Требуется менеджер стада

В возрождении молочного животноводства на юге Тюменского региона власть и бизнес выступают партнерами: проекты мегаферм затратны, и помимо частных инвестиций необходимы значительные бюджетные средства. В результате отрасль становится одной из точек роста тюменской экономики.

Доярки новой мегафермы в селе Красново говорят, что на работу они теперь отправляются в Европу, а домой возвращаются в Россию. Убедительней всего о переменах в отношениях к агрокомплексу говорят вовсе не новые технологии содержания в евродоме для коров, а туалет для доярок и душевые, сияющие гостиничной чистотой и комфортабельностью. Именно туалет, уютные теплые помещения с изящными занавесками на окнах и горячей водой, приобрели статус символа: российские фермы ничего подобного доселе не видели.

В сентябре в Исетском районе Тюменской области запущены сразу два современных молочных комплекса. Оба — в рамках национального проекта поддержки АПК: ферма на 600 голов в селе Бархатово построена за полтора года, на 1200 голландских буренок в Красново — за год. Проекты очень затратные, поэтому партнеров среди бизнеса правительство области подбирает из числа способных потянуть такой груз. Стоимость, например, комплекса в Красново — 400 млн рублей: половина — средства областного бюджета, вторая — собственные вложения ООО «Запсибхлеб-Исеть».

С вводом этих ферм число новых крупных животноводческих комплексов в Тюменской области выросло до восьми.
В ближайшее время появятся еще три: в Упоровском, Викуловском и Заводоуковском районах. В ходе брифинга в Красново губернатор Тюменской области Владимир Якушев сказал: «Мы делаем важный шаг навстречу новым технологиям. Мы отстали в этих вопросах. Нужно многому учиться: содержать элитный скот, обеспечивать его комфортными условиями, хорошим кормом». Молочное животноводство для тюменских властей — одна из точек роста экономики. Показатель: губернатор не раз подробно обсуждал с собственниками детали красновского проекта, а в день открытия приехал на ферму не в первый, а в восьмой раз.

— Аналога молочному ком

Александр Малышкин

Планируется, что со временем удой на одну корову в Красново превысит 6 тыс. литров молока в год: столько способны давать животные импортной селекции при благоприятных условиях содержания. Добиться этого результата как можно скорее — значит решить вопрос окупаемости проекта, возврата вложенных средств и кредитов, развития бизнеса. Иностранные буренки, похоже, чувствуют возложенную на них российскими аграриями ответственность: уплетают корм и смотрят понимающими глазами.

Начались «хорошие годы»

По первому сметному расчету ферма стоила 178 — 180 млн рублей. Пока строили, потянула на 400 миллионов: материалы взлетели в цене в два с лишним раза. Можно понять, почему построили в два раза быстрее нормативов, за 14 месяцев: иначе проект подорожал бы вчетверо. Приобретение скота в эту сумму не входит: 1200 с лишним коров голштинофризской породы покупали в Голландии по цене почти 99 тыс. рублей за душу. Скот приобрела администрация области и передала холдингу в аренду. Если выйдут на плановые надои — со временем получат коров в собственность. Хотя все понимают, что буренки были отобраны, возможно, не самые лучшие: голландцам при таком всплеске спроса на КРС в России нужды нет, да и не получится при всем желании отобрать коровку к коровке. В России скот покупать негде, а там, где есть, цены уже выше голландских: просят 113 тыс. рублей за одну мычащую голову.

— Александр Николаевич, получается доить по 6 тыс. литров?

— Пока нет, но должно.

