Крови… Свежей крови

Ротация созрела

На самом деле уход Воробьева был вполне ожидаем. Разговоры о его отставке начались за год до того, как она произошла. Все уральские политологи в один голос говорили, что в правительстве работают профессионалы, но привычный стиль управления регионом нужно обновлять. Смена председателя правительства также совпала с негласной установкой Кремля на обновление элит: за последние месяцы в отставку ушли несколько губернаторов — самарский Константин Титов, сахалинский Иван Малахов, новгородский Михаил Прусак.

Это те, кто самостоятельно решить проблему смены не смог. В их список мог попасть и пермский губернатор Олег Чиркунов, против которого ополчилась прокуратура, но уж слишком трудно упрекнуть бывшего бизнесмена в том, что он не пытается развивать регион.

Как сказал один из кремлевских функционеров в негласной беседе: «Губернатор Эдуард Россель очень умный и дипломатичный человек, он фактически начал менять команду самостоятельно. А сейчас это главное условие для нормального функционирования регионов. Нужна свежая кровь». «Свежей кровью» стали Кокшаров, Александр Харлов, пришедший на освободившееся место министра международных и внешнеэкономических связей, новый министр здравоохранения Владимир Климин. В отставку чуть позже Воробьева подали вице-премьер Галина Ковалева и глава Минздрава Михаил Скляр. Сейчас упорно ходят слухи об уходе министра финансов Марии Серовой и министра промышленности, энергетики и науки Владимира Молчанова. Вероятно, в ближайший месяц кадровые перестановки будут произведены.

Но поменять людей, пусть даже на ключевых постах, — еще не означает сменить элиту. По мнению директора Института стратегического анализа и социального проектирования (Екатеринбург) Эдуарда Абелинскаса, проблема остается: в политическом пространстве, как и раньше, фигурируют две группы — команда губернатора Эдуарда Росселя и команда мэра Екатеринбурга Аркадия Чернецкого. Россель, и это признают многие эксперты, единственный политик на Среднем Урале, к мнению которого прислушиваются все участники свердловского политпространства. Причина очевидна — сбалансированные отношения с федеральным центром и бизнесом.

«Примерно такая же ситуация прослеживается и в построении административной команды. У Росселя никогда не было пирамидальной системы органов исполнительной власти. Здесь всегда находились различные центры влияния, согласовывающие интересы и действия и конкурирующие друг с другом», — считает заместитель директора Института философии и права УрО РАН Константин Киселев. В команде губернатора (подробней см. схему Группы влияния региональной элиты Свердловской области) — правительство области, большинство депутатов областной думы, актив регионального отделения «Единой России». Отношения с ФПГ, муниципалитетами, региональными подразделениями КПРФ и ЛДПР конструктивные. При всех позитивных моментах следует отметить, что команда главы области, не имея централизованно управляемого бизнеса, держится главным образом на авторитете самого Росселя. По мнению Киселева, всеми признается: рано или поздно Россель неизбежно уйдет с поста. Равновеликой ему фигуры сегодня не видно. В результате в команде может исчезнуть объединяющий фактор. Проблема преемственности рискует чрезвычайно заостриться уже в следующем году. На последней пресс-конференции Россель заявил, что готов работать до 2015 года. Но не исключено, что новый президент РФ начнет менять верхушку, не считаясь с желаниями глав регионов.

В отличие от команды Росселя команда Чернецкого сосредоточена на бизнесе: она стремится к управлению городской предпринимательской сферой. В результате в Екатеринбурге возникло и функционирует значительное количество бизнесов, которые фактически являются монополистами на своих рынках или контролируют их значимые сегменты: ЖКХ, строительство, торговлю, услуги. По большому счету Екатеринбург демонстрирует один из типичных примеров превращения городского хозяйства в бизнес-проект одной элитной группы.

Стиль управления в команде Чернецкого также отличается. Здесь доминируют иерархия, пирамидальность, нетерпимость к конкуренции с неизбежной делегацией решений на самый верх. Плюс команды Чернецкого, в которую помимо высоких чиновников мэрии входит ряд депутатов гордумы и часть актива ЕР, — она моложе и более сплочена. Здесь проблема преемственности стоит не так остро, есть несколько фигур, способных заменить лидера.какое-то время вместе.Вне системы В регионе также есть политические центры, которые периодически пытаются заявить о себе. Полпреду президента РФ в УрФО Петру Латышеву не удалось стать в Свердловской области публичным политиком. В определенный момент он сыграл позитивную роль — противовеса в региональной политике. Но сегодня эта роль исчерпана: губернаторов назначают. В результате команда Латышева переориентировалась на проект «Урал промышленный — Урал Полярный» и связанные с ним бизнесы.

