Жидкий терминатор нового поколения

Анализ риторики президентских посланий Федеральному собранию РФ показывает: Путин как эффективный популист выступает в качестве зеркала, которое лишь отражает актуальный запрос общества, принимая любые формы 

Кто есть Путин? По прошествии двух сроков президентства мы можем дать ответ на этот вопрос лишь отчасти: объективное суждение вынесет история. Однако воспользоваться одним из инструментов такой оценки — проанализировать риторику восьми посланий президента к Федеральному собранию РФ — материал уже позволяет.Оговоримся: предложенный анализ — не более чем авторская реконструкция и интерпретация идейного пространства обращений Владимира Путина. В структуралистской терминологии нас будут интересовать только смыслы и символы посланий президента. Мы не претендуем на установление истинности/ложности этих значений, нашим методом станет выделение и описание их семантической динамики.

Сверхидея

Послание — это одновременно и слово и политическое действие. Послание создает социальную реальность, конструирует важнейшие идеологические различия между субъектами российской политики, цели и идеалы для элит и основных социальных групп, непосредственно влияющие на жизнь всех граждан российского общества.

Риторическое пространство посланий — это «лоскутное одеяло», ряд почти не связанных между собой проблемных тем и задач. Президент лишь расставляет контекстуальные смысловые акценты в наиболее актуальных и приоритетных областях российской политики и общества. При этом послания скорее следуют проблематике сложившейся информационной повестки дня, нежели претендуют на ее формирование. Тем не менее некоторые темы стали своего рода сквозными кодами: их смысловую трансформацию можно проследить на протяжении всех восьми посланий.

В каждом послании Путина в сухом историческом остатке содержится сверхидея (месседж). На наш субъективный взгляд, по остаточной семантической значимости это:
2000 — диктатура закона;
2001 — я против передела собственности;
2002 — создавать мировые образцы;
2003 — удвоение ВВП за 10 лет;
2004 — базис демократии построен;
2005 — свобода и справедливость;
2006 — рожать и вооружаться;
2007 — план Путина будет продолжен.

В обобщенном виде смысловую динамику сверхидеи можно выразить так: «Добившись соблюдения российской властью собственных законов, сохраняя статус-кво распределения собственности, мы придем к стабильности, которая позволит создавать продукцию мирового уровня, что в свою очередь стимулирует экономическое развитие страны, а оно в качестве побочного, но неизбежного следствия приведет к торжеству демократии, свободы и справедливости».

Код идеологии

Код идеологии представляет собой язык описания политики как набора универсальных взаимосвязанных ценностей, идей, императивов, реализуемых при обозначении президентом принципиальных позиций.
Искать в политическом курсе Путина классические идеологии (либерализм, консерватизм, социализм) бессмысленно: в массово-потребительском обществе, отказавшемся от классовых самоопределений, в чистом виде они работать перестают. Отсутствие в посланиях какой-либо идеологии — либеральной или консервативной, левой или патриотической — лишает идеологическую оппозицию серьезных «зацепок» и возможностей для принципиальной критики и идеологических дебатов. Послания Путина — не идеологическая схоластика, а в первую очередь «апология здравого смысла».

Здравый смысл послания предстает как ситуативный прагматизм, лишенный идеологичности. На уровне самоочевидности он объединяет все политические лагери, поскольку политические баталии начинаются только там, где есть разногласия в ценностных суждениях. Путин не призывает ни к мировому торжеству демократии (в отличие, например, от Буша), ни к свободе, ни к справедливости.

Из года в год беспроигрышная риторика здравого смысла совершенствуется. Так, из текстов посланий максимально исключаются пафосные и идеологические политические высказывания. Но подобное самоограничение может позволить себе только политик с рейтингом Путина, возглавляющий страну с таким профицитом бюджета и размером Стабфонда, как у России. Отсюда «смелая» финансовая и временная оцифровка президентских инициатив по программам «доступного жилья», росту пенсий, пособий на детей и т.д. Здесь Путин отказывается от роли идеологического субъекта. Напротив, как эффективный популист он выступает в качестве зеркала, которое лишь отражает массовые ожидания, актуальный запрос общества. Таким образом, президент скорее не определяет актуальную повестку дня, а следует ей. Идеология посланий Путина — это зеркальный лабиринт, в котором все время путаются его критики, стремящиеся найти неизменную идеологическую соль и суть. Но президент лишь отражает то, что от него ждут, принимая любые формы как «жидкий терминатор» нового поколения.

