Против ветра

Фото - Андрей Порубов

Нацпроект поддержки АПК академики, конечно, ругали. Правда, деликатно: хорошо, мол, что про агросектор вспомнили и чуть-чуть денег вбросили, какой-то импульс это даст, но не более. Поскольку, как отметил членкорреспондент РАСХН, директор ГНУ ВНИЭТУСХ Алексей Миндрин, кризис в сельском хозяйстве сохраняется. На бюро как раз и обсуждалось, как дальше поднимать село. В прошлом году РАСХН открыла свой отдел в Уральской сельхозакадемии: теперь ученые отрабатывают варианты новой модели организационноэкономической поддержки агросектора на местах.

До недавних пор, по утверждению Алексея Миндрина, отношение к агросектору в российских верхах строилось в соответствии с указаниями бывшего директора Всемирного банка, который советовал: вам не надо заниматься сельским хозяйством, у вас много нефти, еду вы себе всегда купите. В итоге в России сегодня засевается только 50% посевных площадей, урожайность низка, а потенциал сектора, заложенный в советский период, заканчивается. Нацпроект возник, поскольку удалось переломить этот подход, доказав: положение в сельском хозяйстве хуже, чем в каких-либо отраслях. Но теперь надо добавить конкретное содержание: что мы хотим делать и как.

Пока возобладали либеральные позиции — поддерживать только сильных, рентабельных сельхозпроизводителей. Стране это не подходит, считает Алексей Миндрин: часть бюджетных средств для поддержки АПК используют крупные холдинги, работающие преимущественно на импортном сырье, а также экспортирующие зерно. Значительные суммы агросубсидий оседают в торговой сфере и у переработчиков. Прямые дотации, которые получили именно сельхозтоваропроизводители в 2005 году, составили всего 20 млрд рублей, хотя по совокупному бюджету выделено более 70 млрд рублей. Да и расчеты, направленные на увеличение выпуска продукции в результате реализации нацпроекта неверны: они не учитывают, сколько мы потеряем изза того, что неподдерживаемые хозяйства сократят производство и увеличат убытки. Если мы хотим обеспечить продовольственную независимость, решить социальную проблему, поднять доходы сельского населения, развить территории, механизм господдержки должен быть максимальным для всех хозяйств.

Геннадий Беспахотный, заместитель директора ГНУ ВНИЭТУСХ, членкорреспондент РАСХН, изложил суть предлагаемого нового подхода. Система господдержки АПК должна быть направлена на решение не отдельных проблем его развития, как в нацпроекте, а на задачи общенационального масштаба, целостность АПК как единого субъекта, сохранение земель как общенационального достояния.

В Екатеринбурге РАСХН предложила взамен нацпроекта не голую идею, а конкретную методологию планирования бюджетных субсидий, позволяющую рассчитать затраты для расширенного воспроизводства, привлечь рыночные и нерыночные источники финансирования. Методология основывается на известной теории предельных затрат, согласно которой при рациональном ведении хозяйства с увеличением затрат всякий раз происходит увеличение выхода продукции. Модель позволяет проигрывать различные варианты развития регионов при разном уровне поддержки села. Нормативы, как утверждается, гибкие и корректируются исходя из нужд рынка.

Доктрина на полторы страницы

Итак, что должны делать регионы? Как они реагируют на инициативы РАСХН? Рассказывает ректор Уральской государственной сельскохозяйственной академии, доктор экономических наук, академик РАЕН Николай Семин:

— Организационно-экономический механизм регулирования АПК мы видим в форме двух подсистем. Первая: государственная координация всего рыночного механизма АПК, вторая — более значительная государственная поддержка предприятий АПК. На бюро мы рассматривали в основном вопросы господдержки, она наиболее развита, хотя федеральный центр заметно смещает акценты на региональный уровень, сокращая субсидии из федерального бюджета.

