Мы за ценой не постоим

Предвыборная кампания в Госдуму превратилась в масштабные соревнования регионов за лучшие электоральные показатели для «Единой России». Урал и Западная Сибирь выдержали экзамен по проведению референдума по доверию Путину. Без административного ресурса не обошлось

В день выборов авторам этого текста, их знакомым и родственникам, раз десять напомнили, что надо бы сходить на избирательные участки. Половина этих обращений открыто содержала просьбу проголосовать за единороссов, во второй — просьба была завуалирована. Вполне объяснимо приглашение пойти на выборы со стороны сотрудников избиркомов, но когда это делают детсадовские воспитатели, учителя или участковые врачи, сетуя на то, что им придется отчитываться перед руководством за то, сколько человек проголосовали за ЕР, становится неприятно. Мы уж молчим про единодушие коллективов крупных предприятий, чьи руководители входят в ЕР: там даже предвыборные плакаты не потрудились убрать. А в Челябинске на многих избирательных участках проголосовавшим раздавали стикеры с надписью «Спасибо»: работники производств должны были их потом сдавать руководству. Старостам студенческих групп Тюменского университета велели раз в два часа докладывать о том, сколько человек из группы уже проголосовало. Таких примеров много. Самый анекдотичный: в Екатеринбурге разъезжал лимузин, подвозивший до избирательного участка. Нужно ли говорить, что становилось платой «голосующих». По нашим наблюдениям, столь пристальное внимание к избирателям только отталкивало их от урн для голосования.

Ситуация, конечно, для России привычна: за партию, которая отвечает интересам действующей власти, всегда обязывали голосовать зависимых избирателей. Но то раньше, когда партия власти не была уверена в результате: что ей еще оставалось? А сейчас, когда ЕР возглавил президент, какой смысл напрягать электорат, если рейтинг у главы государства и без того очень высокий.

Сделайте ваш выбор — проголосуйте за ЕР

Таким лозунгом, по рассказам нескольких екатеринбуржцев, их приветствовали на некоторых избирательных участках. Заметить нарушение было некому — наблюдатели оказались далеко не везде, урны нередко оставались без присмотра. Пожаловаться на это обстоятельство специалисты избиркомов предлагали сотрудникам милиции. Желающих объясняться с органами правопорядка было немного, потому число жалоб в официальные инстанции невелико. Зато количество обращений о нарушениях в оппозиционные партии превысило все ожидания. Отсюда и резкая критика выборного процесса со стороны политиков. 

Олег Куликов, секретарь ЦК КПРФ, член президиума, депутат Госдумы:
— Это не выборы, они под такое определение не подходят. Смоделирован результат, и он совпал с так называемым социологическим опросом. Нам его дали уже две недели назад. Наш истинный результат на 6 — 7% больше: власть, увидев, что у КПРФ серьезная позиция, сильно подтянула и ЛДПР, и «Справедливую Россию» (СР). Таким путем существенно понизили результат КПРФ. Накачали явку: привели людей буквально под дулом, принудили голосовать за что нужно. Нам не позволяли распространять агитацию, не давали помещения для встреч с избирателями, практически закрыли телеэфир. На федеральных каналах дебаты были превращены в фарс. Нарушения мы отмечали тысячами. Проведем предварительный подсчет, и будем готовить материалы в Верховный суд на несколько десятков страниц: еще за два месяца до голосования были нарушения в агитации, использование административного ресурса, преследования агитаторов и принуждение бюджетников, силовых структур, инвалидов, пенсионеров, работников предприятий прийти на выборы и проголосовать за одну партию. Зафиксированы нарушения с открепительными талонами: в день выборов в регионах 20 — 30% голосования на селе шло через переносные урны, за которыми не были закреплены наши наблюдатели. Масса нарушений. Если раньше использовалось две-три технологии получения нужного результата, то теперь около 30.

Мария Дронова, лидер свердловского «Яблока»:
— Административный ресурс задействовали колоссальный — людей заставляли голосовать, на участках вбрасывали бюллетени. Выборы превратились в откровенный фарс. Людей привозили на участки автобусами. Мы заметили нарушения со стороны ЛДПР: ее люди ездили по городу с агитацией. Также были нарушения, связанные с тем, что голосование проводилось вне помещения. Однако на все заявления областной избирком отвечал какими-то отписками.

