Диалектика переходного периода*

Банковская сиситема в России

Банковскую индустрию России неизбежно ждет переход на новый уклад. Однако регулятор и профессиональное сообщество представляют модель преобразований по-разному

Минэкономразвития РФ подготовило трехлетний прогноз социально-экономического развития. Он составлен в трех вариантах: базовый, базовый+ и целевой. По всем трем текущий год экономика страны закончит с падением ВВП на 0,6%, а вот со следующего года ведомство ждет небольшого подъема. Оценкой роста сценарии и отличаются. В базовом ВВП в 2017 году вырастет на 0,6%, в 2018-м — на 1,7%, в 2019-м — на 2,1%. Базовый с плюсом закладывает 1,1%, 2,1%, 2,4% соответственно. Целевой предполагает 1,8% в 2017 году, 3% — в 2018-м, 4,5% — в 2019-м.

Способна ли банковская система запустить восстановительный этап — эта тема стала ключевой в повестке сочинского форума «Банки России 21 век». Мероприятие традиционно открывает предпринимательский деловой сезон и представляет траекторию финансовой политики на текущий год. На этот раз чиновники и банкиры рассуждали, как в росте экономики призван участвовать банковский сектор, каким он должен стать и что нужно для этого сделать.

Числа

Оптимизм директора сводного департамента макроэкономического развития Минэкономразвития Кирилла Тремасова опирался на цифры:

— Финансовый сектор перешел к росту и начинает вносить положительный вклад в динамику ВВП, в структуре валовой добавленной стоимости финансовый сектор в 2011 году составлял 3,3%, в 2015-м — уже 4,6%. Мы увидим, что к концу прогнозного трехлетнего периода доля финансового сектора ВВП превысит 5%.

Однако качество этого роста вызывает много вопросов. За первое полугодие банковский сектор действительно показал прибыль в 334 млрд рублей. Но это результат сокращения расходов, прежде всего по обслуживанию пассивов (ставки по вкладам частных лиц продолжают снижаться), а также улучшения качества ссуд и соответственно уменьшения отчислений в резервы.

Включения основной опции банка — кредитования экономики — до сих пор не произошло: за полугодие задолженность по корпоративным кредитам выросла лишь на 0,2% (без учета переоценки валюты). Активы банковского сектора за этот период снизились на 0,6%.

Развернуть тренд можно — в этом представители индустрии уверены. Однако, судя по дискуссии на форуме, взгляды на модель трансформации у регулятора и сообщества отличаются.

Шлем ужаса

Банк России увязывает ключевые проблемы сектора с низким уровнем его устойчивости и прозрачности.

— Три года назад мы предупредили банковское сообщество, что будем усиливать работу по линии объективности оценки финансового положения банков. За это время в разной форме реструктурировано свыше 300 кредитных организаций. В этом году у 68 банков отозваны лицензии и 28 санированы, — подводит итог заместитель председателя Банка России Михаил Сухов. — Три года назад мы стояли на краю очень серьезной проблемы: каждый десятый рубль вкладчиков был размещен в одном из этих трехсот банков.

Расчистка поля затратна. Компенсация потерь вкладчикам банков после отзыва лицензии — плата за сохранение доверия к банковской системе в целом — превысила 1 трлн рублей. И это не считая вложений в санируемые банки. В итоге Агентство по страхованию вкладов имеет кредитную задолженность перед Банком России в размере 400 млрд рублей. Тем не менее у регулятора, заверил Михаил Сухов, есть «твердое желание провести эту работу до того уровня, когда мы можем быть уверены в наших банках».

Реализовывать замысел при таком же уровне общественных издержек на реструктуризацию банковского сектора — значит формировать своего рода инфляционный налог. Михаил Сухов обозначил направления снижения затрат. В их числе повышение отчислений в фонд страхования вкладов (судя по всему, уже в следующем году), а также введение процедуры самооздоровления (1 сентября вступили в силу нормы закона, по которым владельцы банков могут представить в Банк России трехлетний план устранения выявленных надзором нарушений, использование государственных средств при этом не предусмотрено).

Из ниоткуда в никуда

После расчистки регулятор займется построением новой архитектуры банковской системы. Экономический смысл этой новации в пояснительной записке к законопроекту четко не обозначен, но можно предположить, что регулятор видит в этом один из способов предотвращения дальнейшей генерации рисков.

