Хороший, плохой, бедный

Динамика кредитования реального сектора экономики по-прежнему вялая. По данным аналитического центра «Эксперт-Урал», портфель кредитов юридическим лицам, выданных самостоятельными банками Урала и Западной Сибири в первом квартале года (мы традиционно берем в расчет десять субъектов федерации), вырос всего на 3,9%. В аналогичном периоде прошлого года, когда экономика только начинала выходить из кризиса, динамика была почти такой же - 3,2%. Тогда банкиры на главный вопрос - почему они не кредитуют реальный сектор - в один голос отвечали: у нас есть деньги, но нет хороших заемщиков. Год прошел, а картина не изменилась: предприятий, которым можно дать деньги, по-прежнему мало. Между тем без ресурсов российских банков запустить более активный процесс модернизации экономики будет крайне сложно: у предпринимателей длинных денег нет, а фондирование на западных рынках по сравнению с докризисными временами существенно подорожало.

Минус по капиталу

На наш взгляд, причин стагнации кредитования две. Основная - нормативная база, регулирующая банковскую деятельность. Многие банкиры, с которыми мы в последнее время разговаривали на эту тему, утверждают: на рынке есть компании, которым, если исходить из здравого смысла, кредит дать можно. Но банки делать этого не будут, потому что по формальным признакам большинство таких предприятий качественными заемщиками не считаются, значит, под кредиты им нужно формировать дополнительные резервы, а это - «минус по капиталу». Ухудшать финансовые показатели никому не хочется. Вот что рассказывает менеджер одного из банков:

- Мы только что закончили на кредитном комитете разбор заявок. Рассматривали заявку фанерного комбината в Пермском крае. Компания работает на старой технологии, и ребята хотят закупить новые станки в Дании. Собственники здравые, проект четкий и внятный. Но мы вынуждены дать отрицательный ответ: «Ваш текущий поток доходов не обеспечивает возможности дополнительных инвестиций». А чей доход обеспечивает возможность инвестиций? - уже горячится банкир. - У Газпрома и энергетиков? Так их все готовы кредитовать, за ними монстры гоняются. Но при такой постановке вопроса никакого развития малого и среднего бизнеса в России в принципе не будет. Мы так и будем оставаться «страной на трубе». У малого бизнеса никакого счастья в экономике не случилось, он только придумал, чем ему после кризиса заняться, у него нет еще капитала, есть только желание и возможность что-то делать. Если ему не дать денег сейчас, он никогда не заработает их в будущем. Но мы не можем дать ему денег, потому что у нас, извините, «нормативка». А на наше «мотивированное суждение» сотрудники ЦБ всегда найдут тысячу аргументов и инструкций, по которым резервы нужно создать в размере 50% от тела кредита.

В этой ситуации многие банки все чаще подумывают о том, чтобы вообще свернуть кредитование юридических лиц: регулятор так застраховал риски, что самая лучшая защита от них - ничего не делать.

Разная работа

Как известно, согласно положению 254 П «О порядке формирования резервов на возможные потери по ссудам», банки должны оценить клиента по финансовому положению и отнести его к одной из пяти групп риска. В первую попадают компании, по которым резервы формировать не надо вообще. Вторая предполагает отчисление в размере 1% от суммы кредита, третья - уже 21% резерва, четвертая - 51%, пятая - 75%. Понятно, что не надо стимулировать банки направлять ресурсы в неустойчивые компании. Вероятно, есть смысл оставить по пятой группе норму резервирования на уровне 75%. Но сократить разрыв между второй и третьей группами - можно. Хотя бы потому, что большинство компаний малого и среднего бизнеса попадают как раз в третью группу. Банкиры не раз предлагали регулятору сделать норматив отчисления резервов по третьей группе на уровне 3 - 5%, однако ЦБ отвечал на это жестким отказом.

Попытаемся понять логику регулятора. У него другие цели: функция Центробанка - не развивать экономику, а минимизировать риски банковской системы и поддерживать ее надежность. И с этой задачей ЦБ отлично справился в последний финансовый кризис. Вместе с правительством он накачал банковский сектор деньгами: через беззалоговые аукционы их получили крупные банки. Предполагалось, что средства перетекут в экономику через малые и средние банки. Не получилось. Рискнем предположить, что причина в том, что не нашлось ответственного органа в правительстве за их дальнейшую трансляцию. Если мы соглашаемся с тезисом, что чрезмерно жесткая нормативная база регулятора тормозит развитие бизнеса, значит, необходим орган власти, конкретный человек, который бы взял на себя ответственность за развитие реальной экономики и снимал ограничения и риски, которые этому мешают.

Еще одно основание для того, чтобы регулятор придерживался столь жестких позиций, - наличие в банковской системе слабых и не всегда добросовестных игроков. Высокий уровень резервов удерживает такие банки от рискованных операций, без жесткого регулирования они автоматически создадут проблему для рынка, а все это в итоге выльется в неисполнение ими обязательств перед вкладчиками. Но если проблема в этом, значит, надо набраться решимости и разобраться с такими участниками.

Если ликвидировать эти препятствия, банки, может, и начнут кредитовать бизнес хотя бы под небольшие проекты. Но говорить об инвестиционном кредитовании в массовых объемах все равно не придется.

Стимул для стимула

Дело в том, что основу пассивной базы составляют в основном вклады населения. И эти деньги - короткие. По данным Банка России, из 7,8 трлн рублей вкладов только 500 миллиардов - на срок более трех лет. Население по-прежнему не доверят банкам, национальной валюте, опасается инфляции. О необходимости введения новых видов вкладов - безотзывных - банкиры даже говорить перестали: проект застрял в коридорах думы, по-видимому, надолго.

Председатель Уральского банковского союза Валентина Муранова, выступая на московских конференциях, выдвигает теперь новую схему - задействовать ресурсы Внешэкономбанка и выстроить систему наподобие той, что работает в рамках программы поддержки малого и среднего бизнеса. Она выглядит следующим образом: ВЭБ разрабатывает стандарты инвестиционного кредитования на техническое перевооружение, реконструкцию предприятий, в которых в том числе прописываются требования к инновационности закупаемых компаниями технологий и оборудования. Банки-участники программы самостоятельно кредитуют проекты, соответствующие ее стандартам, а затем рефинансируют их в ВЭБе под залог инвестиционного портфеля. Эффект запуска такого механизма Валентина Муранова видит так: «Сегодня неоправданно много внимания уделяется проблемам создания инновационного продукта, но это не главное. На наш взгляд, идеи в России были всегда. Просто у компаний нет спроса на инновации, соответственно у производителей инновационных продуктов нет выручки, а раз нет выручки, банки не дают им кредит. Вводя такой инструмент, мы тем самым стимулируем спрос и запускаем инновационную цепочку».

На наш взгляд, оба пути выхода из тупика заслуживают как минимум анализа и обсуждения. Потому что если оставить все как есть, мы не выйдем из замкнутого круга: банки не кредитуют бизнес, потому что он плохой, а он плохой, потому что у него нет денег, чтобы стать хорошим.