Любим — не любим

Фото: Константин Зубов

Оптимизм Грефа многим показался неожиданным. До сих пор вся государственная экономическая политика делала ставку на крупный бизнес и национальные компании. А теперь МЭРТ призывает развивать малый бизнес, называя его основой благополучия государства. Еще осенью прошлого года настроения были противоположными.

Американцы нам сказали…

В 2005 году министерство экономического развития и торговли РФ и Центр стратегических разработок заказали группе ученых из Института стратегии и конкурентоспособности Гарвардской школы бизнеса под руководством профессора Майкла Портера исследование конкурентоспособности России и возможности применения «кластерной политики» для ее повышения.

Первые результаты группа представила 4 октября 2006 года в рамках круглого стола «Стратегический аудит России». Тогда Портер заявил, что основная проблема нашей страны — однобокая сырьевая направленность и наличие массы вертикально интегрированных компаний (в мире их эффективность заметно снижается). С такой структурой, по его словам, России далеко до подлинно конкурентной экономики: «Чтобы стать конкурентоспособными, ключевые корпорации не должны строиться на концепции национальной безопасности. Концепция национальных лидеров умерла вместе с General Motors — в нее никто не верит. Сердце экономики — небольшие мобильные компании».

Заказчики исследования, а именно президент Центра стратегических разработок Михаил Дмитриев и вицепремьер Александр Жуков, остались крайне недовольны выводами гарвардских исследователей. И Герман Греф согласился: их рекомендации мало соответствуют проводимой государством экономической политике.

Нынешнее заявление министра о том, что к 2020 году половина российской экономики будет приходиться на сектор МСП, может быть воспринято как смена приоритетов развития и даже как пересмотр всей модели отечественной экономики.

Послушай и сделай порусски

Хочется верить, что увещевания знатоков из Гарварда не пропали зря, тем более что стоили они порядка 3 млн долларов (точная сумма не разглашается). На местах понимание необходимости развития МСП давно сложилось. Председатель комитета по развитию малого предпринимательства Свердловской области Евгений Копелян: «Монополистическую модель развития можно и нужно менять. В развитых странах тоже есть крупные корпорации, но они, как правило, окружены большим количеством маленьких фирм. Какието вещи проще делать на уровне большого концерна, но некоторые задачи ему просто невыгодно решать своими силами».

Основные предложения министра сосредоточены в новом федеральном законе «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации», а также в поправках к существующим федеральным законам (например, «О приватизации государственного и муниципального имущества»). Предлагаемые меры более отвечают, однако, принципу «искать где светло, а не где потеряли».

Дело в том, что Майкл Портер указал на существующую налоговую систему как на одно из коренных препятствий на пути развития малого бизнеса. Профессор назвал ее «ужасной, несправедливой, приводящей к ненужным расходам бизнеса». По его мнению, она носит подавляющий, а не стимулирующий характер. Не новость: действующая налоговая система направлена на «вытрясание» платежей с крупнейших налогоплательщиков. И менять ее никто не собирается: возможные послабления очень повредят этой цели.

На территории бывшего СНГ элементы стимулирующей налоговой политики применяются разве что в Казахстане. Там малое предприятие регистрируется за три дня при предоставлении минимального пакета документов. В течение шести месяцев с момента регистрации предприятию предоставляются налоговые каникулы, проверки не проводятся, что, естественно, приводит к обильному появлению так называемых «оптимизаторов». Государство это осознает. На проведенной в конце прошлого года журналом «ЭкспертУрал» конференции «Кредитование малого бизнеса» Дмитрий Шадрин, начальник управления продаж малому бизнесу Народного банка Казахстана, сообщил: «За последние два-три года в Казахстане зарегистрировано порядка 625 малых предприятий, из них действующих — не более трети. Но наше государство настроено на развитие малого бизнеса, поэтому никаких карательных мер нет».

Кроме налогообложения существуют и другие проблемы. Евгений Копелян: «Для нормального развития малого бизнеса государство должно, наконец, разобраться с проверками и надзором. Нужно сделать такие шаги, чтобы рынок стал максимально свободным, то есть управляемым, но не излишне контролируемым. Регулирование должно быть, но государство не вправе заменять собой рынок». Эти проблемы Герман Греф планирует решить внесением кардинальных изменений в федеральный закон «О порядке проведения контроля и надзора».

Что растить будем?

Курьез, но у нас до сих пор не сложилось адекватное восприятие категории «малый бизнес». По действующему федеральному закону «О государственной поддержке малого предпринимательства», основной критерий — численность сотрудников. Причем верхняя граница разнится по отраслям: в промышленности и строительстве — 100 человек, в научнотехнической сфере — 60, в розничной торговле — 30.

Такое понимание не согласуется с европейским и американским. Во-первых, важнейшим критерием выделения сектора малых и средних предприятий в зарубежных методиках принят оборот (выручка). Согласно рекомендации Европейской комиссии для определения микро-, малых и средних предприятий (2003), к этому сектору относятся компании, чей годовой оборот не превышает 50 млн евро (1,7 млрд рублей). При этом предприятия с годовым оборотом от 10 до 50 млн евро классифицируются как средние, от 2 до 10 млн евро — как малые, до 2 млн евро — как микро. Во-вторых, ограничение по числу сотрудников заметно мягче, чем в российском законодательстве: по европейским рекомендациям — до 250 человек, а в США в некоторых отраслях — до 500.

