Кого в кризис учить хорошо

Бизнес-образование в кризис

Существенного падения спроса на услуги бизнес-школ вопреки ожиданиям пока не наблюдается. Однако структура спроса претерпела изменения: корпоративные потребители уступили позиции частным клиентам, инвестирующим
в повышение квалификации

Кризис обернется для рынка бизнес-образования волной демпинга и экономии корпоративных бюджетов, прогнозировал в прошлом году «Э-У». Ценовые войны если и имеют место, то пока носят локальный характер и на ситуацию не влияют. А вот траты на обучение сотрудников компании действительно решили сократить, свидетельствуют игроки.

— Урезают все что можно, и в первую очередь расходы на образование, — подтверждает ректор Московской школы управления «Сколково» Андрей Шаронов. — Радует, что мы стали свидетелями другого тренда, и он вступает в противоречие с первым. Есть компании (к сожалению, они в меньшинстве), которые понимают, что с прежней моделью управления им не выжить. Они пытаются объединить brainstorming (процесс мозгового штурма) с обучением, для того чтобы найти новые модели бизнеса. И они правы, переподготовка кадров — самый настоящий инструмент выживания в условиях кризиса.

Готовы ли участники рынка к внутренним преобразованиям, которых требуют реалии? Как убедить предприятия, что именно сейчас целесообразно инвестировать в новые знания и эффективные инструменты управления, какие продукты им предложить? Эти вопросы «Э-У» адресовал ведущим игрокам и экспертам в сфере бизнес-образования.

Чего хотят клиенты

В одном из московских аэропортов на прошлой неделе я встретил представителей сразу двух уральских компаний, которые участвовали в тренингах, организованных столичными бизнес-школами. При этом оба предприятия, чтобы уменьшить расходы, будут переориентироваться на региональных игроков рынка бизнес-образования. «Не думаю, что мы потеряем в качестве, а в цене, надеюсь, выиграем, — объясняет топ-менеджер. — Нам, как и всем сегодня, нужен ответ на вопрос, что делать: какую стратегию выбрать, как удержать клиентов, как оптимизировать управленческие процессы».
 
— Бизнес-школам придется пересматривать содержание образовательных программ с ориентацией на методы противостояния кризису, выработку антикризисной стратегии, связанной с использованием эффективных инструментов для сбережения активов и выявления растущих рынков, — прогнозирует директор Института мировой экономики Уральского государственного горного университета Александр Семин. — Особенной популярностью будут пользоваться программы, дающие не абстрактные знания, а практические приемы и навыки, учитывающие специфику конкретной сферы деятельности.

— Тренинги с темой «Принятие решений в ситуации неопределенности», «Управление командой в кризис» сейчас пользуются особым спросом, — рассказывает директор по маркетингу Урало-Сибирского Института Бизнеса (USIB) Анастасия Мелехова. — Слушателям нужны ответы здесь и сейчас, чтобы действовать незамедлительно и точно. Есть рынки, которые чувствительнее реагируют на кризис. Например, строительный, по прогнозам экспертов, должен в 2015 году просесть на 40%. Соответственно, игроков волнует, как выплыть и, возможно, даже вырасти в этих условиях. Мы реагируем на эти запросы. Весной будет запущена программа для управленцев в строительной сфере.

По мнению директора Института дополнительного профессионального образования УрГЭУ Светланы Росляковой, в силу увеличения доли нециклических факторов в производстве и распределении даже удержать, а не только развивать рынки становится сложнее — и это требует нестандартных решений, то есть знаний, применения чужого опыта:

— Это мы очень хорошо наблюдали в 2008 году. Отсюда предпочтения на рынке бизнес-образования: они останутся на уровне управленческих дополнительных профессиональных программ. Период также хорош для амбициозных по содержанию коротких программ, которые в относительно стабильный период не востребованы. При этом всплеска популистских программ по антикризисной психологии, лидерству, стрессоустойчивости, инвестициям в ценные бумаги, как раньше, мы не увидим: рынок меняется и становится с каждым кризисным проявлением все опытнее и сложнее.