Вместо понятий идеологического ряда в посланиях используются эвфемизмы идеологических терминов — «комфорт, прагматизм, безопасность, стабильность, консолидация, цивилизованность». Вопреки заверениям президента о реформах, эти понятия определенно указывают на удовлетворенность и консервацию политического статус-кво. Частота употреблений классических идеологических терминов в тексте посланий гораздо ниже, чем идеологических эвфемизмов.

Недостаток идеологии интуитивно восполняется в том числе через апелляцию к авторитетам конца XIX — начала XX века: Петра Столыпина, Ивана Ильина, Сергея Витте и Льва Петражицкого. Странно, что в посланиях президента «вешатель» Столыпин упоминается в контексте «гражданских вольностей», гегельянец Ильин и государственник Витте выступают как сторонники ограничения государственного вмешательства в частные дела, а мнение юриста Петражицкого призвано обосновать капиталистическую этику труда, которая (кто бы мог подумать!) состоит в том, чтобы «аккуратно» платить зарплату и помогать нуждающимся. Симптоматично, что современная российская элита подчеркивает символическую историческую преемственность, черпает позитивные образцы для сравнения именно во временах распада Российской империи накануне Октябрьской революции. Вообще выбор цитат в посланиях указывает на то, что постсоветская политическая элита в силу очевидных причин испытывает острый дефицит современных ей отечественных моральных авторитетов.

Код тревоги

В этот смысловой код нами отнесены наиболее характерные высказывания президента, связанные с описанием проблем, вызывающих наибольшие тревоги и угрозы для сегодняшней России.

2000
Численность населения страны в среднем ежегодно уменьшается на 750 тысяч человек… уже через 15 лет россиян может стать меньше на 22 миллиона человек… дряхлеющая нация.
Экономическая слабость России… толкает нас в страны третьего мира… в условиях прогрессирующего экономического отставания.

2002
Бедность хотя и отступила — только немножко отступила, но продолжает мучить еще 40 миллионов наших граждан.

2003
Вокруг нас — страны с высокоразвитой экономикой. Надо прямо сказать: они оттесняют там, где могут, Россию с перспективных мировых рынков. А их видимые экономические преимущества дают повод для роста геополитических амбиций.
Политическая система развита недостаточно. Государственный аппарат малоэффективен. Большинство отраслей экономики неконкурентоспособны. При этом
численность населения продолжает падать. Бедность отступает крайне медленно.
К числу …угроз мы относим международный терроризм, распространение оружия массового уничтожения, региональные, территориальные конфликты, наркоугрозу.

2004
Сейчас около 30 миллионов наших граждан имеют доходы ниже прожиточного минимума… причем большинство бедных в стране — это трудоспособные люди.

2005
Глубоко убежден, что успех нашей политики во всех сферах жизни тесно связан с решением острейших демографических проблем. Мы не можем мириться с тем, что российские женщины живут почти на десять, а мужчины — на 16 лет меньше, чем в странах Западной Европы.

2006
Их (США. — Ред.) военный бюджет в абсолютных величинах почти в 25 раз больше, чем у России. Вот это и называется в оборонной сфере «Их дом — их крепость». И молодцы. Молодцы!
Как говорится, «товарищ волк знает, кого кушать»…

Итак, Россия вымирает, продолжительность жизни падает, количество бедных не сокращается, страну оттесняют с мирового рынка высокотехнологичной продукции, разрыв с ведущими экономическими странами не сокращается, Россия все более превращается в энергосырьевой придаток глобальной экономики.

В посланиях прослеживается четкий разрыв, своего рода раздвоение сознания между констатируемыми проблемами страны, имеющими обычно «внутренний» характер (бедность, демографический и экономический спад), и угрозами, которые, как оказывается, не вытекают из запущенных проблем, а являются чем-то «внешним» для России (распространение оружия массового уничтожения, наркоугроза, международный терроризм).