Очевидно, что европейское понимание малого бизнеса более адекватно с экономической точки зрения: для ключевых макропоказателей значимы размер выручки и прибыли, а не число сотрудников. Также понятно, что при изменении критериев отнесения к малым и средним предприятиям доля сектора МСП в экономике увеличится и при текущем уровне развития. Эта ситуация может напомнить 2002 — 2004 годы, когда происходила смена советского статистического классификатора, основанного на отраслевом принципе (ОКОНХ), на международный, базирующийся на видах экономической деятельности (ОКВЭД). Пересчет увеличил некоторые номинальные показатели, но реального роста, естественно, не прибавил.

Для развития важна не столько доля в экономике, сколько структура сектора. Сейчас она подобна флюсу. «Торговля и сфера услуг наиболее распространенные отрасли в сфере малого бизнеса — на них приходится более 72% оборота всех малых предприятий. Промышленность и строительство на втором месте — 13,6% и 7%. На другие отрасли приходится менее 10%», — отметил Герман Греф. При заявленном развитии к 2020 году структура должна измениться: стимулирование развития малых предприятий в сфере услуг и жилищно-коммунальной сфере, образовании, здравоохранении, науке, транспорте и связи, по определению главы МЭРТ, — «важнейшая задача».

Но все не так просто. Евгений Копелян: «Монополизм всегда отрицательно влияет на развитие малого предпринимательства. Например, у нас все энергоресурсы сосредоточены в одних руках — цены на подключение к энергоресурсам просто невозможные. В этой связи удивительно слышать возгласы разных политиков, что малый бизнес развивается только в сфере услуг и торговли. Даже не учитывая тот факт, что малый бизнес по своей природе ориентирован на население как на потребителя, очевидно, что для того, чтобы развить производство, нужно на старте затратить значительно больше ресурсов, в том числе на подключение к электросетям». Справедливости ради отметим: министр в докладе тоже уделял много внимания инфраструктурной проблеме, в частности энергоресурсам.

Также при рассмотрении целевых показателей и возможности их достижения стоит учитывать и региональные особенности. «Среднее по России и среднее по Свердловской области — разные вещи.

У каждого региона своя специфика, Свердловская область в принципе не должна по показателям совпадать с тем, что будет в среднем по стране. Рост сектора малого и среднего предпринимательства возможен не за счет проникновения малых предприятий в традиционные сферы большого бизнеса. Скорее, это новые, незанятые ниши или выполнение заказов для крупных промышленных предприятий. А наша область перенасыщена ими: машиностроение, металлургия, химическая промышленность и т.д. Поэтому у нас, я думаю, 50% работающих в малом и среднем бизнесе не будет никогда, такова специфика Среднего Урала», — заметил председатель комитета по развитию предпринимательства Свердловской области.

Откуда что возьмется

В погоне за экономическими показателями не стоит забывать и об институциональных барьерах. Как известно, сложнее всего изменить человеческие привычки. Директор Аналитического центра Юрия Левады Лев Гудков: «Наше общество — еще полусоветское, где основная особенность экономической и политической культуры — пассивное приспособление к репрессивному государству или крупному предприятию. Эти навыки пассивной адаптации могут проявляться в самых разных вещах — желании не высовываться, подозрении в отношении богатых, развитии неформальных практик теневой экономики, коррупции. Все эти факторы блокируют развитие нормальной открытой рыночной экономики. Наше общество в принципе относится к мелкому и среднему бизнесу не негативно, но с большим сомнением».

Половина работающих — это много. Откуда их привлечь? По мнению директора по развитию компании «Кадровые технологии» Галины Веричевой, «уровень приверженности работников на крупных заводах очень велик. Пусть они получают небольшие деньги, но зато там все привычное и родное. И те люди, которые не ушли в бурный перестроечный период, уже корнями вросли в свои предприятия. Это, конечно, не заслуга компаний, это уже человеческие стереотипы».

Разумеется, на крупных предприятиях система мотивации почти всегда действует по принципу «всем сестрам по серьгам». Далеко не для всех актуально наличие у завода на балансе детского сада.

В этом смысле система мотивации у малого и среднего бизнеса более гибкая, персонифицированная. По мнению директора компании «Кадровые технологии» Марины Нифантовой, «средний бизнес активно занимается отстройкой кадровых технологий и бизнеспроцессов, чтобы нарастить эффективность, сократить затраты. Целесообразность этого процесса он всегда может отследить. В крупных компаниях изменить принятые стандарты сложнее, и поэтому созданные когда-то “во здравие” системы мотивации сегодня могут стать реальным тормозом».

Есть, конечно, для сотрудников крупных предприятий и объективные мотивирующие факторы. Марина Нифантова, сославшись на результаты проведенного компанией исследования по методам нематериального стимулирования, сообщила: наиболее востребовано со стороны сотрудников дополнительное медицинское страхование. Пока программы ДМС и негосударственного страхования доступны только крупным предприятиям. В свою очередь, по ее данным, средние компании мотивируют большей заработной платой и ее переменной частью, при этом часто «серые схемы» сохраняются, социальные гарантии минимальны. Крупные же больше платят оклады и мотивируют бонусами по результатам длительного периода работы — за полугодие-год. «Белая зарплата» — там практически норма.

Конечно, сформулированные Грефом целевые показатели развития сектора малых и средних предприятий — чистой воды оптимизм. Особенно если учесть, что рост пойдет не за счет проникновения в традиционные сферы большого бизнеса, а путем создания новых видов деятельности. При расширении сектора МСП до заявленных размеров к 2020 году ВВП России может только за его счет увеличиться почти на треть от текущего уровня. Вот только пути к заявленной цели неясны, предлагаемые улучшения не решают основных проблем, а препятствий — хоть отбавляй.