Болезнь принимает здоровые формы

В то, что монетизация начнется с 1 января 2005 года, верилось с трудом. Слишком велики были политические риски, основанные на повсеместной коррумпированности системы социальных льгот и привычной бестолковости рядовых исполнителей. Однако президент дал реформе добро, подтвердив приверженность либеральным принципам проведения социально-экономических преобразований. Дать-то дал, но за подготовкой к исполнению закона 122 не проследил. Отделался общей фразой: «Уровень жизни льготников монетизация ухудшить не должна». То ли отеческий совет прозвучал, то ли приказ — понимай, как хочешь. Вот чиновники поняли эти слова в меру своей выгоды: заставить средний, самый многочисленный уровень бюрократии следовать духу закона о монетизации — все равно что предложить собаке перекусить собственный хвост. Бюрократия, конечно, начнет шевелиться, но только в том случае, если увидит для себя угрозу. Судя по тому, как готовилась монетизация, бояться ей нечего.

Подведем предварительные итоги реформы. Первый: профессиональный уровень нынешней федеральной законодательной власти абсолютно не годится для реализации серьезных проектов. Когда Госдума представляет собой междусобойчик четырех депутатов-«единороссов» Грызлова, Слиски, Исаева и Морозова, а остальные законодатели — сплошной «одобрямс», ждать толковых законов можно вечно. Эта дума способна дарить только «анекдоты из жизни» вроде того, что подкинул недавно председатель ее комитета по экономической политике «единоросс» Валерий Драганов. Узнав, что президент отклонил законопроект об ограничении общественных мест, где разрешается пить пиво, он воскликнул: «Путин абсолютно прав! Документ требует доработки!». Спрашивается, зачем посылали закон на подпись президенту, коль он требовал доработки…

Второй вывод — у нынешней федеральной власти, будь то силовики или либералы, напрочь отсутствует понимание того, как следует вести информационную политику «во благо». Столичные PR-войны последних лет, похоже, обескровили это направление — нет ни кадров, ни идей. В итоге единственными, кто получил четкие и своевременные ответы по вопросу замены льгот денежными выплатами, оказались сотрудники МВД, ФСБ и Минобороны. До них довели информацию в директивном порядке. Остальные граждане вышли на улицы, причем большинство, мы уверены, от незнания и «для профилактики»: чтобы власти мухлевать боялись. Позже, когда протестный вал уже поднялся, не помогали ни наспех организованные «горячие телефоны» (губернатору Краснодарского края Александру Ткачеву удалось дозвониться по одному из них с сорокового раза), ни выступления в прессе интерпретаторов закона. И уж совсем нелепо выглядели репортажи «Первого канала» о том, как в городе Мышкино, где отродясь не было общественного транспорта, радостно встретили монетизацию (словно бы она затевалась для того, чтобы люди навсегда забыли о троллейбусах), или о том, что в Курске транспортники впервые сработали с прибылью и даже купили на эти деньги новый аппарат для мойки автобусов (еще и месяца не прошло, а нам и мойку показали, и сумму прибыли назвали).

Вывод третий: при проведении реформ подобного уровня нельзя пренебрегать услугами общественности. Участие общественных организаций в информировании населения об антикоррупционной сущности реформы могло бы сослужить добрую службу. Но только 20 января с электронного ящика полпредства президента в УрФО в СМИ поступило обращение 24 общественных организаций Урала, заявивших, что «проводимая сегодня реформа — это удар по чиновничьим кормушкам». Так поздно, что, кажется, лучше бы его и вовсе не было. Да и в организационном плане общественные структуры могли бы стать реальной опорой. В Каменске-Уральском такой порыв возник стихийно: пожилые люди, устав ждать в очередях, пока работники собеса перепишут их данные и проштампуют пенсионные удостоверения, разделились на группы и занялись этим сами.

Безвольная дума, провалы в информировании населения, игнорирование общественных институтов — и процесс монетизации пошел вспять. Болезнь осталась. Теперь она, по Жванецкому, принимает здоровые формы.