Первая информация о задумках ЦБ появилась на Петербургском экономическом форуме: глава ЦБ Эльвира Набиуллина рассказала о готовящейся реформе в области надзора. Так, предполагается вывести в отдельную группу региональные банки, ограничив их функционал (например, запретить проводить трансграничные операции) и территорию действия (разрешить иметь точки только в одном федеральном округе). Предлагалось распространить эти правила на банки с капиталом менее 300 млн рублей и активами до 7 млрд рублей. Остальные должны увеличить минимальный капитал до
1 млрд рублей и начать внедрять стандарты «Базель III».

— Мы считаем, что банки меньшей величины имеют меньше возможностей использовать фактор экономии на издержках и должны в большей степени использовать фактор простоты финансовых продуктов, — пытался на форуме обосновать намерения Михаил Сухов.

Банковское сообщество само выступало за идею пропорционального регулирования, однако в предлагаемой конструкции усмотрело нарушение условий конкуренции. Банковский сектор Урала и Западной Сибири остается одним из самых сильных в стране, и менеджеры самостоятельных банков активно включились в дискуссию. «Очевидно, что предложенный статус регионального банка не дает преимуществ, а несет в себе большие репутационные риски для малых банков. Банки невозможно сортировать по территориальному признаку, по объему активов и даже по капиталу. Правильнее давать им право работать с разным перечнем операций в зависимости от типа лицензий: обыкновенная, расширенная или генеральная. Типом лицензии должен определяться и объем регулирования», — формулировал на сайте Ассоциации российских банков председатель правления Челябинвестбанка Сергей Бурцев.

Банкиры обращали внимание на неразумные количественные ограничения, например, активы на сумму 7 млрд рублей: этот показатель нестабилен, зависит от курса валют и особенностей учета. Особую тревогу у сообщества вызвала идея ограничений на операции нерезидентами. «По проекту, региональному банку запрещалось осуществлять банковские операции и иные сделки с нерезидентами. В условиях открытости экономики России это неправильно. Совершенно непонятно, почему региональный банк должен отказывать в обмене валюты жителю другой страны, приехавшему в России в турпоездку. А почему трудовые мигранты из стран ЕАЭС или СНГ не могут открыть в региональном банке карточный счет для получения заработной платы? То есть как минимум должны быть разрешены операции с нерезидентами-физическими лицами», — указывала в письме в адрес Ассоциации российских банков председатель Уральского Банковского союза Валентина Муранова.

Явное нарушение правил конкуренции просматривается и в ограничении территории действия региональных банков одним округом. Итог этой реформы очевиден — разделение системы на банки первого и второго сорта.

На форуме в Сочи стало ясно, что к части аргументов ЦБ прислушался, например, согласился отказаться при определении статуса региональных банков от критерия территориальности, ограничения по размеру активов и запрета проводить трансграничные операции.

— К крупным и средним банкам применяется базовый набор требований регулирования и надзора. Для небольших банков, ведущих простой бизнес, будет применяться упрощенная система, но их лицензии будут содержать ограничения по сравнению со всеми остальными кредитными организациями. ЦБ не планирует вводить ограничения по пассивам, по способам привлечения средств. При этом активные операции должны быть четко ограничены, чтобы были понятны риски, в том числе с кредитными операциями, с физическими лицами, включая ипотеку, и малым и средним бизнесом, — заявила Эльвира Набиуллина.

Судя по всему, принципиальное решение о реализации реформы принято, хотя по перечню операций регулятор готов еще дискутировать.

Принц Госплана

Между тем банковское сообщество видит причины низкой динамики сектора в другом. Активы не растут из-за сжатия кредитования. Главное ограничение для разморозки кредитования и наращивания активов — дороговизна денег.

Форум проходил за неделю до заседания совета директоров ЦБ, и чуть не в каждом выступлении звучал призыв снизить ключевую ставку. Через неделю регулятор снизил индикатор на 50 базисных пунктов. Но на экономику это окажет лишь психологическое воздействие.

