Поддержка первого этапа

Государство стремится поддержать инновационное развитие экономики. Однако если рост объемов финансирования инноваций из госбюджета с 2005 по 2009 год составил более 240%, то рост удельного веса инновационной продукции за то же время - лишь 160%.

Основное препятствие на пути развития инновационной активности в России состоит в том, что продавать сырье гораздо рентабельнее, чем вкладывать деньги в инновационные разработки. Но сырьевая экономика неустойчива и не способна обеспечить доходами такое большое государство, как Россия. Чтобы поставить страну на «инновационные рельсы», необходим административный ресурс: через различные льготные и стимулирующие меры он сделал бы рынок инноваций более привлекательным для бизнеса.

В России до конца 90-х годов целенаправленной централизованной политики по поддержке инноваций не было. В 1996-м был принят федеральный закон «О науке и государственной научно-технической политике»: он должен был дать старт активной государственной политике в этой области. Вторую волну внимания к инновациям обозначил президент Медведев в послании Федеральному собранию в 2008 году. Тем не менее до сих пор единый федеральный закон об инновационной деятельности не принят.

Инновационная инфраструктура
Опустимся на уровень регионов. К настоящему моменту почти каждая территория Урало-Западносибирского региона имеет собственный закон об инновационной деятельности, определяющий организационные, правовые и экономические основы для инноваторов и устанавливающий меры государственной поддержки высокотехнологичных компаний. Стандартный набор господдержки, предусмотренный законами об инновациях: налоговые льготы, субсидии, государственные гарантии, предоставление помещений в аренду, кредиты субъектам инновационной деятельности. Субсидии региональные власти дают в основном на приобретение или изобретение оборудования, на оплату работ сторонним организациям, на аренду помещений и техники и, что важно, на патентование.

Отметим, что патент - важнейший охранный документ на рынке инноваций, он удостоверяет исключительное право, авторство и приоритет изобретения, полезной модели или промышленного образца. Для инноватора - это способ получить доход от разработок. Университетам документально закрепленные права на результаты интеллектуальной деятельности позволяют предотвратить утечку мозгов в коммерческий сектор. Чтобы купить у вуза разработку, компания должна заключить с ним лицензионный договор и выплачивать роялти, либо предоставить единоразовый платеж. Хотя бизнесу гораздо проще и дешевле перекупить у вуза специалиста, нежели чем тратить время и деньги на законное приобретение разработок.

Для бизнеса патент - мощный рыночный инструмент, рассказывает патентный поверенный РФ, руководитель практики «Интеллект-С» Венера Мурзакаева: «Компании, владеющие им, способны создать оптимальные рыночные условия для себя: защититься от конкурентов за счет оформления патентных прав на новую продукцию, контролировать рынок, преследовать нарушителей. Кроме того, информация о правовой защите результатов интеллектуальной деятельности фактически выполняет рекламную функцию. Патентная охрана выпускаемой продукции или использование лицензии известного производителя в представлении потребителей свидетельствуют об уникальности используемой технологии и новизне продукции».

Кроме законов, определяющих общие рамки, региональные власти разрабатывают еще и программы развития инноваций на краткосрочную и долгосрочную перспективу. В целом местные власти здесь не отличаются особой оригинальностью: отправной точкой служит федеральная стратегия развития науки и инноваций в РФ на период до 2015 года и программы социально-экономического развития территорий. Основная цель большинства региональных программ - создание благоприятных условий для динамичного развития инновационной деятельности. Если углубиться в чтение этих документов, можно обнаружить много положительных деталей, начиная от создания центров коллективного использования оборудования (Удмуртия), инновационных центров и сети бизнес-инкубаторов (Челябинская область), заканчивая поддержкой фундаментальной науки (Свердловская область).

Декларируемые результаты реализации программ оптимистичны. Например, в Челябинской области в рамках реализации программы в 2011 - 2012 годах власти хотят, чтобы ежегодно на Южном Урале создавалось не менее 21 инновационного предприятия, не менее 12 передовых производственных технологий. Причем приоритетами выбраны только четыре направления: нанотехнологии, ИТ, энергосбережение и утилизация отходов. Правительство Башкирии намерено поддерживать кластерные инициативы: ожидаемые результаты реализации целевой инновационной программы на 2011 - 2015 годы - 350 инновационно-активных предприятий на территории республики и 30 объектов инновационной инфраструктуры. Удмуртские власти планируют повышать эффективность инновационной системы и хотят, чтобы к 2014 году в республике было 132 инновационно-активные организации.

