Стратегическая небезопасность

Фото: Андрей Порубов

ЧП стало полной неожиданностью. «Там нечему гореть, ничего не должно было загореться», — недоумевал мэр Магнитогорска Евгений Карпов. Начальник отдела производственного контроля Управления охраны труда и промбезопасности (ОТ и ПБ) Магнитогорского меткомбината Борис Мельник, выступая в середине июня 2007 года на V Международной конференции «Актуальные проблемы промышленной безопасности: от проектирования до страхования», признался: причину, по которой загорелось полипропиленовое покрытие травильных ванн, понять так и не удалось. В итоге комбинат просто отказался от использования оборудования подобного типа, чтобы исключить повторение трагедии.

Пожар на ММК невозможно было предвидеть. Этого нельзя сказать о недавних происшествиях на двух других уральских меткомбинатах. 11 мая на Нижнесергинском метизно-металлургическом заводе (НСММЗ) взорвалась плавильная печь.

В результате один рабочий погиб, пятеро получили серьезные ранения. А в последние выходные мая скончался слесарь Первоуральского новотрубного завода (ПНТЗ), раздавленный агрегатом для пакетирования труб. По заключению специалистов Федеральной службы по экологическому, технологическому и атомному надзору (ФСЭТАН, Ростехнадзор), в обоих случаях «роковую роль сыграл человеческий фактор» — нарушение техники безопасности.

Ни шагу назад, ни шагу вперед

Инспекторы Ростехнадзора регулярно обнаруживают нарушения правил ОТ и ПБ на предприятиях в самых разных отраслях промышленности. Так же регулярно приходят сообщения об авариях и инцидентах на производстве. За первые четыре месяца 2007 года специалисты ФСЭТАН только на угольных и горнодобывающих предприятиях Уральского региона обнаружили 8059 нарушений правил и норм безопасного ведения работ. Оштрафовано 215 специалистов на общую сумму 289,4 тыс. рублей. Тем не менее за этот период пострадали 47 работников угольных и горнодобывающих предприятий Урала, из них десять человек получили тяжелые травмы, трое погибли. Ущерб от этих аварий составил не менее 23,6 млн рублей. В других секторах экономики ситуация не лучше.

Одна из главных причин высокого уровня аварийности — износ производственных мощностей. «Основные проблемы в области промбезопасности — выработка паркового ресурса, продление эксплуатации оборудования за пределы установленных разработчиками сроков службы», — говорит начальник производственно-технического управления ОГК5 Виктор Щедролюбов. Износ электроэнергетического хозяйства в среднем превышает 60%, в горнорудной промышленности достигает 65 — 80%.

Правда, благодаря инвестиционной активности российских компаний на первый план постепенно выходят другие факторы. «Если пять лет назад организационные и технические причины соотносились примерно в равной степени, то теперь доля несчастных случаев по оргпричинам составляет 80%», — утверждает начальник управления промышленной безопасности ПНТЗ Николай Окороков.

В частности речь идет о неумении компаний наладить эффективный менеджмент в сфере промбезопасности. В отчете ФСЭТАН за 2006 год указано: «Серьезный помощник надзорам — нормально организованный ведомственный и производственный контроль, примером хорошей организации этой работы можно назвать РАО “ЕЭС России” и ОАО “Газпром”». Других положительных примеров специалисты надзорного ведомства привести не смогли.

На недовольство ФСЭТАН компании отвечают симметрично. «Несовершенная нормативная база Ростехнадзора приводит к различному толкованию документов его территориальными органами и требует отдельных процедур для урегулирования разногласий», — конкретизировали недовольство участников рынка в ОГК1. А Виктор Щедролюбов вообще считает, что основную угрозу промбезопасности сегодня представляет неразбериха с нормативной документацией, правовыми актами технического регулирования: «Представляется целесообразной пролонгация сроков имеющейся нормативной базы и активная разработка недостающей».

