Не корысти ради

Фото - Андрей Порубов

Но «Ренова» — это крупный холдинг, накопивший огромный опыт управления и взаимодействия с обществом. Для остального бизнеса, в основном малого и среднего, строительство гражданского общества попрежнему малопонятно, а кроме того, неприятно ассоциируется с поборами со стороны власти. Поэтому мы решили обсудить, в каких точках бизнес соприкасается с институтами гражданского общества, зачем ему это нужно и какие здесь возникают проблемы.

На службе у предпринимательства

Гражданское общество строится снизу из кирпичиковорганизаций. Эти объединения называются поразному: некоммерческие (НКО), общественные или неправительственные. В качестве рабочего названия мы будем использовать НКО. К институтам гражданского общества относятся и политические партии, но у них несколько другая роль в обществе, поэтому мы их здесь не рассматриваем.

НКО ничего не производят, не приумножают материальное богатство, не получают прибыли от деятельности. Но это не значит, что они не приносят пользы. Например, религиозные общества удовлетворяют духовные потребности. Организации инвалидов помогают им реабилитироваться в обществе. Есть НКО, которые бесплатно оказывают населению юридические услуги. Отраслевые объединения предпринимателей помогают бизнесу действовать сообща во взаимоотношениях с властью и регулировать правила игры на рынке. Примеров можно привести массу. В России таких организаций насчитывается более 600 тысяч, в УрФО — чуть более 5 тысяч.

Бизнес соприкасается с некоммерческим сектором как минимум в трех точках. Первая — создание НКО предпринимателями для защиты и продвижения своих интересов, а также для саморегулирования отраслей и рынков.

— Главная наша задача: помочь власти услышать проблемы предпринимателей нашей отрасли, понять, что бизнес и власть — союзники и партнеры, — говорит исполнительный директор Союза участников потребительского рынка «Альянс» Алексей Подоляко. — К сожалению, зачастую власть видит в бизнесе не столько партнера и союзника, сколько оппозицию, недруга или дойную корову.

Поэтому нет ничего удивительного в том, что бизнес объединяется в союзы, ассоциации и некоммерческие партнерства. Крупнейшие из них — Российский союз промышленников и предпринимателей и общероссийская общественная организация малого и среднего бизнеса «Опора России» — имеют отделения и в Уральском регионе. К НКО, созданным для обслуживания интересов предпринимателей, можно отнести также саморегулируемые профессиональные организации. Их задача: проводить экспертизу законопроектов, устанавливать правила поведения на рынке, разрабатывать внутренние стандарты деятельности и т.д. (подробнее см. «Нежная корректировка», «Э-У» 9 от 07.03.05).

Вторая точка сопряжения — поддержка различных социальных программ и проектов. Мы не хотим выступать в роли проповедников социальной ответственности бизнеса, но очевидно: ему выгодно создавать благоприятную социальную среду как на самих градообразующих предприятиях, так и вокруг них. В том числе финансировать различные НКО, занимающиеся общественно-полезной деятельностью, работающие на развитие человеческого капитала. Как заявил нам вицепрезидент ОАО «СУАЛХолдинг» Василий Киселев, «если компания работает по долгосрочной стратегии в рамках хотя бы 5 — 10летнего горизонта планирования бизнеса, то социальная ответственность — это экономическая категория и прагматическая выгода». В рамках этой политики СУАЛ активно сотрудничает в Каменске-Уральском по вопросам социально-экономического развития города с такими НКО, как «Институт экономики города», «Новая Евразия», «Сибирский центр поддержки общественных инициатив».

Ряд других компаний мотивируют заинтересованность в некоммерческих организациях так: «Поддерживая НКО, мы поддерживаем инициативных творческих людей, — говорит генеральный директор ООО „ЛУКойл-Пермь “ Николай Кобяков. — Тех, кто хочет и может работать не только для себя, но и для окружающих. Именно такие люди служат катализаторами общественных дел. Активному населению хочется оказать помощь в решении вопросов у себя на территориях. Иногда небольшая денежная сумма поднимает целый пласт нереализованных идей и подталкивает к новым начинаниям». директор по общим вопросам ООО «УГМКХолдинг» Владимир Белоглазов считает: «Сотрудничество с общественными организациями, их поддержка — это прямая возможность для бизнеса донести свои идеи и инициативы как до представителей власти, так и до наиболее активной части населения, стать более понятными и открытыми и для тех, и для других».