Малышкин — человек скромный и сдержанный. Но видно, что ему хочется верить в свои слова: на строительство нового комплекса взят кредит у Сбербанка под 14% на семь лет, 2/3 ставки рефинансирования погашает госбюджет. На вопрос, когда окупятся расходы на ферму, он и вовсе отвечает вопросом: «У вас, наверно, это не первое интервью с работниками села»? Дескать, пора бы знать, насколько рискованно инвестировать в агропром. Вложения компании, начиная с 2001-го, в подъем трех разорившихся хозяйств в Абатском районе (пополам свои и кредитные) еще не окупились, холдинг вернул 60% средств. Поначалу надои составляли менее 2 тыс. литров на фуражную корову. Сегодня выходят на 4,5 тысячи. По валовому сбору молока в районе имели максимум до 9 тонн в летний период, в последний год вышли на 21 тонну молока в сутки.

Агробизнес до сих пор развивался в «агрессивных средах», очень медленно, ценой огромных предпринимательских усилий и инвестиций. «Самое главное, что мы сумели сохранить и модернизировать эти хозяйства, деревни, — говорит Малышкин. — Если будет благоприятный год, хорошая цена на продукт, то буквально за 2 — 3 года мы сумеем полностью окупить расходы в Абатском».

До сих пор «хороший год» для аграриев все не наступал. Но осень-2007 в корне изменила ситуацию и претендует стать началом не только «хорошего года», но и целого периода. Это сейчас самая будоражащая умы тема как для правительственных кабинетов, так и для агробизнеса. Причина известна: рост цен на сырье, в частности на зерно, привел к подорожанию продуктов питания во всем мире. Этот фактор — изменившаяся конъюнктура мирового и внутренних рынков — в соединении с большими возможностями бюджета Тюменской области и политикой ее правительства, направленной на развитие агропрома, внушает оптимизм инвесторам. Об этом мы и говорим с Малышкиным.

Корова без испарины

— Когда вы утверждаете, что аналогов вашей фермы в России нет, вы что имеете в виду?

— Многие думают, раз построили еврокоровник — значит, скопировали один в один западный проект. Это не так. Мы разработали оригинальный проект с использованием лучших технологий, адаптировали их для наших условий. Например, у нас самая большая карусель для доения — на 36 голов. Есть на 12, на 20, а на 36 еще не делали. На этот «аттракцион» одна за другой заходят буренки и кружатся 7 — 8 минут каждая: за это время одна доярка подготавливает корову к дойке, другая надевает аппарат автоматического доения, который потом сам снимается. Молоко собирается по трубам в молокоприемник и поступает в холодильный цех. Когда выходит первая корова, заходит уже 37-я. Технология невероятно облегчает и ускоряет процесс доения: всего две доярки за час могут подоить 196 животных, а за пять часов утром и пять вечером — всю ферму. Мы будет ставить еще один блок, увеличив численность дойного стада в Красново до 1800 голов. Тогда карусель будет работать 15 часов в сутки. И по-прежнему со всем справятся две доярки. В месяц доярка сейчас получает 10 — 12 тысяч, а будет больше.

На Западе скот лежит на матах американского производства, ткань у них очень жесткая. А мы решили создать корове комфорт: густо стелим соломенную подстилку. В Европе никто ее в таком количестве не стелет. А мы добрые. Поменяли конструкцию вентиляционного конька — такого тоже нигде нет. Сделали сферический фонарь-проем в крыше, чтобы и кормовой стол у коров днем всегда был освещен, и меньше тратилось электроэнергии. В нем встроена и вытяжка. Сырости, запаха нет — корова себя чувствует прекрасно. Вместо окон надувные шторы «люмитерн»: 15 см воздушной прослойки заменяют 45 см кирпичной кладки.

— Мне показалось, в коровнике все-таки холодно.

— Вот все говорят: холодно. Да так и должно быть! Раньше строили фермы неправильно — для доярок: да, там было тепло, плюс 15 — 16 градусов. А у коров на спине испарина. Чтобы корова себя чувствовала комфортно, ей нужна температура от 0 до минус 15. Тогда она больше двигается, больше молока дает. От традиционных технологий содержания мы отступили. Наш проект, видимо, настолько удался, что его у нас забрало правитель-ство области.

— Зачем? Это разве не ваша собственность?

