Бутка без убытка
Жители Бутки Свердловской области, где родился Борис Ельцин, связывают будущее села с именем первого президента России. Однако до сих пор в нем есть лишь улица Ельцина да небольшая экспозиция в школьном музее, посвященная известному земляку
От Екатеринбурга до 330-летней Бутки 270 км. Мы выехали рано и, несмотря на ухабы и многочисленные предупреждения об обилии сотрудников ГАИ на этом направлении, добрались до места к началу рабочего дня. Впрочем, заковыристой дорогу можно называть только до Талицы, после к селу ведут 45 км почти европейской трассы. Есть мнение, что она была построена около тридцати лет назад по новейшим для того времени технологиям по личному распоряжению Ельцина. Местные жители, однако, утверждают, что дорогу заасфальтировали лет шесть назад на деньги фонда Ельцина. Фонд первого президента в Бутке — вообще легенда. О нем знают все: сопливый пацаненок докладывает о 4 млн рублей, потраченных на ремонт школьной крыши, седовласый старец безапелляционно оперирует цифрами — на рентгенаппарат потратили столько-то, на флюорографический — столько-то. Об общественной организации говорят везде — в администрации, поликлинике, магазине, на улице. Оно и понятно: фонд — единственная инстанция, которая регулярно вкладывает средства в развитие села.
Ельцину — широкую улицу
— А-а, корреспонденты приехали, — классифицирует нас сельчанка, у которой мы поинтересовались местоположением администрации. «Почти вся буткинская управа в сборе, вас ждут», — докладывает деревенская работница соцсферы. Деревянное здание управы, мимо которого, как оказалось, мы проехали уже не раз, на фоне других более современных двухэтажных сооружений смотрится архаично. Старый купеческий дом: деревянные оконные рамы, скрипучие лестницы и печные трубы. Особенно уныло управа выглядит рядом с шикарным деревянным коттеджем буткинского предпринимателя. И откуда деньги? В селе только одно предприятие, и на том столько денег не сделаешь.
Председатель управы с военной фамилией Комиссаров приехал в Бутку на пенсию после службы на флоте и в таможне. Когда предложили возглавить администрацию, принял участие в конкурсе и победил. За полгода руководства Николай Николаевич успел если не фурор произвести, то уж точно взволновать деревенскую общественность. Это по его инициативе прошел референдум по вопросу переименования улицы Карла Маркса в улицу Ельцина. На сход пришли 50 человек, 47 из них проголосовали «за» (всего в селе 3895 жителей). Правда, говорят, таким результатам предшествовала упорная работа: жителей с этой улицы обходили, убеждали в необходимости переименования. Пенсионеры, понятно, ворчали, а кому-то Карл Маркс по внутренним убеждениям был куда ближе. Но земляк — и есть земляк.
Собственно, улица к Борису Николаевичу отношения практически не имеет. Просто она самая длинная и широкая в селе. Ее теперь, кстати, на деньги фонда заасфальтируют и сделают освещение. Можно было, конечно, дать имя Ельцина переулку Короткому, где и расположен дом родителей первого президента, но он действительно короткий: асфальтировать почти нечего.
Впрочем, если поковыряться в истории, найдется привязка и к улице Карла Маркса: во-первых, здесь расположено двухэтажное здание гастронома, который строил отец Ельцина, во-вторых, тут же находится больница, открытая не без помощи именитого уроженца Бутки. Николай Комиссаров на достигнутом останавливаться не собирается. Только мы зашли к нему в кабинет, как зазвонил телефон: говорили о готовности мемориальной доски. Доска украсит то самое здание, которое возводил отец Ельцина. «А что? Красиво будет, рядом мы еще и скверик разобьем», — мечтает председатель управы.
— Сквер — это хорошо. Вот только странно, что у вас в селе нет ни одной вывески или плаката захудалого, который бы приезжих людей информировал: мол, они на родине первого президента. В соседней Талице гордятся тем, что у них родился Николай Кузнецов. Масса тому свидетельств: от щитов до названия техникума. Хотя Кузнецов разведчиком был, а Ельцин — лицо несекретное.
— Не успели просто, а раньше этим никто не занимался. Да и практически ничего не сохранилось, что говорило бы о присутствии Бориса Николаевича. В хорошем состоянии лишь дом по адресу Короткий, 1, где жили его родители. Сейчас их дальний родственник там проживает. Мы хотели мемориальную доску повесить, но хозяин против: он со странностями, — и Комиссаров делает характерный щелчок у горла, обозначающий привязанность к спиртным напиткам.
