Почему распался Советский Союз. Версия матерого демократа

Воспоминания непосредственного участника событий тридцатилетней давности

«Кто победил в русской революции 1991 года». С таким названием прошла встреча в екатеринбургском Ельцин Центре с Евгением Савостьяновым. В период Перестройки он стал одним из создателей движения «Демократическая Россия» и Движения демократических реформ. После августовского путча 1991 года по 1994 год работал в должности заместителя председателя (министра, директора) — начальника управления КГБ СССР (ФСК РФ) по Москве и Московской области. В 1996 — 1998 годах работал заместителем руководителя администрации президента России по кадровым вопросам.

По словам Савостьянова, он не просто был свидетелем, но «входил в оргкомитет» тех переломных событий, которые разыгрались в нашей стране в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века. Здесь мы приводим наиболее интересные, хотя и не бесспорные, цитаты из его выступления.

В революционном потоке

Михаил Горбачев пытался сделать власть более гибкой и более отзывчивой на запросы дня. Ключевым моментом в этом является принятие в конце 1988 года закона о Съезде народных депутатов СССР. В этот момент фактически происходит упадок революции сверху, начатой Горбачевым, ее высшей точкой была XIX партконференция, где было принято решение об изменении Конституции СССР. Началась революция снизу. Меня она тоже подхватила и понесла.

В ходе революции снизу началась борьба за Горбачева. Мы пытались перетянуть его на свою сторону и открыть его больше радикальным реформам по переходу к капиталистической экономике западного типа. В многовековой истории нашей страны практически все модернизации происходили с Запада — начиная от государственного строительства Рюриком и крещения Руси. Исключением стали реформы, проведенные Ордою, которая выстроила у нас целостную, единую систему управления.

Горбачев не хочет и не понимает этого. Наша попытка додавить его приводит к появлению в 1990 году программ «400 дней» и «500 дней» Явлинского, мы пытаемся их навязать Горбачеву. Но под давлением консервативных сил в ЦК он говорит, что эта реформа слишком радикальная и предлагает ее смешать каким-то образом с реформой, предложенной заместителем председателя Совмина СССР Леонидом Абалкиным. И мы понимаем, что все, дальше дело двигаться не может, поэтому начинаем борьбу с Горбачевым.

К этому моменту мы уже выиграли выборы в Российской Федерации, Москве, Ленинграде. Мы уже тоже власть, идем на то, чтобы все-таки продавить переход, во-первых, к гораздо более свободной системе отношений республик, во-вторых, к более радикальным экономическим реформам. Горбачев понимает, что ему трудно удержать это давление, которое еще и усиливается центробежными реакциями республик.

Будем откровенными: республики в Советском Союзе были иждивенцами у Российской Федерации, которая обеспечивала основную часть бюджета СССР, но при этом занимала последнее место среди всех союзных республик по расходам на социальные и культурные программы на душу населения. То есть для России это была обуза. Но и Россию воспринимали как обуза. Для одних (например, в Прибалтике, Грузии, Армении) Россия воспринималась как душитель свободы. Другие переоценивали свой вклад в СССР. Помню плакаты, висевшие в кулуарах съезда: «Россия выпила нашу горилку», «Россия съела наше сало». Центробежные настроения нарастали по мере того, как сокращались дотации из центра.

Первая попытка путча

Консервативные силы ЦК совершают первую попытку переворота. Это произошло 17 июня 1991 года. На сессии Верховного совета СССР выступает премьер -министр Валентин Павлов и требует особых полномочий для своего правительства, фактически отнимая все полномочия у президента Горбачева. Я тогда был руководителем администрации мэра Москвы Гавриила Попова. Попов вызывает меня к себе и шепчет в ухо: готовится переворот, участвуют Крючков, Язов, Пуго. Надо как-то предупредить президента России Бориса Ельцина, который в это время находится в США. Но как это сделать? Звонок по телефону наверняка перехватят. Решили сообщить об этом американскому послу в СССР Джеку Мэтлоку. Но тот, как дисциплинированный дипломат, ни с каким Ельциным связываться не стал, а сообщил об этом президенту Джорджу Бушу-старшему. Буш позвонил Горбачеву и сказал: «Насколько я знаю, у вас готовится переворот. Хочу, чтобы вы, Михаил Сергеевич, об этом знали. И сказать, что вы были не в курсе, не удастся».