В части создания инфраструктуры на территории Урала действительно есть движение в нужную сторону: бизнес-инкубаторы и технопарки постепенно появляются. Например, в состав технопарка при Южно-Уральском госуниверситете в настоящее время входит 21 малое инновационное предприятие научно-технической сферы.
В 2006 году создан технопарк при Тюменском государственном университете, его основные задачи - стимуляция инновационной деятельности, защита интеллектуальной собственности, поиск финансирования научных разработок. Правительство Башкирии в начале этого года подписало соглашение с Русгидро о создании на территории республики промышленно-производственного технопарка и совместного инвестиционного фонда для финансирования программ в области энергоэффективности и энергосбережения.

Кроме законодательной поддержки, региональные власти активно выделяют гранты и премии на научные исследования и разработки. Например, в ХМАО ежегодно присуждается премия «Золотая инновация», в Удмуртии поощряют молодежь - премия «Десять лучших инновационных идей студентов». В Башкортостане раз в два года присуждают денежную премию в области науки и техники.

Положительным моментом можно назвать и возникновение институциональных структур. Например, в Пермском крае по инициативе и при поддержке министерства промышленности, инноваций и науки Пермского края создан институт развития инноваций, деятельность которого направлена на содействие инвесторам, реализующим инновационные и инвестиционные проекты на территории края, создание инноваций и внедрение их в производство. В ХМАО действует Югорский центр трансфера технологий, который создан на базе Югорского НИИ информационных технологий, с участием Федерального агентства по науке и инновациям. Основными целями деятельности центра является обеспечение функционирования новых инновационных компаний, коммерциализация результатов научных исследований и разработок.

Наконец, в последнее время региональные власти начали формировать каналы коммуникаций между наукой и бизнесом. Пример - выставка и форум «Иннопром», проводящиеся в Свердловской области. В Оренбургской области в прошлом году провели ярмарку бизнес-ангелов и инноваторов. В дополнение к коммуникациям, власти налаживают и механизмы взаимодействия науки и власти. Так, при поддержке правительства Челябинской области компания «Метран» активно взаимодействует с Южно-Уральским государственным университетом (создана совместная лаборатория, университет готовит для компании высококвалифицированные кадры).

Инновационная деятельность
Строительство инновационной инфраструктуры в Урало-Западносибирском регионе «поставлено на поток»: приняты одинаковые законы, созданы одинаковые институты, выделяются одинаковые гранты. Но государственное участие в создании благоприятного инновационного климата в большинстве территорий нельзя назвать эффективным. Так, по данным Росстата, лидирующие позиции по использованию и внедрению передовых технологий занимает Свердловская область: в 2009 году здесь запустили 35 технологий, а в 2010-м - 52. Далее с большим отставанием следует Челябинская область и Пермский край: 37 и 15 технологий соответственно. А вот в ХМАО и Курганской области новые технологии за этот период не появились. При этом в Югре в программу развития инноваций вложено 60 млн рублей, а в Челябинской области - 20 млн рублей из областного бюджета.

Та же ситуация по патентам на изобретения. На Среднем Урале их в 2010-м выдано 533, тогда как в соседних Тюменской области - 115, Курганской - 51. При этом количество выданных патентов в целом по Урало-Западносибирскому региону в прошлом году упало на 12% по сравнению с 2009-м.

Низкая инновационная активность в регионе является следствием несовершенства программ господдержки. Дело в том, что все принятые регионами программы рассчитаны на помощь стартапам на первых стадиях развития бизнеса (льготные кредиты, бизнес-инкубаторы, закупка оборудования и т.д.). В то время как основные инвестиции инновационным проектам нужны на следующих этапах - при разработке прототипа, выходе на рынок. В этом могут помочь венчурные фонды и институты развития. Первые на Урале, как и в целом по стране, развиты слабо. Частный капитал не заинтересован в самостоятельных вложениях в инновационный бизнес. Венчурный фонд Челябинской области в 2010 году профинансировал всего четыре проекта на общую сумму более 196,5 млн рублей. В портфеле пермского венчурного фонда, созданного в 2006 году, четыре компании.

Объем средств, выделяемых на развитие стартапов, явно недостаточен. Например, правительство Башкортостана предоставляет субъектам инновационной деятельности субсидии на покупку или аренду оборудования максимум 250 тыс. рублей. Объем финансирования программы по развитию инновационной деятельности за счет средств бюджета Удмуртии - 66,1 млн рублей на пять лет. Еще меньше выделяет ЯНАО: в рамках окружной программы поддержки инновационной деятельности с 2008 по 2011 годы выделено 30,7 млн рублей. Для сравнения: в Новосибирской области только в 2009 году на научные исследования и разработки потрачено более 12 млрд рублей (с учетом частных вложений).

