Люди в черном-5

«Прокати нас, Петруша, на тракторе...» - раскатисто пели участники фестиваля, разъезжая по улицам Екатеринбурга. Все было буквально: и трактор практически с полей, и «прокати», и Петруша. Название фестиваля «Петрушка Великий» совпало с именем его директора, недавно назначенного руководителя Екатеринбургского театра кукол Петра Стражникова, и обыгрывалось особенно рьяно. В фойе резвились медведи, символы российской государственности...

Театральный фестиваль законами арифметики не описывается: результат здесь всегда больше суммы слагаемых - конкретных спектаклей. Потому что есть такие вот вкусные завязки, интермедии перед каждой постановкой, есть сверхрегламентное общение, в котором вскрываются «особенности национальной охоты и культуры»: русской, польской, иранской. И, главное, возникает ощущение того пути, по которому идет в данный момент целый вид искусства - кукольный. Об этом пути и речь.

Обаяние идиотизма

Это не оценка, это название спектакля, который привез Цахес-театр из Флоренции, пластическая медитация на тему Гойи. О диагнозе художника можно спорить, но эта бесспорно выразительная постановка дала яркий старт фестивалю. Итальянские гости показали еще один спектакль - «Фаустус! Фаустус!» (отмеченный в номинациях «новация» и «признание»). Его действие началось сверху. Сидим мы в зале, ждем чего-то, а над нами уже ходит «черный человек», сыпется пепел, висит дамоклов меч. Высшие силы «кидают кости» наших судеб, ставят эксперименты, препарируют род людской. Герой, именем которого назван спектакль, появляется (в виде куклы) только для того, чтобы его вздернули на веревке. Пессимистичные итальянцы представили зрелище, завораживающее красотой механической пластики.

Театр из Болгарии под названием «Слон» тоже высказывался молча - через движение. Начальные кадры действа «Заколдованный фаэтон» вызвали дружное «ах!» у маленьких зрителей. Из густой черноты сцены, как из космоса, «все из ничего», волшебно возникали фигуры, города, экипажи (правда, сочетание художественной гимнастики и цирковых фокусов с использованием световых эффектов быстро приелось, наши дети не готовы к полному отсутствию текста, а то, что спектакль имел сюжет, не поняли и взрослые). Но тренд был определен. С первых спектаклей фестиваля четко обозначился эстетический вектор на перформанс, смешение стилей и жанров, главенство видеоряда над вербальным, а также вряд ли запланированный организаторами содержательный крен в сторону чистой метафизики.

Цветом фестиваля был безоговорочно признан черный. Оно и понятно: кукольный театр основан на эффекте «черного ящика». В последние годы активные эксперименты по сближению кукольного жанра с драматическим привели к удалению от истоков. Сейчас отмечено возвращение к корням на новом уровне. Люди в черном убедительно доказали: куклы на театральной сцене могут куда больше, чем живые артисты.

Без языка

Меня всегда удивляло, как нашего сильно «русскоязычного» драматурга Николая Коляду понимают в Германии, Франции, Польше. «Петрушка» № 5, в котором из 12 гостей восемь представляли зарубежные страны, подчеркнул: у кукольного вида искусства жесткого языкового барьера нет по определению. Во-первых, многие спектакли идут совсем без слов либо почти без слов. Во-вторых, самые ценные зрители пребывают в замечательном довербальном состоянии.

«Конун театр» из Ирана попал на Урал непростым путем межнациональных и межчеловеческих контактов. Спектакль с названием, больше подходящим ужастику, «Кто хочет меня съесть?» оказался очень добрым и был показан трижды - это рекорд фестиваля. И хотя критики снисходительно назвали труппу «компанией милых женщин, озабоченных воспитанием собственных детей», указав на любительский характер постановки, наивное искусство еще никто не отменял. Спектакль был разговорный, но перевода не потребовал. Это у людей разные языки, а вот коровы и на фарси мычат, а пчелы жужжат. Только лягушки почему-то не квакают, а, к большой радости нашей ребятни, рычат. Может, потому что в Иране нет медведей?

