Переломить систему
«Медицина - не церковь, это такое же производство, только более тонкое», - не устает повторять основатель и экс-глава титановой корпорации «ВСМПО-Ависма» Владислав Тетюхин. Именно с таким настроем, уверен он, можно создать на Урале эффективный многопрофильный медицинский центр.
Глаза Владислава Тетюхина горят азартом: признанный мировой эксперт титановой промышленности, бывший совладелец корпорации «ВСМПО-Ависма» нашел новое применение своей неуемной энергии. Пару лет назад вместе с коллегами он задумал неожиданный для себя проект. Теперь дерзкая идея воплощается в жизнь - на окраине Нижнего Тагила начинается строительство крупного многопрофильного медицинского комплекса. Его главным направлением должна стать ортопедия. Здесь будут делать сложнейшие операции на суставах, заменяя поврежденные кости титановыми имплантами. Стоимость проекта - 2,5 млрд рублей. Инвесторы - частные лица во главе с Владиславом Тетюхиным. Перед нами ворох эскизов, презентаций и проектов будущего медцентра. Больничные палаты на них больше напоминают одно- и двухместные номера отелей: специальные удобные кровати, кондиционеры, оборудованные санузлы. Все условия для людей в инвалидных колясках. «Хочется, чтобы пациент чувствовал себя в госпитале как дома, а не полз после операции до туалета в другой конец коридора», - говорит Тетюхин.Он уже погрузился во все тонкости ортопедии и рассказывает о госпитале так, как если бы это был проект нового завода. Продумано все до мелочей: сколько будет коек, каким будет воздух в операционных, где должны располагаться хирурги, куда подвести новый газопровод, чтобы построить котельную и обеспечить госпиталь собственным теплом и электричеством.
В свои «за семьдесят» Тетюхин полон энтузиазма, как и шесть лет назад, на презентации его мечты - особой экономической зоны «Титановая долина». И то, и другое преследует одну цель - создать нормальные, человеческие условия для жизни людей в малых городах, не растерять высококлассных специалистов и дать новый импульс развитию территории.
Конструктор для людей
- Как вы, металлург, вдруг решили заняться медициной?- Это совершенно не противоречит моей профессиональной и научной деятельности. Титан - основной материал, из которого сегодня изготавливают импланты как для эндопротезирования крупных суставов, так и для остеосинтеза практически любых элементов опорно-двигательного аппарата. Он легок, не взаимодействует с плазмой, не вызывает коррозии, не отторгается тканями. Соединительная ткань и даже сосуды могут проникать в пористый слой титанового импланта. Он с успехом применяется в операциях на черепе и в челюстно-лицевой хирургии. Не забывайте, что для ряда имплантов требуется высокий уровень механических свойств - например, при замене бедренного сустава. Особенно у пациентов, ведущих активный образ жизни, спортсменов. Сочетание высокого уровня прочностных свойств, усталостных характеристик и пластичности титановых сплавов позволяет людям сохранить после операции привычный образ жизни.
Есть лишь одна загвоздка - в титановых сплавах присутствуют элементы, подверженные коррозии в плазме. Например, ванадий. То есть нужно создавать новые сплавы титана с элементами, которые не взаимодействуют с плазмой: танталом, цирконием, ниобием, гафнием. И это весьма интересное направление. Многие ученые-металловеды работают сегодня и над другой проблемой: как снизить модуль упругости титановых сплавов, приблизить его значение к модулю костной ткани, чтобы работа прооперированного элемента была гармоничней.
Так что продукция металлургии сегодня востребована в медицине. И с увеличением продолжительности жизни людей эта потребность будет только расти. В 2011 году в мире использовано до 3,5 тыс. тонн заготовок для изготовления деталей «титанового конструктора» для человека, и этот показатель будет непрерывно расти.
- Тогда почему нельзя просто построить новый завод титановых протезов?
- Сработал эмоциональный фактор. Не секрет, что в малых городах трудно, а порой невозможно получить квалифицированную и более или менее комфортную медицинскую помощь. В свое время мы старались решить этот вопрос, арендуя в Верхней Салде помещение закрытого военного госпиталя. Но с приходом в корпорацию нового руководства финансирование госпиталя прекратилось. Может быть, поддержка здоровья работников и жителей города не есть ее прямая функция, но было очень обидно. Тогда вместе с группой врачей мы решили, что в этом районе непременно должен появиться госпиталь, где местные жители могли бы получать качественную медицинскую помощь.
- Но медцентр вы все-таки будете строить в Нижнем Тагиле, а не в Салде.