Инновационная проблема
Хотя активно разрабатываются программы стимулирования инноваций, выделяются бюджеты, ощутимых результатов нет. Конечно, можно говорить о слабой инновационной активности экономических агентов, о проблемах и ментальности населения в целом. Но многое кроется, думаем, в следующем: госпрограммы поддержки инноваций пока в недостаточной степени сфокусированы на формировании устойчивой взаимосвязи между государством, наукой и бизнесом. Проблема взаимодействия науки и бизнеса состоит, в частности, в отсутствии в нашей стране культуры потребления интеллектуальной собственности. В настоящее время предприятия и изобретатели очень часто входят на прямые контакты, в обход вузов. При этом права изобретателя часто не соблюдаются (см. «All rignts ? all right», и «Квест на коммерциализацию: создать - защитить - внедрить», с. 32). Это не позволяет механизму зарождения и внедрения инноваций заработать в полной мере как устойчивой самоподдерживающей системе.

Доля участия частного бизнеса в финансировании инноваций низка. Крупным российским компаниям всегда выгоднее купить готовую разработку за рубежом и не вкладываться в дорогостоящие изыскания с непредсказуемым исходом. Чтобы частный бизнес пришел в инновационный сектор, необходимо создание механизмов поддержки инвесторов, например, предоставление налоговых льгот компаниям, вкладывающим в инновации и внедряющим их. Также для привлечения частных инвестиций необходимы совершенствование нормативно-правовой базы по защите интеллектуальной собственности, разработка системы страхования финансовых рисков компаний.

Для поддержки создания малых предприятий, необходимо снижать административные барьеры. Гранты тоже хороши лишь в теории: у большинства инноваторов практически нет шансов их выиграть из-за массы формальных критериев отбора (например, количества докторов и кандидатов наук). Кроме того, необходимо ликвидировать низкую информационную открытость сектора науки - создавать единые базы данных научных предприятий и их видов деятельности, базы научных разработок.

Квест на коммерциализацию: создать - защитить - внедрить
О том, как вузам удается пройти путь от идеи до получения прибыли, рассказывает проректор по инновациям Уральского федерального университета Сергей Кортов.

- Сергей Всеволодович, откуда берутся идеи для новых продуктов помимо классических научно-исследовательских разработок?

- Около двух лет назад в университете был создан проект-тренинг «Инновационный дайвинг». Его цель - воспитание инновационно активных студентов и аспирантов. Конечных продуктов два: идея, проработанная до состояния проекта (он должен быть выращен до уровня, привлекательного для инвесторов и сторонних наблюдателей), и команда, готовая этот проект реализовать. Сам проект - уже профессиональная работа, но поиск идей - как раз задача дайвинга. А проблема команды глобальна: нет ее - нет проекта. С участниками проекта работают наши консультанты и сотрудники, происходит многократный отсев: из 300 - 400 человек остается 50 - 70. Это серьезная попытка создания проекта, хотя и в форме игры.

- Какие инструменты коммерциализации разработок вы используете?

- Практически все. Во-первых, это прямая продажа лицензионных соглашений. Мы предоставляем только неисключительные лицензии: предприятие получает право использовать результат интеллектуальной деятельности, но право на интеллектуальную собственность остается у университета. Во-вторых, включение стоимости объекта интеллектуальной собственности в себестоимость (в среднем это 5 - 7% от нее) инновационной продукции, которую мы продаем на рынок. В-третьих, продажа самих продуктов и услуг в готовом рыночном виде, при этом университет является непосредственно поставщиком продукции. В-четвертых, продажа малыми инновационными предприятиями при вузе своей продукции, при этом университет получает свою долю через лицензионное соглашение или участие в уставном капитале. В-пятых, продажа компаний с долей университета в уставном капитале.

- Почему именно неисключительные лицензии? Инвестору это невыгодно...

- Потому что инвестору гарантируется временное эксклюзивное право использования данной лицензии в рамках
определенной территории, в то же время вуз как непосредственный собственник объекта интеллектуальной собственности застрахован от недобросовестного исполнения обязательств инвестором.

- Как еще университет защищает свои права?

- Во-первых, мы стараемся подписывать с предприятиями, использующими результаты наших исследований, соглашение о совместном использовании результатов интеллектуальной деятельности. Первый такой договор подписан с УралНИТИ. Кроме того, в рамках Иннопрома между УрФУ, правительством Свердловской области, УрО РАН и СОСПП планируется подписать меморандум об интеллектуальных правах. Бизнес стремится минимизировать издержки и, если это законно и возможно, не платить за результаты интеллектуальной деятельности университету. Поэтому мы и начали создавать локальную нормативную базу университета, подписывать глобальные соглашения с партнерами. Подобные инициативы в данной области, помимо УрФУ, в России проявляют Томский университет и Академия народного хозяйства в Москве. Среди федеральных университетов - мы первые.

- Как распределяются доходы от коммерциализации между автором и университетом?

