Не спрашивайте у Яндекса

В течение первого квартала этого года банки, принимающие частные вклады, обязаны были раскрыть структуру собственности. Это не первая попытка ЦБ РФ добиться прозрачности в этой сфере: практика прятать реальных владельцев за многочисленными ООО, сложившаяся еще в начале 90-х годов, регулятора не устраивает. Все-таки банки - это публичные общества, несущие ответственность перед массой субъектов. И эти субъекты должны знать, кому они доверяют как личные, так и общественные финансы. Несколько лет назад ЦБ обязал банки публиковать списки аффилированных лиц (в том числе и владельцев, имеющих на руках свыше 1% акций). Кредитные учреждения, публично размещающие ценные бумаги, должны указывать акционеров и учредителей юридических лиц, владеющих акциями. Теперь банки обязаны раскрывать и конечных бенефициаров - как сказано в документе, «лиц, оказывающих существенное (прямое или косвенное) влияние на решения, принимаемые органами управления банка». Тем самым ЦБ пытается повысить ответственность собственников банков за кредитную политику банка и принимаемые им риски.

Чтобы понять, насколько действен механизм давления ЦБ и что представляет собой банковский сектор с точки зрения структуры собственности, аналитический центр «Эксперт-Урал» на основании имеющейся в открытом доступе информации провел собственное исследование самостоятельных банков на территории распространения журнала (Свердловская, Челябинская, Тюменская, Оренбургская, Курганская области, Пермский край, Башкирия, Удмуртия, Югра, ЯНАО). И вот какую картину мы в итоге получили.

Намутили

Собственники двух третей банков - физические лица. Они контролируют деятельность либо напрямую, либо через определенные структуры. Требования со стороны регулятора позволяют получить лишь скудные сведения о личности владельца: ФИО и город, в котором он прописан. Однако, чтобы оценить риски и понять степень влияния собственника на банк, необходимо знать как минимум сферу его деятельности. Безусловно, если среди владельцев значатся такие люди, как Дмитрий Пумпянский или Аркадий и Борис Ротенберги, найти информацию в той же Википедии не составит труда. Правда, не всегда удается подтвердить степень влияния известных персон на банковский бизнес. С менее известными личностями - еще сложнее. Так, крупнейшими владельцами ижевского Мобилбанка являются четыре жителя Москвы и один Санкт-Петербурга. Но где гарантия, что найденный через поисковую систему человек - именно акционер банка, а не полный его тезка?

Таблица 1.  Банки, контролируемые одним владельцем - физлицом

Степень открытости банка не зависит от его масштаба и известности. Например, в бизнес-среде считается, что один из крупнейших банков региона - Уральский банк реконструкции и развития - подконтролен владельцу РМК Игорю Алтушкину и президенту банка Сергею Дымшакову, однако в списке официальных акционеров числятся мало кому известные физические лица. Только в одном из документов 2007 года в англоязычной версии сайта банка мы нашли информацию о том, что Дымшаков является конечным бенефициаром 42,9% акций. А вот небольшой банк «Уральский капитал» опубликовал на сайте весь список предприятий, в которых имеют доли участники банка, а также сферу их деятельности.

Таблица 2. Банки, контролируемые топ-менеджерами

Критерии реальности

С точки зрения формы собственности картина получилась такая. Из 80 уральских банков 64 являются акционерными обществами, в том числе 51 - открытыми. Самая распространенная доля участия одного владельца в банке - чуть менее 20%. Это объясняется тем, что для покупки пакета в 20% и более необходимо получить предварительное согласие Банка России, для чего предоставить полный отчет о наличии, а главное - происхождении денежных средств. Логично предположить, что большинством банков владеют вовсе не пять реальных собственников. Часть из них - номинальные владельцы. Реальный контроль осуществляется при помощи различного рода инструментов, таких как заключение документов купли-продажи акций с открытой датой или договоров залога акций. О их наличии не имеют информации ни Банк России, ни клиенты.

Таблица 3. Банки с прозрачной структурой владельцев

Таблица 4. Банки с непрозрачной структурой владельцев

Выяснить, кто из собственников реальный, а кто номинальный, проблематично. Поэтому мы просто условно разделили банки на прозрачные и непрозрачные. В качестве критерия взяли три показателя: реальные собственники по возможности стремятся оформить доли банка на свое имя (свыше 20%), они чаще всего представлены в совете банка и проживают по месту регистрации банка (см. подробнее таблицу). Так, среди крупнейших акционеров Сиббизнесбанка только председатель совета Алексей Андреев владеет долей более 20% и проживает в Тюменской бласти, три других крупнейших акционера живут в Москве и в совете не представлены. Аналогичная ситуация и с екатеринбургским УИК-банком: из шести владельцев в совете - только екатеринбурженка Ольга Воронова, остальные - жители Москвы и Тюмени.

Иных уж нет

Любопытная тенденция, обнаруженная нами, - сильное сокращение числа крупных банков, где в качестве собственников выступали промышленные группы и региональные власти.

Семь лет назад, когда мы проводили первое такое исследование (см. «Реформа интересов», «Э-У» № 5 от 10.02.03), это была самая большая группа кредитных учреждений. Так, некогда крупнейший банк региона Уралсиб присоединил к себе пять «дочек», сменил владельца (правительство Башкортостана) и прописку (башкирскую на московскую). Существенно сократилась доля правительства ХМАО в Ханты-Мансийском банке. Правительство Свердловской области во время кризиса 2008 года продало свою долю в Губернском банке.

Таблица 5. Банки, контролируемые крупными компаниями

Большинство банков, относимых ранее к муниципальным, покинули эту группу: «Ермак», Сибнефтебанк, Камабанк, Ноябрьский городской (ныне московский Старбанк). В современном списке мы нашли всего пять банков, принадлежащих городским или региональным властям.

Избавились от дочерних банков и крупные промпредприятия. Магнитогорский металлургический комбинат продал Кредит Урал банк. Банки «Пурпе», «Форштадт» и Нейва, считавшиеся дочерними структурами Роснефти, Салаватнефтеоргсинтеза и УЭХК соответственно, теперь принадлежат физическим лицам. Пожалуй, лишь два крупных банка этой группы сохранили владельцев - Сургутнефтегазбанк и Меткомбанк.

У одних собственников (как правило, мелких банков) решение избавиться от непрофильного бизнеса было связано с недостатком ресурсов для выполнения постоянно ужесточающихся нормативов. Другие - наоборот, вывели свои некогда карманные банки на вполне рыночный уровень, который требует большего внимания и другой модели управления. Тем более что в отличие от 90-х годов, когда из-за неразвитости банковской системы практически любой промышленной группе требовался собственный расчетный банк, сегодня выбрать себе партнера, не вступая в отношения собственности, достаточно просто. Поэтому, на наш взгляд, эта тенденция получит продолжение.

Методика
Исследование проводилось в период c 30 марта по 7 июля 2010 года. Источником информации являются сайты банков, сайт Банка России.

По возможности указаны конечные владельцы банков. Доли близких родственников объединены и указаны за лицом, имеющим большую долю. Фамилии людей, владеющих банком через промежуточные структуры, выделены курсивом.

Указаны три крупнейших владельца, а при равенстве долей - владельцы, входящие в состав совета или правления банка.

Доли, практически равные 20% (например 19,997%), отражены как 20%: это связано с тем, что для приобретения пакета в 20% и более необходимо получить предварительное согласие Банка России, для чего раскрыть информацию о финансовом положении потенциального акционера.

Банки расположены по убыванию активов на 01.06.10.