- Здесь недалеко, не более 40 км. Дело в том, что по мере обсуждения проект будущего госпиталя расширялся. Мы побывали в клиниках разного профиля как в России, так и Германии, в основном ортопедических, и поняли, что нужно строить крупный центр. Его возможности смогут охватить гораздо большее число нуждающихся, чем проживает в Верхней Салде. При этом мы считаем, что медцентр должен быть в оптимальной степени автономным. В частности здесь будет не только собственный пищеблок и центр стерилизации инструментов, но и лаборатория для полной аналитики крови и тканей, оборудование для МРТ, КТ, ЭКГ, маммографии, гастро-, эндо-, кольпоскопии и так далее. Высокотехнологичными будут и операционные: ламинированные потоки воздуха, высокоточное оборудование, система видеосвязи для консультации с другими медицинскими организациями.
Наконец, мы хотели добиться вертикальной интеграции всех процессов в медцентре: начиная от полной диагностики и лечения до полноценной реабилитации и объективного контроля за восстановлением пациентов. Ну и, конечно, максимального комфорта как для ходячих больных, так и для пациентов в инвалидных колясках. Иными словами хотелось, чтобы в уральской глубинке было медучреждение, где человек с «дикого Запада» чувствовал бы себя как дома.
Сама идея центра предполагает, что 35 - 40% его мощностей будут направлены на лечение полутора десятков наиболее распространенных в регионе заболеваний, в том числе в области нейрохирургии, гинекологии, урологии, кардиологии. Все остальное - это сфера восстановления функций опорно-двигательного аппарата. Резон здесь не только в увеличении притока пациентов. Пациентам ортопедического отделения в основном за 50, и у них уже накопился набор различных заболеваний, которые можно лечить одновременно или последовательно с основным.
- Вы планируете в год делать свыше четырех тысяч операций по эндопротезированию. Они настолько востребованы?
- В лечении и реабилитации крупных суставов нуждается 48 - 65% трудоспособного населения мира. Основная причина возникновения проблемы - деформирующий артроз и асептический некроз, которые уже стали невидимой эпидемией века. Эти заболевания находятся на четвертом месте по социальной значимости после сердечно-сосудистой, онкологической и эндокринной патологий. По оценкам ВОЗ, если в 1990 году количество переломов шейки бедра составляло 1,7 млн случаев в год, то в 2050 году эта цифра достигнет 6,3 миллиона. При этом более 20% пожилых пациентов с переломом шейки бедра умирают в течение первых шести месяцев после травмы, если им вовремя не сделать операцию.
В мире ежегодно выполняется около 1,5 млн операций эндопротезирования тазобедренных суставов. Так, в США с населением 250 млн человек проводится около 500 тыс. таких операций; в Германии - 180 тысяч; в Австралии, где проживает 22 млн человек, - 34 тысячи. Но в России с численностью в 142 млн человек в год совершается лишь 30 - 35 тысяч таких операций, а реальная потребность - около 300 тысяч. Свердловская область не исключение. Исходя из среднестатистических данных по различным странам, на Среднем Урале необходимо ежегодно делать 5 - 6 тыс. операций подобного рода.
Аналогичная ситуация складывается и с операциями на коленном суставе. Остеоартроз и некроз его тканей, возникающие в результате травм, воспалений, локальной перегрузки, являются причиной инвалидности и снижения качества жизни. По нашим данным, в Свердловской области делается лишь около 1 тыс. операций на крупных суставах. Создаваемый центр мог бы принципиально поправить ситуацию.
Ничего лишнего
- Почему при разработке медцентра взяли за основу немецкий опыт и технологии, ведь подобные операции на хорошем уровне делают и в Израиле, и в Америке?- В Германии частота операций на душу населения больше, чем в США. И в целом немцы достаточно далеко ушли в части имплантирования крупных суставов. Они аккуратны, пунктуальны и рациональны. Кроме того, русские любят лечиться в Германии. Поэтому мы решили взять от немецкой медицины как можно больше. Проект для нас разрабатывают две немецкие компании. Причем они не просто спроектировали здание, а выстроили всю внутреннюю логистику, весь технологический процесс, продумали последовательность расположения кабинетов, палат, операционных, лабораторий. Особенность клиники - в сложной системе внутренних коммуникаций. Все операционные, палаты, коридоры, лифты, подвалы спроектированы таким образом, чтобы потоки воздуха, грязных и чистых инструментов и белья, больных и здоровых людей не пересекались. Такая система движения необходима, чтобы не допустить во время операций инфицирования ран. Инфекции, как внешние, так и внутрибольничные, - бич эндопротезирования, они могут вызвать гнойно-воспалительные процессы уже в послеоперационный период. Вероятность инфекционных осложнений даже в современных клиниках достигает 2 - 2,3%. Поэтому мы очень тщательно подошли к этому вопросу: операционные залы будут соответствовать классу чистоты 1А. Хотя и с определенными сложностями, но наши архитекторы восприняли эту идеологию.- Вы и работу медицинского персонала хотите выстроить по немецкой системе?
