В изменившемся пейзаже

Падение объемов промышленного производства и платежеспособного спроса во всем мире отразилось на показателях мировой торговли. По оценкам Всемирной торговой организации, в 2009 году по сравнению с 2008-м они снизились как минимум на 10%. Этот фактор существенно влияет на экономику как всей России, так и отдельных субъектов федерации, серьезно зависящих от экспортных доходов. На Урале это касается прежде всего Свердловской и Челябинской областей. В этой связи, на наш взгляд, представляются важными тезисы, сформулированные Лабораторией исследований мировой торговли и международной торговой политики экономического факультета Уральского государственного университета совместно с Центром региональных экономических исследований в докладе «Внешнеэкономический комплекс России и мировой экономический кризис: стратегия адаптации и развития». Об основных положениях этого доклада рассказывает один из его авторов - руководитель Лаборатории, заведующий отделом Института мировой экономики и международных отношений РАН, к.э.н. Сергей Афонцев.

Под тенью Поднебесной

- Сергей Александрович, какое последствие будет иметь для экономики нынешнее падение объемов мировой торговли?

- В условиях кризиса объем мировой торговли, как правило, сокращается быстрее, чем ВВП. Это приводит к существенным изменениям в стратегиях внешнеэконо­мической политики для большинства стран.

В целом за последние десять лет темпы роста мировой торговли в два раза превышали темпы роста мирового ВВП, что привело к распространению представления о том, что эффективное развитие - это всегда экспортоориентированное развитие. Сейчас же возникает масса вопросов относительно того, какая стратегия будет адекватной в новых условиях. Обычно в этом месте вместо тени отца Гамлета возникает тень Китая, который демонстрирует парадоксальную на первый взгляд модель экспортозамещения: товары, которые раньше поставлялись на экспорт, теперь идут на внутренний рынок. В России, напротив, акцент традиционно ставится на вытеснение с внутреннего рынка импортной продукции.

- Какая модель оптимальна для России?

- Давайте попробуем разобраться, что у нас происходит. Начнем с анализа объемов и структуры внешнеэкономических операций. Если мировая торговля сжалась где-то на 10%, то торговля России с зарубежными странами - более чем на 40%. Экспорт упал почти равномерно по всем группам стран, хотя чуть больше пострадала торговля с дальним зарубежьем из-за падения цен на энергоносители, которое мы наблюдали в начале 2009 года. А вот импорт уменьшился больше из стран СНГ, чем дальнего зарубежья. Эта картина заметно отличается от той, что мы наблюдали в кризис 1998 года. Тогда был четкий сдвиг в пользу потребления продукции более низкого качества, но и более дешевой. Потребители готовы были «брать что хуже, но дешевле». Поэтому после 1998 года структура торговли демонстрировала по ряду товаров сильный перекос в сторону стран СНГ, поставляющих эти товары на наш рынок.

Сегодня же четко выражено то, что в теории торговли называется «предпочтение качества». Потребители демонстрируют готовность брать качественные товары даже с учетом того, что цены на них выше. Они отказываются скорее от того, что обладает низким качеством. А уровень качества товаров, производимых в СНГ, как правило, ниже, чем товаров, производимых в странах дальнего зарубежья.

Эта тенденция указывает на два важных аспекта с точки зрения анализа торговой политики. Во-первых, оказывается, что страны СНГ отнюдь не являются приоритетными торговыми партнерами с точки зрения обслуживания наших потребителей. Во-вторых, если мы хотим добиться сокращения доли рынка, обслуживаемой импортом, отечественным компаниям нужно уделять больше внимания качеству товара: они должны «тянуться» за производителями из развитых стран и как можно скорее перестать быть похожими на производителей из стран СНГ.

При этом хотел бы обратить внимание на два позитивных факта. Во-первых, мы сохранили положительное сальдо торгового баланса. Чем нас все время пугали? Раз конкурентоспособность промышленности низкая, импорт скоро обгонит экспорт, и как только упадут цены на нефть, мы вообще уйдем в отрицательное сальдо торгового баланса, а значит, приток ресурсов по этому каналу остановится. Весь этот алармизм оказался напрасен.

Во-вторых, серьезное падение импорта создало некоторые предпосылки для того, чтобы вытеснить его на уровне конкретных продуктовых рынков отечественной продукцией. Как ни странно, это тенденция проявилась в тех отраслях, которые в меньшей степени получали государственную поддержку, например в пищевой.

Стратегия пережидания

- Это говорит о неэффективности мер государственной поддержки?

