Больно не будет

В оценках текущей ситуации в экономике постоянно слышится «если»: если в Европе не будет рецессии, если США пойдут на смягчение политики, если будет расти нефть... Каковы причины этой неопределенности и на что ориентироваться бизнесу и гражданам, спросили мы известного экономиста, председателя совета директоров МДМ Банка Олега Вьюгина во время его рабочего визита в регион.

Откуда ветер

- Олег Вячеславович, сегодня вроде бы и падения такого, как в 2008 году, нет, но и движения не видно: все замерли в тревоге и ожидании. Каковы причины?

- Угроза исходит извне. Это долговые проблемы в США и отдельных странах европейской зоны. В решение их в Европе вовлечены банки, которые собственно и являются держателями суверенных долгов, а в США - инвестиционные фонды. Недоверие инвесторов к способности обслуживать суверенные долги и есть источник сегодняшних проблем. В текущем моменте всех интересует, будет ли ФРС проводить очередной раунд количественного смягчения, будет ли Европейский Центральный Банк покупать суверенные обязательства стран Еврозоны. В перспективе инвесторы озабочены тем, смогут ли американская и европейская экономики расти темпами, достаточными для обслуживания долгов. От этого зависит ответ на вопрос, как США и Европа будут обслуживать долг: за счет увеличения налогов или строя дальнейшую пирамиду долга. К сожалению, никаких признаков экономического оживления ни в Соединенных Штатах, ни в Европе не просматривается. В результате кризис суверенных долгов отражается на положении глобальных банков: бумаги находятся на их балансах, они обесцениваются, а значит, создают угрозу сокращения ликвидности и даже состоятельности банков. Поэтому в мире сейчас возник большой спрос на ликвидность, которая стягивается с других рынков, в том числе и из России. Это в свою очередь негативным образом сказывается на нашей банковской ликвидности. А поскольку роль кредита в экономике стала за последние пять лет существенной, замедление кредитования означает существенное сокращение темпов экономического роста. Поэтому все экономисты и аналитики снижают ранее данные прогнозы. На мой взгляд, 3% роста ВВП - очень оптимистичная оценка.

Вторая угроза - нефть, от цен на которую зависит наш бюджет. Пока никаких рисков для финансовой системы и для экономики не просматривается, потому что цена на нефть остается на уровне 100 долларов за баррель. Однако гарантий ненаступления негативного сценария нет.

Что в наших руках

- Насколько вероятно усиление спада в промышленности и повторение кризисной ситуации на рынке труда?

- Да, мы видим замедление темпов роста в промышленности, в основном связанное с экспортом. Но у нас пока показатели лучше, чем в Европе. В Китае, кстати, индекс ожиданий закупок в промышленности держится ниже 50 уже несколько месяцев, что свидетельствует о большой вероятности замедления темпов роста производства. Российские компании предчувствовали проблему и очень осторожно относились к увеличению объемов производства и реализации новых планов. То есть они увидели ограничение спроса и начали контролировать издержки. Это нормальная реакция, и не исключено, что мы будем наблюдать прекращение роста заработной платы, а возможно, и сокращение персонала.

- Сокращение издержек будет жестким?

- Сейчас действительно много общего с осенью 2008 года, но есть у меня уверенность, что ситуация 2011 года существенно отличается. Во-первых, перегрева в этот раз нет. Во-вторых, зависимость корпоративного и банковского сектора от внешних займов, которая сыграла тогда негативную роль, существенно меньше. Очень многое будет зависеть от ответа на вопрос, упадет ли цена на нефть. На него никто обычно не хочет давать ответ, и я тоже скажу очень осторожно: на мой взгляд, тренд будет мягким.

- На чем строится это убеждение?

- Мне кажется, мировые регуляторы все-таки должны ответить на события на фондовых рынках сохранением мягкой денежной политики, а то и прибегнуть к очередному раунду количественного смягчения. А это всегда влияет на стоимость нефти: как только появляются дешевые деньги, нефть начинает расти. Хотя это только предположение, абсолютной уверенности у меня нет. А вот дальше многое будет зависеть от нашего регулятора, от того, какие меры будет предпринимать Центральный Банк. Отток капитала давит на курс рубля, но пока цена нефти высока, курс будет предсказуем и стабилен. Кроме того, в этот раз нет необходимости прибегать к плавной девальвации. Компании и банки запаслись ликвидными иностранными активами в достаточной мере, чтобы не испытать шок от резкой коррекции курса рубля. По­этому динамика курса будет меняться иначе.

- Каким образом?

- Коррекция, если она объективно будет вытекать из состояния платежного баланса, произойдет в более короткие сроки.

- Каково ваше отношение к политике управления инфляцией? Некоторые экономисты считают, что ее сильно передавили в начале года.

- Ее никто не давил, все происходит само собой. Кризис 2008 - 2009 годов характеризовался прежде всего тем, что произошло сильнейшее сокращение спроса - внешнего, а затем и внутреннего. Когда сокращается спрос, инфляция быстро падает. И так было бы, если бы правительство не реализовало программы бюджетной поддержки экономики, банков, промышленного сектора, социальные программы. Это поддержало экономическую динамику, но и не позволило инфляции снизиться очень сильно. Когда этот период закончился, мы перешли в нормальный режим, при котором спрос и предложения совпадают, и тренд снижения инфляции стал более плавным. Более того, Центральный Банк понижал ставки, старался простимулировать кредиты, поддержать экономику. Инфляция в годовом выражении у нас будет выглядеть относительно неплохо - на уровне 7%.

