А дебет с кредитом остался не сведен
Доходная часть бюджета определяется, как правило, экономикой, а расходная — зачастую политикой. Вспомним бюджеты уральских регионов, составленные и реализованные в кризисные 2009 — 2010 годы. Определяющим фактором тогда, безусловно, была экономика, расходы рассчитывались исходя из минимально необходимого уровня трат и возможного объема налогов с экономики, лежащей на дне кризисной ямы. Самым интересным был бюджет-2009: независимые эксперты и региональные правительства не для видимости, а по-настоящему принялись вычислять значения предельных параметров жизни отечественной экономики. Финансовые планы регионов на 2010-й составлялись уже по шаблону и с расчетом на возросшие трансферы федерации, поэтому прежней внутренней напряженностью не обладали.Бюджеты 2011 и 2012 годов, наоборот, были насквозь политическими. Страна приближалась к череде выборов: в декабре 2011-го — в Госдуму, весной 2012-го — президента. Тогда в официальную риторику прочно вошло словосочетание «социально ориентированный бюджет». И большая часть отчислений на социальные нужды, заложенная в бюджеты, ушла на повышение зарплат врачам и учителям — огромной (20 — 25% занятых) электоральной группе.
К 2013 году мы ждали сглаживания дисбалансов между экономическими и политическими приоритетами. Но официальная бюджетная политика по доброй воле расставаться с популизмом не собиралась. И тогда в середине 2013 года взбрыкнула экономика: невиданные доселе показатели бюджетных дефицитов и резкий рост числа и объема взятых регионами кредитов тому доказательство. Закон маятника никто не отменял.
Сегодня на официальном уровне еще кивают головами, проговаривая вслух целевые ориентиры указов и поручений, но на практике по максимуму сокращают затраты на «человеколюбие». Именно в таком ключе составлено большинство региональных бюджетных проектов на 2014 год и планы на 2015 — 2016-й.