— Игроки рынка должны акцентировать внимание на создании уникальных курсов, которые призваны решать совершенно конкретные проблемы индивидуумов либо конкретных организаций под заказ, — считает проректор по научной работе Российского государственного профессионально-педагогического университета Виталий Копнов. — Примерно как в туриндустрии, когда клиенты все больше предпочитают проектировать туры самостоятельно, бизнес-образование сегодня существенно индивидуализируется. 

Эту же тенденцию мы наблюдаем и в консалтинге, когда внешнему консультанту предлагают не консультировать предприятие, а трудоустраиваться и применять наработанные компетенции, демонстрируя результаты знаний и умений на практике.

Анастасия Мелехова приводит в пример вечерний формат обучения: «Для нашего рынка это новинка. С конца прошлого года в USIB заработали вечерние школы по таким темам, как психология управления, продажи, маркетинг, управление персоналом. Готовится к запуску Школа финансиста и Школа интернет-маркетолога. Новый для нашего рынка формат (два занятия в будние дни после работы) чем-то напоминает тренировку в фитнес-клубе».

— Сегодня уже многие программы, предлагаемые на российском рынке бизнес-образования, уникальны, по сути, носят личностный, авторский характер, — рассуждает Александр Семин. — Скорее, увеличение спроса на обучение во многом будет зависеть от ценовой политики. 

— На фоне сокращения расходов корпораций на обучение сотрудников представители регионального рынка бизнес-образования могут получить конкурентные ценовые преимущества перед ключевыми столичными игроками, — убежден директор Института экономики, финансов и бизнеса Башкирского государственного университета Рустем Ахунов. — Основой этого может служить меньшая совокупная стоимость обучения по комплексным образовательным программам, по крайней мере, на разницу расходов на переезд, проживание и прочее.

По словам Анастасии Мелеховой, многие потенциальные бизнес-студенты делают свой собственный анализ рынка, тщательно изучают зарубежные бизнес-школы, обучение в которых кратно подорожало: «А в наших бизнес-школах ценообразование в рублях, поэтому повышение стоимости если и грядет, то плановое и не раньше осени».

— В 2008 году очень немногие игроки рынка решились на повышение цен вслед за падением курса и покупательной способности рубля. Большинство сохранили прежние цены и увеличили размер скидок, чтобы удержать и нарастить долю рынка, — вспоминает эксперт Русской школы управления Константин Тютюнов. — Кто-то снизил обороты и даже ушел с рынка, в то время как другие получили рекордные результаты в торговых оборотах. Основной вызов для всего рынка — как попасть во вторую категорию, категорию роста.

О вреде фаст-фуда и пользе МВА

Кризис легче переживут крупные провайдеры бизнес-образования, ориентированные на несколько сегментов: им проще маневрировать в меняющихся условиях.

— Думаю, что болезненно переносят нынешний период только небольшие игроки, — подтверждает Константин Тютюнов. — Многим из них клиенты уже сообщили о сокращении бюджетов и настойчиво просят снизить стоимость услуг. Тем, у кого клиентская база диверсифицирована, гораздо легче. Мы, например, работаем и с компаниями, и с физлицами.

— В течение полугода-года более всего кризис скажется на краткосрочных формах обучения, — прогнозирует ректор Института бизнеса и делового администрирования РАНХиГС, президент Российской ассоциации бизнес-образования Сергей Мясоедов. — И не потому, что они сейчас нужны меньше, чем долгосрочные программы. Просто малый бизнес в форме полусемейных учебных, тренинговых и коучинговых центров обычно имеет меньший запас прочности, чем бизнес-школы, работающие на долгосрочных программах. Можно предположить, что клиенты, пришедшие на двухгодичную программу МВА прошлой осенью или этой весной, в большинстве останутся до осени 2016 — весны 2017 года. К этому времени стоит ждать первых признаков перехода к восходящей фазе цикла. А у коротких программ, которые часто на образовательном сленге называют управленческим фаст-фудом, финансовая стабильность обеспечивается клиентами только на несколько дней, в лучшем случае недель. Первые разорения, срывы программ и обманутые клиенты вызывают цепную реакцию недоверия. Потенциальные слушатели переориентируются на более дорогие, но и более надежные программы в крупнейших бизнес-школах. Вообще проблема надежности бизнес-школы в период кризиса столь же важна, как новизна, актуальность и антикризисная заточенность ее программ. 