Враги России стабильны и неизменны. Извне нас традиционно держат в тонусе «международный терроризм» и «товарищ волк», метафорически олицетворяющий США. Изнутри не менее привычным козлом отпущения остаются коррумпированные чиновники.

Признавая невозможность тягаться с военным бюджетом США, который больше российского бюджета в целом, Путин уповает на некие «асимметричные ответы» на внешние угрозы. Стратегия ответа сводится к тому, что Россия должна, не распыляя сил и средств, сделать главное — укрепить обветшавший «ядерный зонтик».

Код успеха

В этом коде мы объединили наиболее характерные места посланий президента, в которых указываются важнейшие достижения за отчетный период.

2001
Период «расползания» государственности позади... Более трех с половиной тысяч нормативных актов, принятых в субъектах Федерации, не соответствовали Конституции России и федеральным законам. Четыре пятых из них уже приведены в соответствие.

2003
Впервые за полвека Россия превратилась из импортера зерна в его экспортера. С 1999 года продажи наших продоволь-
ственных товаров на зарубежных рынках выросли в три раза. Сегодня Россия является крупнейшим экспортером топливно-энергетических ресурсов в мире.
Благодаря именно экономическому росту, за эти годы почти четыре миллиона человек покинули ряды безработных. Возможность трудиться и зарабатывать серьезно сократила и масштабы забастовочной активности: с почти 900 тысяч человек в 1997 году до менее чем 5 тысяч в 2002 году.

Таким образом, главные успехи проводимого курса состоят, по сути, в формальных вещах: укреплении вертикали власти, централизации федеративной модели, приведении в соответствие региональных законодательств Конституции РФ. Оптимизация государства превращается в эрзац успехов общества в целом. Как достижение описывается факт, что Россия превратилась не только в крупнейшего экспортера топливно-энергетических ресурсов в мире, но и в экспортера зерна. Видимо, экспорт — неважно чего и куда — имеет устойчивую позитивную смысловую коннотацию в российской политике, а импорт — отрицательную. Симптоматично, что примеры конкретных улучшений в жизни общества и «простых россиян» остались за кадром посланий. Президент упоминает, что официальных безработных стало на четверть миллиона меньше, а забастовочная активность населения упала, правда, цифры эти озвучены на момент до монетизации льгот, реформ науки и образования и прочих реформаторских «загогулин».

Самокритика-самооправдание

Здесь мы попытались выделить собственную позицию государственной элиты, персонифицированной в лице президента, то, как власть оценивает сама себя, будь то критика или оправдание.

2000
Надо признать: диктату теневой экономики и «серых» схем, разгулу коррупции и массовому оттоку капитала за рубеж во многом способствовало само государство.
Корни многих наших неудач — в неразвитости гражданского общества и в неумении власти говорить с ним и сотрудничать.
Мы стали заложниками экономической модели, основанной на популистской политике… Мы знаем, что в некоторых центральных ведомствах есть прямое совмещение хозяйственных и административных функций.

2001
Законов принято даже слишком много, многие из них дублируют друг друга, но в целом ряде случаев так и не решают поставленных задач, поскольку приняты под давлением узких групповых или ведомственных интересов.

2002
Сегодня колоссальные возможности страны блокируются громоздким, неповоротливым, неэффективным государственным аппаратом.

2003
Суммарный годовой объем социальных обязательств государства составляет сегодня 6,5 триллиона рублей… Мало того, под популистскими лозунгами … невыполнимые обещания наращиваются… Власть не может, не должна, не имеет права обманывать граждан своей собственной страны. Уж если мы с вами людям что-то и пообещали, то нужно обязательно выполнять. Или лучше не обещать тогда, не делать этого.

2006
Вы знаете, что в среднем число жителей нашей страны становится меньше ежегодно на 700 тысяч человек. Мы неоднократно поднимали эту тему, но по большому счету — мало что сделали.