Поддержка из бюджета Свердловской области в 2006 году составит 1,5 млрд рублей прямых субсидий, это 3% расходной части бюджета. Из федерального бюджета селу достанется всего 0,53%. Но мы лоббируем выделение 6 — 7%, поскольку только в этом случае сельхозпредприятия смогут вести расширенное воспроизводство. Кстати, нужны методология и методика лоббирования интереса аграрного сектора. Этим сейчас толком никто не занимается, отсюда и результат. В Белоруссии спохватились раньше нас: там агросектор получает уже 30% бюджета. Продовольственная безопасность — основа национальной безопасности, если хотите. У нас, я считаю, идет подрыв. Не хочу сильно критиковать национальный проект, он просто не должен так называться. Наше государство до сих пор в игрушки играет: закупает за рубежом продовольствия на 450 млрд рублей ежегодно, а свой аграрный сектор дотирует на 4,2 млрд рублей. Вот и вся схема. Студенты мои посчитали и говорят: что это за нацпроект — по 352 рубля на одного россиянина в год? В странах ЕС — до 40 тыс. долларов на каждого проживающего.

Государственной координации рыночного механизма АПК сейчас нет. Почему мы говорим о ее необходимости? Потому что рыночные механизмы в агросекторе в силу его специфики не могут работать с такой же эффективностью, как в других секторах. Это аксиома. Аграрная сфера менее конкурентоспособна и должна особо регулироваться, прежде всего — в вопросах ценовых соотношений. Я считаю, нужно законодательно закрепить норму компенсации разницы в темпах прироста цен на сельхозпродукцию и промышленную продукцию за счет бюджетных ассигнований. Поддерживать эту разницу на уровне не менее 10% в пользу сельхозпродукции. По прогнозам ученых Уральской сельхозакадемии, такой подход позволит за 10 — 15 лет наполовину сократить разоряющий село диспаритет цен.

В США в 30е годы фермеры тоже требовали устранить диспаритет. Теперь там заранее устанавливают минимальные закупочные цены под спецпрограммы. Идет очень жесткое регулирование рынка: в начале года известно, сколько в каких районах производить и по какой цене это будет приобретено. У нас же фермер находится в полной прострации, ему трудно ориентироваться в крайне стихийном рынке.

В любом механизме прежде всего должен быть правовой блок. В нашем организационноэкономическом механизме регулирования агропромышленного производства он не работает, потому что в России нет агропродовольственной доктрины и политики. Все с этого начинается. Доктрина может быть изложена всего на полторы страницы. Там четко прописывается первый вопрос: субсидируется ли аграрный сектор за счет бюджета. Второй вопрос: в каких пропорциях он субсидируется — на уровне расширенного воспроизводства, суженного или простого? Сколько на каждый рубль прямых затрат на селе должны составлять бюджетные средства: 7 копеек, 15 — или 45, как нам рекомендует научноэкономическое сообщество, чтобы получить расширенное воспроизводство? Дальше указываем, какое мы хотим получить сельское хозяйство, эффективное или неэффективное. Иными словами, какой уровень продовольственной безопасности должен быть на территории Российской Федерации. Если у нас 20% продовольствия будет импортироваться, значит, мы поддерживаем уровень продовольственной безопасности. А если, как в СанктПетербурге и Москве, будет 80% импортного продовольствия — то это, с точки зрения ООН, продовольственная зависимость.

После того, как доктрина будет обсуждена и принята, нужно разработать закон о продовольственной политике России: его нет тоже. Дальше можно отраслевые законы принимать. Сейчас в Думе застрял закон о сельском хозяйстве: его сто раз меняли, потом все выхолостили. И даже такой принять не могут.

Страшно еще и то, что на уровне государства отменен закон номер один: депутаты Госдумы лишили аграрный сектор закона РФ о государственном регулировании сельского хозяйства. Это вообще нонсенс. В любой стране есть такие законы. Политика выстроена попрежнему на разрушение, чтобы сельского хозяйства в России не было. Вот итог: по исследованиям Уральской сельхозакадемии, 85% сельских жителей не хотят, чтобы их дети, наши выпускники, возвращались в село.

Появится ли аграрная доктрина? На бюро говорили: надо сплотиться и хорошо лоббировать. Но это не удается, потому что нет целостного аграрного движения, которое объединило бы все силы. И оно не скоро появится. В агрополитике играет роль прежде всего административный ресурс, депутатыаграрии — все в «Единой России».

Либералам не нравится, но мы в регионе стоим на позиции концентрации и специализации российского агрорынка с учетом природноклиматических зон и устройства его по принципу не региональной, а страновой продовольственной безопасности. Региональные системы, нацеленные сейчас на самообеспечение субъекта РФ, необходимо рассматривать как части единой системы продовольственной безопасности государства. Нам нужен единый продовольственный рынок, что позволит выровнять условия существования производителей, создать рыночную инфраструктуру.