— Конкурентов, буквально обваливающих цены в прошлом году, предлагавших менее качественные образовательные продукты, вытеснят, — не сомневается Светлана Рослякова. — Изменения в законодательстве привели к появлению малых фирм, новых структурных подразделений в непрофильных организациях, не имеющих достаточного опыта, не претендующих на качество. В 2014 году из-за них при проведении электронных аукционов в ходе торгов цена могла опуститься более чем в десять раз. В реестр недобросовестных поставщиков ФАС они попасть не боялись, быстро закрывали старые предприятия и регистрировали новые.

Гораздо стабильнее ситуация в сегменте МВА. Он более устойчив к кризисным явлениям. Это связано с тем, что большинство клиентов такой формы обучения — частные лица, желающие, в том числе и во время кризиса, увеличить капитализацию.

По мнению Анастасии Мелеховой, МВА как высшая степень управления бизнесом в кризис сохраняет в системе бизнес-образования лидерские позиции:

— Потребительский бум, обрушившийся на Россию в конце года, не отразился на рынке бизнес-образования сразу. Зато сейчас мы наблюдаем клиентов, которые вдумчиво инвестируют в себя, приходят и оплачивают двухгодичное обучение авансом. Такие вложения — самые надежные. И те, у кого есть свободные средства, совершенно оправданно инвестируют их в свой завтрашний успех. Из курсов по выбору на программе МВА, по нашим наблюдениям, сегодня лидируют «Риск-менеджмент», «Управление стоимостью бизнеса», «Логистика», «Инвестиционный менеджмент».

— Крупные игроки наращивают маркетинговую активность — запущены проекты разнообразных клубов, деловых встреч, кейс-сессий, что создает серьезную конкуренцию для образовательных центров, занимающихся краткосрочным обучением, — объясняет ситуацию на рынке Александр Семин. — Бизнес-школы в таком кратко­срочном формате проводят мероприятия бесплатно или по принципу «условно платная встреча» с целью демонстрации уровня работы преподавателей, пополнения базы потенциальных клиентов. Одним словом, работая на продвижение собственного долгосрочного продукта. При таком развитии рынка падает мотивация у частных клиентов к обучению по краткосрочным программам. 

Анастасия Мелехова признает, что для расширения клиентской аудитории теперь за две недели до запуска каждой программы в бизнес-школе проводится бесплатный мастер-класс ведущего преподавателя курса:

— Этот формат у нас сейчас пользуется огромным спросом. Недавно таким образом USIB собрал около 60 HR-директоров на очень актуальную тему «Уволить нельзя сохранить». На мастер-классе слушатели могут узнать по максимуму о программе, ее уникальных особенностях, графике занятий, познакомиться с преподавательским составом, задать необходимые вопросы. И на основании полученной информации принять решение об обучении.

— Именно долгосрочное обучение на уровне МВА профессионалы будут выбирать для повышения конкурентоспособности на рынке труда, — делится мнением директор программ ДПО Института государственного управления и предпринимательства УрФУ Александр Минкевич. — Программы МВА во всем мире соответствуют уровню магистратуры. В нашей стране статус МВА поменялся с 2012 года. Вместо дополнительного к высшему образованию теперь это диплом о профессиональной переподготовке. Вузы пытаются конкурировать на рынке бизнес-образования. Наиболее успешны будут те, у которых обучение по программе МВА позволит выполнить еще и требования ФГОС и получить два диплома — МВА и магистра в сфере менеджмента.