Итак, безличное «мы» — госаппарат, чиновничество, бюрократия, государство в целом — от лица президента:
— признает, что продолжает расти, становясь еще более громоздкими и неповоротливыми;
— блокирует возможности развития гражданского общества (с которым к тому же не умеет вести диалог), иначе оно само поставит «нас» в нежелательные и неудобные рамки;
— является тормозом в развитии российской экономики и бременем для налогоплательщиков;
— способствовало криминальной экономике и в итоге стало ее заложником;
— приняло много бесполезных, дублирующих друг друга и неработающих законов;
— лоббирует и работает только на собственные групповые интересы;
— больше ничего обещать не будет, а ранее обещанные социальные гарантии предлагает подвергнуть честной критике и считать результатом популизма предшественников;
— полагает, что честный отказ от социальной политики нравственно более оправдан, чем попытки проводить ее далее, так как честнее отказаться от обязательств перед народом, чем пытаться их выполнять;
— путает удобное и прибыльное для себя бездействие, проедание национальных ресурсов со стабильностью;
— проявляет в своей работе чуткость к нуждам не работодателя-народа, а к проблемам истеблишмента (олигархов, политиков, бизнесменов), испытывая при этом профессиональную болезнь — комплекс материальной неполноценности;
— поэтому к множеству своих привилегий постоянно добавляет новые, что лечит комплексы и поднимает престиж государственной службы в его собственных глазах;
— российских чиновников (госслужащих) не надо обобщать как в развитых странах с неэффективными бюджетниками (врачами, учителями, учеными), которые, видимо, в силу некоего недоразумения, тоже нанимаются обществом (государством) для «общего блага».

Интересна в посланиях временная динамика такой красноречивой оппозиции, как «я — мы». Можно наблюдать, как из года в год самостоятельное и отдельное «я» президента все более отождествляется с широким «мы» российской власти в целом. Путин фактически перестает дистанцироваться от системы государственной власти. Из независимой инстанции власти в обществе он превращается в неотделимую главу государственного аппарата. Соответственно персонификация президентом самого себя как отдельного субъекта, который может противостоять «мы» власти и способен производить какие-то фундаментальные перемены во власти и обществе, все менее обнадеживает. Президент становится квинтэссенцией и камертоном политического режима, системы государственной власти в целом.

Код цели

Речь идет об «идеальном российском обществе», к которому Россия приблизится в результате реализации целей, приоритетов и задач актуальной государственной политики. При этом через код цели дополнительно раскрывается образ желаемого будущего России.

2000

Их (людей. — Ред.) благополучие и достойная жизнь — главная задача власти. Любой! России нужна экономическая система, которая конкурентоспособна, эффективна, социально справедлива, которая обеспечивает стабильное политическое развитие.России необходимы партии, которые пользуются массовой поддержкой и устойчивым авторитетом.Обеспечить защиту прав собственности… обеспечение равенства условий конкуренции… освобождение предпринимателей от административного гнета… снижение налогового бремени… сегодня мы прежде всего ставим задачу наведения порядка в органах власти.

2001

Первая задача — это определение конкретных, четких полномочий центра и субъектов Федерации в рамках их совместной компетенции… порядок в системе территориальных структур федеральных органов исполнительной власти… наведение порядка в межбюджетных отношениях.

2002

Наши цели неизменны: демократическое развитие России, становление цивилизованного рынка и правового государства. И самое главное — повышение уровня жизни нашего народа.

2003

За десятилетие мы должны как минимум удвоить валовой внутренний продукт страны.

2004
Наши цели абсолютно ясны. Это — высокий уровень жизни в стране, жизни безопасной, свободной и комфортной. Это — зрелая демократия и развитое гражданское общество.
Считаю, что создание в России свободного общества свободных людей — это самая главная наша задача.
Для раскрытия … потенциала мы должны общими усилиями создать безопасные условия жизни, снизить уровень преступности в стране… Необходимо улучшить состояние здоровья российской нации, остановить рост наркомании, избавиться от детской беспризорности. Мы должны снизить уровень смертности, увеличить продолжительность жизни людей, преодолеть демографический спад.

