Как сдержать эпидемию и не разрушить промышленность
Жесткий карантин — не единственный способ управления текущей ситуацией. Тонкие меры более эффективны. Но для этого нужна профессиональная государственная служба
На прошлой неделе Ассоциация независимых центров экономического анализа (АНЦЭА) выпустила заявление «О противодействии экономическому кризису в России»:
— Наряду с обеспечением санитарно-эпидемиологической безопасности приоритет в нынешних условиях должен отдаваться сдерживанию экономического кризиса и купированию его последствий, которые могут проявляться долгие годы после окончания эпидемии. Неоправданное введение жестких карантинных ограничений может привести к цепной реакции сворачивания экономической активности с тяжелыми социальными последствиями. Поэтому мы считаем необходимым наладить тесную координацию государственных органов в центре и на местах с предприятиями и деловыми объединениями с целью выработки совместных мер по недопущению разрыва производственных цепочек, — заявили авторитетные экономисты и ученые.
О возможностях реализации нового подхода в управлении экономикой в текущих условиях мы говорим с президентом АНЦЭА, руководителем Центра исследования экономической политики экономического факультета МГУ Олегом Буклемишевым.
Технология договоренностей
— Олег Витальевич, какие обстоятельства стали поводом для формирования общей позиции?
— Это своего рода реакция на письмо, подписанное российскими экономистами, работающими за рубежом. Эта группа считает, что России, как и многим другим странам, обязательно нужно придерживаться режима очень жесткого карантина: все вводят, и вы вводите. Но в этом вопросе много аспектов и однозначных ответов быть не может. И даже среди членов АНЦЭА шла большая дискуссия, мы достаточно долго и серьезно спорили, и заявление сильно видоизменилось в процессе обсуждения. Но в конечном итоге возобладала такая позиция: мы выступаем за донастройку, с одной стороны, карантинных мер, а с другой — мер по сохранению функционирования национальной промышленности.
— Но сейчас в центре внимания скорее сервисный сектор…
— Сервисный сектор все равно заработает и в мире, и в России. Да, отдельным отраслям и компаниям будет очень тяжело, но в конце концов реализуется фактор отложенного спроса, и торгово-сервисные предприятия заработают. А промышленность ни в коем случае терять нельзя, потому что провалы в технологических цепочках, которые могут в этих условиях появиться, станут невосполнимыми. Потом их никакими денежными вливаниями не залечишь. Вот это и было основным соображением, с которым мы выступили.
— Между тем в структурах власти позиция жесткого карантина очень популярна. Чем, по вашему мнению, это можно объяснить?
— Политика тотального карантина проста в исполнении. А тонкие меры можно реализовать только тогда, когда есть хорошо действующая профессиональная государственная служба, где люди понимают, чем они занимаются и ответственны за принятые решения. С моей точки зрения, у нас с этим не очень хорошо, мягко говоря. И поэтому всякая тонкая политика наталкивается на естественные ограничения с этой стороны. К сожалению, за последние годы мы сильно потеряли в качестве управления на региональном уровне, да и чиновники в федеральном правительстве лет 15 — 20 назад были качеством повыше.
— Каков может быть механизм договоренностей?
— Например, в ходе диалога бизнес-ассоциаций, отдельных компаний и власти можно договориться на более мягкие условия ограничений для сдерживания пандемии в целом в обмен на введение дополнительных мер на корпоративном уровне, которые позволят добиться той же цели, но без остановки производства. Судя по третьему выступлению [OB2] Владимира Путина, этот подход, мне кажется, возобладал. Действительно, глупо останавливать полностью производство в регионе, где двадцать случаев заражения. Это, конечно, личная персональная трагедия, но, если из-за этого останавливать промышленность, порушатся звенья, и это потом проявится в других регионах и отразится на работниках ни в чем не повинных предприятий. Разблокировка одного промышленного холдинга обеспечивает длинную цепочку деловой активности — начинаются поставки продукции, идет поступление материалов, комплектующих, оживают не только смежные производства, но и транспортные предприятия, логистический комплекс.
— Каким образом можно достичь компромисса?
— В ходе дискуссии у нас было несколько предложений. Они в основном опирались на опыт договоренностей такого рода в 90-е годы. Тогда сильные региональные власти в диалоге с предприятиями вместе решали общие проблемы и создавали очаги самовыживания. К сожалению, формирование вертикали власти плохо сказалось на многих процессах, но можно попробовать восстановить эти практики. Сейчас огромная нагрузка на здравоохранение, а многие бизнес-структуры сохранили собственные медицинские подразделения, которые в принципе могут реализовать меры помощи по сдерживанию распространения вируса. Вот сейчас и нужны такого рода дифференцированные меры с императивом не прекращать работу экономики там, где это только возможно. И это промышленность.
В ходе диалога бизнес-ассоциаций, отдельных компаний и власти можно договориться на более мягкие условия ограничений для сдерживания пандемии в целом в обмен на введение дополнительных мер на корпоративном уровне, которые позволят добиться той же цели, но без остановки производства
Заморозить, чтобы оживить
— Почему в медийном поле больше делается акцент на проблематике малого бизнеса?