- Стандартная пропорция на Западе: по 40% изобретателю и университету, 20% - научной группе, создавшей проект. В УрФУ пока: 80% - изобретателю, 20% - университету. Такое соотношение сложилось, когда продвижением продукции на рынке занимался изобретатель, а не университет. В ближайшем будущем будем двигаться в сторону всемирно признанных пропорций.

- В конце 90-х - начале 2000-х вузы уже имели опыт организации малых инновационных предприятий. Что изменилось за десять лет?

- Во-первых, сегодня создание малых инновационных предприятий - элемент государственной политики и элемент ответственности университетов. Если ты этого не делаешь, то не выполняешь определенных требований государства. Во-вторых, раньше университет не был мотивирован на использование объектов интеллектуальной собственности в рамках малых предприятий, поэтому они создавались для чего угодно, например, для торговли. А теперь разрешено развивать только предприятия, связанные с коммерциализацией разработок. В-третьих, пополнилась нормативно-правовая база, позволяющая университетам оперировать объектами интеллектуальной собственности, созданными на средства бюджетов различных уровней: появились ФЗ-217, поправки об использовании имущества бюджетных и автономных учреждений в закон о конкуренции, четвертая глава Гражданского кодекса. Но если инструментов и внимания государства стало больше, условно говоря, в два раза, то ответственности - в десять раз.

- Каковы, на ваш взгляд, перспективы развития малых инновационных предприятий при вузах?

- Дан очень хороший политический импульс. Ресурсный импульс для нашего университета достаточен: есть деньги, которые мы можем тратить на развитие проектов и инновационных предприятий. В ближайшие два года надо решать три проблемы. Первая - совершенно некомфортное законодательство: пройти по этому минному полю, чего-нибудь не нарушив, очень трудно. А для любого инвестора это риски. Вторая - размещение малых предприятий: как воздух нужен технопарк, проект которого мы сегодня серьезно обсуждаем. И третье: нужно софинансирование от областного бюджета на эту деятельность. Без этого очень непросто добывать федеральные деньги: они обычно идут к областным.

Подготовила Ирина Алейникова

All rignts ? all right
Защита интеллектуальной собственности - это вызов, с которым ни Россия, ни мировое сообщество пока эффективно справиться не смогли. Причина - невозможность найти баланс интересов между свободой информационного
общества и авторскими правами, считает коммерческий директор Уральского филиала ОАО «МегаФон» Сергей Алферов.

- Вопрос соблюдения прав на интеллектуальную собственность в России стоит действительно остро. Правовая охрана авторских произведений появилась в России значительно позже, чем в странах Западной Европы и США, поэтому у нас до сих пор не сформирована культура потребления интеллектуальной собственности.

Особенно ярко проблема прослеживается даже не в сфере получения патентов на изобретения, а в области защиты авторских прав на аудио- и видеопродукцию. Главная угроза, с которой мир, по сути, так до сих пор и не справился, исходит от интернета, в котором можно найти практически любую нелегальную продукцию.

Даже в мировом сообществе до сих пор спорят о том, какой политики необходимо придерживаться в вопросе аудио- или видеопиратства. С одной стороны, есть профессор Стэнфорда Лоуренс Лессиг, обличающий нынешнюю систему защиты авторских прав, считающий, что контент- и медиакорпорации разрушают основы технологического прогресса, прав личности и гражданских ценностей. Патентная и вещательная монополии в едином информационном пространстве тормозят инновации. Он создал Creative Commons, по сути, ставшую альтернативой современной системе западного авторского права, предлагающую автору самому выбирать уровень защиты. С другой стороны, есть сторонники All rights reserved - жесткого копирайтинга и защиты своей интеллектуальной собственности.

В России тренд очевиден. Мы идем по второму пути - пути ужесточения законодательства в области защиты интеллектуальной собственности. Закрываются торрент-трекеры, в судах проходят показательные дела. Эффект есть пока только в сфере компьютерного пиратства. По данным Мирового экономического форума, его уровень в России - 67%, за несколько лет он снизился на 13%. Это чуть ли не лучшая динамика в мире. Изменения в аудио- и видеосегменте пока малозаметны. По подсчетам авторов, до сих пор 90% музыки и фильмов распространяется нелегально. И никакие законы здесь не помогают. В последнее время решение этого вопроса взяли на себя операторы. Мы открыли портал лицензионной музыки «Трава.ру», наши коллеги по рынку также двигаются в этом направлении.

На мой взгляд, очевидно, что сегодня нормы авторского права в России, да и всем мире, устарели. В них необходимо вносить коррективы. Какие - вопрос сложный. Очевидно, нужно снижать «феодальность» закона, уходить от монополий на информацию. Необходимо что-то делать и с определением стоимости интеллектуальной собственности, с определением ущерба для авторов. В то же время нужно и максимально эффективно защитить права авторов. Это сложный путь, и 100-процентной панацеи я пока не вижу.

Подготовил Сергей Ермак