— Но поедемте, я вам сам все покажу. По дороге Николай Николаевич делится с нами «ельцинским наследием»:
— В его бытность строились дороги, больницы, развивалось птицеводство и сельское хозяйство. Тем не менее есть обиженные: мол, во время президентства он ничего великого для Бутки не сделал. А он просто таким человеком был, считал, что все сами должны успехов добиваться, даже родственникам не помогал. А нам вообще грех жаловаться — фонд помогает регулярно. У меня бюджет годовой — 1,5 млн рублей. А они 4 миллиона только на крышу школе выделили, два плоских телевизора с видеоаппаратурой для классов истории подарили: во, метр двадцать по диагонали! — и председатель широко раздвигает руки.
— Поликлинике рентген-аппарат за 2,5 млн рублей преподнесли. Осенью в Екатеринбург приезжала Наина Иосифовна вместе с директором фонда, он говорил, чтобы мы смету уже на следующий год составили. Напоследок Комиссаров делится главной мечтой: отдать здание управы под музей Ельцина. Правда, администрации тогда придется перебраться в кирпичное сооружение, то самое с мемориальной доской.
Соседская сенсация
Соседи Ельциных — Альберт Алексеевич и Римма Михайловна — к визитам корреспондентов привыкли. Старожилы интересуются, к какой дате приурочена публикация и о чем мы бы хотели поговорить, и умело начинают рассказ:
— Ельцины сюда переехали в 1962 году, купили дом и жили тут. То есть они и раньше в Бутке жили, пока Борису три года не исполнилось, а потом голодные годы наступили, и они уехали в Березники Пермского края. Это там Ельцин студентом баню построил, а не здесь, как многие привирают. Борис Николаевич сюда приезжал в отпуск, привозил детей — Татьяну и Елену. Когда в Москву уехал, тогда уж вовсе не наведывался. А родители здесь прожили по 1973 год. Потом, как заболел Николай Игнатьевич, они продали дом и уехали в Свердловск. Жили на улице Бажова, там отец Бориса Николаевича и умер, а мать умерла в Москве. Заготовка закончилась. Вероятно, до сих пор заезжие работники СМИ общение на этом заканчивали. Увидев в наших глазах желание разговаривать дальше, ельцинские соседи засмущались, но сбивчиво продолжили повествование:
— Мы с ними хорошо соседствовали. Мама у него была широкой души человек — всех обежит, поможет. Отец построже был, весь в работе: школу местную он построил. До пенсии работал. Борис тоже много сделал для села, но фонд его имени еще больше. Здесь нам здорово повезло. Скважину новую пробурили. Мы хотели, чтобы Короткому переулку присвоили имя Ельцина, но не успели, уж Карла Маркса под него переделали, а она ведь к Борису Николаевичу отношения почти не имеет. Хорошо бы на их прежний дом мемориальную доску повесить, но хозяин не дает. Совсем одичал, к себе не пускает.
— Это он после того, как в чеченскую войну боевики хотели малую родину Ельцина уничтожить. Все село тогда несколько дней не спало, — говорит Римма Михайловна. И тут же делает сенсационное заявление. — Вообще-то никого не интересует, что Ельцин вовсе не из Бутки родом.
— Он и предки все его из села Басмановское в 15 км отсюда, а здесь, в Бутке, и Ельциных-то не найти, есть пара, но родня они или нет, черт его знает, — добавляет Альберт Алексеевич.
Баян в придачу
За объяснениями про истинную малую родину первого президента мы отправились в краеведческий музей буткинской школы. Вопреки представлениям, Ельцину в музее выделен небольшой уголок. Главные экспонаты — журналы и книги, самая ценная — «Исповедь на заданную тему», подписанная Ельциным в 1991 году. Есть выписка из хозяйственной книги об убытии Ельциных в Свердловск 1 ноября 1973 года. Сейчас коллекция пополняется новыми книгами из фонда Ельцина, здесь же соседствуют кружки с портретами Ельцина и Путина.
По словам руководителя музея Клавдии Жуковой, у Ельцина действительно басмановские корни, но зарегистрировано его рождение именно в Бутке, поэтому принято считать, что он буткинский. Доподлинно известно, что первые три года он жил в Бутке.
Рассказ прерывает школьный звонок. Вслед за ним из динамиков зазвучали попсовые мелодии. «Это наше ноу-хау», — говорит Надежда Хвостанцева, директор школы с пятнадцатилетним стажем. Школа в Бутке и впрямь необычная, об этом свидетельствует выигранный ею грант в миллион рублей. Учебное заведение вошло в десятку лучших школ Свердловской области, принимавших участие во всероссийском конкурсе образовательных программ. Деньги потрачены на оргтехнику, она в коробках лежит в музейной комнате: склад в школе не предусмотрен.
Сейчас в Бутке 320 учеников: за 15 лет их стало вдвое меньше. Но учителя надежды не теряют: рождаемость в Бутке повысилась, значит, школьников прибудет. Зато благодаря небольшому количеству детей решен кадровый вопрос, причем из 32 учителей — 26 выпускников школы.