В числе внесистемных политиков также депутат Госдумы Валерий Язев и один из лидеров СПС Антон Баков. Оба в большей степени «завязаны» на Москву и Свердловскую область рассматривают как электоральную площадку для выборов в Госдуму. Евгений Ройзман. Но его позиции значительно пошатнулись, после того как его исключили из предвыборного списка партии «Справедливая Россия», региональное отделение которой он возглавляет в Свердловской области. Раньше в список внесистемных политиков можно было включить и промышленников. «Сейчас ситуация изменилась: для крупных ФПГ, присутствующих в области, отношения с региональной, а тем более местной властью перестали быть критично значимыми, — убежден Эдуард Абелинскас. — Они в основном решают вопросы в федеральном центре. Однако менее мощные группы, бизнес которых расположен преимущественно в регионе, вынуждены ориентироваться на те или иные группы влияния. Модели могут быть различные: это и «откуп от политики» (финансирование партии власти), и прямое участие в этой самой партии, и выстраивание патронатных отношений с отдельным администратором или группой внутри администраций».

Мы ждем перемен.

В 90-е и начале 2000-х годов свердловский региональный политический режим имел существенные отличия от режимов большинства субъектов федерации. Двухпалатный парламент, наличие ряда конкурирующих политико-экономических группировок, качественный состав истеблишмента и ряд других факторов способствовали формированию поля, для которого публичная политическая конкуренция была нормой. Общие изменения политического и общественного климата в стране, перемены в законодательстве привели все регионы к «общему знаменателю». Конечно, уровень конкурентности в Свердловской области по-прежнему выше, чем в большинстве соседних регионов, но внутрирегиональные «политические» процессы уже не способствуют развитию территории. Они трансформировались в борьбу различных аппаратных группировок за лоббистские ресурсы. В частности, уход Воробьева — результат именно «административных войн». Качественные изменения политического пространства возможны только со сменой элит, центров влияния. А для этого нужны преемники. Задача нынешних элит состоит не только в том, чтобы подготовить такие фигуры, но и «настроить» на них исполнительные органы власти. Если аппарат останется прежним — ничего не получится. В Свердловской области такой процесс начался, и в качестве преемника все чаще называют Кокшарова. Вот только команда под него пока подстраиваться не желает.

Дополнительные материалы:

Поднять лицо 

Статус региональной элиты возрастет с возвращением института выборности глав субъектов РФ, убежден заведующий аналитическим отделом Института военного и политического анализа Александр Храмчихин

— Что такое сейчас региональная элита? Ее авторитет существенно упал. После того, как губернаторов стали назначать, элита свое значение утратила. Уровень влиятельности глав территорий вырастет в том случае, если их снова начнут избирать. Легитимность народно избранного человека выше, чем назначенного. Это очевидно. Я не исключаю, что выборы губернаторов будут возвращены после выборов президента РФ.

Влияние ФПГ в регионах тоже сильно уменьшилось, потому что бизнес теперь в значительной степени действует по приказу. Да и влияние на власть опять-таки имеет значение, когда есть выборы губернаторов. Если их нет, существуют другие лоббистские возможности в отстаивании своих интересов: «занести» фамилию в Кремль, где решается вопрос о назначении главы региона. В этом случае не придется даже на законодательное собрание давить — оно всегда утвердит в должности руководителя субъекта РФ того человека, которого спустят сверху.

Как региональной элите повысить статус в нынешних условиях? Нужно получить как можно больше полномочий под лозунгом того, что они назначаемые, поэтому теперь можно взять на себя некоторые федеральные функции. Чем больше у человека полномочий, тем он весомее и тем труднее его снять.

Подготовил Артем Коваленко

Дефицит преемников

Для Свердловской области характерна проблема смены элит. Попытки изменить ситуацию предпринимаются, но пока без особых успехов, считает заместитель директора Института философии и права УрО РАН Константин Киселев

— Константин Викторович, как часто меняется структура элиты Среднего Урала? Насколько этот процесс зависит  
от федерального центра?

— Владимир Путин затормозил смену элит во многих регионах. Если посмотреть, что происходило в последние четыре года, получится: Путин — основной административный ресурс губернатора Эдуарда Росселя и его команды. Иначе здесь все было бы уже по-другому. В то же время, когда процесс смены элит остановился, стало ясно, что центр этим недоволен. Но решать эту проблему он может только тактически, то есть путем назначения нового руководителя. А тактические решения могут быть очень жесткими для региональной элиты: меняется один человек — и вся конструкция рассыпается. Так было, например, после назначения Георгия Бооса в Калининградской области. Это происходит, когда в регионах нет ротации и нет людей, на которых можно поставить. И поэтому Россель как мудрый человек должен всегда показывать центру: люди, из которых можно выбирать, есть. Пока центр не видит таких фигур. Ну кто? Алексей Воробьев (бывший премьер министр Свердловской области. — Ред.) с каждым годом шансы терял, это было очевидно. Это точно не Виктор Басаргин (заместитель полпреда президента РФ в УрФО. — Ред.): полпредство сосредоточилось на бизнес-проектах. И не глава Екатеринбурга Аркадий Чернецкий, перед которым стоит задача — сохранить мэрский пост.