В современном виде банковский кредит консервирует существующий экономический уклад, а не работает на структурные реформы

— Банковский кредит дороже 9% годовых губителен для отечественной экономики, — считает президент Ассоциации «Россия» Анатолий Аксаков. — Напомню, сразу после повышения ключевой ставки ЦБ с 10,5 до 17% годовых в декабре 2014 года ставки по кредитам для крупного бизнеса взлетели с докризисных 14 — 16% годовых до 30%, а для малого и среднего бизнеса — с 12 — 16% до 25 — 34%. И долго оставались на сопоставимом уровне, несмотря на снижение ключевой ставки. По розничным потребительским кредитам ставки находятся на уровне 30%. Проще говоря, кредиты стали дорогим удовольствием как для бизнеса, так и для рядовых граждан. Поэтому, чтобы кредитные ставки вернулись к докризисному уровню, ключевая ставка должна быть ниже 10%.

— Мы видим множество проектов, которым не хватает внутренней нормы доходности, — акцентирует внимание на главной причине торможения председатель правления банка «Открытие» Евгений Данкевич. — Эта доходность сейчас в России очень низка, ее просто недостаточно для того, чтобы обслуживать стоимость денег.

Меры для снижения цены кредита для заемщика на государственном уровне принимаются. Но работают весьма странно. Так, в этом году Корпорация МСП, созданная для развития малого и среднего бизнеса, запустила программу «6,5». По такой ставке уполномоченные банки получают ресурсы для кредитования малых предприятий. В июне Корпорация завершила отбор 12 уполномоченных банков. Но критерии отбора оказались таковы, что пройти его смогли банки, у которых с пассивами и без того все в порядке: Сбербанк, ВТБ, Россельхозбанк и т.д. То есть клиенты малых банков снова оказались лишены доступа к более дешевым средствам. На этот аспект на форуме обращал особое внимание руководства ЦБ Анатолий Аксаков: «Корпорация должна сосредоточиться на работе с небольшими банками, для которых малый и средний бизнес является основным клиентом».

Кроме стоимости денег на итоговую цену кредита влияет масса регуляторных моментов: методика оценки обеспечения, сроки реализации заложенного имущества и так далее. Примеры повторяются из форума в форум. Ассоциация «Россия» не раз обращала внимание на несправедливость одинакового подхода к расчетам резервов в случае появления просрочки по необеспеченным ссудам и ипотечному кредиту: во втором случае у банка остается квартира, а значит, риски ниже.

Особая тема — проверки. Выступление председателя совета директоров банка «Центр-Инвест» Василия Высокого было очень эмоциональным:

— Проверка сегодня это, как правило, проверка вчерашних событий на соответствие событиям позавчерашним. Многие проверяющие строят работу на использовании противоречий действующего законодательства. Раньше у нас этим отличалась налоговая инспекция: она брала две инструкции, и начинала кошмарить бизнес вместо того, чтобы дать разъяснение — что надо делать, чтобы противоречие разрешалось. Давайте говорить откровенно: нередко проверка сегодня представляет собой не что иное, как операцию прикрытия интересов криминала, конкурентов, коррупционеров. Все это — дополнительные издержки, снижающие эффективность бизнеса. Вы не представляете, сколько нам задают вопросов, к примеру, при поиске квазиэкспортера. И мы, банкиры, с удовольствием рассказываем проверяющим, что такое зернофуражный баланс и каким должно быть соотношение между петухами и курами на птицефабрике.

Банковские ассоциации находятся в постоянном диалоге с сотрудниками ЦБ. Например, несколько лет между ними идет увлекательная творческая переписка о развитии еще одного нужного экономике инструмента — синдицированного кредитования. Анатолий Аксаков:

— Мы много раз получали позитивный сигнал со стороны Центрального банка о том, что готовится изменение в положении, но решение до сих пор не принято. Такая нерасторопность удивляет и разочаровывает.

Развивать банковскую систему у Центробанка по факту получается хуже, чем надзирать, подводит итог заместитель председателя правления Альфа-Банка Владимир Сенин.