Третья точка соприкосновения — создание и поддержка НКО, занимающихся просвещенческой и правозащитной деятельностью. Как показал печальный пример с ЮКОСом, собственность в России не защищена, ее легко могут отобрать. Поэтому часть предпринимателей озаботилась внедрением в сознание общества либеральных ценностей. Конечно, в подоплеке такой деятельности лежат и политические мотивы.

Деньги давай

Основных проблем у НКО три. Первая — недостаточное финансирование. Некоммерческий сектор может поддерживаться бизнесом, государством и самими членами организаций за счет взносов и пожертвований. Плюс в качестве источника можно рассматривать зарубежных доноров, но это тоже либо бизнес, либо правительственные организации.

Бизнес готов участвовать в НКО — но не всегда. Один из преподавателейфилософов Уральского госуниверситета придумал создать фонд имени Конфуция и под это дело решил выбить денег у известных металлургических компаний Урала. Не получилось. И здесь мы солидарны с бизнесом. Как сказал предприниматель и председатель некоммерческого партнерства «Комитет101» Дмитрий Головин, «зачастую НКО, изображая святых в борьбе за праведное дело, даже не спрашивают у бизнеса — интересно ему это или нет, а прямо заявляют: „Дайте нам такуюто сумму. Для вас это копейки, вы в ресторане на один ужин больше тратите“». Естественно, при таком подходе взаимодействия не будет.

Бизнес никому ничего не должен, кроме как платить вовремя налоги государству. Если услуги и предложения НКО ему не интересны, он не будет в них вкладываться. Но если хотят, например, Михаил Ходорковский финансировать организацию «Открытая Россия», а СУАЛХолдинг — сотрудничать с НКО на тех территориях, где у компании есть предприятия, они это и делают.

Второй источник — государство — гораздо меньше поддерживает некоммерческий сектор, чем бизнес. Хотя президент России Владимир Путин 20 июля этого года на встрече с Советом при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека заявил: «Полагаю, что НКО могли бы стать хорошими, действительно незаменимыми партнерами государства в решении наиболее острых проблем».

Таблица. Основные проблемы НКО, связанные с налогообложением

Мы не против государственной поддержки институтов гражданского общества, но на данном этапе относимся к ней скептически. Напуганное переворотами в соседних странах, наше госчиновничество никогда не допустит самостоятельности действий НКО, да еще за счет государственных денег. А если НКО будут зависимы от бюрократии, не получится гражданского общества. Поэтому с президентом института национального проекта «Общественный договор» Александром Аузаном, призывающим государство участвовать в финансировании НКО (см. интервью на с. 38), мы здесь согласиться не можем.

Что касается третьего источника — взносов самих членов НКО, то для России это просто невозможно изза низкого уровня жизни и гражданской сознательности. Единственное исключение — организации, созданные предпринимателями для отстаивания своих интересов.

Таким образом, бизнес остается самым существенным источником финансовой поддержки НКО. Это ответ на вопрос, должен ли он участвовать в строительстве гражданского общества: уже участвует, но только там, где ему интересно.

Налог на бескорыстие

Епископ Курганский и  Шадринский Михаил не так давно выступил с заявлением о неправомерности взимания единого налога на вмененный доход с церквей и монастырей. Депутаты постановили: поскольку за совершение обрядов венчания и отпевания служители культа взимают плату с прихожан, то с дохода от таких услуг они должны отчислять налоги.

Если даже русская православная церковь, пользующаяся покровительством государства, облагается налогами, то про остальные НКО и говорить нечего. Основной аргумент государства: бизнес может использовать их для коммерческих операций и ухода от налогов.

Мы согласны с тем, что некоммерческий сектор способен служить прикрытием. Но это не правило. Россия — страна с развивающейся экономикой и слабым гражданским обществом. У нас НКО нужны деньги просто чтобы выжить. И потом, бизнесструктура принципиально отличается от некоммерческой. Бизнес зарабатывает, и оставшуюся часть прибыли после уплаты налогов кладет себе в карман. НКО же, какие бы доходы ни получали от экономической деятельности, расходуют их на некоммерческие цели (конечно, если это добросовестные НКО). Поэтому государству следовало бы пойти на предоставление некоммерческим организациям некоторых налоговых льгот. ъ

Тащить и не пущать

Другая проблема — давление государства по политическим мотивам.