— Это правильно, потому что это городская экономика. Мы все живем внутри этой городской экономики. Люди, которых, мы знаем, с которыми ежедневно общаемся, испытывают трудности. Мы это видим, чувствуем, и вы как медиа на это реагируете — вы же передаете то, что видите и слышите вокруг себя. Кроме того, у промышленных предприятий есть министерства, отраслевые группы, хорошо организованные лоббисты, и им для того, чтобы вести диалог с властями, наверное, не нужно возбуждать электорат.
— Сейчас общественный электорат возбуждают не слишком эффективные инструменты поддержки малого бизнеса. Какие решения, по вашему мнению, могли бы помочь этому сектору менее болезненно пережить период простоя?
— Я вижу необходимость в принятии системных решений, которые позволят облегчить участь сразу большого числа экономических субъектов. Это смягчение проблемы фиксированных платежей. Есть три большие категории внутри этой проблемы — налоги, аренда, кредиты. Образно говоря, хочется положить экономику в морозильник на два-три месяца, чтобы она там поморозилась, а потом ее достать …
— И чтобы она ожила тут же сразу…
— Не бывает сейчас в экономике такого, к сожалению, но очень хочется добиться чего-то на это похожего. Я не вижу проблемы в том, чтобы сделать каникулы по всем прямым налогам, кроме, может быть, НДПИ. Это не такое большое и затратное решение. Нужно бы сделать налоговые каникулы по налогу на прибыль для малого и среднего бизнеса и компенсировать регионам выпадающие доходы из федерального бюджета. В прошлом году этого налога поступило 4,5 трлн рублей, в этом, мне кажется, и 2 трлн рублей не соберем.То есть максимум, что потеряем, — это 2 трлн рублей. И ладно бы денег у правительства не было. Эти ресурсы лежат без движения в ФНБ. Достаньте их оттуда, отмените бюджетное правило, его все равно придется отменять, если не сейчас, то через две недели или через месяц. Вы тем самым дадите вздохнуть бизнесу, потому что фиксированные платежи — это самое тяжелое.
Вторая группа — это кредиты. Нужно ввести кредитные каникулы по просрочкам, процентам и по возврату основных сумм и поддержать банки на соответствующие суммы. Даже бюджетных денег не надо. Центральный банк сможет это сделать под залог поступлений по будущим кредитам, это совершенно нормально, я не вижу никаких проблем.
При этом нужно сделать так, чтобы эти меры действовали автоматически, если предприниматель обращается, он должен иметь доступ к этим мерам поддержки при выполнении элементарных условий.
И третий блок, наиболее сложный, который, наверное, нужно спускать на уровень субъектов федерации и муниципалитетов. Это арендные каникулы. И опять же нужен механизм компенсаций денег арендодателям, потому что им тоже по своим обязательствам платить надо. Да, с федеральным имуществом движение началось, но ведь многие предприниматели арендуют помещения в объектах частной собственности или у ГУПов. А по ним ничего не решено.
— Многие экономисты призывают правительство не сокращать госрасходы. Вы разделяете эту позицию?
— Государству нужно продолжать платить за то, за что оно раньше платило. Например, за государственный оборонный заказ. Ни в коем случае нельзя сейчас останавливать государственное потребление, государственные расходы там, где они шли. Единственное исключение — национальные проекты. Там, где можно их выключить, я бы их выключил. Потому что все равно их надо пересматривать. Это вторая священная корова наряду с бюджетным правилом, к которому прикасаться никто не хочет. Следует перераспределить деньги на другие цели. Это абсолютно не релевантно сейчас тематике в силу целого ряда причин. Их потом все равно придется пересматривать, потому что расходы, которые были рассчитаны позавчера, уже вчера стали варварскими и вообще существуют в другом измерении.
— Большинство стран пошли по пути прямых субсидий населению. Как вы к этому относитесь?
— Население, конечно, надо поддерживать, особенно малоимущие слои, безработных. Но, возможно, следовало бы создать условия для неувеличения безработицы и реализовать предложения по поддержанию занятости. Сейчас можно вполне успешно субсидировать занятость, может быть, пару месяцев подержать людей на рабочих местах через предоставление компенсации работодателям за сохранение рабочих мест.
— Почему, по вашему мнению, сложно донести до органов власти альтернативные идеи управления экономикой?
— Многие из наших коллег-экспертов работают и с правительством, и с региональными властями. Они пытаются это сделать. У нас есть разные подходы относительно того, как все это можно реализовать, но все в конечном итоге упирается в желание самих органов власти принимать осознанные, ответственные и профессионально обеспеченные решения. Вот чего не хватает. Потому что власти часто задают вопрос либо сами себе, либо тем, кто их окружает, но в рамках этого круга ответа на вопрос «как сделать лучше» нет. Я еще раз подчеркиваю — резко снизился уровень компетенции, потому что, к сожалению, аппарат насытили исполнителями. У нас замечательные исполнители, которые главным образом выполняют KPI. У нас сейчас нет лучше развитого спорта, чем выполнение KPI. Как только ситуация нестандартная, и человек перестает получать указания, он просто теряется. У современных государственных управленцев отсутствует системный взгляд на свой собственный функционал. А раз они этого не понимают, то ждут указаний сверху. А им сверху в нынешней ситуации, наоборот, шлют тысячу запросов. Безусловно, в каких-то регионах есть сильные самостоятельные лидеры. И они способны реализовать механизм тонкой настройки. Но такого рода лидеров стало заметно меньше.
Фото Ю. Терешенко