Другие специалисты указывают на то, что государство не стимулирует бизнес вплотную заниматься проблемами ПБ и ОТ. Председатель Федерации профсоюзов Свердловской области Андрей Ветлужских полагает, что нет ни действенных санкций, ни поощрений. «Штраф на юридическое лицо можно наложить в 30 — 50 тыс. рублей. Но чаще всего накладывается одна тысяча, на руководителя. Ну какой это штраф?» — задавался он риторическим вопросом на совещании в правительстве Свердловской области в середине июня. Альтернативой неэффективным штрафам может стать введение дополнительных налогов для тех предприятий, на которых уровень аттестации рабочих мест не доведен до требуемого или высока смертность.

О налоговых механизмах задумывается и глава Ростехнадзора Константин Пуликовский, предложивший ввести отложенную уплату налога для предприятий, инвестирующих в замену изношенного оборудования. По сути, речь идет о целевом беспроцентном кредите на обеспечение промышленной и экологической безопасности. Однако и эта идея повисла в воздухе.

Дружелюбная безопасность

Впрочем, нельзя сказать, что все компании относятся к промбезопасности по остаточному принципу. Некоторые участники рынка, опрошенные «Э-У», заявили, что планомерно увеличивают затраты на ПБ и ОТ. Так, Уральская горно-металлургическая компания в 2006 году потратила на эти цели более 760 млн рублей, на 32% больше, чем в 2005м. По словам заместителя гендиректора по техническим вопросам МРСК Урала и Волги Сергея Пахомова, региональные сетевые компании, входящие в сферу деятельности МРСК, вложили в охрану труда за прошлый год 305 млн рублей — на 15% больше, чем в предыдущем.

Инвестиции в промбезопасность увеличивают и федеральные гиганты, и компании, занимающие сравнительно узкие сегменты рынка. В пресс-службе Роснефти заметили, что объем инвестиций в ПБ и ОТ составил за 2006 год 710 млн рублей, на 3% больше, чем в 2005 году. Директор вспомогательного производства ОАО «Пневмостроймашина» Константин Коркунов рассказал, что в 2006 году компания потратила на средства индивидуальной защиты для одного работающего 1556 рублей, а в 2007 году планирует увеличить сумму до 1,8 тыс. рублей.

Что гораздо важнее, предприятия начали понимать необходимость структурных изменений в вопросах ПБ. Правда, не все. Из 22 крупных уральских и федеральных компаний, которых «ЭУ» попросил рассказать о политике в сфере промбезопасности, откликнулись менее трети. Остальные предпочли уклониться от ответа, сославшись на организационные трудности, или вообще отказались от комментариев, как, например, Группа ГАЗ или Челябинский тракторный завод.

Зато другим компаниям есть о чем рассказать. Той же Магнитке. По словам Бориса Мельника, в последние годы на комбинате разработали три группы стандартов в сфере ПБ и ОТ. Они регламентируют взаимодействие между различными структурами самого меткомбината, а также взаимоотношения с сервисными организациями на всех этапах производства. При этом переформулирована задача, стоящая перед отделами охраны труда и производственного контроля. Если раньше они были наделены контрольными функциями, выявляли нарушения, то теперь их главная задача — управление. «Прийти в цех, посмотреть, как работает система. Найти истинную причину того или иного нарушения», — объяснил Борис Мельник. И хотя новые стандарты не уберегли меткомбинат от страшного пожара, на ММК уверены: стратегическое направление выбрано верно. Форс-мажор предсказать невозможно, но основную часть рисков реально предусмотреть, полагают специалисты комбината. Поэтому на Магнитке ежеквартально просчитывается около ста параметров, от которых зависит безопасность производства.

Эту стратегию поддерживают и другие участники рынка. «Мы на ПСМ работаем не на устранение последствий, а на предупреждение аварий», — говорит Константин Коркунов. К этой работе активно привлекают общественных инспекторов — рабочих и ИТР, прошедших обучение и аттестацию в центрах повышения квалификации. Институт общественных уполномоченных оказался действенным: в филиалах ТГК9 по Свердловской области работают 45 специалистов такого рода.