Чиновники увидели в НКО инструмент для «оранжевой» революции. «Категорически возражаю против финансирования изза рубежа политической деятельности в Российской Федерации. Ни одно уважающее себя государство этого не допускает. И мы не допустим… Деньги выделяют изза рубежа на конкретную политическую деятельность в России, причем по достаточно острым направлениям», — заявил Владимир Путин 20 июля на уже упомянутой встрече с представителями общественности.

О том, что НКО нельзя заниматься политикой без одобрения сверху, власть еще раз напомнила в сентябре устами известного лояльностью государственной власти журналиста Михаила Леонтьева. Речь шла об организации «Открытая Россия», созданной и финансируемой Михаилом Ходорковским. «Ходорковский не просто решил взять в свои руки власть,— вещал в программе „Однако“ Леонтьев,— он строил для этого вертикально и горизонтально интегрированную структуру, сетевую партию под шапкой „Открытой России“. За деньги, и очень немалые, скупал все, что плохо лежит на политической сцене. Именно для этого была организована скупка депутатов всех существующих в России партий. Для этого заказан, разработан и оплачен не то что проект конституционной реформы, но и конкретный, по месяцам, график захвата власти. Вот такая работа. „Открытая Россия“, политическое крыло ЮКОСа, заказывает ее своей дочерней организации — Фонду развития парламентаризма»… Ну и дальше журналист-государственник поведал различные варианты захвата власти и свержения Путина. По его словам, все, чем занимается «Открытая Россия» — просвещение, благотворительность, правозащитная деятельность, — только «дымовая завеса».

На наш взгляд, страхи чиновников преувеличены. Нынешним летом автору этих строк удалось побывать на двух семинарах Московской школы политических исследований (МШПИ). Эта организация близка к политике, но не занимается ею. Спонсорами семинаров МШПИ были исключительно зарубежные источники. Почему? Потому что необходимость спонсирования НКО изза рубежа создало само государство. По словам директора МШПИ Елены Немировской, многие предприниматели из России хотели бы профинансировать деятельность школы, но боятся, что это им может аукнуться, например, налоговыми проверками. Приходится искать помощь за рубежом.

То, что говорил Леонтьев в отношении «Открытой России», транслируя мнение государственных чиновников,— как минимум не соответствует действительности. Мы не хотим выступать в роли адвокатов и вовсе не исключаем, что Ходорковский действительно придумал эту организацию для удовлетворения политических амбиций (не можем мы читать его мысли). Но какие бы скрытые цели ни преследовал разжалованный олигарх, в проектах «Открытой России» участвуют взрослые сознательные люди, а не подверженные пропаганде подростки. Региональными отделениями Школы публичной политики (один из сетевых проектов «Открытой России») и вовсе руководят чиновники региональных администраций, полностью зависимые от государства. Думать, что все они готовы делать бархатную революцию по приказу Ходорковского — больные фантазии чиновничества. Между тем очевидно другое: «Открытая Россия» делает важное и полезное дело — создает площадки для коммуникации журналистов, политиков, предпринимателей и экспертов. Словом, способствует появлению в России новой элиты общества.

Не навреди

Таким образом, у предпринимательства и НКО есть основания для сотрудничества. И дело не только в политике. Развитие человеческого капитала, вопросы экологии, защита интересов бизнеса, саморегулирование рынка — все это точки приложения общих усилий.

Однако нужно помнить: создание гражданского общества — это процесс, и искусственно ускорять его не следует. Если у нас оно не развито, то только потому, что наши люди пока не понимают, каким потенциалом обладают институты гражданского общества для решения их проблем. Нельзя заставить человека быть самостоятельными, если он для этого не созрел. Придут новые поколения — сложится новое общество. Поэтому мы против искусственного создания НКО, на услуги которых нет спроса. Да еще и за счет денег бизнеса. Предприниматели сами вправе решать, кого им следует спонсировать, а кого — нет.

Государство должно перестать играть роль катка, хоронящего под асфальтом собственной политики ростки инициатив. Самым полезным в вопросе НКО может стать принцип Гиппократа — не навреди. В конце концов, постепенный уход государства из различных сфер общества — это судьба всех индустриально развитых стран. Туда, где государство не может работать эффективно, приходит частная инициатива. Препятствовать этому бессмысленно.

Дополнительные материалы:

Некоммерческая организация

 — организация, не имеющая извлечение прибыли в качестве основной цели деятельности и не распределяющая полученную прибыль между участниками. Ее деятельность регулирует федеральный законом 7ФЗ «О некоммерческих организациях».

Формы: общественные и религиозные организации; фонды; государственные корпорации; некоммерческие партнерства; учреждения; автономные НКО; объединения юридических лиц (ассоциации и союзы).