Владимир Поминов

— Почему именно в Тюменской области такой бум строительства мега- и еврокоровников?

— Считаю, нам повезло с губернаторами. Начал Сергей Собянин, а потом и Владимир Якушев быстро вошел в проблематику села, понимает, что бюджетные средства в агропром нужно вкладывать. Одному бизнесу село не поднять — после того, как развалили до основания. Жалко потерянных 15 лет. Такой помощи и поддержки агрокомплексу со стороны областного правительства в России больше нет. Правда, и возможности областного бюджета уникальные. Надеюсь, переменится отношение и со стороны федерации. Ведь сказал новый премьер, бывший директор совхоза: будущие годы — это приоритетное развитие села. Сейчас уже положительные сдвиги видны. Иначе скоро здесь то же будут строить зарубежные компании.

В России дотация на каждый гектар пашни — 25 долларов, в Европе — 1328 долларов. Это статистика на 1 января 2007 года. Есть разница? Вот почему они нас и пытаются завалить своими продуктами.

— А зарубежные аграрии чем будут отличаться?

— Сейчас уже ничем. Технологии те же, хотя у них опыта больше. Я в Америке был в Техасе, Айове. Там, с нашей точки зрения, бардак на фермах. Коровы, пардон, в говне по колено. Правда, молока доят в два раза больше нашего.

— В чем же дело?

— Там фермеры проще ко всему подходят. Навоз, считают, на надои не влияет, была бы корова сытая. Дело в кормах. Скот у них кукурузы и сои ест — немеряно. Не стали у нас последние годы заниматься кукурузой в целом по Западной Сибири, потому что почти исчезло животноводство, порезали стадо. Теперь восстанавливаем. Мы на будущий год будем выращивать кукурузу, до молочно-восковой спелости доводить. На зерно ее только на Кубани можно вырастить. Сою здесь многие пробовали выращивать — не получается. А закупать — очень дорого, 21 — 22 тыс. рублей за тонну. Но мы добиваемся сбалансированности кормов, используя добавки.

Зарплата 3 тысячи долларов

— Говорят, импортный скот только первый год хорошо доится, потому что плохо акклиматизируется.

— Неправда, это у плохих хозяев. Я, напротив, знаю примеры, когда скот приспособился, надои составляют 7 тыс. литров молока от коровы. С буренками-то все не так страшно. По-настоящему страшная проблема — менталитет работающих на комплексе людей, включая управленцев. Не можем, например, найти сегодня менеджера стада. За очень привлекательную заработную плату — 75 тыс. рублей — приглашаем ученых, докторов и кандидатов наук. Не идут! Боятся ответственности, не хотят работать на ферме. Вот народ!

— Что менеджер стада должен делать?

— Имея в подчинении ветврачей, зоотехников и прочих спецов, следить, чтобы полностью соблюдались технологии содержания скота. Кстати, зоотехник и ветврач нам тоже нужны. Отчаявшись, послали запрос за рубеж — будем иностранца привозить, хотя он обойдется, конечно, гораздо дороже. А что делать? Сейчас для нас и для всех, кто построил в области такие комплексы, самый острый вопрос — научиться грамотно содержать элитный скот. Каждое утро с другими собственниками мегакоровников по телефону на эту тему общаемся, обмениваемся мнениями, опытом. Учимся на своих и чужих ошибках.

— А вузы на потребность реагируют?

— Приезжают к нам студенты, работают. Но нам опытные специалисты нужны. Они, похоже, перевелись за годы безвременья.

— Что делать будете: за границей брать или тут учить?

— Канадский спец приезжал, удивился: зачем, говорит, вам ездить за границу, вы построили у себя то, что хотели, тут и учите. Правительство области создает учебный центр при Тюменской сельхозакадемии, поможет оснастить его той техникой, что используют хозяйства. А мы предлагаем свой комплекс как учебную площадку и говорим: давайте все вместе учиться. Сейчас ведем переговоры с академией.