- Это не немецкая система, это система любого общества, которое заботится о своих гражданах. Поэтому попробуем целиком - от первичного приема до проведения операций. Конечно, немецкие правила иногда не совсем привычны для наших врачей: система приема пациентов жестко регламентирована, разговоры четкие и корректные - «вопрос - ответ», как в анкете. У нас же зачастую врач говорит с пациентом о погоде или о родственниках. Мы решили использовать немецкий подход, чтобы элементарно сэкономить время врача. Сегодня в России 60% его времени занимает бумажная работа. В немецких клиниках врач ничего не записывает в карточку - он говорит в микрофон. Записывает за ним медсестра, которая находится в соседнем помещении, она же выдает врачу на подпись готовый бланк. И по такой системе работает вся Германия. Что касается самих операций, то эндопротезирование - крайне ответственный процесс, тем более на крупных суставах. Последствия операции могут выявиться через два-три года, тогда, если протез расшатался, придется все делать сначала, а это сложнее и дороже. Поэтому система должна быть железной.
У немцев такой подход и к стандартам работы. Если у одного из врачей и сотрудников госпиталя появилась идея принципиально изменить какой-то элемент операции, сделать его лучше, этот вопрос обсуждается консилиумом врачей. Если они решают использовать этот метод в работе, то на новую систему перестраиваются все врачи. К примеру, если в частном концерне АEG несколько ортопедических клиник, то во всех клиниках стандарт работы общий. И не важно, к какому врачу ты идешь. В России же, не исключено, что каждый врач работает по-своему и информационное поле предельно сужено. Я считаю, что в госпитале, как и на любом порядочном производстве, должен быть один бог - единый стандарт! В том числе стандарт поведения на случай форс-мажора.
- И как вы убедите наших врачей работать в том же стиле?
- Это, пожалуй, один из наиболее психологически сложных вопросов. Иногда приходится дискутировать с врачами. Но я считаю, что медицина - не церковь, это такое же производство, связанное с посильным восстановлением потерянных функций. Безусловно, это самое сложное производство, потому что его объектом является человек. Тем не менее здесь, как и в создании любого процесса, следует стремиться к получению максимально позитивного результата при оптимальной экономической эффективности, если речь идет о массовом обслуживании пациентов. Это очень сложно - но возможно, если опираться на стандарты, выработанные на основе десятков тысяч операций и на достаточно полном изучении состояния пациента в целом.
И если в Германии делается в 5 - 6 раз больше операций, чем у нас, и статистические регистры подтверждают стабильность и долговременность результатов, то почему не использовать эти стандарты для наших пациентов? Очевидно, что стандарт не есть нечто застывшее. Он корректируется в зависимости от многих параметров - конструкции импланта, состояния пациента.
- Положим, люди приспособятся к новой системе, если нужно. Работают же наши врачи за границей. Но где вы найдете специалистов для операций такого уровня?
- Будем искать. Сдача медцентра запланирована на сентябрь 2013 года, так что у нас полтора года, чтобы собрать команду - найти кандидатов, провести переговоры, убедиться, что обе стороны понимают друг друга, провести стажировку, решить вопрос с жильем для иногородних. Для их обучения по максимуму будем использовать кафедры повышения квалификации при известных медицинских академиях и мастер-классы зарубежных и отечественных специалистов.
Финансовый лабиринт
- Как новая частная клиника встроится в российскую систему финансирования медицины? - Стоимость оказания большинства медицинских услуг будет укладываться в суммы, заложенные в систему бесплатного медицинского обслуживания по государственным гарантиям. Операции по замене суставов весьма дорогостоящи, хотя в несколько раз дешевле, чем в Германии. Минздрав РФ выделяет регионам годовые квоты на такие операции и оплачивает их проведение из федерального бюджета. Как квоты распределяются в стране, думаю, понятно: иногда больница физически не может их выбрать, либо может сделать больше, но квот дали меньше. Сейчас от системы квот хотят уходить. Но в пользу какой системы, пока не понятно. Пока я ответа на этот вопрос от Минфина РФ не получил. Возможно, пойдут по европейскому пути, когда операцию в определенных пределах оплачивает страховая компания: если я захочу золотой имплант, то она погасит только стоимость обычного, а разницу я должен буду доплатить сам. В Германии страховая компания оплачивает не только операцию, но еще и полную реабилитацию и частично домашний уход, если он необходим. Такой подход понятен: большая часть людей, нуждающихся в операции по замене суставов, трудоспособного возраста, который в Германии выше, чем в России, на пять лет. И они должны до него доработать.- Я так понимаю, что о сроках окупаемости проекта речи не идет?
- Напротив! Мы рассчитываем, что он составит семь лет. Это уже с учетом рисков, дисконтирования. Но все зависит от того, как будет выстроена система финансирования.