Собственные программы в области промбезопасности приняли и другие участники рынка: о наличии подобных документов нам сообщили в частности на НСММЗ, в Роснефти, ТГК9, ОГК1. По словам представителей ПНТЗ, на заводе разработан специальный регламент, предусматривающий «перечень организационных мероприятий по реализации системы управления промышленной безопасностью и контрольных функций» с указанием даты, времени и ответственных лиц. «Каждый человек, от меня до рядового инженера, в любой день знает, что ему делать, где и в какое время», — объясняет Николай Окороков. «Безопасность труда на предприятии начинается не с надзорных органов, и даже не со специалистов по промбезопасности, а с каждого конкретного сотрудника. Каждый работник должен осознавать, что и как нужно делать, чтобы не пострадать самому, не нанести ущерба оборудованию и окружающим», — солидарен с коллегой начальник управления промышленной безопасности УГМК Станислав Друкман.

Некоторые компании нашли оригинальные методы совершенствования системы ПБ и ОТ. Так, в Русале используются «талоны поведенческого аудита». Как рассказал «Э-У» директор по охране труда и промышленной безопасности Саяногорского алюминиевого завода Николай Круг, специалисты по охране труда, а также ИТР всегда носят с собой две книжечки: в одной отмечаются нарушения работников, в другой — сбои оборудования. На основании выписанных талонов нарушителям выносят дисциплинарные взыскания, которые отражаются на 13й зарплате. А на Первоуральском новотрубном решили сделать акцент на санитарном состоянии цехов и уборке рабочего места. В компании объясняют, что дело не в эстетике: так предотвращается утечка масел, эмульсий, агрессивных жидкостей и других вредных веществ. Если на рабочем месте сотрудников обнаруживается грязь, принимаются жесткие меры вплоть до остановки оборудования и даже целых участков.

Если опасное производство несет в себе риски, его можно просто вывести за пределы предприятия. Например, на ПСМ так поступили с литейным производством. На освободившемся месте будет установлено новое оборудование, как говорят на заводе — более дружелюбное к сотрудникам предприятия и окружающей среде.

Ни войны, ни мира

Усилия компаний не проходят даром. В пресс-службе Роснефти сообщили, что в 2006 году общий уровень травматизма в компании и ее дочках снизился на 32% по сравнению с 2005 годом и составил 0,34 случая на миллион отработанных часов. За 2006 год на производственных объектах компании произошло девять инцидентов против одиннадцати и двух аварий в 2005м. Снижение числа ЧП зафиксировали и другие игроки — общее количество случаев травматизма в региональных сетевых компаниях МРСК Урала и Волги в 2006 году сократилось на 19% по сравнению с аналогичными показателями 2005 года. В УГМК сообщили, что несчастных случаев по сравнению с 2005 годом на 15%, а происшествий с тяжелыми исходами — на 24% меньше.

До какого уровня возможно снижение аварийности и травматизма? Президент группы «Городской центр экспертиз» Александр Москаленко полагает, что 100процентной безопасности производства добиться в принципе невозможно, а значит, и стремиться к этому не нужно (см. «Нет системы — нет безопасности»). Управляющий по вопросам оптимизации транспорта и системного проектирования Statoil Group Сигурд Гард, напротив, считает, что нужно добиваться не минимизации, а полного нивелирования рисков. Эта точка зрения близка представителю УГМК Станиславу Друкману: «Сделать горно-металлургическое производство полностью безопасным достаточно сложно, но возможно».

Вопрос выбора той или иной стратегии обеспечения безопасности важен — от этого зависит эффективность инвестиций в промбезопасность, а значит, уровень издержек предприятия и его рентабельность. Но гораздо важнее, чтобы у топ-менеджеров компании в принципе была грамотная стратегия решения вопросов ПБ и ОТ. К сожалению, пока большинство участников рынка похвастаться этим не могут. Их бессистемные действия сводят на нет успехи лидеров рынка в масштабах региональной экономики. По оценке и. о. руководителя МТЦ Ростехнадзора по УРФО Николая Крупинина, по сравнению с 2005 годом ситуация в свердловской экономике принципиально не изменилась.

Тем более не приходится говорить о кардинальных изменениях в уровне промышленной безопасности в масштабах страны. По данным статистики, уровень смертности трудоспособного населения в России превышает среднеевропейский в 4,5 раза, а уровень производственного травматизма со смертельным исходом — в 5 раз. Нам не удастся приблизиться к стандартам эффективности производства в развитых странах, пока до руководителей и владельцев предприятий не дойдет: промбезопасность и охрана труда — не те статьи расходов, на которых можно экономить.