Generation «П»

Сильные, прозрачные, с реальным капиталом банки — это, безусловно, прекрасно. Но чтобы пустить эти капиталы в дело, понадобятся инструменты, отвечающие вызовам времени. Об этих вызовах много говорилось на сессии форума, посвященной банковским новациям. Облачные и мобильные технологии, искусственный интеллект, роботизация все в большей степени будут определять тенденции банкинга, стирая грань между физическим и цифровым миром. Так, генеральный директор Visa в России Екатерина Петелина считает, что в течение пяти лет российский рынок электронных платежей как минимум удвоится. Конкурентное поле будет принципиально иным: еще лет десять назад российские банки соревновались в количестве точек, лет через пять они будут меряться их отсутствием и числом оставшихся сотрудников. Трансформация банковских стратегий станет для индустрии ключевой повесткой дня. Пересматривать придется все — каналы продаж, продуктовые линейки, компетенции персонала, объемы инвестиций в финансовые технологии. И тут уж вопрос о роли и функции мегарегулятора из философской плоскости обязан перейти в практическую.

Это в первую очередь означает смену приоритета. Сегодня, по словам заместителя председателя правления Альфа-Банка Владимира Сенина, регулятор смотрит на банковскую деятельность с позиции администрирования, контроля и надзора, задача качественного развития индустрии не ставится в принципе (подробнее см. «Крайняя битва чекистов с масонами»). Денежно-кредитная политика должна давать четкие качественные ориентиры и определять конкретные меры, направленные на увеличение объемов банковского кредитования реального сектора. Только в этом случае можно будет рассчитывать на банки как инициаторов оживления экономики.

Крайняя битва чекистов с масонами

Эффективность регулятора оценивается не количеством принятых законов или нормативных актов, а качественным состоянием конкретного сектора экономики, считает заместитель председателя правления Альфа-Банка Владимир Сенин

— Банковский форум проходил под названием «Банки России. 21 век». Это означает, что задача форума — начать что-то менять. Главная тема повестки — экономический рост. Как известно, сейчас в разработке несколько экономических программ. Их общая цель — повышение уровня жизни граждан. Несмотря на все разнообразие, большинство положений совпадает: улучшение делового климата, справедливый суд, развитие малого и среднего бизнеса, повышение качества государственного управления. И во всех программах финансовым источником развития призваны стать частные инвестиции и доступный кредит. Банковский кредитный сектор в среднесрочной перспективе оказывается одним из элементов любой экономической программы. Но перед ним сегодня стоят не только финансово-экономические, но и системные вызовы. И ответы на них невозможны без решения всего комплекса традиционных для банков задач. Это и поиск источников срочных пассивов, и повышение эффективности всех подсистем, и адекватное регулирование, и надзор. Чтобы понять уровень сложности этих задач, давайте посмотрим на них с инструментальной точки зрения.

Наш кредитный уклад застыл на уровне конца прошлого века, инструментарий российского рынка отстал от развитых рынков лет на 25 — 30. Основным и практически единственным кредитным продуктом в России остается двусторонний корпоративный кредит с залоговым обеспечением или поручительством. Привычные для развитых стран способы обеспечения, такие как залог денежных средств, либо отсутствуют, либо существуют лишь на бумаге. Два года ЦБ и правительство не могут согласовать закон о синдицированном кредите, не говоря уже о кредитных деривативах и проектном финансировании. Об эффективности процедур взыскания и несостоятельности приходится говорить в отрицательном ключе. Иными словами, инструменты управления и снижения кредитного риска, доступные российским банкам, малоэффективны или не работают в принципе.

Мы привыкли ставить вопрос финансовой грамотности населения, но не менее важно, что кредитная культура и инструментарий российских банков также существенно отстают от потребности современной практики. Это особенно заметно выявилось, когда закрылись зарубежные рынки. Оказалось, что дома, в российском праве, мы не можем делать и половины того, что делали в Лондоне, Амстердаме, Париже. В результате остановилось корпоративное кредитование. По строительной отрасли, которая является драйвером структурной перестройки, падение с учетом валютной переоценки составило 12,5%. Напротив, кредиты сырьевой отрасли увеличились с поправкой на курсовую динамику на 4,4%. Получается, что в современном виде банковский кредит консервирует существующий экономический уклад, а не работает на структурные реформы.