Бизнес-школам придется пересматривать содержание образовательных программ с ориентацией на методы противостояния кризису

О претензиях на ведущие роли вузов на рынке говорит и Виталий Копнов:

— Вузовское сообщество, понимая отставание от небольших частных образовательных организаций, постепенно начинает перестраиваться и пытается найти достойные формы конкуренции за счет лучшей ресурсной базы. Готова ли высшая школа выйти на рынок с низкими ценами курсов, переработанных из магистерских программ? Прогнозировать пока сложно: те, кто имеет этот опыт, уже работают, но взрывной характер появления большого количества магистерских программ может привести и к качественным изменениям.  

Бизнес-тренер. Дорого

Кризис, по мнению экспертов, идеальное время для решения проблем дефицита преподавательских кадров. Например, Сергей Мясоедов предполагает, что высвободившиеся специалисты, работавшие на мелких игроков, пополнят штат крупных школ:

— Я говорю о лучших специалистах. Они будут искать применения на программах ведущих участников рынка в Москве, Санкт-Петербурге и других городах-миллионниках. Так было в кризис и 1998 года, и 2008 года. Вероятно, так будет и на этот раз.

— Преподаватели активизировались в поиске новых работодателей. Есть ощущение, что найти новых специалистов стало проще, — рассказывает Константин Тютюнов. — Русская школа управления весь прошлый год предпринимала большие усилия по поиску и адаптации новых преподавателей, существенно расширила свой пул, но так и не удалось закрыть все запросы. Нам не подходят специалисты, которые знают предмет только по книжке, нужны практикующие эксперты. Поэтому дефицит был, есть и будет.

Так же считает и Виталий Копнов:

— В ближайшее время дефицит преподавателей, предоставляющих качественные образовательные продукты, будет сохраняться. В нашей стране нет подготовки профессиональных преподавателей для бизнес-образования, есть обучение экономике, менеджменту, юриспруденции, но не преподавательскому мастерству. В основном успешные бизнес-тренеры берут смекалкой, харизмой и способностью копировать иностранный опыт с некоторой адаптацией к российским реалиям.

— Нехватка сильных, профессиональных, звездных преподавателей бизнес-дисциплин будет существовать всегда, — соглашается Сергей Мясоедов. — Сегодня только профессор-теоретик с университетских кафедр (которых, к слову, в стране вполне хватает) может искренне полагать, что читать лекции в вузе и вести интерактивные тренинги, мозговые штурмы, коуч-сессии и разбор кейс-стадиз в аудитории, где собраны 25 — 30 руководителей предприятий, — одно и то же. Сильные преподаватели бизнес-дисциплин редки. Поэтому их почасовая оплата во всем мире и в России кратно превышает ставки партикулярных и заслуженных профессоров. В ведущих бизнес-школах на программах костяк составляют преподаватели-практики, активные консультанты, а также обладающие талантом наставника бизнесмены и менеджеры. Такие команды не соберешь на кафедрах даже лучших университетов страны. Они формируются и сыгрываются годами. Обратите внимание, в ведущих бизнес-школах мира, таких как
ИНСЕАД во Франции, Лондонская школа бизнеса, Гарвардская школа бизнеса, работают сборные команды ведущих профессоров из разных стран. Это характерно и для российских лидеров.

— Прошли те времена, когда мы стремились заполучить западных бизнес-тренеров, — возражает Александр Семин. — В настоящее время подготовлено достаточное количество российских преподавателей, способных вести курсы по основным бизнес-дисциплинам на самом высоком уровне. Они гораздо глубже понимают нашу экономическую действительность, ее проблемы и новые возможности, риски и угрозы, при этом учитывают зарубежный бизнес-опыт, его лучшие стороны и возможности для адаптации в российской практике. Нельзя однозначно сказать, что все бизнес-школы и другие образовательные структуры укомплектованы профессионалами, но тенденция к повышению качественного состава четко прослеживается. Сегодня преподаватели-трансляторы заметно теряют значимость, бизнес-образованию нужны преподаватели-исследователи, инноваторы, практики.