Дополнительные материалы:

Основные причины аварий и несчастных случаев на российских предприятиях:

— Невыполнение организационных и технических мероприятий, обеспечивающих безопасность работ

— Личная недисциплинированность, несоблюдение установленных требований и правил

— Недостаточная подготовленность персонала к выполнению мероприятий, влияющих на безопасность работ

— Низкая надежность технических устройств

Жадность коммерсанта сгубит

Износ оборудования, плохая подготовка специалистов, недоработки в законодательстве — главные причины аварий на промышленных объектах. Почему на безопасности не сэкономить, рассказывает и.о. руководителя МТУ Ростехнадзора по УрФО Николай Крупинин

Николай Крупинин

— В 2006 году основной рост аварийности пришелся на объекты газоснабжения и магистральные трубопроводы. Меньше инцидентов мы зафиксировали в организациях, эксплуатирующих подземные сооружения, в химической промышленности, на предприятиях переработки растительного сырья. Относительно благополучной можно назвать ситуацию в угольной промышленности: за 2006 год не было ни одного случая смерти и тяжелого группового травматизма.

— В чем главная причина аварий?

— Около 70% причин — организационного характера, остальное — технического. Из-за отмены лицензирования проектных и монтажных организаций упало качество проектной документации и монтажных работ. Часто к монтажу привлекаются случайные люди, не знающие требований промбезопасности. Серьезная проблема — значительный износ основных фондов, особенно на опасных объектах. Если говорить о человеческом факторе, то часто подводит слабая подготовка специалистов, работающих на таких объектах. По-прежнему низок уровень технологической, производственной и трудовой дисциплины. Наконец, часто к авариям приводит неэффективность системы производственного контроля.

— Что нужно сделать, чтобы минимизировать количество происшествий?

— Создать единую правовую основу. В действующих нормативных актах отсутствуют требования к системам управления промышленной безопасностью. Поэтому на разных предприятиях цели и функции таких систем понимают поразному. Руководство осознает, что системы нужно внедрять, а стандартов нет. В таких условиях производственный контроль часто не дает желаемых результатов. Лица, ответственные за его организацию, просто перекладывают обследование опасных производственных объектов на службу охраны труда или других ответственных лиц. На малых предприятиях специалисты производственного контроля иногда не имеют специального образования, неопытны.

— Готовы ли компании инвестировать в промбезопасность?

— Основная проблема в том, что владельцы предприятий стремятся максимально сократить финансовые расходы на проектирование, контроль качества монтажных работ. Пытаются сэкономить на покупке материалов, сертифицированного технологического оборудования, систем контроля за их монтажом и наладкой. Если мы обнаруживаем нарушения — это выливается в штрафы, если не успеваем обнаружить — в аварии. Количество оштрафованных за два года возросло почти в полтора раза, а общая сумма выставленных штрафов — более чем на 50% до 5,6 млн рублей. Из-за грубых нарушений правил безопасности эксплуатации опасных производственных объектов мы приостанавливали работу около сотни объектов и производств. Словом, часто экономия оборачивается для предприятий еще большими расходами.

Интервью взял Аркадий Коновалов

Место ранит человека

Каждое предприятие должно отвечать за себя, а не за всю отрасль: систему выплат в фонд социального страхования следует пересмотреть, утверждает генеральный директор Научно­исследовательского института охраны труда Владимир Родин

Владимир Родин

— Каждый работодатель прямо или косвенно отчисляет деньги в фонд социального страхования. Размер выплат — от 0,2 до 8,5% от фонда оплаты труда — зависит от класса профессионального риска вида экономической деятельности (всего их 32) и определяется положением во всей отрасли. Это несправедливо по отношению к предприятиям, где система охраны труда налажена. И пока предприятия не будут экономически заинтересованы в улучшении охраны труда и снижении числа профессиональных заболеваний, кардинальных сдвигов мы не дождемся. Система персонифицированной оценки профессионального риска сейчас вводится, но это займет несколько лет.