Руководитель свердловского отделения ЛДПР Владимир Таскаев:
— Нарушений много: незаконно арестовывали пикетчиков за два дня до выборов, главы администраций специально давали установку, чтобы люди не ходили на встречи с ЛДПР. Административное давление оказывалось мощное. О чем тут говорить, если сам президент в нарушение законов о выборах призывал голосовать за ЕР. Главы областей боялись: не наберут нужного количества голосов — потеряют влияние. Отсюда и решение о выдаче в Свердловской области пенсионерам по тысяче рублей. Это явный подкуп избирателей. Губернатор Эдуард Россель на собрании глав муниципальных образований заявил, что если ЕР не возьмет большинство голосов, им всем придется уйти. На карту было поставлено все. Партия власти прошла на надрыве. Они бросили всю свою тяжеловесную технику, в том числе и имидж Путина. Если мандат получу, буду разбираться по этому делу с участием прокуратуры.

Валерий Гартунг, лидер челябинского отделения «Справедливой России»:
— Против СР работала мощная административная машина: нас никуда не пускали, не давали места для встреч, не было доступа к телевидению, шел постоянный антиPR. В Челябинске зарегистрированы дикие нарушения. Так, на двух участках люди голосовали по несколько раз, ездили с участка на участок. Причем мы тоже проэкспериментировали, и у нас получилось.
Наблюдатели, присутствовавшие на участках, столкнулись с мощным противодействием избиркомов. Как отметил координатор екатеринбургского отделения ассоциации в защиту прав избирателей «Голос» Евгений Меркушин, в основном нарушения в день голосования допускали не партии-участницы, а сами организаторы выборов: «При этом почва для искажения воли избирателей была подготовлена загодя — выдача открепительных удостоверений для голосования под контролем, а также тотальное преимущество в освещении СМИ одной партии».

К истокам КПСС

Ставка на результат любыми средствами себя оправдала. Самыми ретивыми исполнителями путинского наказа  голосовать за ЕР на территории Урало-Западносибирского региона стали ЯНАО, где кроме ЕР (80,3% голосов) в Госдуму никто не прошел, и Башкирия, набравшая для партии власти 83,2%, но пропустившая в нижнюю палату Федерального собрания коммунистов (7,4%). В целом все субъекты РФ набрали по 60% для единороссов, исключением стала только Оренбургская область. А в Свердловской области дошло до курьеза — местному списку ЕР не хватило кандидатов: уральская ячейка набрала 11 мандатов при десяти претендентах на депутатские кресла. Лишний мандат передадут менее «успешным» территориям. Высокий результат для ЕР (62,06%) обеспечил и Пермский край, известный оппозиционными настроениями и расположенностью к СПС.

У других партий результаты в регионе гораздо ниже: ближе остальных к лидеру гонки — КПРФ в Оренбургской области (13,93%) и ЛДПР в ХМАО (13,22%). Только в четырех территориях 7-процентный барьер преодолели четыре партии (ЕР, СР, КПРФ и ДПР), в остальных — две-три.

Лучший результат СР в регионе — в Оренбуржье (9,17%). Партия даже на волне псевдооппозиции могла рассчитывать на более высокий результат, но подвели неугасающие конфликты в региональных ячейках. Около года власть в отделениях переходила от одних политиков к другим, наиболее заметные конфликты разгорались в Свердловской и Челябинской областях. Так, на Среднем Урале в последний момент СР покинул депутат ГД Евгений Ройзман, которому удалось оттянуть часть электората.

На общем фоне особенно оглушительным выглядит провал правых партий. Самый высокий результат СПС (1,99%) получил в Пермском крае, а «Яблоко» (2,04%) — в Свердловской области.  Эксперты отмечают, что обе партии превратились в мелкорейтинговые. По словам политолога Ильи Горфинкеля, их электорат на выборах-2007 раскололся натрое: «Часть пошла голосовать за ЕР, в поддержку Путина, еще одна треть распределилась между мелкими партиями, а часть и вовсе не пошла на выборы.

По мнению директора Института стратегического анализа и проектирования Эдуарда Абелинскаса, все партии, апеллировавшие к Путину, кроме ЕР, проиграли. Коммунисты с одной стороны пытались закрепить свой электорат, с другой — как-то невнятно привлечь к себе протестное голосование, и адекватно им сделать это помешала как раз апелляция к Путину.