— Чтобы привозить молодых специалистов, нужно жилье.

— Мы тут земли взяли с запасом, построим улицу для специалистов, которые будут работать на комплексе. Начнем со следующего года.

Виноваты торгаши

— Как вы выходите на рынок молока-сырья?

— Пять лет напрямую работаем только с холдингом «Юнимилк», вернее, его предприятием «Ялуторовскмолоко». Сдавали ему и абатское, и исетское молоко. Молоко охлаждаем в танкерах, а вывозит «Юнимилк» сам, проверяет качество в своих лабораториях. У нас давние партнерские отношения: он нас, случалось, и кредитовал.

— По какой цене сейчас закупают молоко?

— По 10 рублей за литр. С учетом дотации из облбюджета мы имеем 12,5 рубля за литр молока высшего сорта.

— А себестоимость какова?

— Ее еще трудно посчитать, комплекс достраивается. Будем здесь выращивать бычков, построим цех переработки охлажденного мяса для Тюмени.

— Какова проектная себестоимость?

— В пределах 9 рублей.

— То есть вы тут уже рентабельны?

— Пока не ясно. На этом комплексе через год будет видна экономика, когда себестоимость будет точно просчитываться.

— Мне трудно представить, что бизнесмены только через год посчитают, в плюсе они или в минусе.

— Ну, что уже сейчас не в минусе — это точно. К тому же мы ожидаем, что с декабря закупочные цены поднимутся. Тенденции к росту цен на рынках сохраняются.

— Какова у вас рентабельность производства молока на других фермах, помимо новой?

— 25 — 30%. С 2003 года мы ее ежегодно повышаем: было 10%, потом 15%, затем 20%. Когда мы пришли в абатские хозяйства, там все было в полном упадке, на уровне 30 — 40-х годов. Коровы через не могу давали скудные 1800 — 2000 литров. Не анекдот: там есть деревня Кукуй, где до нашего прихода зарплата была 500 рублей. Инвестировав в развитие хозяйств, мы довели надои до 4500 — 5000 литров. Столько в той зоне никогда не доили, всегда по надоям были впереди Тюменский район, Исетский.

— Сказалось ли на вашем бизнесе то, что российские производители, торговые сети, Минсельхоз и ФАС заключили трехстороннее соглашение о замораживании до 31 января 2008 года цен на определенные категории товаров, в том числе и на молоко? Не разорит ли сельхозпроизводителя обсуждаемый сейчас более длительный мораторий: при подорожании расходных материалов продукцию-то вы будете отдавать по старой цене?

— Пока на экономике хозяйства никак не сказалась ни заморозка, ни подорожание в торговых сетях молочной продукции. Цена закупочная у Ялуторовскмолока какая была, такая осталась. И знаете, почему мы не чувствуем цен? За рубежом 60% от стоимости готовой продукции получает производитель, а 40% — переработчик с торговцем. У нас пока все наоборот: 28 — 35% торговая наценка была! Не цены заморозили — наценку торгашей. Пытались сельхозпроизводителя обвинить в осеннем росте цен, а разобрались — виноваты сети.

Нас не сильно напрягает заморозка цен еще и потому, что в холдинге «Запсибхлеб» бизнес диверсифицирован: кроме агропроектов есть значительная, до 60%, строительная часть, а также коммерческая — комбикорм, например, не только сами используем, но и продаем. То есть мы не зависим от молока как монопродукции. Нам бы хотелось, конечно, получать по 18 — 19 рублей за литр молока от переработчиков. Хотя бы не дешевле, чем стоит питьевая вода. Но как это сделать?

— Вы говорите, что «Юнимилк» с 1 декабря готов повысить закупочные цены. В связи с чем?

— Они ведут сейчас об этом переговоры с такими крупными поставщиками молока, как мы. Понимают, что нас могут перехватить иные потребители на волне ожидающегося по всем регионам дальнейшего повышения цен на молоко.