— Какие меры могут предпринять участники рынка для оптимизации охраны труда?

— Каждое предприятие должно само определить оптимальный набор мер. При этом надо учесть, что причина 70% всех производственных травм — человеческий фактор. Поэтому кандидаты на должности, связанные с повышенной травмоопасностью, должны проходить специальное тестирование. Также необходимо организовать контроль: до 20% всех травм люди получают в состоянии алкогольного опьянения. Нужно более качественно проводить обучение и инструктаж по вопросам охраны труда. При этом для каждого рода деятельности должна быть своя программа обучения. Наконец, учитывая что до 20% всех травм связаны с неприменением средств индивидуальной защиты или с их низким качеством, следует использовать только качественные, сертифицированные средства. Все это позволит добиться снижения травматизма на 40 — 60%.

— Какой объем средств должны предприятия тратить на обеспечение охраны труда?

— Это они решают сами. Часть финансирования можно получить из денег, которые перечисляются в фонд социального страхования: при определенных условиях можно вернуть до 20% выплат. Ежегодно фонд определяет список мероприятий, на которые могут быть потрачены возвращаемые средства. Как правило, это медицинские осмотры, обучение охране труда, аттестация рабочих мест, приобретение средств индивидуальной защиты. Если у предприятия все благополучно или, наоборот, плачевно, государство устанавливает скидки или надбавки к сумме выплат — до 40%. Это определенный экономический стимул, хотя и очень слабый. Тем более что методика оценки состояния системы охраны труда сложна, поэтому предприятия зачастую просто не обращаются за этими надбавками. Реформирование этой методики — одна из самых важных задач сегодня.

Интервью взял Аркадий Коновалов

Нет системы — нет безопасности

Российские предприятия не владеют методиками подсчета ущерба от аварий и за редким исключением не способны разработать эффективную стратегию обеспечения промбезопасности, полагает президент группы «Городской центр экспертиз» (СанктПетербург) Александр Москаленко

Александр Москаленко

— В том, что у нас ее нет. Есть только элементы, но они в систему не складываются. Люди как гибли, так и гибнут, несмотря на новые законы, подзаконные акты, методики. Наборы документов и регламентов не сочетаются, не дополняют друг друга, ограничиваются решением частных вопросов.

— Средства, инвестируемые предприятиями в промбезопасность, расходуются рационально?

— В приватных беседах многие специалисты жалуются, что им не хватает денег. В отличие от стран Запада, у нас директор по промбезопасности — не величина, его должность вторична. Одно из немногих исключений — Газпром: там создаются специальные центры, в них приходят люди, прошедшие обучение и подтвердившие квалификацию. Но такие примеры единичны. Я не могу сказать, что на большинстве предприятий деньги расходуют неэффективно, но средств, выделяемых на промбезопасность, явно не хватает. Компании просто не понимают, какой объем инвестиций оправдан, каким может быть ущерб в случае аварии. Когда после техногенной катастрофы говорят о размере ущерба, данные берутся с потолка. Никто не считает рыночную стоимость поврежденного имущества, ущерб от простоя. Никто не знает, сколько стоит жизнь человека и сколько стоит его вылечить.

— Какая стратегия инвестиций в промбезопасность более оправдана — минимизация ущерба или полное исключение возможности аварии?

— Самое безопасное предприятие — то, которое не работает. Конечно, целесообразнее концепция разумного риска. Стремясь к абсолютной безопасности, можно вкладывать все больше, но никогда этого не достичь. Риск будет приближаться к нулю, но нулевым не будет.

— Насколько развит в нашей стране рынок аудита и консалтинга в промбезопасности?

— На мой взгляд, совершенно не развит. За рубежом привлекать специалистов на аутсорсинге естественно. У нас принято пользоваться услугами собственных, и зачастую они руководствуются соображениями не столько безопасности, сколько экономической выгоды предприятия, закрывают глаза на проблемы.

Правда, и консалтинговых компаний, самостоятельно действующих на рынке, немного. Они, как правило, работают с узким кругом клиентов, сложившимся еще в советские времена, или вообще с родственными предприятиями, из состава которых когда-то были выделены.

Интервью взял Юрий Дорохов