Руководитель департамента информационной политики администрации губернатора Вадим Дубичев считает, что по политическому подтексту это был референдум о доверии действующему президенту. СПС, например, начал с пенсионной реформы, а закончил лозунгом «Россия без Путина». И тоже попал в формат референдума, хотел того или нет: пытался доказать, что Россия должна быть без Путина. Результат СПС — 1%.

Политологи признают: с получением большинства мандатов одной партией демократические институты существенно размываются. Председатель Уральской гильдии политконсультантов, кандидат от «Гражданской силы» Константин Киселев считает, что ликвидируется институт выборов:
— Система сама себя загоняет в тиски ручного управления. Выборы буду постепенно отмирать, президентских выборов уже не будет. У меня такой вывод: зреет, увеличивается то меньшинство, которое плюет на ЕР. Власть ничего не может с ним сделать, кроме как пугать. Но самое интересное, что это меньшинство не боится. Я считаю, абсолютно бессмысленно обсуждать, был референдум или нет, сколько голосов принес ЕР Путин, и были ли подтасовки. Нужно обсуждать то, что должно быть. Разговор с точки зрения идеала более перспективен. Я бы поставил вопрос так: какая Дума нужна России сегодня? Воспроизводство власти — это воспроизводство прошлого или будущего? Для первого — нужно послушное большинство, для второго — дискуссия. То, что мы получили сегодня — это воспроизводство прошлого. Программной борьбы не было.

Сохраним посты

Теперь о кампании можно говорить в прошедшем времени — это ее главный плюс: другими позитивными моментами она не обладает. Даже участие в ней первого лица страны не сделало ее корректнее и чище: административный ресурс пер из всех избирательных щелей. Главный итог — ЕР получила конституционное большинство, другим партиям в Госдуме отведены роли второго плана, а то и массовки. Законодательная машина сосредоточена в одних руках, это, может, и говорит о стабильности, но сводит к нулю дискуссию и партийную конкуренцию, которые должны определять качество нормативных актов.
Не менее важный результат кампании: региональным элитам удалось доказать полезность федеральному центру и сохранить руководящие посты. Учитывая преемственность политики президентского курса, главам территорий, подтвердившим преданность, в ближайший год, а то и два, можно не опасаться смещения. Другое дело, каким способом достигнут этот результат.
А если власть сама подает пример низкой политической культуры, то ждать демократических перемен в обществе, о коих кричали на всех углах во время кампании, в ближайшие четыре года не стоит.    

В подготовке материала принимали участие Роман Быков и Аркадий Коновалов

Обреченные на результат

Юрий Чанов

Нынешняя выборная кампания окончательно расставила акценты в политических предпочтениях властных элит, считает директор Агентства профессиональных коммуникаций (Челябинск) Юрий Чанов

— Как вы оцениваете итоги выборной кампании в Госдуму, насколько они были предсказуемы?
— Каким будет исход выборов, стало понятно еще полтора года назад: «Единая Россия» (ЕР) наберет больше 50%, а правые партии окончательно сойдут со сцены. И вообще партий останется немного. Некоторая интрига была с проектом «Справедливая Россия» (СР): сможет ли он стать «могильщиком» КПРФ. Оценки экспертов основывались на внимательном анализе стратегии, которую федеральная власть реализовывала с 2004 года. По сути, неожиданностью этих выборов было только одно — решение Путина возглавить список ЕР. Такой вариант рассматривался многими политологами, но в какой момент это может произойти, точно никто не знал. После заявления главы государства был переформатирован весь ход избирательной кампании. Партии больше месяца не могли отойти от шока, в том числе и сама ЕР, особенно на местах. Неготовность к новому формату серьезно сказалась на ходе кампании, в октябре она была очень вялой. После того как Путин возглавил ЕР, у оппонентов партии власти осталось мало возможностей для маневра. В частности, «эсеры» заметно просели, а правые вообще перешли на истерику. Было очевидно: одни не могут уже быть второй «партией власти», а другие со всей очевидностью не набирают даже 3%, необходимых для сохранения государственного финансирования.

В свою очередь региональные власти получили редкую возможность воздержаться от ведения откровенно нечестной кампании, от арсенала запретных технологий: «партия Путина», все равно что «жена Цезаря», должна быть вне подозрений. Региональные штабы ЕР старались корректно вести кампанию, хотя им и не всегда это удавалось. Прямого административного произвола все же было меньше, чем обычно. Характерно, что избирком во многих своих действиях против нарушителей выборного законодательства из числа «оппозиционеров» проявлял умеренность и даже деликатность.