Поэтому нужно приводить в команду новых людей, выбирать достойных. Вот посмотрите, в мэрии Екатеринбурга раньше тоже не было достойной смены. Однако сейчас такие люди появились: из областной думы пришли профессионал-строитель Владимир Крицкий, знатоки бюджетного процесса Илья Борзенков, Сергей Архипов. Есть из кого выбирать. В конце концов, есть предприниматель Олег Хабибуллин. Понятно, что он не в команде, но он человек здравый, и амбиции у него есть.

А вот у областной власти таких преемников нет. Если ротация и была, то исключительно номинальная. Появился, например, Владимир Власов (заместитель председателя правительства по соцполитике. — Ред.) Кто такой, откуда взялся — непонятно. Это некачественная ротация, в отличие от той, которая происходила непосредственно в администрации губернатора. Там привлекали к управлению Вениамина Голубицкого — фактура, известность, ум. Один из департаментов возглавил Вадим Дубичев. Вот вам и свежая кровь. Это пошло на пользу всей команде. В областном правительстве такого не было.

— Пока не пришел Виктор Кокшаров…

— Я не знаю, как покажет себя новый премьер-министр. Когда-то мы с ним вместе учились в университете. Пока о нем говорят как о профессионале.

— Назовите крупных акторов региональной политики…

— Их всего два, это Россель и Чернецкий. Между ними существует недопонимание. И от этого никуда не деться: дело не в личностях, а в разнице интересов, которые они преследуют. Эти интересы неизбежно будут сталкиваться. Подобное противостояние есть везде: в Челябинской области это внутренние противоречия между губернатором Петром Суминым и главой южноуральской столицы Михаилом Юревичем. То, что глава региона и глава столицы субъекта всегда находятся в конфликтных отношениях, — факт. Более того, глава любого муниципального образования и руководитель субъекта РФ всегда именно в таких отношениях. Главе МО необходимы деньги, трансферты, субсидии. Губернатору нужно решать свои вопросы, в частности земельные. Здесь нет злого умысла. Другое дело, что формы этого конфликта и механизм его разрешения различны. Если бы Чернецкий мыслил стратегически, тогда конфликтов было бы меньше. Он же решает тактические задачи. Россель в отличие от него реализует и продавливает проекты стратегического характера, такие как Большой Евразийский университет.

— Россель и Чернецкий — сопоставимые по уровню влияния фигуры?

— Только на территории Екатеринбурга. Чернецкий — это прежде всего торговый и строительный бизнес, частично банковский. Россель включен в регулирование гораздо более принципиальных и масштабных интересов ФПГ, которые действуют во всей Свердловской области. При этом крупные ФПГ связаны с Росселем постольку, поскольку они находятся на этой территории. Как только они начинают выходить на международный или российский уровень, Россель перестает быть для них субъектом № 1, на которого нужно влиять. Поэтому Россель начинает интересоваться и средним бизнесом.

— Какова роль бизнеса в политической жизни области? Какими методами пользуются уральские ФПГ для отстаивания своих интересов?

— Все, имеющие здесь интересы, так или иначе выходят на губернатора, это неизбежно. Какие-то производства в большей степени завязаны на Росселя. Это прежде всего компании, заинтересованные в установлении приемлемых тарифов на электроэнергию. Например, алюминщикам и медникам нужнее льготные тарифы, чем менее энергоемким производствам. Не случайно Вексельберг скупает энергетические мощности, в том числе в Свердловской области.

Потом у нас есть министерство металлургии. Спрашивается, зачем оно нужно, если у области нет акций ни одного металлургического предприятия. Это лоббистское министерство, которое предназначено для регулирования интересов бизнеса. Иного я не вижу. Когда оно создавалось, различные ФПГ боролись за ключевые посты. Замминистра двигало УГМК, министра — СУАЛ.

— А самостоятельно бизнес борется за власть?

— Попытки ФПГ играть какую-то свою роль предпринимались. Например, когда УГМК пыталась стать третьей силой. В целом бизнес сейчас дистанцируется от политики.

— У политического пространства Свердловской области есть свои особенности?

— Оно очень конкурентно. У команды Росселя есть сильная оппозиция — команда Чернецкого. И это хорошо. В обратном случае снижалось бы качество решений, которые принимает законодательная и исполнительная власть. Будут ошибки, как, например, при планировании бюджета на 2007 год, когда в общей системе доходов и расходов не учли 20 млрд рублей. Уход Галины Ковалевой (бывший министр экономики Свердловской области. — Ред.) сразу предстает в другом ракурсе: за такие ошибки надо… спрашивать по полной программе. А теперь представьте, мы переходим на трехлетнее планирование. Что дальше? Какие тогда будут ошибки?

— Ну смена кабинета министров хоть медленно, но все же идет…

— Посмотрим, как все будет. Путин вот тоже меняет команду. И нам кадры надо выращивать, готовить на замену действующим политикам.

Интервью взял Артем Коваленко