Системный подход требует выделения четырех элементов управленческой цепочки: это цели, задачи, процедуры и инструменты. Перечисленные элементы с разной степенью детализации есть и в законе о ЦБ. Уместно задаться вопросом: чьими силами может быть устранен разрыв между экономическими реформами и банковской практикой? Правительство демонстрирует не очень высокую способность принимать комплексные решения в финансовой сфере. Процедура согласования законопроектов и решений во многом приводит к выхолащиванию их сути и содержания. Дальнейшие доработки в Госдуме становятся лабиринтом. Есть такое выражение «закон в первом чтении — арабский скакун, а на выходе — одногорбый верблюд»: то есть тоже парнокопытное, но с другим качеством. Искомое качество могло быть достижимо при условии глубокой предварительной доработки документов на экспертном уровне. К сожалению, взвешенных решений, которые доходят до стадии закона, крайне мало. Я приведу в качестве примера историю с доступом банка к информационным системам госорганов. Вопрос обсуждается годы, и всем понятно, что это оказывает критическое влияние на качество банковских портфелей. Однако ведомственный сепаратизм и неповоротливость не дают принять решения, которые бы можно было практически использовать. Другой пример: удаленная идентификация и дистанционное обслуживание банковских клиентов. Горы и годы разговоров родили мышь. Именно так можно оценить последние поправки, допускающие дистанционное открытие счетов малому бизнесу. В законе предусмотрено такое количество дополнительных ограничений и условий, что пользы от него для банков практически не видно.

Хочется отметить и особенности текущего законотворческого процесса. Большинство сложных банковских документов готовит Центральный банк, но они вносятся через правительство и Минфин. Это известная процедура. На наш взгляд, она не способствует прозрачности подготовки проектов и их всестороннему обсуждению на стадии формирования основных смыслов закона. Получается, что основная тяжесть решения задач в банковском развитии возлагается на Банк России. Может быть, Банк России следует наделить правом законодательной инициативы, по крайней мере, повысятся ответственность и прозрачность. Понятно, что это изменения в Конституцию, но не стоит ли над этим подумать.

Говоря о роли ЦБ, следует указать на фундаментальное в его текущей деятельности противоречие между целями развития с одной стороны и поддержания банковской стабильности с другой. Показательно, что в структуре мегарегулятора, отвечающей за банковский сектор, отсутствует департамент развития, хотя в законе подобная цель декларируется. Приходится надеяться на департамент банковского регулирования, однако его деятельность с некоторого времени проходит под знаком внедрения «Базеля», то есть под знаком ужесточения требований к банкам. И в каком-то смысле можно говорить об устойчивой профессиональной деформации, когда на банковскую деятельность смотрят прежде всего не с позиции развития бизнеса, а с позиции администрирования, регулирования и надзора.

Посмотрите на основные направления денежно-кредитной политики последних лет — задачи качественного развития банковской индустрии в них не обсуждаются. Только снижение инфляции до 4%, что является несомненно важной и правильной целью, всех проблем с резервами, залогами, эффективностью взыскания и усложнением банковского инструментария не решит. В этом смысле важно, чтобы в денежной политике четко устанавливались ориентиры и конкретные меры, направленные на увеличение объемов банковского кредитования реального сектора. Необходимы не просто количественные, но и качественные показатели. Требуется законодательное изменение в сфере банковского регулирования.

Сложное впечатление оставляет также отчет Центрального банка о развитии банковской системы. Казалось бы, в последнем документе за 2015 год немалое количество страниц посвящено развитию банковской операции. Но в них вы не найдете ничего про качество банковских продуктов или снятие барьеров. Вопросы развития подменяются бухгалтерской статистикой.

Существующий механизм выработки решений тормозит развитие. В эффективной системе при заданных целях определяется задача, а потом с использованием эффективных процедур шлифуется банковский инструментарий. Организационное место для такой работы и в правительстве, и в Банке России пока отсутствует. Это приводит к низкой эффективности поддержки экономики. Это нам не помешало быстрее всех в мире двигаться по внедрению стандартов «Базель III», которые в общем-то предназначены для сложных финансовых систем. Другой пример. На мировых рынках наблюдается движение регуляторов с целью адресного надзора за отдельными рыночными сегментами. У нас тенденция обратная. В результате возникает неизвестная западным рынкам проблема: если там сначала создаются сложные инструменты, а потом усложняется банковское регулирование, то у нас происходит ровно наоборот.

Регуляторам необходима работа под ключ, когда эффективность оценивается не количеством принятых законов или нормативных актов, а качественным состоянием конкретного сектора экономики.

* В заголовках внутри текста и в комментарии использованы названия произведений Виктора Пелевина.