- Вы сказали, что российские хирурги не лучшим образом отзываются о качестве отечественных титановых имплантов. Будете делать сами?
- Ну не все так плохо. Импланты для стоматологии, остеосинтеза и спинальной хирургии, качество которых подтверждено необходимыми сертификатами, уже производит московская компания Conmet. Возможно, она не единственная.
Мы думали организовать собственное производство имплантов для крупных суставов. Опросили врачей, чтобы понять, что им нравится в существующих системах, и создать идеальную. Но систем этих сотни, никто не смог ничего сформулировать, и этот вопрос затих. Мы поняли, что для начала надо создать СП с известным брендом и только после этого активно работать в этой области. Сейчас мы в поиске. Поэтому в начале деятельности наш медцентр будет использовать для эндопротезирования импланты зарубежного производства.
- Какие сложности возникли при строительстве частного медцентра?
- Мы уже профинансировали проектные работы и закупку оборудования примерно на 700 млн рублей. Начинаем строить жилой комплекс, параллельно ищем подрядчиков для медцентра - здесь уже требуется особый уровень работы: внутри комплекса сложная инженерная система, масса коммуникаций энергоносителей, вентиляции и очистки воздуха. Строительство должно начаться в феврале - марте 2012 года. Комплекс встанет практически в чистом поле, на пустыре вдоль Уральского проспекта. Администрация Нижнего Тагила просит правительство области выделить 80 млн рублей, чтобы создать вокруг центра всю необходимую инфраструктуру, включая коммуникации и дороги. Все это понадобится не только для медцентра, но и для нового жилого микрорайона, который здесь появится: рядом будут школа и ледовый дворец, коттеджи и многоквартирные дома. Но областное правительство денег пока не дает. И это первая проблема.
Вторая проблема в том, что основные средства на строительство медцентра - это имеющиеся в моей собственности акции корпорации «ВСМПО-Ависма», которые могли бы служить залогом для получения кредита под строительство, дозакупку оборудования, инструмента, обучение персонала и начало деятельности. Но, к сожалению, только под залог акций кредит не получить. Мы дважды обращались к губернатору области с просьбой рассмотреть возможность оформления для банка областной гарантии...
- Нет взаимопонимания?
- Люди, с которыми мне раньше приходилось работать, энергетики например, очень быстро вникли в суть и включились в проект. Так, Валерий Родин, когда узнал, что проект реализуется на частные деньги, тут же подтвердил, что сделает все что нужно. И действительно, сейчас МРСК Урала уже подводит энергетику к этому району с двух сторон. Без всяких вопросов! Нам осталось заплатить за подключение. Они прекрасно понимают, что потребности в этом районе будут только расти. А на уровне области все сложнее. Хотя выгода для региона здесь очевидна: если разобраться, то особую экономическую зону «Титановая долина» cможет обслуживать только подобный медицинский комплекс. Больше ничего подходящего в округе для его сотрудников нет.
Конечно, создание такого центра - затея дерзкая. Но это необходимый элемент той самой среды, которая должна быть в малом городе! Если там нет достойно оплачиваемой работы, удовлетворительного состояния культурной, социальной, интеллектуальной инфраструктуры, то энергичные, креативные люди будут уезжать, искать себе применение в других местах. Власти никак не могут понять, что развитие региональной экономики до конкурентного уровня возможно только в том случае, если весь регион, а не только его центр, будет привлекателен для жизни.
Дополнительные материалы:
Владислав Валентинович Тетюхин
Родился 29 ноября 1932 года в Москве. В 1956 году после окончания Московского института стали и сплавов по специальности «инженер-металлург» пришел на Верхнесалдинский металлообрабатывающий завод (Свердловская область), за 20 лет поднялся до заместителя главного металлурга по титановому производству.
С 1975 года - доктор технических наук, широко известен разработками в области вакуумной металлургии и технологии обработки полуфабрикатов из титановых сплавов, действительный член Академии инженерных наук РФ.
С 1976 года - начальник сектора, затем - научно-исследовательского отделения Всероссийского научно-исследовательского института авиационных материалов (Москва).
В 1992 году вернулся на завод: трудовой коллектив ОАО «ВСМПО» единогласно выбрал его директором.
В 1999 году вместе с бизнесменом Вячеславом Брештом объединил ВСМПО и Березниковский титано-магниевый комбинат, создал затем корпорацию «ВСМПО-Ависма», стал ее гендиректором и совладельцем. К 2007 году вывел корпорацию на первое место в мире по производству титановых сплавов для авиакосмоса.
В 2007 году партнеры вынуждены были продать большую часть акций в пользу ФГУП «Рособоронэкспорт». Некоторое время оставался президентом корпорации, затем ушел на должность советника генерального директора компании по науке и технологии. Член совета директоров ВСМПО-Ависма.
Автор более 100 публикаций и 50 патентов на изобретения.