Личный непотопляемый корабль

Юрий Антипов Фото - Сергей Васильев

В «Арианте» Антипов играет роль «предельно дотошного специалиста». Компаньоны начали карьеру в конце 80х годов, создав кооператив по выпуску мясных изделий. С тех пор идут в бизнесе нога в ногу: по свидетельству экспертов, имеют равные доли и демонстрируют редкое взаимопонимание. В ежегодно появляющихся списках российских миллиардеров их фамилии тоже рядом.

В холдинге «Ариант» Юрий Антипов, председатель совета директоров ОАО «Челябинский электрометаллургический комбинат», занимается также реализацией агропроектов. Опыт «Арианта» особенно интересно рассмотреть в контексте нацпроекта по поддержке развития АПК.

«ЭкспертУрал» стал первым изданием, которому за 17 лет занятий предприниматель-ством Антипов дал интервью и позволил себя сфотографировать.

— Юрий Васильевич, какое место в структуре бизнеса группы компаний «Ариант» занимают агропроекты?

— Незначительное, 7 — 8%. Основное — это металлургия, горное дело. Остальные активы доходны, жизнеспособны, но не доминируют.

— Почему вы начали заниматься агропроектами?

— В начале перестройки мы построили в Челябинске успешно работающий колбасный цех. Со временем стало не хватать сырья, поэтому нас заинтересовал Красногорский свинооткормочный комплекс. Он когда-то производил качественную свинину, но в 1996 году оказался в плачевном состоянии, поголовье сократилось со 160 до 40 тысяч. В то время Аристов избирался в депутаты Государственной думы. На встрече избиратели Еманжелинского района обратились к нему с просьбой помочь восстановить комплекс.

— Потому что считали его крупным бизнесменом?

— Да. Он говорит мне: Юра, давай подумаем. Поговорили с людьми на Красногорском, спросили, что требуется. Нужно, говорят, 18 млн рублей — и мы замечательно заработаем. Решили — дадим. В течение трех месяцев там успешно все деньги проели и опять к нам: ребята, 18 миллионов маловато, надо еще 12 — 15, и будет счастье. Мы не собирались влезать в проблемы комплекса, планировали только дать деньги и получить сырье. Проев вторую сумму, красногорцы признались: не получается развитие, и вернуть вам деньги не знаем как. Тогда мы решили: попробуем сами поднять Красногорский.

— Почему деньги зря давали?

— Вот банки селу кредиты не дают, и правильно делают. Онито знают — как его не кредитуй, ничего не получится. Мое личное мнение: давать селу деньги бесполезно до тех пор, пока туда не придет большой бизнес и не создаст замкнутую структуру от поля до прилавка. Давайте вспомним, сколько раз при советской власти списывали колхозные долги. Неэффективность сельского хозяйства была заложена еще тогда. Мы годами уничтожали на селе инициативных людей, способных к труду.

Агрофирма «Ариант» решила сразу обезопасить себя и полностью контролировать весь процесс, начиная от приготовления кормов для скота и заканчивая продажей готовой мясной продукции. Мы увидели, что разорить может включение любого «чужого» звена. Например, изза некачественных и дорогих кормов. Даже если предприниматель получит кредит, вырастит свиней или крупный рогатый скот, он неизбежно попадет с ними в руки к переработчикам. Нужен качественный убойный цех, который должен быть постоянно загружен. Нет своего — фермер идет к переработчикам, и вся его рентабельность на этом кончается. Они за бесценок купят у него сырье, и он останется с долгами перед банком. Каждая продуктовая сеть требует с поставщиков продукции за ее реализацию 10 — 15 тыс. долларов входных.

И ты хоть что делай, самую качественную колбасу и мясо, зерно по низкой себестоимости, — ничего в итоге не получишь. Создать полный цикл могут позволить себе только те, кто имеет основательную финансовую поддержку, собственные или банковские деньги.

— С чего вы начали?

— Я сам сел на Красногорском комплексе и два года отлаживал технологию выращивания свинины, увеличения поголовья, продаж.

— Но вы ничего не понимали в свиноводстве.

— А ничего особенного в нем и не нужно понимать. Технологии в мире известны, я изучил их сам и потребовал выполнять. Если положено кормить свиней три раза в день, то так и надо кормить, если положены премиксы (витаминные добавки в комбикормах), то надо давать. Ничего сверхсложного в агробизнесе, по сравнению с другими, нет, уверяю.

