Не забыть про косвенные эффекты
В дискуссиях по проблемам присоединения России к соглашениям ВТО выделяют положительные и отрицательные, краткосрочные и долгосрочные эффекты как для экономики в целом, так и для отдельных ее отраслей и секторов. Есть также немало количественных оценок последствий вступления России в ВТО, например, данные, приведенные журналом «Эксперт» № 41 от 6 ноября 2006 года в статье Александра Кокшарова и Максима Рубченко «Задержись на пороге». Авторы оценивают максимальную теоретически возможную выгоду отечественных предприятий, ориентированных на внешние рынки, в 23 млрд долларов ежегодно. Вероятные потери для российских предприятий, работающих на внутренний рынок, вследствие усиления конкуренции могут составить около 90 млрд долларов. Разницу в 67 миллиардов авторы считают достаточным основанием для того, чтобы потребовать от партнеров по торговым переговорам уступок примерно на эту сумму. При этом, как в упомянутом исследовании, так и в других, как правило, делается оговорка об отсутствии адекватной статистической базы для исследований.
К числу прямых эффектов следует отнести влияние на объемы производства и экспорта товаров, прибыль экспортеров или потери предприятий, конкурирующих с импортом, реальный уровень заработной платы, размер налоговых поступлений и т.п. Группа косвенных эффектов связана с влиянием либерализации внешнеторгового режима на деятельность российских предприятий и включает эффекты проконкурентные, трансфера знаний и технологий, опыта маркетинга и менеджмента, а также институциональные и структурные.
В ходе многочисленных дискуссий косвенные эффекты от вступления России в ВТО явно недооцениваются. Их значимость можно проиллюстрировать на первый взгляд парадоксальными примерами. Оценка потерь благосостояния отдельных стран от введения протекционистских мер, проведенная специалистом в области международной торговой политики Ягдишем Бхагвати, дает очень низкую величину ущерба — от 1 до 2% ВВП в год. Другими словами, если страна вводит торговые ограничения, то потери ВВП составят 1 — 2%. Предположим обратное: страна отменяет эти ограничения. Прирост ВВП в этом случае также должен составить 1 — 2% в год, то есть положительный эффект от либерализации также незначителен и порождает правомерный вопрос: стоит ли вообще этим заниматься. Есть ли необходимость вступать в ВТО, либерализуя торговый режим, если выгоды столь малы, а по отдельным расчетам и вовсе сомнительны?
В исследовании «Торговая политика и значение вступления в ВТО для развития России и стран СНГ» (М.: «Весь мир», 2006) приводится статистика по годовому росту ВВП в развивающихся странах, разделенных на четыре группы по уровню открытости. Сравнивая, например, фактические темпы 6,4% роста ВВП за период с 1980 по 1992 год по группе очень открытых стран с приведенными темпами предполагаемого прироста ВВП от либерализации торгового режима в 1 — 2%, получаем разницу в 4 — 5%. Можно предположить, что они являются следствием тех самых косвенных эффектов от либерализации.
Эффекты проконкурентный и трансфера технологий возникают вследствие увеличения притока прямых зарубежных инвестиций — проводников зарубежных технологий и деловой практики. Существен также вклад иностранных инвесторов в развитие «человеческого капитала» принимающей страны. Международные компании, как правило, проводят широкие программы повышения квалификации персонала всех уровней, передавая продуктовую и производственную технологию, опыт менеджмента и маркетинга. Проконкурентные эффекты возникают также в связи с тем, что в условиях несовершенной конкуренции, когда на внутренних рынках отдельные отечественные фирмы обладают значительной рыночной властью, их цены слишком высоки, а производительность слишком низка, либерализация торгового режима устраняет неэффективность.
К числу институциональных эффектов можно отнести приведение законодательной базы страны в соответствие международным нормам, что делает экономическую политику более прозрачной и предсказуемой. Поскольку правила игры будут заданы извне (соглашениями ВТО), это должно привести к значительной экономии общественных ресурсов за счет снижения издержек на отраслевое лоббирование, проталкивание в правительстве и Государственной думе отраслевых интересов.
Структурный эффект проявляется в том, что сам процесс присоединения к ВТО стимулирует государство к разработке и осуществлению
В процессе присоединения России к ВТО, как показывает опыт других стран, не следует ожидать значительных прямых положительных или отрицательных эффектов и измерять необходимость вступления их наличием или отсутствием. Так, против Китая, включенного в ВТО в 2001 году, продолжаются антидемпинговые процессы по экспорту его стали в США, экспорт текстиля в страны ЕС ограничен квотами. Однако китайское правительство использовало процесс вступления в ВТО прежде всего для того, чтобы закрепить рыночные реформы, сделать их необратимыми. И нынешние