Если же это необходимо, всегда имеется возможность перевода, причем синхрон способен стать дополнительным выразительным средством. Как в польском спектакле «Полюс» по рассказу Владимира Набокова. Это история о смерти, о том, как во льдах замерзают четверо сильных мужчин. Их изображают реальные актеры, но когда приближается «момент истины», они берут в руки фигурки кукол, и получается, что умирают только куклы, тела, но не души. Эффект разделения и удвоения создает мощный резонанс восприятия. Спектакль был признан лучшим и получил гран-при фестиваля.

Куклы по-русски

Почему такое внимание, казалось бы, детскому жанру? Напомню, он отнюдь не детский: до начала XX века кукольный театр в принципе был рассчитан на взрослую аудиторию, куклам дозволялось говорить и показывать то, что не допускалось по политическим и моральным соображениями для живых артистов. У этого вида искусства повышенный градус условности, и это его качество «словлено» нашим временем.

«Петрушка Великий», набрав уверенности за десять лет существования, устроил тщательный отбор претендентов. В этом причина нынешней «заграничности» фестиваля. Мы смогли увидеть, что делается за пределами российской театральной империи, оценить и сравнить. В Европе кукольный театр - на волне, он популярен, уважаем, впитывает актуальные тенденции. Он многолик, наконец. Отечественные же коллективы, демонстрируя достаточно высокий профессиональный уровень, продолжают жить и работать в привычном ключе, сильны традициями, но не новациями.

Зрители эмоционально реагировали и щедро аплодировали постановке Челябинского областного театра кукол «Человек в футляре». Мастерски выполненные куклы были обаятельны, пили чай и даже играли на гитаре, и забывалась их «нечеловеческая природа». Но специалисты отнеслись к спектаклю строго (чужих детей ругать не принято, ругают своих). Член жюри Виктор Шрайман посчитал, что глубокая по смыслу и обобщениям чеховская история сведена на бытовой уровень, а человекоподобность не должна служить для куклы идеалом. Тем не менее спектакль получил приз «за лучшую женскую роль». «Скверный мальчишка», рожденный в Петрозаводске, как раз намекал на подтекст и скрытый смысл, но убедил лишь в том, что сильнее языковых преград барьеры эстетические, когда авторские задумки не находят внятного воплощения. «Грибуль-простофиля и господин Шмель», совместный плод французского режиссера и екатеринбургской труппы, был вознагражден «за лучший актерский ансамбль», но некоторые участники расценили этот факт лишь как комплимент хозяевам.

Фестиваль показал: российские кукольники (во всяком случае, в лице присутствовавших коллективов) совершенствуются в освоении тела куклы и души зрителя, в традициях русской театральной школы продолжают углубляться в психологизм. Новые тенденции пока остаются за границей - жанра, страны, вдохновения художников.

Дополнительные материалы:

Театр - не зеркало, а увеличительное стекло - эта истина отражает состояние отечественного кукольного жанра, считает председатель жюри фестиваля, президент российского центра UNIMA Валерий Шадский.

- Знаковым считаю то, что если на прошлом фестивале «Петрушка Великий» два года назад мы много говорили о профессионализме, так как его недоставало, то сейчас все представленные спектакли выполнены на достойном уровне. Тогда мы ставили диагноз «кризис жанра» - сегодня о подобном нет речи. Конечно, не случайно тема нынешнего фестиваля звучит так: «Театр художника». Роль художника на современной сцене возрастает. Происходит взаимопроникновение стилей, соединение пластики движения куклы и человеческого тела. Кукольный театр становится поистине синтетическим.

- Однако это больше свойственно иностранным коллективам, чем отечественным?

- Оригинальности и новизны от российских участников фестиваля мы, возможно, и не увидели. Но наш театр, в том числе кукольный, по-прежнему силен не столько техникой, сколько одухотворенностью. Его ценные качества - юмор, наблюдательность, актерская импровизация, цепкость ума.

Подготовила Марина Романова