Постепенно собрал всю производственную цепочку. Рядом со свинокомплексом стоял комбикормовый завод, хозяева которого диктовали условия: заплатите вот столько или кормов не дадим. Тогда мы приобрели этот завод. Но кормить свиней все равно было нечем, не хватало зерна для комбикормов. Пришлось самим выращивать зерновые, постоянно расширять посевные площади. Сегодня у нас 65 тыс. гектаров, четыре элеватора для хранения зерна. В этом году мы впервые полностью обеспечим производство своим зерном.

Пока поднимали свиноводческое хозяйство, в стране назрела другая проблема: снизилось поголовье крупного рогатого скота, для производства колбас стало не хватать говядины. Мы уже приобрели 8 тыс. голов КРС и в течение трех лет собираемся увеличить мясное поголовье до 30 тысяч.

А еще нам не хватает торговой сети. Планируем построить 60 магазинов в Челябинской и Свердловской областях, чтобы самим торговать колбасными изделиями и охлажденным мясом.

— Выгоднее потратить на свою сеть, чем платить входные другим?

— Дело не только во входных. В чужой сети невозможно контролировать качество продаж, выкладку, каждодневный подвоз. Да много чего. Они не имеют технологий, не умеют продавать качественное мясо. Персонал не обучен, нет желания. Чтобы торговать охлажденным мясом, его надо завозить два раза в день. Это все-таки удобнее делать небольшим фирменным магазинам.

Так что я слабо верю, что если в отдельно взятые звенья цепи закачать денег, мы поднимем сельское хозяйство. Нужно, чтобы все было в едином управлении: земля, зерно, его хранение, приготовление кормов, выращивание скота, переработка сырья, изготовление продукции и ее продажа.

Не попадай на погоду

— Вам интересно то, что государство делает в рамках национального проекта поддержки АПК?

— Эффект будет, если поддержат, допустим, очень крупную компанию, которая вкладывает в строительство новых животноводческих помещений и запуск продуктивного стада. Сегодня нам приходится закупать втридорога свиней в Дании, Голландии, потому что поголовье в России давно не обновлялось, а без этого никуда. Кроме нас покупают очень немногие, гигантский «Омский бекон», например. По КРС ситуация с поголовьем еще хуже и никто ничего не делает — нужны слишком большие средства.

Кредитных субсидий обещано государством немало. Только отдать кредиты многие не смогут. Как часто бывает? Фермер вложит в технику, правильно посеет, но попадет на плохую погоду: себестоимость высокая, зерно дорогое, в итоге не знает, куда его деть. Хорошая погода — тоже плохо, на рынке много зерна, оно дешевое: трудно продать не ниже себестоимости. Если фермер занимается одним зерном — прогорел и в той, и в другой ситуации. Один сегмент не даст ничего. Невозможно в нем усидеть, на всем протяжении цепи у тебя будут отбирать копейку.

Можно удержаться только в переработке — она в конце цепи: нет в России мяса, купил в Бразилии, Польше. Но мыто говорим о развитии сельского хозяйства. На Западе крупные компании дают работу мелким фермерам: обеспечивают помещениями для скота на 200 — 300 голов, затем забирают продукцию, перерабатывают и реализуют. И все нормально.

У нас долго еще так не будет.

— Потому что крупных агрокомпаний — единицы?

— Да.

— Государство может заменить собой эту цепочку?

— Государство не должно позволять презирать крестьянина, оно обязано взять на себя функцию защиты и поддержки сельхозпроизводителя. С нац-проектом мы на правильном пути в том смысле, что селу нужны масштабные программы, поддержанные государством. Предпринимателю сегодня говорят: вкладываешь в животноводство — бери льготные кредиты. Но банкто не даст ему денег, если не будет залога, потому что он их не вернет!

— Что сегодня служит залогом?

— Только собственность. Земля залогом не стала — рынка нет. Впрочем, и не стоит вкладывать деньги в покупку земли. Я, например, арендую.

 — Почему не стоит? Арендованная земля не может быть залогом.

— Не может. Но человек, который хочет взять кредит в банке, должен потратить деньги на выкуп земли, а потом получить на ней убытки? Почему убытки неизбежны, я объяснил. Мы приходили в хозяйства, которые развалились, люди не работали. Собирали общее собрание и говорили: желаем выращивать зерновые. По договору на пять лет брали паи в аренду.

