 1990 году 13 предприятий строительного комплекса создали на базе областного управления Промстройбанка СССР коммерческий Пермстройкомбанк. Через пять лет контрольный пакет сконцентрировала компания «Альфа цемент». В 1997 году в состав акционеров банка вошли представители группы «Уралкалий», у которых уже был сформирован блокирующий пакет акций другого регионального банка - «Кредит ФД». Новый собственник в 1998 - 1999 годах начал реорганизацию через присоединение «Кредит ФД» к Пермстройкредитбанку. Это был первый случай в практике банковского бизнеса Прикамья и третий в России консолидации двух региональных банков по «белой схеме», причем с одновременным проведением ребрендинга. Собственники региональных банков и раньше покупали коллег по цеху, но чаще всего проводили реорганизацию по «серому»: активы из покупаемого банка выводились, а пустая лицензия сдавалась ЦБ. Эта схема позволяла избежать больших затрат, корпоративных конфликтов и проблем с кредиторами, однако не очень приветствовалась регулятором.

Новый банк получил имя «Урал ФД». В 2003 году 80% акций банка прибрела Пермская финансово-промышленная группа, имеющая в собственности банк «Пермкредит». Их объединение завершилось в 2005 году, в результате чего банк «Урал ФД» в рейтинге самостоятельных банков Урала и Западной Сибири АЦ «Эксперт-Урал» переместился с 32 позиции на 13-ю.

Смело и решительно

Запсибкомбанк создан на базе Тюменского территориального управления Промстройбанка СССР, еще в советские времена кредитовавшего весь западносибирский топливно-энергетический комплекс. Именно через этот банк государство финансировало обустройство нефтяных и газовых месторождений, строительство новых городов, дорог, трубопроводов, крупнейших заводов, таких как Тобольский нефтехим. В 1993 году на должность юрисконсульта Ямальского филиала пришел Владимир Якушев, нынешний губернатор Тюменской области. Буквально за пять лет он вырос до должности президента банка. К 1998 году Запсибкомбанк стал одним из ведущих в регионе. И вдруг осенью 2006 года банк перевел юридический адрес из Салехарда в Тюмень. Дотошные журналисты тут же начали интересоваться: что произошло? Так всплыла история семилетней давности.

Галина Рокецкая, супруга бывшего губернатора Тюменской области Леонида Рокецкого, решила тогда, что неплохо бы объединить Запбсибкомбанк с созданным ею Тюменским городским банком. Однако в планы акционеров (а в числе учредителей числились компании газового сектора, правительство Тюменской области и ЯНАО) объединение с кем бы то ни было не входило. Провести мужа в состав совета директоров Рокецкой не удалось, и тогда она организовала силовой захват банка с выемкой документов. Якушев действовал решительно: имея хорошие связи в другом субъекте федерации, перевел юридический адрес банка на Ямал. И только через семь лет, когда он стал губернатором, а опасность недружественного поглощения развеялась, адрес вернулся домой.

Также решительно губернатор Якушев действовал и в кризис 2008 года, когда под влиянием слухов среди вкладчиков поднялась волна паники. Не дожидаясь нежелательного развития событий, он вместе с тогдашним губернатором Ямало-Ненецкого автономного округа Юрием Нееловым (два субъекта в совокупности владели небольшой долей, около 20%) объявил о проведении дополнительной эмиссии и увеличении доли каждого региона до 25,1%. Это был первый успешный пример на Урале включения административного ресурса для спасения банка в разгар кризиса.

Конкурентная дружба

В банковской сфере фраза «отсутствие новостей - лучшая новость» наполнена особым смыслом. Два крупнейших региональных банка Южного Урала - Челиндбанк и Челябинвестбанк - за 20 лет не дали повода ни для одного корпоративного скандала. Менеджерам банков, остающихся серьезными конкурентами, удивительным образом удается успешно развиваться на одной территории.

Истории создания этих банков очень похожи. Оба формировались на базе высших спецбанков. Челиндбанк создавался на базе Челябинского областного управления Промстройбанка СССР, в которое перешли все предприятия промышленности, строительства, транспорта и связи, торговли, обслуживающиеся в управлении. Челябинвестбанк ведет историю от областной конторы Жилсоцбанка, соответственно основу его клиентской базы составили некогда предприятия торговли и организации социальной сферы: жилищно-коммунальные, образовательные, медицинские.

Инициаторами акционирования обоих банков стали Михаил Братишкин и Вячеслав Назарец - оба отличные управленцы и профессионалы. Вячеслав Назарец, к сожалению, в этом году ушел из жизни. А Михаил Братишкин, несмотря на возраст, продолжает руководить банком. За 20 лет работы кто только не пытался вывести эти дружественные банки из состояния равновесия, но они умудряются добросовестно конкурировать, а там, где требуется, - объединять усилия, чтобы защищать рынок от варягов.