— Пока больше «Юнимилка» никто не платит?

— Дело не только в деньгах. Они тоже участвуют в нацпроектах, подставили свое плечо под это дело, завозят металлоконструкции из Германии для животноводческих комплексов. Мы будем за них рассчитываться продукцией. По договоренностям, они — наш потребитель молочной продукции на пять лет вперед. Судя по всему, «Юнимилк» надолго пришел в Тюменский регион: рассчитывается с поставщиками молока регулярно, дает кредиты. И по России он крепко сидит.

— Получается, по цене вы зависите от переработчика, он правит на рынке, определяет ваше развитие?

— Сейчас есть разрыв между переработчиком и производителем, но скоро все станет на свои места.

— Сколько остается переработчикам с литра молока?

— Я в их экономику не лезу. Если он взял у меня по 12 — 13 рублей литр, переработал, упаковал и отдал в торговлю по 17 рублей, это нормально. А сети реализуют уже где-то по 23 рубля. Основную накрутку делают они.

— Цены на продукты, по прогнозам, будут расти. У вас нет ощущения, что по этой причине много крупного бизнеса из других отраслей пойдет в сельское хозяйство?

— Уже идет. В Тюменской области и переработчики начали хозяйства брать, и крупные строительные компании.
Возможно, скоро в Исетском районе по логике его развития появится своя переработка молока, когда здесь будет четыре крупных комплекса. Кто-то наверняка займется молзаводом. Может, и не «Юнимилк». А мы займемся переработкой мяса для Тюмени, будем у тех комплексов забирать бычков. В Абатском мы полностью обеспечиваем район своими колбасами и пельменями, получая ежегодно 500 тонн мяса в убойном весе. Мясо всегда будет в цене, спрос гораздо выше предложения. У нас будет оптовый покупатель мяса, с сетями возиться сами не будем.

— В холдинге «Запсибхлеб» замкнутый цикл?

— Да, поле — прилавок. Сеем-пашем, свои корма выращиваем, своих коров, есть несколько магазинов. Земли надо еще купить под кормовые и фураж.

— Перспективные проекты у компании еще есть?

— В Абатском беремся целый жилой микрорайон в следующем году строить, разрабатываем проект. Мы же — наполовину строители.  

Дополнительные материаыл:

Агропром Тюменской области

В 2007 году в регионе реализуется 138 инвестпроектов в сфере АПК на сумму более 12 млрд рублей, из них 108 — в животноводстве. Растет инвестпривлекательность сельскохозяйственных комплексов: на 1 рубль из областного «кошелька» в агропром привлекается 4 рубля дополнительных средств, к концу 2009 года внебюджетные вложения планируется увеличить. Агропромышленный комплекс Тюменской области нацелен на повышение эффективности и конкурентоспособности производства. Уже сейчас область имеет самую высокую продуктивность дойного стада и урожайность зерновых культур в УрФО, на 18 — 20% превышает средние показатели агрокомплекса России. 

ОАО «Запсибхлеб»

Образовано в селе Абатском в 2001 году. К 2003 году с присоединением трех неплатежеспособных хозяйств появилось ООО «Запсибхлеб-Агро». В Абатском за короткий срок открыты мясоперерабатывающее предприятие, пекарня, сеть магазинов и откормочная площадка с единовременным содержанием 2 тыс. бычков.

Весной 2006 года в состав агрохолдинга ОАО «Запсибхлеб» вошел и бывший совхоз «Сибирь» Исетского района: там образовано ООО «Запсибхлеб-Исеть» с центральной усадьбой в селе Красново. 6 сентября 2007 года здесь запущена новая мегаферма на 1200 голов КРС. Сегодня «Запсибхлеб» — самое крупное животноводческое предприятие в области: стадо КРС — более 7 тыс. голов. Площадь пахотных земель предприятия — 26 тыс. га. Стоимость активов — свыше 1 млрд рублей.