- К сожалению, да. В октябре-ноябре 2008 года был достигнут безусловный успех в деле спасения нашей финансовой системы, но с той поры антикризисная политика России, по оценкам большинства экспертов, мягко говоря далека от совершенства. Главные проблемы связаны с поддержкой внутреннего спроса: она носит половинчатый характер и реализуется с колоссальными задержками. Достаточно сказать, что конкретные меры реализации стратегии антикризисной политики на 2009 год были утверждены только в середине июня 2009 года. По сути дела, правительство за основу взяло стратегию пережидания кризиса: на год-другой резервного фонда хватит, и хорошо. Дальше вернется нормальная конъюнктура, и мы вместе с ней возвратимся в привычное русло экономической политики. Это, знаете, как бегство от торнадо: залезем в погреб и будем есть запасенную картошку. Когда торнадо пройдет, вылезем и заживем по-прежнему. Но проблема в том, что когда мы выйдем, пейзаж вокруг будет совсем другой! Дом сломан, сад выкорчеван, картофельное поле, на котором росла та самая картошка, залито водой. И к такому раскладу мы окажемся не готовы ровно потому, что рассчитывали - будет как прежде. А что в новых условиях делать, непонятно.

- Ну, в нашем случае как раз понятно. Сейчас только ленивый не говорит о диверсификации.

- Начнем с того, что иметь энергоносители - это лучше, чем не иметь ничего. По крайне мере, благодаря им доходы бюджета от экспортных поступлений в 2009 году оказались выше запланированных. Здесь можно спорить о том, был ли план изначально занижен, тем не менее факт налицо: деньги есть.

Поэтому я убежден, что диверсификацию нужно проводить не за счет свертывания традиционных отраслей специализации, а за счет того, чтобы опережающими темпами добавлять к ним что-то новое. Это задача очень сложная. Сейчас модно рассуждать об инновационной модели роста. Но когда начинаешь разбираться, что это такое, выясняется, что ответа на этот вопрос не знает никто.

Корень проблемы заключается в том, что пока у нас велики издержки проведения диверсификации. Это показывают расчеты, сделанные на основании методики выявления потенциальных экспортных товаров. Обратите внимание на матрицу отраслей. Расстояние от точки «ноль» до центра «облака» - это путь, который нужно пройти от существующей экспортной корзины к перспективной экспортной корзине. Если вы производите сверлильные станки, а хотите осваивать фрезерные, у вас это расстояние будет очень небольшим. А если вы производите нефть, а хотите выпускать космические спутники, расстояние будет стремиться к бесконечности. Чем ближе «облако» к точке «ноль» и чем меньше оно размазано по пространству, тем легче вам диверсифицировать экономику. Так вот расчеты показывают, что у России по сравнению с ее ближайшими соседями это «облако» дальше всего от начала координат и сильнее всего размазано по пространству: как будто неумелый охотник стрелял дробью. Это свидетельствует о том, что реальные издержки, которые придется нести для диверсификации экономики, очень высоки.

Теперь давайте посмотрим на расчеты корзины перспективных экспортных товаров. Результаты показывают, что для России сегмент, который относительно близок по издержкам к тому, что у нас уже есть, и в то же время более перспективен с точки зрения повышения доходов, не так уж велик. То есть «куры, которые бы могли нести золотые яйца», не столь многочисленны. Если брать отраслевой разрез, то потенциальные экспортные производства сосредоточены преимущественно в машиностроении, приборостроении и химической промышленности. При этом очень важно понимать, что бессмысленно говорить о конкурентных преимуществах отрасли в целом, потому что предприятия, скажем, машиностроения производят конкретные товары, а не «продукцию машиностроения» как таковую. Именно поэтому в докладе выделены конкретные товары, способные дать существенный прирост добавленной стоимости. Ведь когда покупатель приходит на рынок, он не говорит: «Дайте мне продукцию машиностроения». Он говорит: «Дайте мне станок для обработки изделий из пластика». Если у нас нет такого станка, то покупатель пойдет дальше, даже если у нас есть замечательные станки по обработке изделий из древесины. Хотя и то, и другое - продукция машиностроения.

Если у производителя нет того, что покупателю нужно, вся его продукция, к какой бы перспективной отрасли она ни относилась, будет стоять на складах точно так же, как стоят сейчас тысячи автомобилей «Лада»: они, конечно, относятся к продукции автомобильной промышленности, но существенно отличаются по качеству от продукции зарубежных конкурентов.

Больше конкретики

- Хорошо, перспективные товары выявлены. Теперь встает практический вопрос. Как стимулировать их производство? Какая для этого должна быть внешнеторговая политика?

- Уж точно не такая, как сейчас. К сожалению, мы поддались искушению протекционизма, сведя всю политику импортозамещения к повышению пошлин. А что такое пошлина? Это механизм перераспределения доходов от потребителей к производителям. По сути, мы заставляем потребителей платить за то, что производители не умеют делать качественный продукт. Если хотите побудить компании выпускать качественный продукт, нужно поставить конкретные условия в обмен на конкретную поддержку, причем в кратчайший период. Рискованно определять приоритеты поддержки на десять лет и более. Может быть, через десять лет какие-то результаты и будут получены, но скорее всего к тому моменту просто изменится технологическая линейка и то, что мы поддерживали, уже никому не будет нужно.