- Относительно бюджетной политики: стоит ждать смены курса?

- Бюджетная политика вне зависимости от того, кризис у нас или нет, должна быть построена таким образом, чтобы правительство всегда понимало, как оно будет выполнять взятые обязательства. Считать бюджет главным механизмом стимулирования экономического роста было бы заблуждением. Да, в кризис, чтобы каким-то образом смягчить эффект сокращения спроса, были задействованы бюджетные рычаги и в Китае, и в России, и в Америке. Но это временная мера, и многие страны, тот же Китай, выделив много денег на строительство инфраструктуры, эти программы закрыли. Принимать постоянные обязательства - путь в никуда.

- Сейчас идут бурные дискуссии на тему «что делать» в условиях демографического спада: повышать пенсионный возраст или налоги. Вам какая позиция ближе?

- Здесь нет простого выхода. Это проблема не чисто фискальная, а институциональная, и повышением налогов ее не снять. Необходимо трансформировать всю систему пенсионного обеспечения, повысить роль самих трудящихся и работодателей в пенсионном обеспечении при сохранении определенного уровня социальных пенсий. Задача не из простых, но других решений проблема не имеет.

Модель качества

- А так ли это важно? Сейчас принципиальны не количественные, а качественные показатели. В условиях повышенных рисков гонка за объемами закончится тем, что государству, налогоплательщикам придется за все это платить, чтобы спасти финансовую систему. Банк должен быть способен при любых условиях обеспечить обязательства перед вкладчиками и кредиторами. С 2008 года мы в своем банке поставили этот принцип во главу угла. Если экономические условия позволят, не сомневайтесь, кредитный портфель будет расти.

- В наилучшем положении после кризиса оказались банки с госучастием: у них ресурсов и больше, и они дешевле. Как это влияет на характер конкурентной среды?

- Безусловно, усиление позиции госбанков - факт. Они в период кризиса получили поддержку государства и привлекли клиентов от других банков, увеличив долю рынка. Частные банки, не прибегавшие к помощи государства, были более сдержаны в кредитной политике. Но такие вещи нужно рассматривать с точки зрения долгосрочной перспективы. Должна быть стратегия развития, дорожная карта, где четко определяется роль государственных банков, обосновываются цели их развития или сроки приватизации, а также меры антимонопольного характера.

- Получается, что корпоративный сегмент от крупных частных банков федерального уровня окончательно ушел. Тогда какую модель бизнеса они выберут: ориентир на розницу, малый бизнес, средние компании?

- Страна большая, рынок банковских услуг ненасыщен. Поэтому в региональном плане перспективы есть. МДМ Банк ориентируется на финансово ответственного заемщика, на компании с понятными акционерами, управляемые ответственным менеджментом. Если говорить о гражданах, то поверьте: среди наших людей - большинство абсолютно ответственные. Если им предоставлять финансовые услуги с реальными экономическими параметрами, то качество розничного портфеля будет предсказуемым и высоким.

- Какую роль в этой модели играет сеть? Ее нужно перестраивать?

- По большому счету нет. У МДМ Банка опорными регионами по-прежнему являются Сибирь, Урал и юг России. Хотя в Москве, Санкт-Петербурге бизнес банка тоже представлен хорошо, но с точки зрения развития больше внимания уделяется этим трем регионам. Конечно, кое-что пришлось трансформировать. В Сибири мы несколько сократили сеть в неперспективных, с нашей точки зрения, районах. На Урале убрали офисы, которые занимались исключительно экспресс-кредитованием, потому что другим бизнесом они просто заниматься не могли. Оставили универсальные отделения.

Если мы увидим, что ситуация в экономике улучшается, мы начнем расширять сети на Урале и однозначно будем увеличивать присутствие на юге: оно здесь относительно слабое, а регион перспективный.

О пользе действий

- К вопросу о стратегиях. Вы работаете в экспертной группе по формированию нового варианта Стратегии 2020. На ваш взгляд, какова эффективность работы экспертных групп? Получилось ли найти новые идеи?

- У нас в экономической политике дефицита идей, в общем, нет. Есть дефицит решений. Я сопредседатель группы по банковскому сектору, кроме того, я принимал участие в дискуссиях по макроэкономической политике, бюджету. Группы систематизировали все, что обсуждалось за последние годы, и в очередной раз сформировали правительству предложения. Россия сейчас нуждается не только в идеях, но в последовательности, упорстве, эффективности их реализации.

- А как вы считаете, разрешение той политической коллизии, которая держала в напряжении инвесторов, имеется в виду «кто будет в стране президентом», - это сигнал для оттока или скорее притока капитала?

- Сейчас в мире текущая ситуация такова, что в начале инвесторы думают о глобальных рисках, а потом уже о локальных. В России этот принцип тоже действует. Если растет глобальный риск, значит, режутся позиции стран с наиболее высоким внутренним риском.