— Предлагаемая нацпроектом поддержка хороша для того, кто крепко стоит на ногах?

— Для единиц, у которых что-то уже запущено. А новые, думаю, не появятся. Лично я буду брать кредит и развивать бизнес еще быстрее.

Я бы не мог сам, например, построить с нуля Красногорский свинокомплекс. Нужны очень большие деньги. Эти комплексы строило государство по итальянскому проекту в 70е годы. Проектной мощности в 216 тыс. поголовья мы достигли три года назад.

Каждой деревне — по ферме

— На какие деньги вы поднимали комплекс?

— На свои (я в бизнесе 17 лет) и кредиты, взятые в банке под собственность. Плюс незначительные дотации областного бюджета.

— Приходилось отвлекать средства холдинга для того, чтобы запускать агропроекты?

— Ни в коем случае. Компании группы «Ариант» — саморазвивающиеся, самодостаточные. Кажется, что нам можно просто из одного бизнеса перекачать деньги, чтобы запустить другой. Но в любом бизнесе лишних денег не бывает. Заработал, и тут же вкладываешь обратно — в развитие.

— Сколько времени вам понадобилось, чтобы выйти на прибыль?

— Безубыточным Красногорский мы сделали в первый же месяц. Как технологию поставишь, такой она и будет: убыточной или безубыточной. Все зависит от оборачиваемости средств. Оборот агрофирмы составляет порядка 170 — 180 млн рублей в месяц. К свинокомплексу присоединили наше успешное перерабатывающее предприятие «Перант», оба входят в агрофирму «Ариант».

— По открытым данным, прибыль на Красногорском за два последних года выросла на 40%.

— Неважно, на сколько. Потому что деньги все равно на сторону не уходят, вкладываются в развитие этого же бизнеса — в новые технологии, увеличение поголовья, улучшение его содержания, газификацию. Оборудование везем немецкое, австрийское. Это постоянный процесс.

— Вы занялись и крупным рогатым скотом. Импортная говядина не устраивает?

— Категорически! Чтобы выпускать качественную колбасу, нужна не замороженная, а охлажденная говядина. Сельский житель с октября по май водку пьет, ему зимой заниматься нечем. Мы решили, что во всех наших хозяйствах будут, как в былые времена, 3 — 4 тыс. голов КРС. В уральских условиях выгоднее выращивать фуражное зерно, кормить им животных, получать привесы, нежели собирать скудные 15 центнеров зерновых с гектара, как это делает большинство хозяйств.

— Зачем каждой деревне давать по ферме, занимать население в зимнюю пору? У вас же бизнес, а не собес.

— Потому что если крестьянин полгода водку пьет, то вторые полгода, когда он должен выйти на наши поля, работать не будет — факт: отвыкнет.

— Где вам нужнее всего современные технологии?

— Проект Красногорского свинокомплекса неудачен: сконцентрировали в одном месте большое поголовье. Это ведет к накоплению отрицательного фона и, как следствие — падежу животных. Расширяя бизнес, будем передавать поросят для доращивания на минифермы в 200 — 300 голов — и забирать продукцию: нельзя позволять, чтобы она самостоятельно выходила на рынок, так невозможно контролировать цены. Фермер будет заинтересован, чтобы животные правильно содержались. Строить минифермы начнем сами, потому что просто на подворьях, в сараях, держать свиней невозможно. Планируем и типовые фермы для постановки на откорм до 5 тыс. голов: это четыре здания 60х18 метров, объединенные в один комплекс, где животное содержится от 45 до 210 — 215 дней. Два оборота в год. Обойдется типовая ферма с компьютеризированными процессами в 1 — 1,5 млн долларов. Это дешево. Персонала там потребуется не более пяти человек.

Малоэффективная затея

— Возможно ли вовлечь сельчан в рынок, товарно-денежный процесс, как предполагают разработчики нацпроекта?

— Вовлечь их можно при одном условии: постройте ферму, дайте людям рабочие места.

— Но они будут просто наемными рабочими?

— Они всегда будут просто наемными рабочими. У них должно быть стремление к более продуктивной, хорошо оплачиваемой работе. А если вы «вовлечете его в рынок», он вырастит три коровы, пять свиней — и дальше что? Куда он с этой продукцией пойдет?

— Предлагают создавать кооперативы, например, молокосдатчиков.

— Малоэффективная затея.

У нас животные непродуктивные, они выродились. Если корова дает 3 — 4 тыс. литров молока в год, мы в ладоши хлопаем — как здорово.