Слушатель в сети

Рынку в нынешних реалиях предстоит ответить еще на один вызов — рост спроса на онлайн-обучение.

— Это тренд, и спрос будет расти, — считает Александр Семин. — Это связано не только с кризисом. Во-первых, исходя из ценовых сравнительных соотношений с другими видами и формами обучения, подготовка в формате онлайн предпочтительней. Во-вторых, она весьма удобна и позволяет получать необходимые знания без отрыва от производства. В-третьих, расширяет возможности для обучения большого количества клиентов. В-четвертых, способствует повышению качества обучения за счет применения современных средств, объемных электронных библиотек. И последнее — это возможность создания единой образовательной среды, что особенно актуально для корпоративного обучения.

Другие эксперты настроены более скептично. Константин Тютюнов полагает, что существенных изменений в спросе на рынке онлайн-образования не видно:

— Скорее можно говорить о более массовом освоении этой формы обучения игроками рынка и потенциальными клиентами. Нужно отметить, что форма по-прежнему не нашла устойчивой модели монетизации, и большинство проектов находятся на этапе экспериментов и стартапов. Есть отдельные проекты под конкретного заказчика и есть проекты социального характера (большие инвестиции провайдера или государства, а ученики получают продукт бесплатно). Но полноценного рынка пока нет. Все игроки находятся на низком старте, кто первым нащупает бизнес-модель, тот снимет сливки. Наша школа реализует несколько проектов в этой области, как на основе вебинарной платформы, так и в системе управления обучением (ее полноценный запуск запланирован на 2015 год). Мы уверены как в том, что у этого проекта есть клиент, так и в том, что тут придется серьезно потрудиться. Простым этот рынок точно не является.

— Ожидать существенного увеличения спроса на такой вид образования, по-видимому, не стоит, поскольку уникальные и качественные программы пока в основном предложены на английском языке, а спрос на знание английского языка в обществе находится примерно на одном уровне, — считает Виталий Копнов. — Кроме того, онлайн-образование у большинства населения пока воспринимается как некое дополнительное к офлайн-методам.

— Для небольшого сегмента рынка этот вариант самообучения будет востребован. Но для многих это потребует больших временных и эмоциональных усилий, координации жизни с графиком обучения, — говорит Александр Минкевич.

Экспертное сообщество признает: рынок бизнес-образования, имея опыт предыдущих кризисов, приспосабливается к изменившимся условиям, вырабатывает свои антикризисные решения. Еще одно общее мнение: кризис — удачное время для получения дополнительного образования. Так считают многие представители бизнеса, именно поэтому структура спроса меняется в пользу частных инвесторов.

Дополнительные материалы:

Кто останется на рынке Ректор Института бизнеса и делового администрирования РАНХиГС, президент Российской ассоциации бизнес-образования Сергей Мясоедов: — Цикл кризиса для большинства отраслей экономики и бизнес-образования обычно не совпадает. В начальный период кризиса, который мы сейчас, судя по всему, переживаем, хорошее бизнес-образование во всем мире и в России продолжает рост. Именно хорошее, поскольку мелкие и некачественные центры на этом этапе зачастую уходят с рынка. А их доля перераспределяется лидерам. Вообще, в период кризиса клиенты бизнес-образования, особенно его долгосрочных и среднесрочных программ, предпочитают иметь дело с крупными и надежными школами, имеющими опыт работы в течение многих лет. Часто наборы на программы таких бизнес-школ в условиях кризиса даже растут. Кроме того, кризис — золотое время для ведущих участников рынка с точки зрения обновления и усиления преподавательской команды. Талантливые консультанты, тренеры и коучи, столкнувшись с сокращением портфеля заказов, нередко приходят в бизнес-школы, еще более усиливая и обогащая их программы.