— Но даже для ЕР, поддержанной Путиным, 60% электората — очень много. Вряд ли такого результата удалось бы добиться без административных мер.

— Электоральный прирост ЕР объясняется тем, что за счет Путина партия власти вычерпала свой так называемый «мягкий» рейтинг. То есть за нее проголосовали избиратели, которые по каким-то причинам сомневались в своем выборе, но в принципе были готовы за нее проголосовать. И это случилось впервые. Раньше способность вычерпывать «мягкий рейтинг» была свойственна ЛДПР и в несколько меньшей степени «Яблоку». Теперь же, когда избиратель ориентировался на реально проходные партии, у Явлинского шансов не осталось.

Что касается административного ресурса, то коридор его возможностей достаточно узок, 5 — 7%. Если их отнять у партии власти, результат серьезно не изменится. И без жесткого административного нажима партия получила бы большинство голосов. Административный ресурс активно применялся, и это не скрывалось, но применялся именно для повышения явки. В каких-то случаях эти меры, в зависимости от уровня политической культуры исполнителей, балансировали на грани фола. Но в большей степени речь шла именно о явке, а не о голосовании за конкретную партию. Хотя при этом регионалы ревниво оглядывались друг на друга: кто будет более ценен федеральному центру в получении нужного результата. Это побуждало многих входить в административный раж. Однако повторюсь, закон в массовом порядке не нарушался. Отдельные нарушения из числа выявленных не могли существенным образом повлиять на общие итоги кампании.

— Что нас ждет ближайшие четыре года? Как результаты выборов повлияют на политическую ситуацию в регионах?

— Тот региональный истеблишмент, который не попал в ЕР, пойдет в СР. Для СР прохождение 7-процентного барьера — большой успех. Именно это обстоятельство дает возможность для оппозиционных региональных групп войти в территориальные парламенты. Важно, чтобы эти контрэлиты удержались в рамках конструктивной оппозиции.

Отношения центральной и региональной власти с уходом в силу естественных причин лидеров 90-х годов будут постепенно унифицироваться. Это длительный процесс, но решительный перелом ожидается уже сейчас: напряжение внутри элит очень велико. Формируется две команды — одна под будущего президента, который пока не называется, вторая — вокруг Путина как политического национального лидера. В первый раз за последнее столетие власть сама предпринимает попытку создать разделение центров власти, когда не все будет зависеть от одного человека, который находится на самом верху. Путин и раньше говорил, что намерен возглавить одну из политических партий и жестко критиковать власть, если она начнет действовать нецелесообразно. Создание нового центра на федеральном уровне и не менее серьезные процессы, которые будут происходить в региональных элитах, — это два следствия избирательной кампании, которую мы пережили.

— То есть изменения затронут и партию власти?

— ЕР будет двигаться в сторону более четкого оформления идеологии, укрепления элементов  консервативных ценностей. При этом у партии останется большое количество внутренних проблем: президент уже назвал ее главный недостаток — большое количество «проходимцев»… Стабилизация элиты и полный разгром явных политических оппонентов объективно диктуют внутреннюю «чистку». Обратимся к истории: 70 лет назад происходили схожие процессы. В 1934 году в СССР прошел так называемый «съезд победителей», когда были разгромлены все оппозиционные силы, которые могли повлиять на политику в стране. С этого времени оппозиция занялась другими методами борьбы с действующей властью, а власть начала чиститься изнутри. Сегодня к стенке никого ставить не будут, но внутрипартийные процессы, скорее всего, будут жесткими. Президент уже говорил, что партия несовершенна, а крупный бизнес должен оставить попытки влиять на политику в собственных интересах. Вопрос состоит в том, какие формы примет зачистка и с какой интенсивностью она будет проводиться.

— Что будет с другими партиями в ближайшие четыре года?

— То же, что было с 2003-го по сегодняшний момент: партии будут заниматься формированием идеологии. У ЛДПР уже есть своя неповторимая идеология, у КПРФ — тоже, но вероятно будет меняться, у СР идеология укладывается в понятие социалистической партии, но с креном в сторону социал-демократии в ее современном европейском виде. В регионах партии, которые не преодолели 7-процентный барьер, раскручивали конкретных политических деятелей в преддверии кампании регионального уровня. Для них важно успешно выступить на местных и региональных выборах. Например, для челябинских эсеров нынешние выборы в Госдуму — это первый этап по выборам главы Челябинска, которые пройдут в 2009 году.

Интервью взял Артем Коваленко