И вторая вещь, которая не популярна среди обывателей, но оправдана с точки зрения экономики - это поддержка проникновения на внешний рынок. Посмотрите, что происходит. Когда речь идет о китайских инвесторах, приобретающих активы в ЕС или в США, мы говорим: «Какие молодцы китайцы! Купили зарубежные активы и зарабатывают деньги!». Но когда то же делают наши компании, мы кричим: «Предатели - они не хотят инвестировать в отечественную экономику!». Но зарубежные инвестиции - это необходимое условие выстраивания цепочек добавленной стоимости при переходе к производству новых товаров. К примеру, у нас уже есть три звена такой цепочки, а мы хотим выпускать продукцию, которая относится к седьмому звену. При этом четвертое, пятое и шестое звенья в нашей экономике отсутствуют, и создавать их с нуля, может быть, дороже, чем купить соответствующие активы за границей. В этих условиях, чтобы развивать конкурентоспособное производство, необходима инвестиционная экспансия за рубеж, чем наши компании активно занимались до начала кризиса. И, к счастью, в условиях кризиса почти все они успешно завершают сделки по приобретению активов, намеченные в 2008 году.

- А можно ли что-то сделать на уровне региона для поддержки выпуска перспективных экспортных групп товаров?

- К сожалению, у региональной власти очень мало инструментов, да и опыта в этой сфере недостаточно. Но кое-что сделать, безусловно, можно. Первое - занять правильную позицию в вопросе повышения эффективности использования ресурсов, в частности производительности труда, которая у нас существенно отстает от показателей развитых стран. Сейчас региональные власти фактически ведут стратегию консервации занятости: что хотите делайте, только не увольняйте работников. Это путь в тупик. Нужно добиваться освобождения экономики от плохих низкопроизводительных рабочих мест при опережающем наращивании хороших высокопроизводительных в перспективных нишах производственной специализации. Обратите внимание на опыт Казахстана. Там власти ставят прямые условия инвесторам относительно того, какой уровень производительности должен быть достигнут, чтобы конкретный проект получил государственную поддержку. Выходите на этот уровень - вот вам поддержка. Не выходите - нам такой инвестор не нужен. До тех пор, пока у нас будут сохраняться плохие рабочие места, мы экономику перестроить не сможем. И понимание этого должно быть как на федеральном, так и региональном уровнях.

Потенциальные экспортные товары разделены на четыре группы-кластера. В качестве границы между группами по индексу дохода товаров выбрано значение 17537 долларов США (по паритету покупательной способности). Именно такую величину составляет индекс дохода текущей экспортной корзины России (индекс EXPY). Таким образом, если Россия включит в нее товары, которые имеют индекс дохода, превышающий индекс дохода текущей экспортной корзины, это приведет к увеличению индекса дохода экспортной корзины, что обеспечивает улучшение перспектив экономического роста страны.

Граница по критерию удаленности от экспортной корзины (показатель DISTANCE) выбрана на уровне 5, который делит «облако наблюдений» на две равноценные части. Товарные группы, попадающие в зону значения менее 5, наиболее близки от текущей экспортной корзины и соответствуют вероятности экспортировать соответствующие товары, превышающей 20%. На основании этого выделены четыре группы потенциальных экспортных товаров.

«Синицы» - товарные группы, расположенные «близко» к текущей экспортной корзине России, но имеющие низкую привлекательность с точки зрения индекса дохода. В кластере «синиц» представлены наиболее простые для освоения экономикой экспортные товарные группы, но в то же время и малопривлекательные, поскольку вхождение таких товарных групп в экспортную корзину не повлечет повышения общего дохода экспортной корзины (показателя EXPY), а следовательно, не приведет к ускорению экономического роста России.

«Птицы киви» - товарные группы, которые непривлекательны для включения в экспортную корзину и к тому же расположены очень далеко от текущей экспортной корзины.

«Журавли» - товарные группы, имеющие относительно высокую привлекательность по индексу дохода, но расположенные «далеко» от экспортной корзины, поэтому достичь сравнительного преимущества в их экспорте достаточно сложно.

«Куры, несущие золотые яйца» - потенциальные экспортные товарные группы, одновременно расположенные «близко» к текущей корзине страны и имеющие более высокую доходность. Товары, входящие в этот кластер, сочетают в себе положительные стороны специализации: они имеют высокую привлекательность и расположены близко от текущей экспортной корзины, поэтому экономика может относительно легко добиться сравнительных преимуществ в их экспорте.