— Государство полагает, что на селе в частных подворьях есть мясо, молоко, люди только и ждут, когда приедут заготовители.

— Не знаю, кто и где видел в больших количествах животных. Я был в ужасе, когда по дороге в Курганскую область видел, как взрослые дядьки кувалдами разбивали железобетонные плиты — остатки стен бывшей фермы. Спрашиваю: для чего? Оказалось, чтобы вытащить маленький прутик железа, сдать на металлолом и купить что-то. Везде брошенные животноводческие помещения разбиты.

Мне приходится своих главных специалистов вывозить за рубеж, показывать лаборатории, фермы. Они смотрят, будто с Луны свалились, говорят: мама дорогая, вот что есть на свете, а мыто как живем! Без технологий, без западного оборудования животноводство не поднять.

Одна из причин, почему свиноводство не развивается: никто в стране не выпускает оборудование для производства свинины. Привозить с Запада очень дорого. Таможенные послабления помогут уменьшить издержки, не более того. А НДС не отменили: завозишь оборудование — плати.

— Пришел бизнес, стал развивать животноводство, а что изменилось на селе, в жизни людей?

— Люди у нас работают местные, какие есть, стимулируем зарплатой. Администрации, школам помогаем безвозмездно. Сельчане поверили, что будет постоянная работа. Но кадровых проблем много. Рядом с Красногорским есть деревня Ключи. Мы восстанавливаем там ферму КРС, поставили 1200 голов. Не поверите, не можем найти 15 скотников: жители деревни просто не хотят работать! Возим на автобусе из другой деревни.

Здесь вам не Америка

— Чем вы сами гордитесь из того, чего добились?

— Мне просто нравится этот бизнес, я давно им занимаюсь. Нравится расширять его.

— Чем нравится?

— Цепочку построили, она не зависима ни от кого — это непотопляемый корабль, устойчивый в любых рыночных условиях. 15 лет назад все ринулись производить колбасу, даже металлурги. Потом одумались. Каждый решил делать свое дело, не прыгать в другие сферы. А я продолжаю заниматься и металлургией, и сельским хозяйством, и прочим. Везде принцип один — создание бизнеса.

— А где вы учились бизнесу? Образование у вас какое?

— Да практически никакого. Все знания по ходу дела приобретаются. Слушаем и западных, и наших людей, делаем выводы, принимаем решения.

— А как строятся отношения с властями?

— Мы в постоянном контакте. У нас конструктивные отношения с областным министерством сельского хозяйства, обсуждаем, что нужно сделать для увеличения производства свинины. Областная власть не указывает, чем нам заниматься. И не препятствует — это главное.

— Как выглядит рыночная ситуация в Челябинской области? Много у вас конкурентов?

— Очень жесткий рынок, порядка 80 колбасных цехов по области, но цех цеху рознь.

Хорошие предприятия, которые качественную продукцию производят, по пальцам одной руки можно пересчитать: «Калинка», «Российские колбасы», «Вюрст». По свинине практически нет импорта. Но качественной отечественной говядины на рынке нет: везут из Бразилии, Аргентины.

— Какая доля рынка у вас по колбасным изделиям?

— 40 — 50%, точнее невозможно определить. Да это и неважно.

— Почему?

— Все зависит от рентабельности, можно иметь и 5% рынка при той же рентабельности (допустим, 20 — 30%).

И постоянно совершенствовать качество продукта. Если доходы компании падают, быстро что-то менять, придумывать новое. Главное — должна быть тенденция роста предприятия. Объем продукции, которую мы производим, увеличивается на 8 — 10% в год. Она конкурентоспособна и вся востребована. В прошлом году мы произвели 20 тыс. тонн свинины, в этом году будет 22 — 23 тысяч. 43 тыс. тонн сделал «Омский бекон». Он первый в стране по объему, мы вторые. Третий «Пермский бекон», там 18 тыс. тонн. А всего свинокомплексов такой мощности, как Красногорский, по России строили семь.

— Как вы определяете, что продукция конкурентоспособна?

— По себестоимости.

— Можете сравнить с «Омским беконом»?

— Не могу, не имею доступа к этой информации — коммерческая тайна.

— Вы сравниваете ваш бизнес с фирмами на Западе?