2005
Считаю необходимым в течение трех лет добиться повышения доходов бюджетников в реальном выражении не менее чем в 1,5 раза. То есть в ближайшие годы зарплаты бюджетников должны расти как минимум в полтора раза быстрее, чем цены на потребительские товары.
Следующая по значимости крупная задача в сфере государственного строительства — это укрепление федерации. При этом главный результат, которого мы добиваемся, — это построение эффективного государства в существующих границах.

2006
Современной России нужен беспрепятственный выход со всей своей продукцией на международные рынки. Для нас это — вопрос более рационального участия в международном разделении труда, вопрос получения полноценных выгод от интеграции в мировую экономику.

Первое, что бросается в глаза: любые реформы (под ними понимаются изменения, инициируемые политической элитой) рассматриваются в тексте посланий как самоцель и самоценность. «Реформы» за постсоветский период превратились в российской политике в безусловное высшее благо, summum bonum, а их отсутствие автоматически начинает ассоциироваться с застоем и имеет негативные смысловые коннотации. Стоит убрать слово «реформа» из постсоветского политического лексикона — и код цели станет проблемой.

Призыв и просто апелляция к трансцендентным утопическим горизонтам будущего и возможного в текстах посланий принципиально отсутствует. Президент призывает к «реалистичной» социальной политике. Ее суть — политика всеобщего государственного патернализма сегодня экономически невозможна и политически нецелесообразна. «Реализм» выражается в том, что текущая политика в текстах посланий максимально «приземляется» и количественно «оцифровывается», отождествляется с администрированием и управлением. Цели и задачи, заявленные в посланиях, также предельно «земны»: комфорт, благополучие, достаток, благосостояние, рост доходов и т.п.

Основной целью государственной политики становится «оптимизация» сложившегося статус-кво, когда все наличные политические конфликты выводятся за пределы «политического», трактуясь как абстрактные «конфликты бюджетов», «народа и нерадивой бюрократии», «чиновника и предпринимателя», а не реальных социальных групп.

Содержание целей и задач посланий во многом определяется их адресатом, которым является политико-экономическая элита как единственный реальный политический субъект. Хотя «от населения многое зависит», его главная добродетель — это законопослушание, что характерно для подданнического, а не для гражданского типа участия в политике.

Универсальный рецепт от президента

Гармонизировать, оптимизировать, модернизировать, адаптировать, упростить, вывести на самоокупаемость, стабилизировать, нормализовать, сократить ненужные (избыточные) функции, сделать прозрачным и эффективным, мобильным и компактным, конкурентоспособным и гибким — таков универсальный алгоритм реформ, предлагаемый в текстах посланий для всех институтов российского общества: армии, здравоохранения, сферы ЖКХ, науки, образования, экономики, госаппарата и т.д.

Нетрудно заметить, что сложные социальные феномены и процессы предстают как аналоги технических устройств, которые необходимо наладить так, чтобы они работали сами по себе, никому не мешая и не беспокоя, но в то же время обеспечивая власти и обществу невидимый сервис и комфорт. Политик здесь подобен аварийной службе, которая вмешивается в политический механизм, когда тот ломается. Как только механизм работает автономно, политик самоустраняется.

Таким образом, в посланиях доминирует тактический прагматизм, лишенный жесткого идеологического каркаса. Отсюда популярность идеологически нейтральных, «технических» терминов оптимизации, эффективности, толерантности и т.п. Послания демонстрируют желание властвующей элиты встать над идеологической схваткой, а не выиграть ее. При положительных смысловых коннотациях понятия «реформа», сами реальные изменения в обществе или даже возможность таковых трактуются в посланиях как нечто отрицательное: реформы нужны лишь для того, чтобы укрепить контроль элит над настоящим. Поэтому единственным субъектом «реформ» выступает правящая элита. Тексты обращений президента указывают и на то, что элиты до сих пор не создали новых интегральных символов нации. Такие символы, как свобода, демократия, рынок, конкуренция, оказались слишком абстрактны для массового адресата, чтобы стать одной из легитимирующих опор проводимого политического курса.

Автор - Кандидат политических наук, ученый секретарь Института философии и права УрО РАН