Нехваткой учеников обеспокоен и местный Дом культуры, кстати, расположенный на улице Ельцина. По словам работников, молодежь к творчеству приобщается не очень охотно. Подросткам не хватает фотокружка, бильярда, компьютеров. Культурный досуг юных буткинцев сводится к дискотекам, которые проводятся в видавшем виде фойе по субботам. За счет продажи входных билетов — 15 рублей за штуку — ДК удается поддерживать сельское творчество в тонусе. Худо-бедно доходы приносят и выступления народного коллектива. Сейчас ДК рассчитывает на помощь фонда Ельцина в покупке микрофонов: нынешний нельзя передвигать с места на место, рассыплется. Исполнителям разного роста приходится горбиться или тянуться к аппаратуре. «Неплохо было бы гармошку и баян прикупить», — вздыхают художественные руководители.
У ДК ведет бизнес баба Маша. 74-летней предпринимательнице соседство с колыбелью народного творчества нравится: «Музыка вдохновляет». Она возит китайские вещи из Екатеринбурга и продает односельчанам: «Мне на жизнь хватает. А вот молодежь без работы мучится, если не ездишь в Тюменскую область вахтовым методом, будешь голодать. Раньше здесь были и ковровая фабрика, и крахмальный завод, и колхозы». И эмоциональное резюме: «А сейчас все засрали».
Махнем не глядя ковры на провода
Про ковровую фабрику в селе знает каждый. Шутка ли, почти 700 человек работали, каждый седьмой. Ковры ткали вручную из дагестанской шерсти, достать их для себя или знакомых было практически нереально. Фабрика дольше остальных буткинских предприятий продержалась на рынке, до 2002 года. В 1994 году сделала ставку на пледы, которые во времена бартера удавалось менять на продукты. Потом первенство перехватили китайцы: у них получалось в два раза дешевле. Спрос на ковры упал. Руководство пыталось создавать СП с екатеринбургскими предприятиями, но договоренности рушились. К долгам по зарплате и налогам добавилось мошенничество: фабрику обманули псевдобизнесмены из Нижнего Тагила, вывезли с предприятия последние изделия.
Не было бы счастья, да несчастье помогло. На заседании суда над тагильскими грабителями коллектив узнал, что свердловский завод радиоаппаратуры ищет в селах производственные помещения и рабочие руки. Сначала заводу отказали, потом неожиданно согласились. За сутки была подготовлена документация о продаже фабрики. Покупатель попросил собрать 400 работников, обещали — 200, а в результате на работу вышли около 120. И человек двадцать прогульщиков-алкоголиков через месяц уволилось, остальные работают. Львиная доля коллектива — вязальщицы, в декретный отпуск буквально сразу после трудоустройства из 70 женщин ушли десять. Средняя зарплата — 4 тыс. рублей.
Сейчас фабрика наполовину пуста. Во второй половине плетут жгуты проводки для легковых автомобилей. Каждый день в Екатеринбург уходит машина с готовой продукцией. «Первое время был брак, оставались здесь ночевать, переделывали, дорабатывали. Потом привыкли», — говорит директор филиала завода радиоаппаратуры Лидия Хлопотова. По ее мнению, филиал мог бы дать рабочие места еще нескольким десяткам человек, но работать некому: лучшие жители переехали, остальные предпочитают пить и питаться картошкой с огорода.
Лидия Александровна успела поработать еще на ковровой фабрике: технологом, заместителем директора. Она и сейчас с гордостью демонстрирует раритеты: главный — небольшой ковер с изображением Ельцина. В свое время такие предлагали изготовить для администраций, но идея развития не получила.
Хлопотова вспомнила, что особенно ценной помощь Ельцина для Бутки стала в 1992 году, когда учителя голодали. Тогда в село пришел транш на 10 тыс. рублей. Через полгода поступили еще 12 тысяч, но они осели в районе. После этого помощи Бутке не было, так как за второй транш отчитаться не удалось. В 1997 году из администрации президента в Бутку приезжала комиссия посмотреть, как живет малая родина главы государства, поездила на сельском «уазике» и подарила из президентского гаража «Волгу».
— И Ельцин, и его фонд много для села сделали, — подводит итог Лидия Александровна. — Наш долг — сделать дом-музей Бориса Николаевича. Можно любой купить дом и содержать его, это будет недорого. Ведь не всем дано, чтобы первый президент у них родился.
…Уезжали мы из Бутки в сумерках. В них друг за другом пропадали магазин «Смешанные товары», сельский клуб с дискотеками по 15 рублей, гипсовый Ленин в снежной шапке, непривычная для деревни асфальтированная дорога. Бутка еще не осознала: она может стать полноценным туристическим центром, и ей не придется просить денег на инструменты или ремонт школы. Вот она — реальная перспектива встать на ноги и не ждать милости от заезжих предпринимателей. Конечно, чтобы зазывать туристов, нужен дом-музей, гостиница, туристические маршруты. Но главное — нужно желание селян улучшить собственную жизнь.