А ровно через месяц, 18 июля на встрече Большой семерки Горбачеву отказали в новых кредитах. Это означало, что ему трындец. Пока все думали, что Горбачев может получить новые кредиты, то стояли с протянутой рукой и говорили, что они любят его больше остальных. Когда узнали, что он вернулся пустой, то задались вопросом: «Зачем ты нам тогда нужен?». К этому моменту уже выступил Ельцин и заявил, что Россия будет платить в союзный бюджет не более 26% своих доходов. С этого момента стало понятно, что у Горбачева нет вообще никакой поддержки.

Свидетельство о смерти

Было совершенно понятно, что Союз до конца 1991 года умрет, потому что страна идет к самому настоящему голоду и полной разрухе. Если ничего не поменять, то зиму 1991 — 1992 годов не переживут миллионы советских граждан. Мы понимали, что Михаил Сергеевич пытается сохранить для себя какой-то пост и не более того. Председателю КГБ Владимиру Крючкову удалось подслушать разговор Горбачева с Ельциным и Назарбаевым, в ходе которого они договорились, что 20 августа после подписания нового Союзного договора Горбачев убирает и Крючкова, и Язова, и Пуго. Тогда уже у путчистов к государственным соображениям прибавились и более весомые личные.

23 августа 1991 года я закрыл ЦК КПСС, на этом работа Коммунистической партии Советского Союза была полностью прекращена и завершен коммунистический эксперимент. Впереди оставался роспуск Советского Союза, но он умер гораздо раньше. Еще до путча о выходе из состава СССР объявили три прибалтийские республики, Молдавия и Грузия, 24 августа такое же заявление сделала Украина. Датой смерти Советского Союза можно назвать 5 сентября 1991 года, когда был распущен Съезд народных депутатов СССР, успевший передать полномочия временно созданным межреспубликанским органам управления. А в Вискулях (Беловежская пуща) в декабре, с большим опозданием было просто выписано свидетельство о смерти, и не более того.

Выигравшие и проигравшие

Кто победил в русской революции 1991 года? Повторюсь, если бы в стране дела не поменялись радикально, то зиму 1991 — 1992 годов не пережили миллионы людей. Я помню эпизод, когда нам в мэрию Москвы позвонил мэр Ленинграда Анатолий Собчак и в полной панике сообщил: «У нас в городе кончились дрожжи. Завтра впервые со времен блокады булочные Ленинграда не откроются». Представьте себе гигантский город, в магазинах которого нет ни одной булки хлеба. Не было никаких сомнений, что после этого просто все разберут по кирпичам. Лужков принял решение чуть ли не к последнему пассажирскому поезду Москва — Ленинград прицепить три вагона жидких дрожжей. В итоге ленинградские булочные открылись, хотя и с часовым опозданием.

В ходе путча определялся не столько выбор политического курса, сколько вопрос о выходе из кризиса — через катастрофу или умеренное страдание. Если бы КГЧП победил, то через два месяца в условиях экономической блокады он бы пришел к полному развалу народного хозяйства. Все, на что хватило путчистов в экономическом плане, — предложение распечатать госрезерв и выбросить в магазины армейские продовольственные запасы. Но Язов вскочил и завопил: «Ни одной банки консервов не дам!».

Можно сказать, что в ходе русской революции 1991 года победил народ, потому что избежал катастрофичного пути выхода из кризиса. В Советском Союзе выиграла Россия, стряхнув с себя бремя прокормления союзных республик и начав забирать себе все доходы от нефтяного и газового экспорта.