— Таких комплексов там нет, на ферме максимум 10 — 15 тыс. голов. Когда я иностранцам рассказываю, что у нас более 180 тыс. свиней, они говорят — такое невозможно. Для себя я увидел образец себестоимости в США: 40 центов за килограмм живого веса. На Западе совершенно другая технология. Нет таких огромных затрат на выращивание животных. Но не забывайте, что вся Америка расположена в более южных широтах, да и в Европе гораздо теплее, поэтому там добиваются лучших результатов. В России себестоимости в 1,5 доллара не имеет никто. У агрофирмы «Ариант» она достаточна для того, чтобы развиваться. Чтобы улучшить себестоимость, требуется модернизировать предприятие, покупать новые технологии, оборудование. В прошлом году мы полностью модернизировали пять зданий комплекса из 60. Потратили 4 млн долларов.

— Значит, вам потребуется еще 12 лет?

— Думаю, значительно больше. Существующее производство требует перемещения, сооружения зданий с новыми технологиями. В этом году сможем еще 5 — 8 помещений оборудовать. Все сразу сделать невозможно.

— Каковы приоритеты?

— В этом году — расширение розничной сети, чтобы более качественно продавать нашу продукцию и ускорить оборачиваемость средств: это очень важно. Другое приоритетное направление — модернизация, смена технологии.

Как стать миллиардером

— В чем видна динамика развития проекта и эффективность ваших усилий?

— В объемах производства, товарообороте. Я недавно прочитал, что в список южноуральских миллиардеров включили и меня, якобы 6 миллиардов в 2005 году заработал. Очень хочу узнать: где бы их взять, эти 6 миллиардов, где бы на них посмотреть, если я их заработал?

— Это же Forbs дает: у них свои источники, они не раскрываются. Вам что-то нужно от государства, чтобы дальше успешно развивать бизнес?

— Сегодня для аграрных проектов государство сделало настолько льготное налогообложение — 6%, что в сравнении с нашим бизнесом в других отраслях это просто подарок.

В рамках нацпроекта впервые процентная ставка по долгосрочным кредитам до восьми лет на строительство и модернизацию животноводческих комплексов будет на две трети субсидироваться из федерального бюджета. Если есть подо что взять кредит, конечно. Фермерам, повторяю, не подняться, а крупному бизнесу можно. Единственное «но»: нужен еще один шаг — средства, которые инвестируются в производство, не должны облагаться налогом. Во всем мире так — сначала дадут запустить производство, потом приходят за налогами.

— Как сделать, чтобы на селе развивались не единичные успешные агрофирмы, а проектов было много?

— Сначала надо сделать так, чтобы тот, кто берет кредиты, мог и желал их отдать. КРС окупается через восемь лет. Чтобы построить животноводческое помещение, требуется год.

И еще год-два для того, чтоб все это заработало. Но сельхозпроизводители не начнут возвращать вложенное и через 8 — 10 лет, если не смогут замкнуть цикл.

— Кто сегодня мог бы начать создавать такие цепочки?

— Только переработчики, крупные мясные и молочные комбинаты.

— То есть правительство, если оно желает поднимать животноводство в стране, должно ориентироваться не на крестьян, а на переработчиков?

— Надо, чтобы у них было стремление не только получать прибыль с конечного продукта. Важно стимулировать их получать дополнительную прибыль через расширение бизнеса. Сегодня переработчики платят налоги, как промпредприятия. А можно переработчику предложить: присоединяешь сельское хозяйство — получи льготу на пять лет по налогу на прибыль. Ту, что уже заложена для производителя сельхозпродукции, — 6%.

И упразднить НДС.

— Сравните колбасу, которую вы делали в 1996 году с нынешней: в чем вы продвинулись?

— Она значительно изменилась, вкусовые качества улучшились, потому что мы используем собственную качественную охлажденную свинину. Правильно содержим свиней, правильно кормим. Это крайне важные нюансы.

Дополнительные материалы:

Чем владеют Юрий Антипов и Александр Аристов

• Челябинский электрометаллургический комбинат (ОАО «ЧЭМК»)

• Новокузнецкий завод ферросплавов (ОАО «Кузнецкие ферросплавы»)

• Горнодобывающие комплексы на Полярном Урале: ОАО «Конгор-Хром», ОАО «Марганец Коми»

• ОАО «Центр пищевой индустрии “Ариант”»

• ОАО «Агрофирма “Ариант”»

• Челябинский торговый центр

• Сельскохозяйственные предприятия в Курганской области, в Увельском и Еткульском районах Челябинской области