Общественное объединение

— добровольное, самоуправляемое, некоммерческое формирование, созданное по инициативе граждан, объединившихся на основе общности интересов для реализации общих целей. Регулируется федеральным законом 82ФЗ «Об общественных объединениях».

Формы: общественные организации; общественные движения; общественные фонды; общественные учреждения; органы общественной самодеятельности; союзы (ассоциации) общественных объединений.

Бег с препятствиями

Евгений Сеньшин

По количеству барьеров на входе некоммерческий сектор сравним только с алкогольной промышленностью, считает президент института национального проекта «Общественный договор», член Совета при президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Александр Аузан

Александр Аузан

— Формально доля власти в финансировании некоммерческого сектора крайне мала, около 1,2%. Это в 15 — 20 раз меньше, чем в странах Европы и Америки, и на уровне таких государств, как Пакистан и Зимбабве. У нас более распространен механизм принудительного спонсорства, когда бизнес по принуждению власти финансирует ту или иную социальную сферу. Третий источник средств обеспечивают сами некоммерческие организации. На мой взгляд, именно его и нужно развивать.

Также необходимо создавать капитальные фонды — indowment. Суть их в том, что донор дает деньги, они размещаются в ценных бумагах, а на проценты ведется некоммерческая деятельность. Донор не может повлиять на НКО, сказать: делай не так, а вот так.

Что касается проблемы зависимости НКО от государства: я сторонник того, чтобы помощь была грантовая. Об этом я сказал 20 июля на встрече Совета с президентом. Мы получили положительную реакцию на наши предложения по развитию системы грантов, например, через специально организованные для этого фонды. До 1 декабря правительство должно сформировать рабочую группу по этим вопросам. Но чтобы грантовые фонды не стали способом контроля государства за НКО, их нужно создать несколько, причем государство управлять ими будет не вправе.

— Насколько в России сильны административные барьеры для бизнеса, финансирующего НКО?

— По количеству барьеров на входе некоммерческий сектор сравним только с алкогольной промышленностью: это лицензирование, сплошная сертификация под началом специальной правительственной комиссии, единой на всю страну, которая должна утверждать программы. В алкогольной промышленности подобное делается, потому что некачественная продукция опасна для населения. Но гражданская деятельность — это благо для государства и общества. Контроль со стороны государства, конечно, нужен, однако на выходе, а не на входе. Люди не должны всякий раз доказывать, что их некоммерческая деятельность не создает угрозу обществу.

— Сокращается ли в последнее время финансирование НКО со стороны зарубежных и отечественных инвесторов?

— Помощь от отечественных спонсоров выросла. Правда, это связано с принудительным спонсорством, а не с усилением гражданской активности бизнеса. Зарубежное финансирование сократилось еще в 2000 — 2001 годах: спонсоры стали уходить из России, им показалось, что у нас возникли сильные и самодостаточные институты гражданского общества и источники их обеспечения. Сегодня эта ошибка осознана. Вопрос в том, позволит ли теперь власть вернуться иностранным донорам на российские рынки.

— Владимир Путин не раз давал понять: ему не нравится, что НКО, особенно связанные с политикой, финансируются из-за рубежа…

— Дело в том, что накануне нашей встречи с президентом госдепартамент США задал абсолютно идиотский вопрос: американцы спросили Путина о выделении денег для российских партий изза рубежа. Но такое финансирование противозаконно, поэтому Путин и ответил Вашингтону то, что должен был ответить. А уже потом СМИ истолковали его заявление так, как будто бы он против финансирования не только партий, но и НКО изза рубежа.

Вообще по поводу зарубежных источников надо сказать следующее. Если экономика глобализуется, то никакой сектор не может быть замкнутым, в том числе и некоммерческий. Мы все равно будем иметь интернациональную экономику. Берусь утверждать: президент имел в виду лишь то, что финансировать партии изза рубежа противозаконно.

— На ваш взгляд, стремится ли сегодня государство к монопольному контролю за общественной средой? Или это преувеличение тех, кто против режима Путина?

— Роль государства усиливается. В связи с этим у НКО появились проблемы: раз уж некоммерческий сектор выступает в роли аудитора государства, то всегда найдутся чиновники, желающие, чтобы аудитора не было. Государство создало фильтр для взаимоотношений бизнеса и общества. Это неправильно — любое прекращение свободных контактов позволяет власти злоупотреблять полномочиями.